Наука как социальный институт

Наука как социальный институт 

      Наука – это сложное, многогранное  социально-историческое явление.  Представляя собой конкретную  систему (а не простую сумму)  знаний, она вместе с тем есть  своеобразная форма духовного  производства и специфический  социальный институт, имеющий свои  организационные формы. 

      Наука как социальный институт  – это особая, относительно самостоятельная  форму общественного сознания  и сферу человеческой деятельности, выступающий как исторический  продукт длительного развития  человеческой цивилизации, духовной  культуры, выработавший свои типы  общения, взаимодействия людей,  формы разделения исследовательского  труда и нормы сознания ученых. 

Понятие науки  как социального института 

      Наука — это не только форма  общественного сознания, направленная  на объективное отражение мира  и снабжающая человечество пониманием  закономерностей, но и социальный  институт. В Западной Европе наука  как социальный институт возникла  в XVII века в связи с необходимостью  обслуживать нарождающееся капиталистическое  производство и стала претендовать  на определенную автономию. В  системе общественного разделения  труда наука в качестве социального  института закрепила за собой  специфические функции: нести  ответственность за производство, экспертизу и внедрение научно-теоретического  знания. Как социальный институт  наука включала в себя не  только систему знаний и научную  деятельность, но и систему отношений  в науке, научные учреждения  и организации. 

      Институт предполагает действующий  и вплетенный в функционирование  общества комплекс норм, принципов,  правил, моделей поведения, регулирующих  деятельность человека; это явление  надиндивидуального уровня, его нормы и ценности довлеют над действующими в его рамках индивидами. Само же понятие «социальный институт» стало входить в обиход благодаря исследованиям западных социологов. Родоначальником институционального подхода в науке считается Р. Мертон. В отечественной философии науки институциональный подход долгое время не разрабатывался. Институциональностъ предполагает формализацию всех типов отношений, переход от неорганизованной деятельности и неформальных отношений по типу соглашений и переговоров к созданию организованных структур, предполагающих иерархию, властное регулирование и регламент. Понятие «социальный институт» отражает степень закрепленности того или иною вида человеческой деятельности – существуют политические, социальные, религиозные институты, а также институты семьи, школы, брака и проч. 

      Процесс институциализации науки свидетельствует о ее самостоятельности, об официальном признании роли науки в системе общественного разделения труда, о претензии науки на участие в распределении материальных и человеческих ресурсов. Наука как социальный институт имеет собственную разветвленную структуру и использует как когнитивные, так и организационные и моральные ресурсы. Развитие институциональных форм научной деятельности предполагало выяснение предпосылок процесса институционализапии, раскрытие его содержания, анализ результатов институционализации. Как социальный институт наука включает в себя следующие компоненты: 

      • совокупность знаний и их  носителей; 

      • наличие специфических познавательных  целей и задач; 

      • выполнение определенных функций; 

      • наличие специфических средств  познания и учреждений; 

      • выработка форм контроля, экспертизы  и оценки научных достижений; 

      • существование определенных  санкций. 

      Э. Дюркгейм особо подчеркивал  принудительный характер институционального  по отношению к отдельному  субъекту, его внешнюю силу, Т.  Парсонс указывал на другую важную черту института – устойчивый комплекс распределенных в нем ролей. Институты призваны рационально упорядочить жизнедеятельность составляющих общество индивидов и обеспечить устойчивое протекание процессов коммуникации между различными социальными структурами. М. Вебер подчеркивал, что институт – это форма объединения индивидов, способ включения в коллективную деятельность, участия в социальном действии. 

