Конфликты в современном обществе

     Государственно-олигархический капитализм, построенный Ельциным в России, характеризуется следующими признаками:

     1.либерально-капиталистической  идеологией, суть которой «обогащайся,  кто как может», и значительным  самовключением ельцинской России в американо-европейский мир;

     2.становлением  в стране правового, демократического, коррумпированного государства,  выражающего интересы, прежде всего, крупной российской буржуазии;

     3.приватизацией  значительной части экономики  крупными финансово-промышленными  группами (кланами), связанными с  иностранным капиталом (Потанин,  Березовский, Смоленский и т.п.). Чубайс не обманул тех, кто  задаром скупил ваучеры (например, Йордан благодаря связям в  Госкомитете имуществ помог скупить  своей американской фирме 17 млн.  ваучеров из 144 млн.). Их ваучеры  действительно стали золотыми, потому  что у миллионов россиян они  превратились в простые бумажки;

     4.разрушением  экономики страны, обнищанием его  населения и демографическим  кризисом. Либеральные демократы  России не оправдали надежды  народа на улучшение жизни:  они проявили и легкомыслие,  и безответственность, и алчность, и безнравственность.²⁵

     Утверждающиеся  в нашей стране рынок и тип  капиталистической деятельности породили и родственную им социальную структуру. В недрах этой структуры формируются и постоянно выходят на поверхность конфликты политического, экономического, социального, этнического свойства. Наиболее глубокие корни конфликтной ситуации прослеживаются, прежде всего, через отношения растущего неравенства крупных социальных групп – средоточия полярных интересов. Интенсивное образование класса собственников и предпринимателей, "новых русских", создавших свои политические организации, консолидация на новой базе бывшей номенклатуры и формирование соответствующих общественных элит способствуют возникновению глубочайшего социального противоречия между ними и громадной массой народа, отстраненной пресловутой приватизацией от собственности, а в ходе политической борьбы за власть - от самой власти. В центре ключевых российских конфликтов - прямо или опосредованно — стоит вопрос об обуздании всевластия иррационально-традиционалистских кругов, компрадорских групп и связанных с ними криминальных сил. Главный конфликт сегодня - противоборство основных социально-политических сил, олицетворяющих два противоположных типа рыночных отношений, соответствующие им формы демократии, ценности и нормы, образцы поведения. Как раз здесь обнаруживается, что по обе стороны конфликта стоят не в чистом виде силы, аккумулирующие реставрационную политику и реформаторство в лице коммунистов и демократов, а более сложные коалиции и группы. На природу конфликтов в России огромное воздействие оказывает политическая власть. Борьба за власть - это узловой, центральный конфликт, синтезирующий, суммирующий важнейшие политические, социальные, экономические конфликты, решение которых есть функция власти, требующая применения средств, исключительно ей принадлежащих. Правящая элита, превращаясь в экономически господствующий класс, генетически и функционально сцепленный с другими группами собственников криминального происхождения и коррумпированным чиновничеством, имеет как склонность, так и широкие возможности прибегать к применению насилия для самосохранения. Этому зачастую способствуют отсутствие институциональных основ регулирования конфликтов, нелегитимность принятых решений. Роль политической власти в конфликтах этим, однако, не ограничивается.

     Политика - это и область воспроизводства  конфликта, очень часто она используется для его провоцирования. Принятие властью ошибочных установлений, неверная интерпретация сущности государственных интересов страны способны стать (и становятся) прямой причиной конфликтов в разных сферах.²⁶

     Левада  характеризует этап перестройки  в истории российского общества изменением политической и публичной  сцены в стране. Но, однако, изменения  сцены оказалось недостаточным  для того, чтобы выдвинулись новые актеры. «Правящая политическая элита, провозгласившая себя устами М. Горбачева, инициатором обновления, на деле оказалась парализованной и все более расколотой, шаг за шагом теряющей бразды правления. В конечном счете, это привело к трагическому одиночеству этого лидера, что было лишний раз подтверждено во время президентских выборов 1996 года... Прорабы перестройки, выдвинувшиеся на волне демократизации и гласности, (сводившейся к разоблачениям преступлений сталинского режима), оказались трибунами, не имеющими доступа к реальной власти, то есть, к механизмам выдвижения кадров. Это привело к тому, что перестройка оказалась в значительной степени верхушечным переворотом, не получившим поддержки за пределами столиц и в массовом сознании. Трагедия ее  в том, что она в принципе завершила советский период нашей истории, но не создала предпосылок для управляемых и постепенных перемен. Когда все же «процесс пошел», он приобрел характерные для всех переломных ситуаций отечественной истории черты обвала - лавины, похоронившей благие намерения и самих субъектов скоротечной перестройки». ²⁷

