Виды социальных изменений

1.    Классы  не создаются на основе правовых  и религиозных норм; членство  в

них не основывается на наследственном положении и обычаях. Классовые системы

более подвижны, нежели другие системы стратификации, и границы между классами

никогда не бывают ясно очерченными.

2.    Принадлежность  индивида к классу должна быть  «достигнута» им самим, а

не просто быть «данной» от рождения, как в других типах систем стратификации.

Социальная мобильность  – движение вверх и вниз в классовой  структуре –

значительно проще, чем в других типах (в кастовой системе индивидуальная

мобильность, переход  из одной касты в другую невозможен).

3.    Классы  зависят от экономических различий  между группами людей,

связанных с  неравенством во владении и контроле над материальными ресурсами.

4.    В  других типах стратификационных  систем неравенство выражено  прежде всего

на уровне межличностных  отношений, касающихся обязанностей между  слугой и

господином, рабом  и хозяином, представителями высшей и низшей каст. Классовые

системы, наоборот, осуществляют в основном связи внеличностного характера». 

ТРАДИЦИОННЫЕ  СТРАТИФИКАЦИОННЫЕ ОБЩЕСТВА 

«Стратификационные  общества получили свое название от латинского слова

stratum, что в переводе означает «слой». Общество этого типа проще всего

представить себе в виде слоеного пирога, так что  всевозможные взаимодействия

между слоями (стратами) организованы скорее по вертикали, чем  по горизонтали

— как это  происходит в сегментарных обществах. Самыми своеобразными из

стратификационных обществ являются общества, подразделенные на касты. Границы

между сосуществующими  слоями общества сохраняются здесь  практически

непроницаемыми.

Одна из разновидностей кастового деления общества основана на этнических

различиях. Именно этот вариант возникает в случае интеграции цивилизации

копья с цивилизацией зернохранилищ. История Африки дает несколько примеров

подобной интеграции.                        К началу второго тысячелетия

нашей эры племена  скотоводов,   относящиеся к  нилотской группе народов, стали

расселяться из долины Нила к югу, в саванны, где  жили негроиды-банту.

Пришельцы-скотоводы  использовали в качестве основы новой  политической системы

предгосударственные структуры местных земледельцев. При этом на имущественное

и сословное  неравенство наложилось еще и  кастовое. Например, в царстве

Анколе, которое  сформировалось в XV—XVI веках на территории современной

Уганды, скотоводы  хима отвели себе роль господствующей касты, держащей в

подчинении касту  исконных местных жителей — земледельцев иру.

Одним из важнейших  инструментов сохранения такого господства стал

распространявшийся  на всех иру запрет разводить скот. Крестьянин мог получить

в пользование  либо яловую корову, либо бычков, которых  закалывали на мясо. В

обмен на этих животных иру должны были отдавать скотоводам часть своего

урожая. Возможности  крестьян восстать против установленного порядка сведены

до минимума, поскольку им запрещалось иметь  оружие и входить в состав военных

отрядов. Браки  между ира и хима категорически  запрещались. И хотя

существовавшее  в Анколе кастовое неравенство служило  источником постоянного

социального напряжения, с экономической точки зрения система оказалась

прогрессивной, поскольку сложившееся в обществе разделение труда приносило

обоюдную выгоду и скотоводам, и земледельцам.

Этот пример разграничения каст по этническому  признаку — далеко не

единственный. По свидетельству Леви-Стросса, нечто  подобное существовало еще

сравнительно  недавно у индейцев мбайа-гуайкуру в Бразилии и Парагвае. В

структуре их монархических  обществ и в материальной культуре чувствуются

веяния древних  цивилизаций Америки — таких, например, как культура Чавин в

Перу, существовавшая на рубеже первого и второго тысячелетий  до новой эры. В

обществе кадиавеу представители этого этноса составляли привилегированную

касту, своего рода аристократию. К ней, помимо самих  монархов, принадлежали

родовая знать, подразделявшаяся на два соподчиненных  сословия, и подкаста

воинов. Все они  обслуживались кастой крепостных индейцев гуана, которые, в

подражание высшим слоям общества, также подразделялись на три подкасты.

Кстати сказать, историками подмечена закономерность, суть которой в том, что

процессы формирования государства зачастую ускоряются в  обществах, состоящих

более чем из одного этноса.

Причина возникновения  другого, гораздо более экзотического  варианта кастового

общества лежит  не в порабощении одного народа другим, а в восходящим к

древнейшим временам религиозным представлениям, сложившимся  внутри того или

иного единого  этноса. Прекрасным примером религии, которая породила весьма

причудливую кастовую систему, ставшую основой всей социальной организации

многих народов  Южной Азии, служит индуизм. В верованиях индуистов до

логического конца  доведено противопоставление понятий  «чистота» —

«нечистота», которые  испокон веков были основополагающими  практически во всех

архаических культурах.

