Формирование среднего класса в России

    Учитывая, что потребности населения в  течение ограниченного промежутка времени стабильны, резкое изменение  пропорций внутри структуры потребления  наглядно иллюстрирует не только динамику уровня жизни населения, но и социальное положение домохозяйства. В основе дальнейшего анализа лежала презумпция существования значительных различий в характере потребления отдельных групп населения, внешне проявляющихся в различной структуре потребительских расходов бедных слоев населения и слоев со средним достатком. Центральной задачей было обнаружение водораздела между потреблением бедных и относительно состоятельных слоев населения и фиксация уровня душевого расхода, соответствующего изменению характера потребления.

1.3. Образование и профессионально-квалификационный статус.

    Среди критериев, идентифицирующих средний  класс, часто указывается уровень  образования. На основе причисления  к среднему классу всех, имеющих  достаточно высокий уровень образования, часто делается вывод и о наличии  в России значительного по численности  среднего класса. Самую общую оценку верхней границы экономически активной части среднего класса можно получить на основе данных о распределении  занятых в экономике по уровню образования. Если в качестве критерия принадлежности к среднему классу рассматривать  высшее и среднее профессиональное образование, то 55% всех занятых в  экономике удовлетворяют этому  критерию. Эта доля сужается до 20%, если критерием служит лишь наличие высшего  образования. И в том, и в другом случае вряд ли возможно отнести все  эти группы к среднему классу, поскольку  образование является лишь одной  из предпосылок социального действия, его ресурсом, но само по себе может  не приводить к тому, что статусная  позиция, соответствующая положению  среднего класса, будет занята.

    Традиционным  критерием для выделения среднего класса является социально-профессиональный статус.

    Если  потенциально отнести к среднему классу всех руководителей и специалистов, а также рабочих с высшим и  средним профессиональным образованием, то в терминах статистики их общая  численность составляет около 45%. В  условиях отсутствия возможности четко  проследить прочие критерии среднего класса, в первую очередь доходные и имущественно-потребительские  характеристики, представляется, что  данный показатель также малоинформативен и не позволяет ни подтвердить, ни опровергнуть принадлежность данной социальной группы к средним классам.

    С точки зрения социально-профессиональных позиций с наибольшей долей вероятности  в средний класс включают два  больших слоя:

· специалистов с высшим образованием, работающих на местах, требующих высшего образования;

· малых предпринимателей.

     Настоящее исследование концентрирует внимание на слое малых предпринимателей. Исключительная пристальность к этой социальной группе никак не означает попытки  преувеличить его статус и значение в социальной стратификации современной  России. Станут ли малые предприниматели  основой среднего класса или же останутся  одним из его многочисленных слоев  – вопрос исторического будущего и социально-экономической эволюции. Акцент на данной социальной группе делается в той связи, что для российской общественной структуры это относительно новое социальное образование –  «порождение реформ», с развитием  которого во многом связывались надежды  на их успех.

1.4. Масштабы малого предпринимательства в России.

     В соответствии с действующим российским законодательством имеются два  субъекта малого предпринимательства - руководители малых предприятий  и индивидуальные предприниматели, не регистрирующие юридическое лицо. С большей степени уверенности  можно говорить о вхождении в  средний класс именно руководителей  малых предприятий, а индивидуальных предпринимателей или самостоятельных  работников (самозанятых), скорее, рассматривать  как его резерв.

     Самозанятых и малых предпринимателей роднят их особые карьерные шансы, потенциальная  мобильность. Самозанятые - сегодняшние  полу- предприниматели, способные стать  предпринимателями через определенное время и/или при определенных обстоятельствах. Сближает их, видимо, и сходная самоидентификация: самозанятые  склонны отождествлять себя с  малыми предпринимателями или приближать себя к этому более высокому статусу.

     В России определяющим критерием для  выделения руководителей малых  предприятий стало количество занятых  на предприятии, выбранное в силу относительной простоты и инфляционной устойчивости данного показателя. В  соответствии с Законом «О государственной  поддержке малого предпринимательства  в Российской Федерации» от 14 июня 1995 г. было установлено следующее максимальное количество рабочих и служащих (включая  совместителей и работающих по договорам): промышленность и строительство  – 100 чел.; наука и научное обслуживание - 60 чел.; розничная торговля, бытовое  обслуживание - 30 чел.; общественное питание, другая непроизводственная деятельность - 50 чел.

