Риторическое усиление речи

      Риторическое  усиление речи, например путем использования  фигур и тропов, один из важнейших  стилистических приемов и в тоже время средство повышения эстетического  уровня текста.

      В книге «Русский язык на газетной полосе»  В.Г.Костомаров выделил основную черту языка газеты: стремление к стандартизованности и одновременно к экспрессивности. Широкие возможности для реализации этой тенденции представляют фигуры речи. 

      2.1 Жаргонизмы и просторечия 

      В соотношении основных форм национального  языка очевидна экспансия двух неосновных, периферийных форм - жаргона и просторечия. Однако при этом такая неосновная форма, как диалект, вытесняется за ненадобностью; показательно, что исследователи не отмечают активности диалектных элементов и в современной разговорной провинциальной речи; правда, в региональных СМИ элементы диалектной речи, может быть, и более активны, хотя пока нет исследований, подтверждающих это предположение.

      Тот факт, что элементы жаргона в наше время СМИ используют чаще, чем  десять лет назад, лежит на поверхности. Но интересно проследить, каким образом происходили эти количественные изменения. Жаргонное слово всегда таило в себе какую-то особую привлекательность - свободой от литературной нормы, оригинальностью, грубоватым остроумием, какой-то лихостью. Поэтому когда газеты, радио и ТВ так свободно начали говорить о том, о чем раньше не говорилось, дорога в общий язык СМИ для жаргонизмов оказалась широко открытой. Однако затем эти языковые единицы без особого труда переместились и в тексты иной тематики. Интересно, что журналисты заимствуют прежде всего слова и выражения из уголовного жаргона, хотя речь идет не о текстах уголовной тематики (кстати, в газетах, которые издаются в местах лишения свободы, жаргонизмов нет; по-видимому, там они воспринимаются как знаки «опасной культуры»). В остальных СМИ сегодня для элементов жаргона практически нет тематических ограничений (это может быть материал о политике, экономике, спорте или искусстве):«То есть сначала- «Горбатый». Следом- остальные бандюганы»¹ Так говорят журналисты, а не герои их материалов. При этом жаргонизмы все реже поясняются в тексте, все чаще употребляются без кавычек, а это означает, что многие из них уже входят в речевой обиход. И СМИ только отражают эту языковую реальность. В связи с этим показательна прямая зависимость между увеличением количества жаргонизмов в газете и ростом ее тиража.

      Экспансия жаргона состоит, однако, не только в количественных изменениях, но также  и в изменении его роли, его  статуса. Жаргонное слово очень  часто является доминирующим наименованием, находится в смысловом центре фразы, занимает сильную синтаксическую позицию, и это создает впечатление его «веса», значимости. Особая любовь СМИ к жаргону, его «отмывание» в СМИ проявляется и в том, что жаргонизмы часто помещаются в облагораживающее окружение, рядом со словами,

      которые в нашем сознании имеют положительную  окраску, даже ореол возвышенности; часто жаргон используется как строительный материал для создания образности речи:

      «МК»  уже писал об убийстве Бориса Красиловского-Зильбира - одного из патриархов старой воровской школы, иначе “законника” Бори Душанбинского... 23 июня свою смерть нашел и представитель более молодой воровской поросли - Зеленый, в миру известный как Вячеслав Чуварзин».

      «Небольшой  японский город Ито на полуострове Идзу к юго-западу от Токио охвачен паникой: его жителей терроризирует «банда» из шести крайне агрессивных диких обезьян».²

      Изменения касаются также основных функциональных разновидности литературного языка: появляются или «возвращаются» типы речевых сообщений, которые не укладываются в традиционную систему

      функциональных  разновидностей (рекламные тексты, ораторские тексты); одна из функциональных разновидностей (деловая речь) становится очень влиятельной, часто диктует  свои правила неделовым текстам. В эту стилистическую перестройку включается и газетная речь. Обозначим основные изменения в ее положении:

      1) прежде всего именно тексты  СМИ стали тем полем, на котором  было открыты границы между  литературным языком и внелитературными  формами национального языка; не существует более стилистических границ между газетной речью, просторечием, жаргонами и диалектами; однако при этом роли второстепенных форм национального языка меняются: диалекты, по-видимому, безвозвратно утрачивают свое влияние на язык СМИ, а жаргоны и просторечие, наоборот, приобретают сильную власть над газетной речью;

      2) газетная речь вышла из жесткой  системы книжных стилей и активно  взаимодействует с разговорной  речью; при этом ближайшим к  газетной речи соседом среди  книжных стилей становится, как это ни парадоксально, деловая речь;

      3) газетная речь активно взаимодействует  с рекламными и ораторскими  текстами - вновь актуализированными  подсистемами литературного языка  (это происходит в значительной  степени потому, что СМИ являются  основным каналом для передачи речевых сообщений подобного типа), которые при всей своей близости к языку СМИ все-таки подчиняются иным стилистическим закономерностям.

      В такой ситуации стилистическая идентичность газетной речи оказывается под очевидной  угрозой.  
 

      2.2 Стилистическое растягивание газетной речи 

      Рассмотрим  несколько информационных заметок, опубликованных в разных московских газетах.

      Текст 1.

      «Чистокровные кряквы скоро, по всей видимости, станут настоящей редкостью на столичных  водоемах.

      Как сообщили «МК» в Московском государственном университете, последнее время орнитологам, изучающим городских пернатых, стали попадаться гибриды крякв с другими утками. Об этом в основном свидетельствует изменение их окраски.

