Взаимоотношения женщин-предпринимателей с государством,  партнерами, конкурентами и подчиненными

     Взаимоотношения с государственными органами, партнерами, конкурентами и подчиненными складываются у бизнес-леди весьма противоречиво. Государственные органы далеко не всегда выступают защитником и опорой. Только пятая часть бизнес-леди встречает  с их стороны больше поддержку, чем противодействие в своей деятельности. Такая же часть – либо одно постоянное противодействие в работе, либо чаще противодействие, чем поддержку. Чуть меньше половины совокупности опрошенных не встречает ни помощи, ни противодействия. В числе трудностей во взаимодействии с государственными органами управления доминируют упоминания неоднозначности толкования законов, регулирующих предпринимательскую деятельность, принятие законов задним числом, бюрократизм, неоперативность, затягивание дел, низкий профессионализм, неопределенность функций государственных чиновников и требований к предпринимателям с их стороны и, наконец, коррупция и взяточничество /2, с.81/.

     Женщины-предприниматели  значительно реже сталкиваются с необязательностью партнеров по сравнению с мужчинами. По статистическим данным, никогда не сталкивались с этим явлением 31% женщин и только 14% мужчин, занимающихся предпринимательством. Именно специфика выстраивания женщинами партнерских отношений является одной из наиболее мифологизированных характеристик женского предпринимательства. Суждение, что именно "неумение отказывать мешает женщинам-менеджерам", стало хрестоматийной истиной, наряду с тем, что "в работе они чаще используют интуитивные стратегии".

     Данные показывают, что картина несколько иная: по сравнению с мужчинами, поведение женщин-предпринимателей в отношениях с постоянными партнерами менее ситуативно. Это выражается в том, что в женском предпринимательстве значительно реже практикуется периодическое предоставление льгот и чаще - следование жестким правилам, будь то постоянные льготы или их постоянное отсутствие. Так, соотношение предпринимателей-мужчин, предоставляющих своим партнерам льготы постоянно, время от времени и практически никогда, составляет 20%, 54% и 22% соответственно, что в женском варианте трансформируется в 29%, 35% и 31%. Т.е., практика взаимоотношений с партнерами женщин-предпринимателей более "растянута" к полюсам, являющим собой жесткие правила диалога /2, с.82/.

     Что касается доверительности отношений с партнерами, то косвенным индикатором этой характеристики можно считать регулярность использования партнеров как основного источника необходимой деловой информации. По данным, партнеры никогда не являлись источником информации для 10% мужчин и для 22% женщин, занимающихся предпринимательством.

     Ответ на вопрос, почему женщины реже страдают от необязательности партнеров, следует искать в плоскости специфики поведения женщин в бизнесе, а также в плоскости специфики их отраслевой принадлежности. В этой связи уместно вспомнить участившиеся в последнее время трактовки концентрации женщин-предпринимателей в низкоприбыльных отраслях как доказательство их дискриминируемого положения. Такое суждение игнорирует принцип системности: оборотной стороной низкой прибыльности является меньший предпринимательский риск, что, в частности, проявляется в меньшей вероятности нарушения партнерских обязательств.

     Отношения женщин-предпринимателей с постоянными  партнерами более жесткие и осторожные, чем у мужчин. Этот факт идет в разрез с расхожими утверждениями об особой лояльности, гибкости и даже доверчивости женщин как неотъемлемой характеристики их делового почерка. Данные свидетельствуют скорее об обратном. Так, респондентам было предложено определить свои действия в нескольких проективных ситуациях. Первая ситуация сводилась к следующему: постоянный партнер оказался в сложном финансовом положении и попросил о займе достаточно крупной суммы. При наличии свободных средств не дадут денег 17% мужчин и 33% женщин. Вариант выдачи денег без процентов приемлют 31% мужчин и только 15% женщин. То есть иллюзии по поводу безрассудной финансовой поддержки со стороны женщин-предпринимателей явно необоснованы. Впрочем, и в западной литературе все чаще приводится мнение, что "женщины-предприниматели более, чем мужчины, чувствительны к финансовому риску, которому могут быть подвергнуты" /2, с.82/.