     Официальные статистические данные имеются сегодня  только по одной из пяти неизвестных - числу зарегистрированных малых  предприятий. Их число в последние  годы колеблется в пределах 900 тысяч.

     Как определить число малых предприятий, скрывающихся за вывеской индивидуальных предпринимателей (Х2)? Из отрывочных данных Налоговых инспекций - монопольных  обладателей данных по индивидуальным предпринимателям - явствует, что их число в регионах возрастает и может достигать соотношения двух-четырех индивидуалов к одному зарегистрированному малому предприятию. Примем это соотношение три к одному. Известно далее, что статус индивидуального предпринимателя весьма активно используется малыми предпринимателями для снижения налогового бремени и упрощения отчетности. Многие руководители просто перерегистрировали свои предприятия в эту более удобную форму. По грубой оценке в половине случаев за статусом индивидуальных предпринимателей могут скрываться малые предприятия с хотя бы минимальным наймом работников. Тогда Х2 оценивается примерно на уровне 1.35 млн. предприятий.

     Особый  вопрос - о «мертвых» и «теневых»  предприятиях. Предположим, что число  предприятий, не начавших деятельность, или брошенных предприятий (Х3) составляет около 30% зарегистрированных фирм и  около 20% предприятий, не зарегистрированных в качестве юридического лица. В  таком случае их количество превысит 500 тыс. Что же касается незарегистрированных («теневых») предприятий (Х4), то их доля может составлять примерно одну восьмую  всех малых предприятий, т.е. более 250 тыс. Наконец, нельзя не учитывать, что  один руководитель способен учредить несколько предприятий. Поэтому  предлагается скорректировать полученное число, уменьшив его, по крайней мере, в полтора раза. Конечно, в подобных оценках довольно много допусков, и точные цифры называть сложно. Но в целом можно сказать, что  численность малых предпринимателей составляет около 1.3 млн. чел.

     Более надежным инструментом могут оказаться  репрезентативные опросы, в соответствии с которыми малыми предпринимателями  оказываются до 3% дееспособного  населения. В этом случае численность  анализируемой группы заметно возрастает. Тем самым число малых предпринимателей по данным опросов оказывается выше, нежели по статистике предприятий.

     Взяв  рассмотренные оценки в качестве нижней и верхней границ, мы можем  предположить, что к группе малых  предпринимателей относятся примерно 1.3-1.8 млн. чел.

     Малые предприниматели образуют обособленную группу с четко выраженными качественными  признаками. Сама группа обладает повышенной внутренней неоднородностью, разброс  количественных параметров в ней  достаточно велик. Но в отношении  других социально-профессиональных групп - самозанятых, наемных работников, неработающих - предприниматели выступают  как относительно однородная общность.

     Консистентность (согласованность) признаков в группе малых предпринимателей весьма высока. Они заметно обходят другие группы и по уровню образования, и по всем параметрам материального благосостояния, и по основным формам социально-экономической  активности. Предприниматели в среднем  более квалифицированы, лучше обеспечены материально, более мобильны. Не менее  трех четвертей малых предпринимателей фактически по всем рассмотренным признакам  могут быть отнесены к средним  классам, включая высший средний  класс.

     Ситуация  самостоятельных работников более  сложная и противоречивая. Они  выделяются своей активностью, мобильностью, но не всегда дотягивают до среднего уровня по уже достигнутым позициям. Уровень  образования здесь ниже, а высокие  материальные притязания не всегда подкреплены  соответствующим материальным достатком. В итоге по одним признакам  самозанятые приближаются к предпринимателям, а по другим примыкают к наемным  работникам. По многим показателям  группа самозанятых находится на границе средних классов. И часто  водораздел проходит через ее середину. Можно предположить, что в состав средних классов входят по разным признакам около половины самостоятельных  работников. Это подкрепляет гипотезу о том, что самозанятых следует  рассматривать как средний протокласс.

