Косвенные тактики речевого воздействия

МУРМАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат 
 
 

Косвенные тактики речевого воздействия 
 
 
 
 
 
 

                                                                              Выполнила: студентка I курса

                                                                                                      ИФФ, гр. В-1             

                                                                                                     Якоева Юлия.

                                                                                Проверила: доцент, к.ф.н.,

                                                                                                     Демидова В.А.                                                                                                                    

                                                                                                      
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Мурманск

2007

Содержание: 

1. Введение. Элокуция. Виды тактик речевого воздействия.
2. Построение косвенной тактики речевого воздействия.
3. Свойства косвенной тактики речевого воздействия.
4. Проблема смещения косвенной тактики в область тактики прямой.
5. Достоинства косвенной тактики в сравнении с тактикой прямой.
6. Искусства, связанные с косвенными тактиками речевого воздействия.
7. Использование искусства намёка в педагогической деятельности.
8. Понятие импликации.
9. Проблема теории фигур.
10. Концепция группы μ.
11. Проблема использования фигур.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Один из разделов риторики – элокуция – отвечает за подачу материала определённым образом, определённым слогом, иначе говоря. Элокуция начинается с обсуждения вопроса о том, каким образом различные тактики речевого поведения ведут к речевому успеху. При всём обилии конкретных речевых тактик всю их совокупность можно соотнести с одним из двух родов:

- прямые тактики речевого воздействия

- косвенные тактики речевого воздействия

Сущностью элокуции является так называемая теория фигур. (При стремлении к точности теорию фигур следовало бы называть теорией тропов и фигур - слов или оборотов речи, усиливающие выразительность - которые, собственно и являются объектами данной теории. Однако традиционно теорию эту называют именно теорией фигур, используя при этом архаичное широкое значение слова «фигура»: под фигурами понимались, как это сформулировано в одном из старых пособий по риторике, «уклонение от обычного способа выражения, обнимающие тропы и собственно фигуры, или фигуры в узком смысле слова». Таким образом, очевидно, что старое понимание фигуры было двухступенчатым: фигуры в широком смысле слова (теория фигур) и фигуры в узком смысле слова – собственно фигуры.) В свете этой теории приоритируемая тактика речевого воздействия на слушателей  окажется связанной с непрямыми способами выражения. Это вполне оправданно, ведь теория фигур действительно предлагает в качестве успешных именно фигуральные, то есть непрямые, косвенные способы воздействия на адресата.

Начиная рассказ  о том, как строится косвенная  тактика речевого воздействия, я  процитирую фрагмент из новеллы Х.-Л. Борхеса «Сад расходящихся тропок»:

«Конечно, Цюй  Пэн – замечательный романист, но сверх того он был литератором, который вряд ли считал себя обыкновенным романистом. Свидетельства современников  – а они подтверждаются всей его  жизнью – говорят о метафизических, мистических устремлениях Цюй Пэна. Философские контроверзы занимают немалое место в его романе. Я знаю, что ни одна из проблем не волновала и не мучила его так, как неисчерпаемая проблема времени. И что же? Это единственная проблема, не упомянутая им на страницах «Сада». Он даже ни разу не употребляет слово «время». Как вы объясните это упорное замалчивание?

Я предложил  несколько гипотез – все до одной неубедительные. Мы взялись  обсуждать их; наконец Стивен Альбер спросил:

- Какое слово  недопустимо в шараде с ключевым словом «шахматы»?

Я секунду подумал  и сказал:

- Слово «шахматы».

- Именно, - подхватил Альбер. – «Сад расходящихся тропок» и есть грандиозная шарада, притча, ключ к которой – время; эта скрытая причина и запрещает о нём упоминать».

По существу в этом фрагменте обсуждается  не столько одна из риторических фигур - фигура умолчания, сколько общий  принцип построения косвенной тактики  речевого воздействия. Принцип этот базируется на том, что фактически любая  косвенная тактика речевого воздействия предлагает читателю некоторую загадку - большей или меньшей трудности, разгадав которую, слушатель не только получит представление о содержании сообщения, но и поймет, по какой причине сообщение строится непрямо.

Таким образом, слушатель действительно приглашается к сотрудничеству: от того, как он сумеет "прочесть" сообщение, зависит и характер того, что он из сообщения этого получит.

Косвенная тактика  речевого воздействия есть тактика  интригующая, тактика, "задействующая" личностные характеристики слушателя, тактика, включающая слушателя в сообщение.

Использование косвенной речевой тактики может  либо отвечать интересам адресата, то есть вытекать из принципа вежливости, либо идти ему во вред.

В первом случае говорящий избегает прямо формулировать  свои желания, осуществление которых может затруднить собеседника. Он пользуется, например, такими формами выражения просьбы, которые предоставляют адресату удобную возможность отказа. Так, вместо того чтобы прямо обратиться с просьбой об одолжении, спрашивают: «У тебя есть свободные деньги?», «У тебя найдется лишний зонтик?», «Ты не мог бы мне одолжить пачку бумаги?». Такое замещение коммуникативной цели отвечает тому, что Д. Гордон и Дж. Лакофф называют смягчением коммуникативного намерения. Косвенные речевые акты этого типа легко конвенционализируются: вопрос о возможностях адресата почти всегда содержит просьбу. В него естественно входит дательный заинтересованного лица: Ты можешь решить мне эту задачу?

