Социология девиантного поведения

девиации-другими  словами- сил, “побуждающих”  людей  к  девиантному

поведению.

       Селлин (1938) подчеркнул, что девиация  возникает в результате

конфликтов между  культурными нормами.  Он  занимался  исследованием

поведения  отдельных  групп,  нормы  которых  отличаются  от   норм

остального общества. Эти конфликтные нормы  возникают  потому,  что

интересы группы не соответствуют нормам большинства. В соответствии

с  ценностями субкультур уличных банд или групп заключенных  полиция

ассоциируется скорее с карательной деятельностью  или  продажностью,

чем с охраной  покоя граждан и защитой  личной  собственности.  Член

такой группы  усваивает  ее  нормы  и,  таким  образом,  становится

неконформной личностью  с точки зрения широкого общемтва.

       Миллер (1958)  расширил  идею  Селлина   о  взаимосвязи  между

культурой и девиантным поведением.  Он  утверждал,  что  существует

ярко выраженная культура низшего слоя общества, одним  из проявлений

которой является групповое  правонарушение. Эта субкультура  придает

огромное  значение  таким  ценностям  ,  как  готовность  рисковать,

выносливость, стремление к острым ощущениям и  “везение”.  Поскольку

члены банды руководствуются этими  ценностями в своей жизни,  другие

люди, и в первую  очередь  представители  средних  слоев  общества,

начинают  относиться к ним, как к девиантам.

       Селлин и Миллер считают, что  девиация происходит в результате

усвоения  людьми  субкультуры,  нормы  которой  противоречат  нормам

господствующей  культуры. Но почему лишь  некоторые  люди  усваивают

ценности  “девиантной” субкультуры, в то время  как другие  отвергают

ее? Эдвид  Сатерленд (1939) пытался объяснить  это на основе  понятия

дифференцированной  связи.  Он утверждал, что преступность  (  форма

девиации, которая в первую очередь интересовала его )  усваивается.

Люди  воспринимают  ценности,  способствующие  девиации,  на  основе

общения с людьми, которые уже являются носителями  этих  ценностей.

Если  большинство друзей и родственников  того  или  иного  человека

занимаются  преступной деятельностью, существует вероятность, что он

тоже  станет преступником.

       Теория  Сатерленда   значительно   точнее   и   глубже,   чем

подсказанная  здравым смыслом мысль о том, что  девиация  возникает,

когда люди просто “околачиваются” в  плохой кампанией.  Криминальная

девиация  является продуктом  преобладания  контактов  с  носителями

преступных  норм. Более того, Сатерленд  тщательно  описал  факторы,

сочетания которых способствует  преступности.  Он  подчеркнул,  что

важную  роль играют  контакты  не  с  безличными  организациями или

институтами ( например, законодательными органами или  церковью  ).

Скорее, имеется в виду близкое, повседневное общение в школе,  дома

или на “месте постоянных сборищ” по соседству. Юноши из  городского

гетто, которые более тесно общаются с представителями уличных банд,

торговцами   наркотиков   и   проститутками,    чем    со    своими

законопослушными  родителями  и  молодыми  людьми,  стремящимися  к

получению хорошего образования, в большей  мере склонны к  одобрению

преступного поведения. Частота контактов с девиантными образцами, а

также  их  количество  и  продолжительность  оказывают  влияние  на

интенсивность усвоения человеком девиантных ценностей. Важную  роль

играет  и  возраст  людей.  Чем  моложе  человек,  тем  с   большей

готовностью он усваивает образцы поведения  навязываемые другими.

       Клауорд и Оулин ( Клауорд, 1959; Клауорд и Оулин, 1960 )  так

же  как Сатерленд считают, что причиной правонарушения  является  не

только  социальное   дезорганизация   и   крушение   идеалов.   Они

подчеркивают  благоприятные  возможности,  связанные  с  участием  в

групповом девиантном поведении, особенно если такое  поведение сулит

реальные  блага. В некоторых районах юноши  способны  усваивать  опыт

так  называемых  ролевых  людей,  которые  являются  преуспевающими

девиантами-речь идет о взрослых, участвующих  в  организованных   и

профессиональных  преступлениях; они завоевали  влияние,  престиж  и

высокое  положение  в   обществе.   Часто   эти   люди   занимаются

организованной торговлей наркотиками и  другими  видами  преступной

деятельности, вовлекая в нее молодых людей. Возможности процветания

соблазняют  людей, имеющих ограниченный доступ к  законным  способам

достижения  успеха.

       ТЕОРИЯ НАВЕШИВАНИЯ ЯРЛЫКОВ.

       Теории, рассмотренные до сиз пор, связанны  главным образом с

анализом  личности  особенностей  девианта  или  с  социальными   и

культурными факторами, способствующими девиации. Однако в последние

20 лет  сформировалось несколько новых  подходов к девиации, которые

делают  основной упор на тех, кто оценивает  человека с точки  зрения

девиации, а также на способы обращения  с человеком после того,  как

ему или  ей навешен ярлык “девианта”.