     Вторая  ситуация сводилась к бухгалтерской  ошибке, в результате которой поставщик выставил заниженный счет. Речь идет не только о партнерской честности, но и о готовности пойти на риск, ибо всегда есть шанс обнаружения ошибки. Склонность к риску в большей мере проявилась у мужчин, 22% которых либо не сообщат поставщику об ошибке, либо не уверены, как поступят в подобной ситуации (затруднившиеся с ответом). Соответствующая доля женщин-предпринимателей составляет всего 13%. Таким образом, женщины выделяются большей ориентацией на соблюдение легитимных правил, что является сложной композицией желания следовать нравственным нормам и нежелания рисковать.

     Третья  проективная ситуация касалась отказа партнера возвращать долг, размер которого достаточно велик. Каждый второй предприниматель в этой ситуации "попытается убедить, уговорить" (54%), каждый четвертый обратится в Арбитраж (24%), и только один из десяти предпринимателей попытается заставить выплатить долг силой (11%). Эти данные являются косвенным свидетельством ориентации предпринимателей на "мирный" характер диалога с партнерами даже в конфликтной ситуации. Женский бизнес в этом смысле ничем не примечателен: доля ориентирующихся на силовые методы воздействия не зависит от пола. Отличия обнаруживаются в континууме "обращение /необращение" за помощью к внешним структурам. Женщины оказались менее ориентированными на привлечение помощи извне. Так, в случае неуплаты долга женщины в два раза чаще выбирают тактику уговоров по сравнению с тактикой обращения в Арбитраж или в силовые структуры, для мужчин же эти выборы практически равновероятны. Итак, женщины более мужчин ориентированы на решение проблем с партнерами собственными силами, что подтверждают данные о поведении в ситуации, когда сами предприниматели оказываются объектом силовых вымогательств и угроз. Оценки распространенности попыток обойтись в этой ситуации собственными силами составляют для предпринимателей-мужчин 31%, для женщин - 40% /2, с.83/.

     И, наконец, последняя проективная  ситуация касалась принятия Закона, создающего ощутимые трудности в работе предприятия и не обеспеченного реальным контролем за его соблюдением. Потрясающе разнятся взгляды мужской и женской части предпринимательского корпуса на оптимальное поведение в такой ситуации. Условно разобьем предпринимателей на законопослушных ("лучше строго его соблюдать"), ориентирующихся по обстоятельствам ("не нарушать по мере возможности") и игнорирующих неудобный Закон ("не обращать на него внимания"). Распределение этих позиций выглядит среди мужчин как 6%, 70% и 17% соответственно, среди женщин -31%, 58% и 6%. Наполнение "полюсных" групп говорит само за себя. Женщины менее склонны нарушать "неудобный" Закон даже в ситуации отсутствия реального контроля за его исполнением, чем мужчины. Данные не позволяют оценить все причины этого феномена. Однако не последнюю роль, видимо, играют представления респондентов о степени возникающего при этом риска.

     Если  данный Закон обсуждался в сослагательном наклонении, то систематические нарушения предпринимателями хозяйственного законодательства - объективная реальность. Оценка предпринимателями возникающего при этом риска существенно разнится у мужчин и женщин. Так, убежденных в неизбежности расплаты ("рано или поздно нарушения будут обнаружены") среди женщин-предпринимателей почти в полтора раза больше, чем среди мужчин (55% и 40% соответственно). Мнение, что "риска практически нет, если не допускать ошибок", равно непопулярно среди опрошенных предпринимателей (12% и 15%). И, наконец, промежуточное суждение - "многие нарушения не вскрываются" - находит преимущественную поддержку в мужской части предпринимательского корпуса (36% по сравнению с 20% среди женщин). Следовательно, женщины более мужчин верят в неизбежность обнаружения нарушения, соответственно выше оценивают риск игнорирования законодательства. Этот факт отчасти объясняет более выраженную ориентацию женского предпринимательства на легальные формы поведения.

     Если  предполагать, что тендерная специфика  бизнеса - результат спекулятивных измышлений, то расширение области женского предпринимательства является исключительно статистическим фактом, свидетельствующим о демократизации хозяйственной жизни в ее тендерном аспекте. Если же считать, что поведение предпринимателей действительно имеет тендерную специфику, то логично трактовать развитие женского предпринимательства как фактор качественного изменения российского бизнеса. /2, с.83/.

     На базе конкретного социологического исследования была показана специфика женского предпринимательства, которая, неоднозначно (а в ряде случаев и противоречиво) может воздействовать на привычные контуры предпринимательских практик. Одно несомненно: диссонанс установок женщин-предпринимательниц и норм теневой экономики является нравственным ресурсом "окультуривания" российского бизнеса по мере роста его "женской составляющей".

