РОССИЙСКИЙ  УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

    ФАКУЛЬТЕТ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

    КАФЕДРА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ 
 
 
 
 
 
 

    Курсовая  работа на тему:

    «Проявления зороастризма в бытовой  жизни» 
 
 

    Выполнил: ГИб-11, Тарабрина А.В.

    Научный руководитель: к.и.н., доцент Баринова Е.Б. 
 
 

Москва 2010 г.

     Оглавление

    Введение

    В современной науке термин «зороастризм»  превратился в общепринятое условное определение религиозных верований двух обособленных этнокультурных общин в Юго-Западном Иране и на западном побережье Индии. Мелкие группы зороастрийцев известны в других провинциях этих же стран, в Сингапуре, Гонконге и вообще в Юго-Восточной Азии. По происхождению это реликт очень древней идеологии, по форме — одна из немногих в истории человечества кодифицированных религий. Несмотря на то, что зороастризм так и не стал «мировой» полиэтнической религией, как буддизм, христианство или ислам, мы считаем необходимым рассматривать его в одном с ними ряду как по причине определенного подобия с вышеназванными религиями, так и по причине оказанного зороастризмом на эти вероучения длительного и глубокого влияния.

    Сейчас  с обострением религиозной нетерпимости в Иране для местной зороастрийской общины наступили трудные времена. Изнутри устойчивость традиции начинает разлагать молодое поколение. Оно постепенно отвергает  священные для старших обрядовые установления, вроде очистительных ритуалов, обязательного ношения белой рубахи и старинного препоясания, запрета употреблять табак. По множеству причин ускоряется заметная перестройка сознания общины, под угрозой ее вековые институты. Подобные тенденции наблюдаются и в более благополучной парсийской общине. Ее тоже сотрясают беспокойные ритмы современности и разрушает американизация бытового уклада. Несмотря на то, что зороастрийское вероучение на протяжении всей своей многовековой истории не раз доказывало свою жизнестойкость, в Иране, на его изначальной родине, «судьбы этой своеобразной идеологии как будто почти сочтены»¹.

    Первое  упоминание о зороастрийских магах  приходится на самый конец VII в. до н. э. в оригинале Ветхого Завета (Кн. Иеремии 39.3 и 13). Десятилетие спустя их опишет Иезекииль (7.18).

    Продолжают  повествование различные  древнегреческие  документы. Еще в первой половине VI в. до н. э. Анаксимандр, Анаксимен  и Ферекид из неизвестных источников заимствовали давно систематизированное и схоластически отшлифованное содержание младоавестийской космологии в безукоризненном согласии с Ясной и Яштом (12.25). Внеся некоторые изменения, философы использовали полученные данные для разработки собственной космологии.

    Среди внешних источников последней трети VI в. до н. э. особенно выделяется свидетельство Второисайи (глава 45 и др.). В одних с Зороастром выражениях ветхозаветный пророк превозносил идею монотеизма над дуализмом. Совпадают даже фразеологические обороты и несущие их громоздкие синтаксические построения. Беспредельное и непонятное единоверцам Второисайи преклонение перед Киром Великим, “орлом с Востока” и ниспосланным волею небес мессией, с полной очевидностью указывают на источники его произведений.

    Ни  Геродот, ни Ксенофонт не упоминают в своих трудах зороастризм. Оба выдающихся античных истори Впрочем, все, что Геродот знал о верованиях Персиды, на удивление близко Ясне Семи глав, а его рассказ о мидийских магах словно извлечен непосредственно из Видевдата.

    В царствование Артаксеркса II (404—359 гг. до н. э.) Эллада сильно заинтересовалась об архимаге и крайнем дуалисте Зороастре, о его тайной мудрости, поучениях царям, его сочинениях, его последователях. Кроме того, в обиходе ахеменидской знати еще раньше стали появляться сугубо зороастрийские имена с элементами острохарактерной лексики Гат в их составе. Таким именем Пишишьяотоа, в греческой передаче Писсуфн, был, в частности, наречен будущий сатрап Лидии, двоюродный дядя царя Дария II. Источники застают его уже при всех регалиях наследнической власти за несколько лет до 440 г. до н. э.

