Насилие в семье как социальная проблема

 

Соотношение трех данных форм «abuse & neglect» таково: по своему объему понятие «сексуальное насилие» больше, чем понятие «физическое насилие», а понятие «физическое насилие» больше, чем понятие «психологическое насилие». Иначе говоря, между данными понятиями существует отношения по типу включения. Вместе с тем, рассмотрение генеза данных форм  «abuse & neglect» показывает, что психологическое насилие является «ядром» насилия, его исходной формой, на основе которой возникают другие формы насилия (П. Дитл, С. Харт, М. Браккорд).

В нашей стране достаточно широкое  распространение получила классификация  насилия, которая изложена в руководстве  по предупреждению насилия над детьми (1997) под редакцией М.Д.Асановой. Выделяется четыре основных типа насилия:

 

физическое насилие  – это любое неслучайное нанесение повреждения ребенку в возрасте до 18 лет.

 

сексуальное насилие  – это использование ребенка или подростка другим лицом для получения сексуального удовлетворения.

 

пренебрежение – это хроническая неспособность родителя или лица, осуществляющего уход, обеспечить основные потребности ребенка, не достигшего 18-летнего возраста, в пище, одежде, жилье, медицинском уходе, образовании, защите и присмотре.

 

психологическое насилие  – хронические паттерны поведения, такие как унижение, оскорбление, издевательства и высмеивание ребенка. 

 

 Помимо перечисленных выше типов насилия и их характеристик, многие авторы выделяют экономическое или финансовое насилие (M.Chang и F. Lewenthal) квалифицируемое в случае попытки одного взрослого члена семьи  лишить другого возможности распоряжаться семейным бюджетом, иметь средства и право распоряжаться ими по своему усмотрению, а также в случае экономического давления в отношении несовершеннолетних детей.

 

1.4. Модели факторов насилия в семье

 

Существующие в психологической  науке модели причин (факторов) насилия  в семье традиционно подразделяются (см.: Д.Иванюк, К. Брон, Р. Лэнг, Э.Миллер, Орлов А.В. и др.) на:

 

1. психопатические, центрированные на предрасположенностях к насилию родителей (алкоголь, наркотики, агрессивность,  коммуникативная некомпетентность, суицидальные наклонности, депрессивность и т.п.) и детей (недоношенность, болезненность, физические и психические недостатки и т.п.);

 

2. социальные, объясняющие насилие внешние (социальные) факторы и условия (бедность, низкий уровень дохода, безработица, низкий образовательный и культурный уровень и т.п.);

 

3. психосоциальные, стремящиеся интегрировать психологические и социальные факторы насилия, в данных моделях факторы насилия подразделяются на структурные, ситуативные и коммуникативные, причем именно последние являются ключевыми и определяющими проявлениями насилия в семье.

Независимые исследования, проводящиеся в различных школах, дают многообразную картину патологий, в происхождении которых одну из главных ролей играет та или иная форма насилия, пережитого ребенком в детстве.

Большинство исследователей сходятся в том, что результатами пережитого в детстве сексуального насилия, так называемыми «отставленными эффектами травмы», являются нарушения Я-Концепции, чувство вины, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции (B.Bernstein, D.Jehu, C.Cahill, Ильина[22],[23]).

Главным последствием детской сексуальной  травмы современные исследователи считают «утрату базового доверия к себе и миру».

В анамнезе лиц с пограничными личностными  расстройствами значительно чаще обнаруживается факт сексуального насилия или жестокого  обращения в детстве. (По данным Herman(1988) , от 67 до 76% пациентов с пограничными расстройствами имеют в анамнезе случаи инцеста по сравнению с 26% больных другими расстройствами)

Основными последствиями физического  насилия для детей являются отсутствие контроля над своей импульсивностью, снижение способности к самовыражению, отсутствие доверия к людям, депрессии. Непосредственно после травмы могут возникать острые состояния страха (Green, 1995, Ильина). Кроме того, отсроченными последствиями физического насилия могут быть садистские наклонности.

Последствия эмоционального насилия, такие как неразвитость или разрушение эмоциональных отношений с ближним семейным окружением могут рассматриваться в качестве механизмов развития пограничной личностной структуры (Е.Т.Соколова, Ильина[23]), причем неразвитость этих отношений лежит в основе психопатического варианта аномалий, а нарушения – в основе неврастенического варианта. Соколова выделяет два синдрома: синдром «аффективной тупости», для которого характерны холодность, отсутствие чувства общности с другими людьми, ощущение себя неспособным строить отношения эмоциональной привязанности, и, как следствие, отвержения себя и других, и синдром «аффективной зависимости», которому свойственны ненасытная жажда любви, постоянный страх потерять объект привязанности, зависимость и тревожная неуверенность в себе и в других.