       Т. И. Заславская так же справедливо отмечает, что «представления инициаторов перестройки о целях предстоящей трансформации общества не были четкими и однозначными». Главный ориентир руководство увидело в общей демократизации социальной системы. Оно исходило из того, что ключ к развитию экономики лежит не столько в ней самой, сколько в политической, правовой и социальной сферах. Именно этим объяснялось смена лозунгов «ускорения» на «перестройку». По мнению Т. И. Заславской  необходимы были три условия, обеспечивающие успех избранного политического курса: 1) сильная политическая власть, имеющая четкую цель и конкретную программу действий; 2) готовность большей части общества следовать этой цели; 3) наличие «критической массы» инновационных личностей.

     На  первых этапах перестройки эти условия  имели место, но к концу 90-х годов они как бы растворились. Решающим моментом стал, раскол политической элиты, неумелые действия по созданию социальной базы перестройки, консервативное сопротивление принятому политическому курсу в практике работы аппарата и всей государственно-партийной машины, несогласованность политики центра с местными органами власти. Вскоре последовал и раскол в самом Политбюро и секретариате ЦК КПСС, которые не сумели выработать  новые формы политического руководства страной, соответствующие новой политике. Т. И. Заславская отмечает вместе с тем, что важным фактором ослабления власти стало «нарастающее стремление республик к политическому суверенитету и экономической независимости»²⁸.

     В постперестроечный период, вновь оказавшийся «господством хаоса», выяснилось, что в результате всех преобразований в выигрыше оказались две социальные группы, интересы которых взаимно переплелись - административная верхушка и новый бизнес. Союз этих двух сил стал складываться на предыдущем этапе, когда с помощью закона о кооперации были открыты шлюзы для коммерциализации хозяйственных кадров и сращивания государственной бюрократии с приватизированным ею же самой бизнесом. Можно сказать, что именно этот союз стал доминирующей экономической и политической реальностью российской жизни 90-х годов. На фасаде же общественной жизни были провозглашены лозунги демократии и рыночных отношений. Это несовпадение декларации и реального положения дел и стало источником хаотического состояния.²⁹

     В заключении дискуссии, состоявшейся в 1998 г. в рамках Первого конгресса политологов России, Е.И. Степанов упоминает известный тезис марксизма о том, что ведущий общественный класс на определенном этапе развития, исчерпав себя, сам порождает своего могильщика. На эту мысль в свете происходящих у нас событий следует обратить внимание. То обстоятельство, что правящие сейчас силы бросают на произвол судьбы целые социальные слои, не заботясь об их выживании, создает все условия для общественного переворота. Потому что нельзя не видеть, что поставленные перед необходимостью найти способы выживания или же погибнуть, эти слои учатся поиску таких способов. И как только они будут нащупаны, им станет не нужна эта власть, превращающаяся в помеху, поскольку обопрутся на собственный потенциал, который у них могут захотеть отнять. Вот подобным, к сожалению, весьма мучительным и парадоксальным путем происходит формирование российского гражданского общества. Но если эта попытка окажется удачной, то тем самым появится возможность преобразовать, с точки зрения способности удовлетворить запросы основной массы населения, политическую систему. И над этим процессом стоит продолжить размышления.³⁰ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Социальные конфликты в постсоветской России.

     Переход к демократии - это переход к разнообразным конфликтам, о чем свидетельствует нынешняя российская действительность. Постсоветская Россия оказалась в состоянии политической свободы (и экономической зависимости для многих россиян) и мы видим, что она представляет собой перманентный конфликт во всех направлениях и на всех уровнях. Этот конфликт - вполне нормальное явление для демократического общества, но воспринимается бывшими советскими людьми как нечто ненормальное. Последняя оценка относится, прежде всего, к характеру завершения конфликта преимущественно в интересах власть и богатство имущих, а не в интересах законопослушных граждан.

     Конфликты в России отличаются особой остротой, частым применением насилия и  т.д. И дело не только в отсутствии институциональных основ регулирования  и легитимности принятых решений. В  России исторически утвердилась  «конфронтационная политическая культура», несущая в себе нетерпимость к  инакомыслящим и инакодействующим. Тоталитарная идеология и формулы  «кто не с нами, тот против нас», «если  враг не сдается, его уничтожают»  и другие, пустили глубокие корни  в обыденном сознании. Такая политическая «культура» как бы воспроизводится  в различных структурах и институтах общества, государственной власти, не просто затрудняя, но и делая порой  невозможным переход от состояния  конфронтации к диалогу³¹.