1.5. Средний класс в терминах самоидентификации.

     Среди наиболее репрезентативных источников информации о самоидентификации  среднего класса следует выделить:

· мониторинг общественного  мнения, проводимый ВЦИОМом;

· блок вопросов, направленных на исследование оснований  самоидентификации, включенный в базу данных RLMS;

· локальное  исследование Института социально-экономических  проблем народонаселения РАН (ИСЭПН) «Адаптация и идентичность»(далее  ИСЭПН-лок);

· исследование Российского независимого института  социальных и национальных проблем (РНИСиНП) «Средний класс в России» (1999 г.)

     Наибольший  опыт в исследовании самоидентификационых характеристик населения России имеет ВЦИОМ.

     Относительное сохранение численности самоидентификационных  групп не исключает внутригрупповых  перемещений - статусной миграции. В  наиболее общем виде изменение статусных  позиций за ряд лет наблюдений свидетельствует о том, что значительная часть респондентов оценивает нынешний статус ниже по сравнению с тем, который  они имели раньше. Наименее устойчивым оказывается положение высших статусных  групп: менее половины их представителей сохранили его, в то время как в наиболее многочисленных низших и средних группах на тех же ступеньках оказалось более 80%. В период с 1997 г. по 1999 г. сократилась с 65% до 40%. Однако, учитывая нарушение сопоставимости в связи с переформулированием исходного вопроса, данный вывод был бы не вполне корректен. Наоборот, заслуживает внимания тот факт, что в рамках единой методологии распределение оценок накануне и год спустя после кризиса практически не изменилось. Таким образом, данные ВЦИОМ не подтверждают распространенное положение о размывании средних слоев после кризиса 1998 г.

     Очевидным выводом является лишь то, что только верхний слой оценивает свое положение  как исключительное. Уже в среднем  слое среднего класса (собственно среднем  классе) число респондентов, оценивающих  свое положение как «такое же, как  у других», достигает почти 40%, и  соответствующая группа растет вместе с понижением статуса. Удовлетворенность (полная или частичная) своим общественным положением также характерна только для верхнего слоя. Уже в следующей  группе насчитывается почти треть  респондентов, в той или иной степени  неудовлетворенных своим общественным положением. Из этого можно сделать  вывод, что верхняя граница среднего класса, которая слабо фиксируется  объективными показателями (дохода, уровня сбережений и т.д.), достаточно четко  фиксируется на уровне субъективных характеристик общественного сознания.

1.6. Источники информации о признаках среднего класса.

     Для количественного анализа масштабов  и структуры среднего класса использованы три базы данных:

· социолого-экономического обследования домохозяйств по программе  «Сбережения населения и перспективы  ипотечного и потребительского кредита  в России» Института социально-экономических  проблем народонаселения РАН (проведенного накануне августовского кризиса  в июле 1998 г.) (далее - обследование ИСЭПН); объем выборки - 4000 домохозяйств;

· Российского  лонгитьюдного мониторингового  обследования благосостояния и здоровья населения, (проведенного после августовского  кризиса в октябре 1998 г.) (далее  – RLMS); объем выборки – 3830 домохозяйств;

· мониторингового  исследования ВЦИОМ (май 1999 г.); объем  выборки – 2400 респондентов.

     Согласно  теоретико-методологическим подходам к идентификации среднего класса, он может быть описан некоторой системой показателей, включающей как признаки, так и функции данного социального  образования. Реализация критериального подхода в рамках используемых массивов дает возможность построить следующую цепочку признаков:

· материальные ресурсные признаки - уровень доходов (расходов, потребления); объем накопленных  сбережений; уровень имущественной  обеспеченности;

· нематериальные ресурсные признаки - уровень образования, профессионально-квалификационная позиция, должностная позиция;

· признаки социального  самочувствия и успешного экономического поведения в условиях переходной экономики - стратегии успешного  экономического поведения; самооценки успешности адаптации к новым  экономическим условиям; самооценки комфортности нынешней жизни и пр.