Последствия ситуаций, которые можно квалифицировать как психологическое насилие не менее серьезны. К примеру, ребенок в семье, где оба родителя алкоголики или наркоманы подвергается психологическому насилию. Ребенок, пытаясь взять на себя решение семейных проблем, отрицает свои собственные потребности. В результате он становится зависимым от потребностей, желаний, надежд и страхов семьи. Такие условия не позволяют ребенку чувствовать себя в безопасности, испытывать безусловную любовь, вести себя спонтанно. Для того, чтобы удержать внимание взрослого на себе, ребенок прекращает выражать собственные потребности и становится со – зависимым. Результатом такой формы родительского отношения исследователи называют хрупкость и проницаемость границ Я, обесценивание чувств (и утрату способности их выражать) и нарушение способности к установлению эмоциональной близости.

Очевидно, что феномены психологического насилия, к которым можно отнести неадекватную родительскую установку, эмоциональную деривацию и симбиоз, унижение  и т.п., все то, что разрушает отношения привязанности, или, напротив, насильственно их фиксирует, играют в этиологии личностных расстройств важную роль.

Этиология множественного личностного  расстройства при котором «субъект имеет несколько отчетливых и раздельных личностей, каждая из которых определяет характер поведения и установок за период времени, когда она доминирует» (Г.И.Каплан, Б. Дж. Сэдок, 1994) прослеживается в раннем детском опыте интенсивного длительного насилия, причем последнее может быть как физическим, так и психологическим. Жертва насилия сталкивается с необходимостью выработки защитной адаптивной стратегии, в буквальном смысле «стратегии выживания». Такой защитой для личности становится диссоциация. Так как тело подвергается насилию и жертва не в состоянии предотвратить это, единство личности сохраняется путем отщепления Я от собственного тела (F.Levy). Результатом становится переживание «отделения», ощущение нереальности происходящего и частичная амнезия.

 

Нарушения, возникающие после насилия, затрагивают все уровни человеческого  функционирования. Патогенное влияние  на личность и психику ребенка  различных типов насилия не оставляет  сомнений.

Очень важно рассматривать последствия  насилия, пережитого ребенком, учитывая его возрастные особенности. В разные периоды жизни реакция на подобную психологическую травму может проявляться по-разному. Наиболее общими симптомами, в зависимости от возраста, являются:

 

• для детей до 3 лет - страхи, спутанность чувств, в поведении отмечаются нарушения сна, потеря аппетита, агрессия, страх перед чужими людьми, сексуальные игры;

 

• для дошкольников – тревога, боязливость, спутанность чувств, чувство вины, стыда, отвращения, чувство беспомощности, испорченности; в поведении отмечаются регрессия, отстраненность, агрессия, сексуальные игры, мастурбация;

 

• для детей младшего школьного возраста – амбивалентные чувства по отношению к взрослым, сложности в определении семейных ролей, страх, чувство стыда, отвращения, испорченности, недоверия к миру; в поведении отмечаются отстраненность от людей, нарушения сна, аппетита, агрессивное поведение, ощущение «грязного тела» молчаливость либо неожиданная разговорчивость, сексуальные действия с другими детьми;

 

• для детей 9-13 лет – то же, что и для детей младшего школьного возраста, а также депрессия, чувство потери ощущений; в поведении отмечаются изоляция, манипулирование другими детьми с целью получения сексуального удовлетворения, противоречивое поведение;

 

• для подростков 13-18 лет – отвращение, стыд, вина, недоверие, амбивалентные чувства по отношению к взрослым, сексуальные нарушения, несформированность социальных ролей и своей роли в семье, чувство собственной ненужности; в поведении отмечаются попытки суицида, уходы из дома, агрессивное поведение, избегание телесной и эмоциональной интимности, непоследовательность и противоречивость поведения.

 

Во взрослой жизни последствия  насилия проявляются в форме  психосоматических заболеваний, различных  злоупотреблений ( наркотиками, алкоголем, лекарственными препаратами), различных нарушений, связанных с неприятием своего тела (Мэнделл Д., Дамон Л.,1998). Отмечаются нарушения в сексуальных отношениях с партнером.