      Для современного институционального  подхода характерен учет прикладных  аспектов науки. Нормативный момент  теряет доминирующее место, и  образ «чистой науки» уступает  образу «науки, поставленной на  службу производству». В компетенцию  институционализации включаются  проблемы возникновения новых  направлений научных исследований  и научных специальностей, формирование  соответствующих им научных сообществ,  выявление различных степеней  институционализации. Возникает  стремление различать когнитивную  и профессиональную институционализацию.  Наука как социальный институт  зависит от социальных институтов, которые обеспечивают необходимые  материальные и социальные условия  для ее развития. Исследования  Мертона раскрыли зависимость  современной науки от потребностей  развития техники, социально-политических  структур и внутренних ценностей  научного сообщества. Было показано, что современная научная практика  осуществляется только в рамках  науки, понимаемой как социальный  институт. В связи с этим возможны  ограничения исследовательской  деятельности и свободы научного  поиска. Институциональность обеспечивает поддержку тем видам деятельности и тем проектам, которые способствуют укреплению конкретной системы ценностей. Набор базовых ценностей варьируется, однако в настоящее время ни один из научных институтов не будет сохранять и воплощать в своей структуре принципы диалектического материализма или библейского откровения, так же, как и связь науки с паранаучными видами знания. 

 Эволюция  способов трансляции научных  знаний 

      Человеческое общество на протяжении  своего развития нуждалось в  способах передачи опыта и  знания от поколения к поколению.  Синхронный способ (коммуникация) указывает  на оперативное адресное общение,  возможность согласования деятельности  индивидов в процессе их совместного  существования и взаимодействия. Диахронный способ (трансляция) – на растянутую во времени передачу наличной информации, «суммы знаний и обстоятельств» от поколения к поколению. Различие между коммуникацией и трансляцией весьма существенно: основной режим коммуникации – отрицательная обратная связь, т.е. коррекция программ, известных двум сторонам общения; основной режим трансляции – положительная обратная связь, т.е. передача программ, известных одной стороне общения и неизвестных другой. Знание в традиционном смысле связано с трансляцией. Оба типа общения используют язык как основную, всегда сопутствующую социальности, знаковую реальность. 

      Язык как знаковая реальность  или система знаков служит  специфическим средством хранения, передачи информации, а также  средством управления человеческим  поведением. Понять знаковую природу  языка можно из факта недостаточности  биологического кодирования. Социальность, проявляющаяся как отношение людей по поводу вещей и отношение людей по поводу людей, не ассимилируется генами. Люди вынуждены использовать внебиологичсские средства воспроизведения своей общественной природы в смене поколений. Знак и есть своеобразная «наследственная сущность» внебиологичсского социального кодирования, обеспечивающая трансляцию всего того, что необходимо обществу, но не может быть передано по биокоду. Язык выступает в роли «социального» гена. 

      Язык как явление общественное  никем не придумывается и не  изобретается, в нем задаются  и отражаются требования социальности. Как продукт творчества отдельного индивида язык – это бессмыслица, не имеющая всеобщности и поэтому воспринимаемая как тарабарщина. «Язык так же древен, как и сознание», «язык есть непосредственная действительность мысли», – таковы классические положения. Различия в условиях человеческой жизнедеятельности неизбежно отражаются в языке. Так, у народов Крайнего Севера существует спецификация для названий снега и отсутствует таковая для названий цветков, не имеющих для них важного значения. Человечество накапливает знания, а затем передает их последующим поколениям. 

      До возникновения письменности  трансляция знаний осуществлялась  при помощи устной речи. Вербальный  язык – это язык слова. Письменность  определяли как вторичное явление,  замещающее устную речь. Вместе  с тем, более древней египетской  цивилизации были известны способы  вневербальной передачи информации. 

Письменность  – чрезвычайно значимый способ трансляции знаний, форма фиксации выражаемого  в языке содержания, позволившая  связать прошлое, настоящее и  будущее развитие человечества, сделать  его надвременным. Письменность – важная характеристика состояния и развития общества. Считается, что «дикарское» общество, представляемое социальным типом «охотника», изобрело пиктограмму; «варварское общество» в лице «па стуха» использовало идео-фонограмму; общество «землепашцев» создало алфавит. В ранних типах обществ функция письма закреплялась за особыми социальными категориями людей – это были жрецы и писцы. Появление письма свидетельствовало о переходе от варварства к цивилизации. 

