Роль традиций в жизни общества

 Роль традиций в жизни общества

 

В философской, социологической и юридической литературе пока еще нет единого общепризнанного мнения о роли традиций в жизни общества.

 

Одни исследователи считают традиции формами общественного сознания. Другие возражают против такого отождествления традиций с той или иной формой общественного сознания потому, что традиции имеют место в разносторонних отрасли человеческой деятельности, во всех формах общественного сознания: в политике, праве, философии, морали, науке, искусстве, религии, они также охватывают сферу производства. Одни авторы рассматривают традиции как категории общественной психологии, ее составные элемента. Другие считают, что традиции лишь частично входят в общественную психологию и только той стороной, которая захватывает область социальных чувств, привычек и черт социального характера. В целом же традиции относятся к духовной культуре общества. Традиции вырабатываются во всех формах общественного сознания, вплетаются в живую ткань как идеологической, так и психологической жизни общества, присутствуют во всех формах общественного сознания, каждая из которых непосредственно влияет на формирование и развитие традиций. Традиции, дополняя основные черты характера социальной группы людей, наций, классов, входя составной частью в психический склад этих общностей, являются частью целого общественного сознания. Как часть в структуре общественного сознания эти категории составляют некое целое и нуждаются как в комплексном, так и в дифференцированном рассмотрении. При уяснении понятия и сущности традиций мы исходим из того, что это довольно сложные и многогранные специфические общественные явления, представляющие собой совокупность норм, отражающих экономические, исторические, социальные и иные условия, связи и взаимоотношения людей в их общественной и личной жизни. Сложность эта усугубляется еще и тем, что ни одна из отраслей общественных наук не изучает традиции в полном объеме, во всех аспектах.

 

Заслуживает внимания механизм воздействия традиций на общественные отношения. При его выяснении необходим анализ нормы, которая, как и в праве, в традициях составляет основное ядро механизма воздействия на общественные отношения, хотя и не обладает такой степенью детализации поведения людей. Особенно это относится к нормам традиций. В этой связи возникает вопрос о функциях традиций. В литературе этот вопрос до сих пор еще не разработан, хотя именно в функциях проявляется сущность и социальное назначение традиций. В данном случае, ограничиваясь лишь постановкой этого вопроса, мы считаем, что традиции, в частности, такие основные функции:

 

а) регулируют общественные отношения;

 

б) аккумулируют и передают опыт людей.

 

Дальнейшее исследование этих вопросов может привести к выделению и других функций этих социальных норм, в частности, есть смысл говорить о воспитательной функции традиций.

 

Свою основную функцию регулятора поведения людей в различных сферах их общественной и личной жизни норма традиции выполняет, главным образом, путем воздействия на эмоциональную психологическую сторону человека с помощью таких дополнительных средств, как обряды, музыка, песня, художественные образы и иные наглядно-эмоциональные компоненты. Это можно проследить на обрядовой стороне трудовых и семейно-бытовых традиций. Обряд посвящения в сан советского рабочего, хлебороба прививает вступающим на самостоятельный трудовой путь взгляд на себя как на преемников, наследников и продолжателей славных трудовых традиций и дел старших, приучает молодежь видеть в своем созидательном труде продолжение трудового героизма своих отцов и дедов.

 

Здесь следует особо подчеркнуть необходимость развивать обрядность трудовых традиций общества потому, что в нашей литературе последним, по сравнению с бытовыми, внимания уделяется явно недостаточно. Популярная литература, периодическая печать, особенно молодежная, много отводят места новой свадебной обрядности, но при этом мало помещают материалов, отражающих обрядовое оформление социалистических трудовых традиций, раскрывающих их идейное содержание.

 

На содержание этих традиций влияют такие требования и принципы морального кодекса строителя коммунизма, как добросовестный труд на благо общества, забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния, нетерпимость к тунеядству, нечестности, стяжательству.

 

Особенно яркая художественная обрядность присуща и традициям сферы бытовых и семейно-брачных отношений, где эти нормы наиболее глубоко проникают в сознание и психологию людей.