Мощным источником нечистоты индуисты считают всякое насилие — и не только над

людьми, но также  над животными, над растениями и  над матерью-землей. Именно

поэтому люди духовного  звания ни под каким видом не должны заниматься

землепашеством (при котором наносятся раны земле), а профессии мясника,

забивающего скот, и маслобоя, отнимающего жизнь  у семян растений, относятся к

«нечистым».

Все это создает  в среде народов, исповедующих индуизм, особую психологическую

обстановку страха перед неверным шагом, грозящим соприкосновением со скверной.

Вот что пишет, в частности, французский этнограф Марк Габорио о повседневном

состоянии духа у жителей одной из стран индуистского мира: «Ощущение

сверхъестественных  сил пронизывают всю жизнь  обитателей Непала... Кажется, нет

действий, не сопряженных  с обрядностью, чисто мирских  в европейском смысле

этого слова, разве  только развлечения. Да и сами танцы  нередко приобретают

религиозное значение и могут легко перейти в  шаманское «кружение»...

Многочисленные  и вездесущие священные силы имеют  как бы два полюса. Один

положительный: великие боги заботятся о порядке  в мире и обществе. Это источник

чистоты и надежды, уверенности в спасении. Другой полюс  — негативный,

отрицательный, где сосредоточены взаимно связанные  нечистота и опасность;

сексуальность, рождение, смерть — источники нечистоты  — отдаляют человека от

великих богов  и отдают во власть младших злобных  божеств, бродящих по земле

призраков и  колдунов»[4]

Возникновение индуистской системы каст обосновано в санскритских трактатах,

созданных еще  в первом тысячелетии до новой  эры. В них было установлено

деление общества на четыре сословия, именуемых варнами, за пределами которых

(а следовательно,  и общества как такового) были  оставлены так называемые

вневарновые, включающие в себя самые обездоленные слои париев и

неприкасаемых. На вершине созданной заветами индуизма иерархической пирамиды

находится варна  жрецов-брахманов. Несколько ниже стоит  варна кшатриев, куда

относится высшая светская аристократия, призванная осуществлять земную

власть, а также  люди военных профессий. За ними по нисходящей следует варна

вайшьев, объединяющая земледельцев, скотоводов и торговцев. Члены всех этих

трех варн в  возрасте 8—12 лет, после обучения священным  текстам, проходят

инициацию, которая  рассматривается как второе, духовное рождение. Поэтому

брахманы, кшатрии  и вайшьи именуются дважды рожденными — в отличие от

представителей  четвертой, самой низкой касты шудр, объединяющей ремесленников

и слуг.

Первоначально система варн возникла, скорее всего, как естественный,

непременный результат  имущественного и социального расслоения общества —

примерно тем  же путем, как это происходило, скажем, у земледельцев

африканский саванн. Варны имеют то общее с сословиями более привычного для

нас европейского общества (духовенство, знать, купечество, ремесленники), что

браки между  ними не запрещены полностью: индуист  может взять в качестве

второй жены либо наложницы женщину из более  низкой варны, хотя женитьба на

представительнице вышестоящей варны считается  недопустимой. Главное же

отличие варн от сословий состоит сегодня в том, что в основе иерархического

соподчинения  варн лежит принцип их неравноценности  по степени «ритуальной

чистоты»: варна  брахманов — самая чистая, варна  шудр наименее чистая, если не

считать, разумеется, вневарновых неприкасаемых и  париев.

Именно этот принцип, доведенный до логического  конца, лег в основу

подразделения варн и общества в целом на касты, или джати, которое сложилось

в более поздние  времена, в ходе дальнейшей эволюции индуистских культур. Все

без исключения члены данной касты характеризуются  вполне определенным уровнем

наследственной  чистоты-нечистоты, что раз и навсегда определяет место этой

касты в иерархии общества. Степень чистоты определяется в первую очередь

родом деятельности: если любая каста из варны брахманов, стоящей на страже

чистоты всего  общества, по определению относится  к наиболее чистым, то касты

прачек либо золотарей оказываются среди  наиболее нечистых, коль скоро они  по

роду своих  занятий всегда и везде непосредственно  соприкасаются с «грязью», с

отходами человеческой жизнедеятельности. Она передается через воду, пищу и

даже через  прикосновение.

Чистота — состояние  неустойчивое, а нечистота вездесуща  и заразительна. Чтобы

сохранить уровень  присущей данной касте чистоты, человек  должен постоянно,

под страхом  исключения из касты, совершать омовения и всевозможные ритуальные