Насилие, пережитое в детстве  может приводить к долгосрочным последствиям, зачастую влияющим на всю дальнейшую жизнь. Оно может способствовать формированию специфических семейных отношений, особых жизненных сценариев. Люди, которые подвергались насилию в детстве, обычно приобретают склонность к агрессии и проявлению насилия  в своей семье по отношению к близким. Насилие порождает насилие, накапливаемые результаты исследований дают все больше свидетельств в пользу обоснованности существования понятия цикла насилия (Л. Берковиц).

Проблема насилия прочно заняла свое место среди других актуальных проблем психологической науки, без сомнения она далека от разрешения и требует новых исследовательских программ, оригинальных методологических подходов и пристального внимания к специфике психотерапевтической работы с клиентами, пережившими подобный опыт.

Вопрос о соотношении насилия  и этапов личностного развития –  ещё один спорный, сложный, далекий  от разрешения вопрос в проблематике насилия.

Поскольку каждый человек, так или  иначе, сталкивается с насилием в  той или иной форме, означает ли это, что все мы тотально страдаем от тех или иных расстройств?

На этот вопрос нельзя дать однозначного ответа.

Вопрос о том, будет ли насилие  переживаться как травма в дальнейшем, решается в зависимости от индивидуальных особенностей, условий, в которых  протекает жизнь человека, характера  воздействия, и многих других факторов.

Вопрос о влиянии насилия  на личностное развитие ребенка – это, прежде всего, вопрос о времени, то есть о возрасте, на который «попадает» насилие. Установлено, что только к 4-5 годам физическое развитие ребенка достигает того уровня, когда он становится способным представлять сексуальный интерес для взрослого. Случаи сексуальных домогательств и физических атак по отношению к детям младшего возраста фиксируются достаточно редко, (Е. И. Цымбал и др., 1997.)

Ряд исследований, основывающихся на сведениях, поступающих из кризисных  центров, центров помощи пострадавшим от насилия, и подобных учреждений, дает некоторое представление о том, какой возрастной период является наиболее виктимным.

Дошкольный и подростковый возрастные периоды являются «возрастами риска» в отношении сексуального насилия. К 15-17 годам вероятность стать жертвой сексуального насилия снижается в 4 раза, к 18 годам – в 10 раз.

Что же делает подростков и дошкольников такими уязвимыми к насилию? Вероятнее  всего, оба этих возраста обладают какими-то общими, объединяющими их признаками. Рассмотрим их поподробнее.

Прежде всего, оба этих периода  являются критическими в развитии ребенка (Л. С. Выготский, т.4.), причем с 4 до 16 лет это два основных кризиса, характеризующегося формированием ряда новообразований. Как отмечал Л. С. Выготский, для кризисов развития характерны «редкие сдвиги и переломы в личности», когда за чрезвычайно короткий срок ребенок меняется весь в целом. Не вызывает сомнения, что переживание кризиса, формирование новообразований дисгармонизирует личность маленького человека, делает его более сензитивным, хрупким, виктимным.

Это, во-первых, само по себе может  становиться провоцирующими фактором, ведь поведение ребенка к семи годам резко меняется – появляется манерность, капризность, обидчивость.

Подобные по структуре изменения, как известно, происходят и в период пубертатного криза.

Кроме того, жестокое обращение или  сексуальная травматизация в  этот период, вероятнее всего, окажут куда более разрушительное воздействие, чем в период относительной эмоционально-личностной стабильности.

С дошкольного возраста по подростковый включительно в жизни ребенка  начинается новая эра, знаменующаяся  изменениями телесного облика и  постепенным выдвижением на первый план категории общения.

Можно сказать, что, начиная с 5-6 летнего  возраста ребенок как бы делается более яркой, заметной фигурой как внутри семьи, так и вне её. В этот период он особенно нуждается во внимании и одобрении взрослого, и это внимание не всегда носит безобидный характер.

Общими чертами всех возрастной кризисов, по Л.С.Выготскому являются непокорность и непослушание. Глубокие изменения в личности, характере и поведении ребенка, актуализирует стремление взрослого перевоспитать, переделать, исправить.

Это, в частности, те воспитательные установки, которые описываются  в работах исследованиях в работах исследователей детских неврозов.

Так, В.И.Гарбузовым описано «воспитание  по типу А» или эмоциональное отвержение. Для него характерна манипуляторская  позиция родителя, настроенного на «ломку» врожденного типа реагирования, неприятия индивидуальных особенностей ребенка, жесткий контроль, дисциплина, регламентация жизни сына или дочери, навязыванию «единственно верного», с точки зрения родителя, способа поведения.