 

2.2 Роль традиции в политической  жизни общества

 

Политические традиции (от лат. traditio -- передача) представляют собой форму трансляции от поколения к поколению политического опыта, обычаев, представлений, норм, ценностей, институтов. Передается из поколения в поколение то, что позволяет людям адаптироваться к условиям окружающей природной и социальной среды. На основе такой адаптации в течение длительных промежутков времени возникают специфические общности людей, которые называют этносами (от греч. etnos -- народ). Этносы приспосабливаются к условиям окружающей среды посредством создания специфических стандартов поведения -- стереотипов, которые передаются от поколения к поколению. Эти стереотипы постепенно меняются (модифицируются) вместе с изменением состояния окружающей среды в каждом новом поколении. Трансляция и усвоение стереотипов образует традиции. Усвоенные стереотипы отличают представителей одного этноса от другого. Совокупность этносов, связанных одной исторической судьбой (возникающих одновременно в одном ландшафтном регионе), называется супер этносом [Гумилев, 1990, 499-500].

 

Супер этнос представляет собой исторически развивающийся симбиоз (безраздельное сосуществование) этнических стереотипов. Он складывается на основе комплементарности (взаимной дополняемости) этносов. Супер этнос развивается циклически, проходя ряд последовательных фаз [Гумилев, 1992, 20--21]. Каждый такой цикл продолжается около 1500 лет. Цикл включает подъем и спад активности этносов, входящих в супер этнос. В первой половине цикла (рост активности) создается система стереотипов поведения, соответствующая новым условиям жизни. Во второй половине цикла (спад активности) наблюдается распад старой системы стереотипов и начинается новый цикл, создающий новую систему стереотипов, в которой старые стереотипы занимают подчиненное положение, и т.д. В результате нескольких циклов происходит накопление форм адаптации к условиям среды, т.е. повышается коэффициент адаптации всех этносов, объединяющихся в супер этнос.

 

Таким образом, население, постоянно занимающее определенную территорию (регион ландшафта) Земли, в ходе истории периодически обновляет социокультурную систему своего взаимодействия, как с природой, так и с населением других (прежде всего соседних) территорий.

 

Так, например, в течение последних 2000 лет на территории, занимаемой сейчас народами СНГ, древнерусский супер этнос, существовавший в период с I по XV в., постепенно, начиная с XIII в., был заменен российским супер этносом. В период с XIII по XV в. одновременно происходило разрушение древнерусского и формирование российского набора этнических стереотипов. К концу XV --началу XVI в. были упразднены последние политические реликты старой этнической системы (вечевые демократии Новгорода, Вятки и Пскова) и заложены основы новой этнополитической системы в Великом княжестве Московском.

 

Весь этот период шла борьба между двумя системами стереотипов социального (в том числе и политического) действия, которая привела к трансформации древнерусского супер этноса в российский. В то же время у отдельных этнических групп и их представителей существовали многообразные сочетания элементов старой и новой систем поведения.

 

Теория этногенеза Л.Н. Гумилева отличается от теорий культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера циклическим характером. В обоих вариантах все эти типы выстроены в линейную временную структуру, в рамках которой они последовательно сменяют друг друга. В итоге делается вывод об особом значении и перспективности славянского (у Данилевского) или русско-сибирского (у Шпенглера) культурно-исторического типа. Между тем западноевропейская, китайская, исламская, североамериканская и латиноамериканская этнические системы имеют не меньшее значение и не менее прогрессивны. Каждая из них может трансформироваться и увеличивать адаптивный потенциал в рамках своего ландшафтного региона до тех пор, пока будет существовать жизнь на Земле.

 

В процессе этногенеза возникают, транслируются и трансформируются не только стереотипы сознания и поведения, но и соответствующие им социальные институты, в том числе и политические.

 

Институты представляют собой форму объективации стереотипов.

 

Государство как совокупность институтов власти служит условием устойчивого существования этнических систем социального действия. Определенные исторические формы государства возникали и разрушались вместе с возникновением и разрушением соответствующих комплексов этнических стереотипов. Вместе с тем нужно учитывать, что старые институты так же, как и старые стереотипы, не исчезали бесследно, а сохранялись в преобразованном виде в новых этнополитических системах, хотя и занимали подчиненное положение по отношению к новым институтам власти и стереотипам, позволяющим успешно адаптироваться к изменившимся условиям существования людей в пределах ареала (от лат. area -- площадь, пространство) -- зоны распространения определенных видов животных, растений, полезных ископаемых, языков, диалектов и т.д. Политические институты и стереотипы существуют независимо от людей и передаются от поколения к поколению в ходе политической социализации -- усвоения новыми поколениями созданного предшествующими поколениями.