     Гораздо мягче складываются отношения с  конкурентами. Почти у половины опрошенных нет вообще никаких проблем с  конкурентами. Более того, присутствует желание наладить партнерские отношения  с ними, работать в контакте. Отсутствие жесткой конкурентной борьбы свидетельствует, как видно, о разреженности рынка в тех сферах деятельности, где работают опрошенные бизнес-леди. В то же время, четвертая часть опрошенных указала на дезинформацию, обман, нечистоплотность со стороны конкурентов.

     Подчиненные также далеко не всегда удовлетворяют требованиям бизнес-леди. Лишь четвертая часть опрошенных не имеет трудностей в данной области. Отсутствие инициативы, низкая трудовая дисциплина, недобросовестность – наиболее частые пороки подчиненных (на них сослалось свыше половины обследуемых). «Не понимают, что это частная фирма и зарплата зависит от их труда», «привыкли получать зарплату независимо от результатов», «необходим постоянный контроль: ленятся, халтурят».

     Женщины и рэкет

     Исследование  вскрыло достаточно парадоксальны закономерности поведения женщин в ситуации угроз со стороны вымогателей.

       Данные опросов не подтверждают  распространенное мнение о том,  что женщины не способны оградить  себя от криминальных структур,  и поэтому их бизнес менее эффективен /6, с.22/.

     Материалы интервью дают возможность утверждать, что женщины демонстрируют различные  модели борьбы с рэкетом, которые  они строят, опираясь на специфику  сложившейся ситуации.

     Женщины используют различные стратегии  борьбы с вымогательством, признавая  в 65% случаев, что это факт их реальной деловой жизни. 15% из опрошенных отказались обсуждать эту проблему, в то время как 20% респондентов заявили, что они пока не сталкивались с попытками давления на себя криминальных структур.

     Если  классифицировать модели делового поведения опрошенных нами женщин относительно рэкета и криминального давления, то можно выделить несколько различных психологических типов. Какова же специфика поведения каждого из этих типов?

     Одной из самых распространенных моделей  поведения в ситуации давления криминальных структур является модель, которую обозначили как «делегирование защиты сильной фигуре». Женщин, придерживающихся данной стратегии, обозначили как «сторонниц мужской поддержки». Доля таких женщин составила 40%. Весьма часто в роли сильных фигур, способных защитить женщину  бизнесе, выступают близкие родственники, чаще всего «влиятельные» братья и отцы.

     Безусловно  далеко не все женщины могут надеяться  на «сильную мужскую руку», и поэтому  достаточно часто они сами решают назревшие проблемы с рэкетом и используют другие стратегии.

     Одной из линий поведения, характерной  для «беззащитных женщин» является та называемая дипломатическая  стратегия, или стратегия «воспитательного поведения», когда женщины пытаются убедить рэкетиров в нецелесообразности предпринимаемых шагов. Таких бесстрашных педагогов не более 10% /6, с.22/.

     Следующая модель поведения, это стратегия  бесстрашного риска, а женщин, демонстрирующих  эту линию называют «бесстрашные леди». Из 65 респондентов таких взаимоотношений с криминальными структурами, как «не замечать», избрали 3 респондентки.

     Весьма  парадоксально, но женщины-предприниматели, используя разные модели поведения, находят оптимально возможные в  сложившихся ситуациях пути решения  назревших проблем, не уступая в бесстрашии и хитрости мужчинам-предпринимателям.

     Несмотря  на то, что в крупном и малом  бизнесе действуют свои «правила игры», все же можно утверждать, что  официальные структуры, призванные бороться с криминальным влиянием, не справляются пока с возложенной на них задачей. Это заставляет бизнесменов искать другие способы защиты, и пока женщины с этим справляются достаточно успешно.

     Данные  исследования дают основания утверждать: деловая женщина в экстремальной  ситуации способна защитить свой бизнес  и демонстрирует не стратегии «страха и избегания», а активного противостояния. Это позволяет утверждать, что женщина не всегда является носителем «мягкого менеджмента», как это принято считать, а способна на жесткие управленческие технологии «в мягкой пластике». Полученные результаты демонстрируют необходимость переосмысления возможностей женского лидерства в бизнесе России.

     Женщины в бизнесе: риск и  страхи

     «Людьми под камнепадом» назвала российских предпринимателей Ольга Кричевская, генеральный директор рекламного агентства Российской ассоциации риэлтеров /6, с.23/.