      Два типа письменности – фонологизм и иероглифика – сопровождают культуры разного типа. Обратной стороной письменности является чтение, особый тип трансляционной практики. Революционную роль имело становление массового образования, а также развитие технических возможностей тиражирования книг (печатный станок, изобретенный И. Гуттенбергом в XV веке). 

      Существуют разные точки зрения  на соотношение письменности  и фонетического языка. В античности  Платон трактовал письменность  как служебный компонент, вспомогательную  технику запоминания. Известные  диалоги Сократа переданы Платоном, так как Сократ развивал свое  учение в устной форме. 

      Начиная со стоицизма, отмечает  М. Фуко, система знаков была  троичной, в ней различалось означающее, означаемое и «случай». С XVII века  диспозиция знаков становится  бинарной, поскольку определяется  связью означающего и означаемого.  Язык, существующий в свободном,  исходном бытии как письмо, как  клеймо на вещах, как примета  мира, порождает две другие формы:  выше исходного слоя располагаются  комментарии, использующие имеющиеся  знаки, но в новом употреблении, а ниже – текст, примат которого  предполагается комментарием. Начиная с XVII века возникает проблема связи знака с тем, что он означает. Классическая эпоха пытается решить эту проблему путем анализа представлений, а современная эпоха – путем анализа смысла и значения. Тем самым язык оказывается не чем иным, как особым случаем представления (для людей классической эпохи) и значения (для современного человечества). 

      Естественный, устный язык мыслится  как наиболее близкий к означаемому. При этом слова, голос ближе к разуму, чем письменный знак. Христианская истина «В начале было слово» именно со словом связывает мощь творения. Письменность мыслилась как способ изображения речи и как способ замены личного участия: вместе с тем она ограничивала свободную рефлексию, приостанавливала поток мыслей. Заимствованный из византийской культуры церковнославянский язык был первым письменным языком на Руси. Церковнославянская письменность стала выполнять образовательную и проповедническую функции, выражая духовные истины православного вероучения. Церковнославянский язык дополнялся невербальными языковыми формами: язык иконописи, храмового зодчества. Светская русская культура тяготела не к символическому, а к логико-понятийному, рациональному способу передачи знаний. 

      Наука о письменности формируется  в XVIII веке. Письменность признается  необходимым условием научной  объективности, это арена метафизических, технических, экономических свершений.  Важной проблемой является однозначная  связь смысла и значения. Поэтому  позитивисты обосновывали необходимость  создания единого унифицированного  языка, использующего язык физики. 

      В учении о письменности различалась  экспрессия (как средство выражения)  и индикация (как средство обозначения). Швейцарский лингвист Соссюр, характеризуя  двуслойность структуры языка, указывает на его предметность и операциональность. Словесные знаки фиксируют предмет и «одевают» мысли. Функция фиксатора и оператора является общей для всех типов языков – как естественных, так и искусственных. 

      Для трансляции знания важны  методы формализации и методы  интерпретации. Первые призваны  контролировать всякий возможный  язык, обуздать его посредством  лингвистических законов, определяющих  то, что и как можно сказать;  вторые – заставить язык расширить  свое смысловое поле, приблизиться  к тому, что говорится и нем,  но без учета собственно области  языкознания. 

      Трансляция научного знания предъявляет  к языку требования нейтральности,  отсутствия индивидуальности и  точного отражения бытия. Идеал  такой системы закреплен в  позитивистской мечте о языке  как копии мира (подобная установка  стала основным программным требованием  анализа языка науки Венского  кружка). Однако истины дискурса (реме-мысли) всегда оказываются в «плену» менталитета. Язык образует собой вместилище традиций, привычек, суеверий, «темного духа» народа, вбирает в себя родовую память.