 

Политическая подсистема в рамках системы социального действия выполняет функцию, поддержания определенного порядка совместной жизни людей, позволяющего им согласовывать свои индивидуальные и групповые действия и обеспечивать эффективное использование имеющихся в их распоряжении ресурсов. Политические традиции оказывают решающее воздействие на характер функционирования и трансформации институтов государства и гражданского общества. Политическая система любой страны может быть стабильной и эффективной лишь в том случае, если она создается и развивается в соответствии с политическими традициями этой страны, если она учитывает укоренившиеся в политическом сознании и поведении ее населения стереотипы. Все народы по-своему уникальны, уникальны и политические системы, создаваемые ими. Достаточно сравнить такие исторически связанные политические системы, как системы США и Великобритании [Страны мира. Факты и цифры. М., 2000. С. 35, 157], чтобы убедиться в правомерности данного утверждения.

 

Политические институты должны формироваться (и реформироваться) с учетом политических традиций народа, иначе последний не сможет их освоить и применить для решения проблем своей жизни, точно так же, как эти институты не смогут получить поддержку народа при проведении того или иного курса. Попытки заимствования форм государственного устройства у других народов, как правило, заканчиваются неудачно.

 

Традиции отличают одну страну от другой, выражая особенности ее рождения и исторического пути, модифицируя все компоненты ее политической жизни. Так, например, сильная ориентация американцев на местное, а не централизованное начало в государстве, отмеченная исследователями как в XIX , так и в XX в., обусловлена тем, что становление американской государственности начиналось с общины [Токвиль, 66--69]. Однако эту форму организации первые европейские переселенцы переняли у индейских аборигенов. Бенджамин Франклин, один из составителей Конституции США (1787), писал: «Американская институциональная модель, первоначально основанная на слабой централизации власти и сильных штатах, создавалась под влиянием модели ирокезов». Данная модель наиболее соответствовала условиям жизни в том ландшафтном регионе, в котором началось зарождение американских штатов, впоследствии образовавших союз.

 

Не меньший интерес представляет анализ циклических процессов, наблюдаемых в различных странах после завершения процессов становления их политических систем, в период их стабильного функционирования и эволюционной трансформации. Американский историк Артур Шлезингер указывает на наличие маятниковых колебаний между консерватизмом и либерализмом в США, между ориентацией на частные и общественные интересы [Шлезингер, 42--45]. Он связывает эти циклы политической жизни США с динамикой поколений: в первый период самостоятельной жизни каждое поколение осваивает политические институты, во втором периоде оно занимает ключевые позиции в сфере власти и в то же время постепенно вытесняется из нее новым поколением, начинающим свой собственный цикл.

 

Первая часть цикла имеет либеральный, вторая -- консервативный характер [Там же, 50-53]. В этом примере наиболее важно то, что колебания происходят в одном и том же поколении. Это значит, что консервативная и либеральная политические стратегии равнозначны в различных ситуациях.

 

То же самое можно сказать о циклах политической жизни западноевропейских стран. Здесь наблюдаются маятниковые колебания между политическими стратегиями правого (собственность, свобода личности) и левого (социальные гарантии, социальное равенство) толка, между консервативной (выражающей интересы предпринимателей) и социал-демократической (выражающей интересы наемных работников) идейными ориентациями. Так, в настоящее время в ФРГ социал-демократы пришли на смену христианским демократам, а в Великобритании лейбористы сменили консерваторов. В основе этих колебаний лежат так называемые средние циклы экономической конъюнктуры -- чередование периодов подъема и спада производства.

 

В периоды подъема население предпочитает левых, а в периоды спада правых. В обоих случаях обеспечивается решение накопившихся проблем. Существуют ли в России подобные воспроизводящиеся разнородные стратегии политического действия? Мы не можем воспользоваться данными электоральной статистики для ответа на этот вопрос, поскольку свободные альтернативные выборы проводятся в России недавно. Поэтому нам придется проанализировать историю российского государства. С помощью теоретической реконструкции ее эпизодов можно обнаружить «то в прошедшем, что не проходит, как наследство, урок, неоконченный процесс, как вечный закон» (В.О. Ключевский). Главными источниками эмпирического материала в данном случае могут быть летописи, официальные документы и работы историков.