Во втором случае говорящий избегает прямого выражения своей коммуникативной цели не из соображений вежливости — он либо не хочет нести ответственность за свои слова, либо решает предосудительную коммуникативную задачу.

Так, если в ответ  на сообщение о пропаже книги  собеседник скажет, что в кабинет  заходил приятель пострадавшего, то такая реплика явно нарушает принцип релевантности. Восстановление связности диалога придает реплике характер обвинения. Описывая очень распространенный способ речевого поведения современного человека, необходимо признать, что навыков построения косвенных тактик речевого воздействия у него не так много. Даже прибегая к такой тактике, современный носитель языка то и дело "путает" ее с прямой тактикой речевого воздействия, то есть ведет себя; говоря условно, в соответствии с такой схемой: "Я загадаю вам загадку о ножницах. Два конца, два кольца, посередине - гвоздик. Что это?". Слушателю же, разумеется, не остается ничего другого, как еще раз повторить заданную изначально и потому уже не интересную для него разгадку: "Ножницы".

Трудно предположить, что в такой ситуации слушатель способен испытать "радость открытия", "радость узнавания". Тем не менее современный носитель языка настолько опасается быть неправильно или неточно                                                                                                                                                                                                                                            понятым, настолько страшится инициативы слушателя, что предпочитает сразу раскрыть карты - во избежание непонимания (или недопонимания) и вроде бы для облегчения слушателю "пути к истине". Однако может случиться, что такая "истина" слушателю не нужна.

Смещение косвенной  тактики речевого воздействия в  область тактики прямой есть акция  саморазрушительная. Акция эта непродуктивна в обоих направлениях: она не состоится ни как косвенная (т.к. "разгадка" дана), ни как прямая (путь к "разгадке" излишне обременителен).

Между тем понятно, что, если уж мы прибегаем к косвенной тактике речевого воздействия, мы должны отчетливо видеть, в чем ее особенности. Очевидной особенностью косвенных тактик речевого воздействия является то, что они обеспечивают слушателю "свободу действий", как свободу инициативы и свободу фантазии. Потому что "разгадать" - значит проанализировать, перебрать в своем сознании несколько непригодных вариантов "отгадки", понять, почему они непригодны, и, может быть (!), в конце концов, прийти к "правильному решению".

Однако это  еще не все. Если прямая тактика речевого воздействия всегда предполагает правильное решение (иногда - даже путем демонстративного указания на него!), которое может быть четко сформулировано, то косвенная тактика не обязательно ведет слушателя только и исключительно к одной единственной цели. Более того, цель эта, будучи "прочтенной", может вообще не поддаваться строгому формулированию. Иными словами, "истина", добытая посредством прочтения косвенной тактики речевого воздействия, никогда не бывает столь определенной (до однозначности), как истина, добытая в результате прочтения прямой тактики.

Можно считать  это недостатком косвенной тактики  речевого воздействия, но можно считать  и достоинством: выводы, добываемые слушателем в этом случае, оказываются  менее уловимыми, но зато более интересными. А, кроме того, если прямая тактика гарантирует всем слушателям один и тот же результат («тактика прочтена»), то косвенная тактика в идеале приводит каждого слушателя к своему результату: "тактика разгадана, но..." выводы к которым приходят разные слушатели, не покрывают друг друга полностью. Попробую показать это на каком-нибудь самом простом примере.

Для сравнения  предлагаются два варианта (немецкий и датский) объявления одного и того же содержания. Объявления вывешены у  входа в частные парки.

Немецкий вариант: "Вход на территорию частного парка воспрещен". (1)

Датский вариант: "Частный парк. Просим принять  это к сведению". (2)

Не делая никаких  общих выводов о "национальном характере" на основании этих двух частных случаев, необходимо заметить, что разная "запретительная сила" этих двух объявлений очевидна (строгий запрет в первом случае и "мягкий" запрет во втором). Однако очевидно и то, что ни в первом, ни во втором случае одной только "запретительной силы" объявлений не хватит на то, чтобы полностью пресечь всякие поползновения на территорию парков: слишком многие люди склонны игнорировать и успешно игнорируют частную собственность.

И если я, например, действительно такова, что игнорирую  частную собственность, то в первом случае я практически спровоцирована к тому, чтобы проделать это "лишний раз": прямая тактика речевого воздействия, избранная владельцами парка (1), очерчивает ситуацию предельно определенно, тем самым резко противопоставляет права владельцев парка и его нежданных гостей. Понимание объявления предполагает понимание лишь одного заложенного в нем – прямого - смысла: нельзя! Но если, с моей точки зрения, "можно" - значит, "можно все". Я не стану обременять себя необходимостью помнить о том, как ведут себя по отношению к чужой собственности, поскольку я уже нарушила основное требование владельцев территории. Теперь-то мне уж вся стать "распоясаться"!..

В случае (2) перед  нами косвенная тактика речевого воздействия. Цель ее та же: предохранить владельцев парка от нежелательных  посетителей. Однако я не рискну сформулировать смысл объявления через "нельзя": объявление фактически не провоцирует меня как "попирателя частной собственности" ни к каким агрессивным действиям.