      Вообще-то диким кряквам не свойственны  межвидовые браки, к этому уток подтолкнул городской уклад жизни, вернее, вынужденное соседство с другими водоплавающими.

      Гибридизация  происходит в результате импринтинга (фиксации в памяти отличительных  признаков своих сородичей) у  только что вылупившихся утят. Из-за того, что вокруг плавает много других уток, новорожденные птенцы получают ложную информацию о том, как должны выглядеть их родственники. Поэтому, подрастая, они подбирают себе в пару утку из чужой стаи, по ошибке записав ее в кряквы».³

      Текст 2.

      «Российские таможенники предотвратили контрабандный  вывоз с территории Калининградской  области 64 тонн спирта. Груз направлялся  в Германию. Содержимое 78 контейнеров  было задекларировано как моющее средство. Экспертиза показала, что  вещество, находившееся в контейнерах, состояло на 80% из этилового спирта, а на 20% из аммиака».4

      Текст 3.

      «О  награде в $1 млн. За голову Шамиля Басаева  объявил командующий восточной  группировкой федеральных сило, дислоцированных  в Шелковском районе Чечни и в  Дагестане Геннадий Трошев, подчеркнув, что “не важно, кто это будет - чеченцы или наш спецназ постарается”. Естественно, чего не уточнил высокопоставленный военный, - источники финансирования. Обещан ли этот самый миллион из кармана налогоплательщиков?

      Руководитель  Российского информационного центра Михаил Маргелов, подтвердив, что обещанный миллион не является личной инициативой Трошева, заявил, что “ни одного рубля за голову Басаева из федерального бюджета выдано не будет. В России достаточно организаций и частных лиц, которые готовы предоставить указанную сумму за уничтожение международного террориста».⁵

      Стилистическое  различие этих газетных текстов очевидно. В этом различии проявляется одна очень важная закономерность: газетная речь растягивается между двумя  разнонаправленными стилистическими полюсами - деловой речью и речью разговорной; к тому же газетная речь перенимает некоторые особенности так называемых публичных текстов - публичных выступлений, рекламных сообщений.

      Конечно, такое взаимодействие было всегда, но современная стилистическая ситуация в СМИ состоит в том, что цель газеты, журнала или телевизионной передачи становится как бы шлюзом, который открывает или, наоборот, закрывает путь «чужому» стилистическому потоку. И если этот путь открывается, то журналист нередко освобождается от обязанностей находить какое-либо оправдание «чужим» стилистическим средствам.

      При этом стилистическое растягивание газетной речи может выглядеть по-разному:

      1) с одной стороны, мы видим  сочетание, соединение элементов  деловой и разговорной речи в пределах одного речевого сообщения (заметим, что такое слияние типично для газет с доминантой на адресате, с настройкой коммуникативного поведения на агитацию, в том числе - и на манипуляцию);

      2) с другой стороны, мы видим,  как выстраивается система стилистических предпочтений:

      - есть издания с деловой стилистической  тональностью, которая демонстрируется  прежде всего на уровне лексики  (лексическая основа текста - нейтральные  слова, но много книжной лексики,  терминов; разговорные слова допускаются с большим трудом, а просторечие вообще вряд ли возможно), но в то же время синтаксис остается простым, без украшений, грамматические формы слова не оцениваются как источник какой бы то ни было выразительности; это как бы красота стандарта; языковые единицы в основном используются как прозрачная форма, которая ничего или почти ничего не добавляет к выражаемой информации, но и не мешает ей; понятно, что такую картину мы видим в газетах и журналах с доминантой на референте, с настройкой коммуникативного поведения на информирование, чистое оповещение;

      - есть, наоборот, издания с разговорно-сниженной  тональностью, которая в лучших  своих образцах демонстрируется  именно на уровне синтаксиса  и отчасти - на уровне лексики  (такую картину мы скорее найдем  в изданиях с доминантой на контакте, с настройкой коммуникативного поведения на взаимодействие); в худших примерах разговорно-сниженная тональность демонстрируется прежде всего на уровне лексики (такую картину мы  

      найдем  в газетах и журналах, телевизионных  передачах с доминантой на адресате, с настройкой коммуникативного поведения на агитацию, в том числе - и на манипуляцию, а также в изданиях с доминантой на адресанте, с настройкой коммуникативного поведения на приспособление, самореализацию).

      Конечно, степень «размывания» газетной речи и его характер зависят от доминанты коммуникативной стратегии СМИ, от набора и иерархии его коммуникативных целей. Если вспомнить о том, что цели у СМИ могут быть разными, становится ясно, что воздействие и внешних, и внутренних причин на «размывание» газетной речи происходит явно неравномерно, поэтому стилистические особенности двух газет или двух телевизионных передач нередко оказываются различными, порой диаметрально противоположными. Значит ли это, что газетной речи как функционально-стилистической подсистемы сегодня не существует? Ответ «да» требует ответа и на другой вопрос: какому стилевому принципу (или стилевым принципам?)

      Мы  исходим из того, что результат (стилистические особенности речи) создается не собственно функцией, а отношением коммуникантов к этой функции, т.е. прежде всего доминантой и настройкой коммуникативного поведения, целью, которую ставит перед собой журналист (или издание в целом). 
 

      2.3 Четыре стилистических принципа 

      Сегодня газетная речь, на наш взгляд, подчиняется одному из четырех стилевых принципов в зависимости от того, какими целями руководствуются издания в целом и работающие в них журналисты:

       Таблица 1