     Рывкина Р.В. в своей статье попыталась систематизировать  конфликты, происходящие на постсоветском  пространстве, описывая вначале самые общие, а лишь потом - более частные, производные от них.

         1. К системным конфликтам, являющимся прямым следствием ошибочной экономической политики государства, относятся:

1) кризис неплатежей, то есть системная взаимная неплатежеспособность всех субъектов рынка и 2)  недейственность налоговой системы, связанная с «кризисом доверия».

     Кризис  «неплатежей» был инициирован невыполнением государством своих обязательств по госзаказу предприятиям.³² Этот кризис превратил систему предприятий в одну сплошную «конфликтующую структуру», обострил взаимодействия между ними, а также между ними и государством. Результаты такого дефектного управления видны на примере оборонного комплекса.

     2. Вторая группа - это конфликты,  связанные с половинчатостью рыночных реформ. Эта половинчатость проявляется во многих конкретных формах, но результат остается одним и тем же: там, где государство старается «сидеть на двух стульях», где начатые рыночные перемены задержаны на полдороге, где экономическая политика остается неясной, двусмысленной - там неизменно рождаются конфликты. Например, рыночная непоследовательность прослеживается в политике, касающейся роли среднего класса. С одной стороны, государство широко продекламировало его поддержку, даже провело специальную идеологическую кампанию (в духе ЦК КПСС) под лозунгом «нам нужен средний класс». С другой стороны, никаких экономических мер, направленных на стимулирование среднего класса, не принято. Соответственно, никакого реального шага в укреплении среднего класса, роста его численности, усилении его влияния на экономику - не сделано.

     3. Третья группа - конфликты, которые  государство генерирует через свою региональную политику, через нескрываемые от населения приоритеты в отношении разных субъектов Федерации. На фоне постоянных забастовок в регионах государство допускает в столице роскошные празднования (типа 850-летия Москвы), строительство вызывающе дорогостоящих общественных зданий дворцового типа, монументальной скульптуры. И хотя все понимают, что немалую роль здесь играет западный капитал (и, следовательно, здесь не идет речь об изъятиях у населения России), но с точки зрения психологического климата в регионах России это поведение государства является конфликтогенным.

     4. Огромное место в «конфликтующем обществе» занимают конфликты, порожденные «мафиизацией» государства. Они порождаются двумя разными механизмами. Первый механизм базируется на безответственности государства, невыполнении им его собственных функций, что если напрямую и не порождает преступления, то, как минимум, попустительствует им. Второй механизм - прямое сращивание государственных чиновников с преступным миром.

     Безответственность  государства в выполнении собственных функций в годы реформ проявилась в том, что оно не обеспечило «правового поля» и соответствующего контроля, которые гарантировали бы общество от криминализации экономики. Более того государство не обеспечивает выполнение даже тех законов, которые оно само же принимает. Это свидетельствует о неуправляемости органов правопорядка. А в условиях неуправляемости их криминализация становится неизбежной. С другой стороны, сами государственные чиновники тоже являются субъектамикрупных преступных акций, вследствие которых огромные суммы бюджетных денег перетекают в их карманы. Парадоксально, но факт: перераспределение огромных сумм в частные карманы, которое осуществляется крупными государственными чиновниками, включая руководителей ведущих ведомств, ни от кого не скрывается - об этом постоянно пишет пресса. Это - парадокс российской демократии: борьба разных кланов выплескивается на страницы газет, одни кланы поливают «компроматом» другие. Разобраться в том, кто именно виновник, а кто жертва - читатели, конечно, не могут. Но общество видит постоянно одно и то же: воруют все.

     5. Еще одна группа - конфликты, связанные  с политическими кампаниями, проводимыми политической элитой и съедающими немалую часть бюджета. Крупномасштабные политические кампании, в которые государство непрерывно вовлекает общество, не только стоят огромных средств, но к тому же и отвлекают общество от решения насущных хозяйственных проблем. Действительно, почти семь постсоветских лет в немалой мере потрачены на крупномасштабные политические кампании - на преодоление последствий путча, борьбу двух ветвей власти (борьбу сторонников президента с парламентом), борьбу за новую конституцию, несколько циклов избирательных кампаний. Все это сопровождалось (и сопровождается) политической борьбой, множеством конфликтов. В этих конфликтах сказывается «многопартийность по-российск», сопровождающаяся внепарламентскими способами политической борьбы. Борьба идет за влияние на экономику, за право делать реформу под свою идеологию. Поэтому она сильнее всего тормозит решение конкретных вопросов, непосредственно касающихся населения, таких, как вопрос о земле, выплатах зарплаты и других.