       Говард Беккер предложил концепцию,  противоположную  теориям,

которые мы обсуждали до сих пор. В своей книге “Аутсайдеры”  (1963)

он  отверг  многие  психологические  и  социологические  объяснения

девиации, поскольку они основаны на  медицинской  модели,  согласно

которой человек,  проявляющий  девиантное  поведение,  считается  в

некотором смысле “больным”. Такие подходы  не учитывают политический

аспект  девиации. Беккер считал, что девиация  на  деле  обусловлена

правоспособность  влиятельных  групп  общества  (  имеются  в  виду

законодатели, судьи, врачи и пр. ) навязывать  другим  определенные

стандарты поведения.  “Социальные  группы  создают  девиацию,-писал

он,-поскольку  они составляют правило  нарушения  которых  считается

девиацией; кроме того,  они  навязывают  эти  правила  определенные

людям, которым “навешиваются  ярлыки”  аутсайдеров.  С  этой  точки

зрения  девиация  определяется  не  качеством   поступка,   который

совершает человек, а скорее следствием применения другими правил  и

санкций против “нарушителя”.

       Концепция  Беккера  и   подобные  ей  теории  названы  теорией

наклеивания ярлыков, поскольку они объясняют  девиантное поведение в

терминах  правоспособности  влиятельных  групп  навешивать   ярлыки

“девиантов” членам  менее  влиятельных  групп.  С  человеком  могут

обращаться  так, словно он или она нарушили правило ( даже если  это

и не соответствует  действительности )  только  потому,  что  другие

лбди  утверждают,  что  это  правило  нарушено.  Именно  так  часто

поступали с неграми в Америке.  Они  подвергались  преследованию  и

иногда  линчеванию в связи  с   ложным  обвинением  в  изнасиловании

белых женщин. Короче говоря, Беккер высказал мысль,  что  “принятие

решения о девиантности и недевиантности данного  поступка  частично

обусловлено  его характером ( речь идет  о  том,  связан  ли  он  с

нарушением  какого-то правила ), а  часть  тем,  как  его  оценивают

другие  люди”

       Большинство  людей  нарушает  некоторые  социальные  правила.

Тинейджер может время от времени покуривать сигареты с  марихуаной.

Администратор может  раздуть  счет.  Тот  или  иной  человек  может

пытаться  заниматься гомосексуализмом. Вероятно, окружающие  вначале

смотрят на  эти  поступки  сквозь  палицы,  а  человек,  нарушающий

правила, по-видимому, на считает себя девиантным.  Лемерт  (  1951)

называет  этот тип поведения первичной девиацией. Но что происходит,

если  друг, член семьи, начальник или  служащий  правоохранительного

органа  выявляют эти поступки и рассказывают о них другим? Часто это

приводит  к вторичной девиации, когда человеку  присваивается  ярлык

девианта; при этом окружающие обращаются с ним,  как  с  девиантом;

постепенно  и он или она сами  начинают  считать  себя  девиантом  и

вести себя в соответствии с этой ролью.

       Таким образом, теория “наклеивания  ярлыков”описывает  процесс

формирования  нового отношения к людям, которых считают  девиантами,

в  отличие  от  прежних  теорий,  делающих  упор  на   особенностях

индивидов,    способствующих    девиации.    Теория    “наклеивания

ярлыков”подвергалась  критике. Гоув и другие исследователи  считают,

что  ее  сторонники  “стоят  на  стороне   обездоленных”,   которые

оказались на дне общества и не могут оказать  сопротивление тем, кто

навешивает  на них ярлыки девиантов.

       ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА.

       Еще более ярко  выраженный  политический  подход  к  девиации

выбран  группой  социологов,  которые  считают  себя  “радикальными

криминологами”. Они отвергают все теории о  преступлении, основанные

на  понятии, что оно является нарушением общепринятых  законов.  Они

утверждают, что такие теории трактуют общество как абсолютно единое

целое . Согласно их точки зрения,  в  действительности  составление

законов и их осуществление есть момент  конфликта  между  группами,

присущего обществу, чтобы пояснить суть этой концепции. Остин  Турк

(1969) привел  следующий  довод:  когда  возникает  конфликт  между

властями  и некоторыми категориями граждан, власти обычно  прибегают

к принудительным мерам.  Например,  сотрудники  полиции  с  большей

готовностью  применяют  законы,  соответствующие  их  структуре   (

например, законы,  запрещающие гомосексуализм  ),   чем   законы,

противоречащие  их  структуре  (   например,   законы,   защищающие

гражданские права ). Кроме того, полиция в  первую очередь применяет

законы,  направленные  против  бедных  и  не  имеющих  власть;  она

особенно  жестко подавляет тех, кто не в  силах сопротивляться.

       Квинни (1977) дал более  глубокий  анализ  взаимосвязи  между

конфликтом  среди групп общества и применением  закона; он рассмотрел

эту проблему с точки зрения марксизма. Он утверждает, что законы  и

деятельность  правоохранительных органов являются орудиями,  которые

правящие  классы ( владеющие средствами  производства  )  используют

против  тех, кто лишен власти. Например, в 12-ом веке  были  приняты

законы,   запрещающие   бродяжничество;   это   было    обусловлено

стремлением  аристократии,  владевшей  землей,  заставить  бедняков

работать; ибо в то время каждый десятый  работник  погибал  от  чумы

или призывался в отряды крестоносцев  (  Чемблисс,  1964  ).  Делее

Квинни  подчеркивает,  что  даже   законы,   якобы   противоречащие

интересам   правящих   классов   (   например,    законодательство,

подтверждающие  требования профсоюзов, принятое в  1930-е  и  1940-е

годы ), в действительности служат этим интересам,  поскольку,  если

бы такое законодательство не было принятым, произошла бы революция,

что привлекло  бы к коренным изменениям экономического строя .

       Таким  образом,  радикальная   криминология   отвлекает   наше

внимание  от выяснения,  почему  люди  нарушают  законы,  и  придает