    Общий контекст всех источников второй половины I тысячелетия до н. э. вынуждает вслед  за авторитетами французской школы  в лице А. Мейе, Э. Бенвениста, Ф. Кюмона, Ж. де Менаше, М. Моле и других предполагать, даже настаивать, что зороастризм V—IV вв. до н. э. отнюдь не был всеобщей и тем более официальной религией Ирана, а лишь узким сектантским течением. Недаром самый рьяный в Элладе апологет зороастризма Евдокс Книдский назвал его полезнейшим учением среди «сект, взыскующих истины». Имеются большие основания думать, что и потом, при Сасанидах, положение оставалось почти таким же.

    Мусульманские авторы дружно вторили Евдоксу Книдскому. Для них собственно зороастризм  оставался сектой, одним из минимум  трех различных направлений иранской религиозной жизни. Согласен с этим и пехлевийский Денкарт, а ведь его сочинили два зороастрийских “папы”, первосвященники ортодоксальной общины. Им было лучше знать действительное состояние дел в стране. К несколько более раннему времени, чем итоговая редакция Денкарта, относится первостепенной важности заявление другого пехлевийского текста, так называемого “Завещания Ардашира”. В нем утверждается, что в истории Ирана не было такого периода, когда бы глава церкви, преемник Зороастра, как мы помним, не оспаривал бы права на полноту политической власти у царствующей династии.

    Из  внешних источников перед рубежом нашей эры основными можно назвать сочинения Страбона. Он застал в уже готовом виде ритуал модернизированной Ясны с отдельными жертвоприношениями стихиям огня и воды под крышей святилища, чего не было ранее, в V—IV вв. до н. э. Достоверность обрисованной им культовой практики вытекает из ее принципиального тождества с нынешней парсийской в корреляции один к одному. Это значит, что современный парсизм в ритуальном аспекте не претерпел заметной эволюции с раннепарфянского времени, а сасанидское религиозное возрождение — не более чем благочестивый миф.

    В зарубежной литературе имеется значительное число исследований, посвященных зороастризму, и прежде всего древней эпохе в истории иранских религий. Из работ последних десятилетий можно было бы упомянуть труды известного французского ираниста и индоевропеиста Э. Бенвениста, бельгийского профессора Ж. Дюшен Гюйимена, шведских иранистов X. Нюберга и Г. Виденгрена, датчанина К. Барра, немецкого ученого В. Хинца и др. Первостепенное значение в исследовании зороастризма приобрели работы М. Бойс, тем более, если иметь в виду, что в них рассматривается история этой религии в  целом.

    Большой вклад внесен ею в изучение зороастризма, в том числе по истории в средние века и новое время. Следует также особо отметить значение проведенных М. Бойс «полевых исследований» этнографии и религиозно обрядовой практики иранских зороастрийцев в городке Шарифабаде Ардекан на севере долины Йезда в 1963 – 1964 гг.  Данные о ритуалах и верованиях современных зороастрийцев нашли непосредственное отражение и в выводах М. Бойс о древних формах зороастризма. Вместе с тем ей принадлежит ряд конкретных трудов по истории раннего зороастризма и древнеиранского пантеона. Называя вероучение современным для неолита, именно она первой поднимает проблему заимствований  из зороастризма в христианстве и исламе.

    Многие  проблемы истории зороастризма зависят  от датировки времени жизни Заратуштры и соответственно возникновения  древнейших частей Авесты. Исследователи самым различным образом решают этот трудный вопрос. М. Бойс предлагает, по существу, наиболее ранние из встречающихся в литературе даты для этих событий. Она не принимает выводов авторов, основывавшихся на «традиционной дате Зороастра» (встречающееся в поздних источниках сообщение, что Зороастр жил за 258 лет до Александра Македонского), согласно которой его жизнь могла бы быть отнесена к концу VII – первой половине VI в. до н.э. Другие ученые, не придающие особого значения этой дате или – очевидно, обоснованно – отвергающие ее достоверность , полагают, что пророк жил предположительно в VIII – VII вв. до н.э. или между Х – VII вв. до н.э. Высказывались и мнения, что Заратуштра жил на рубеже II-I тысячелетий до н.э., как полагал еще Э. Мейер; по сходным основаниям подобное положение отстаивается Г. Ньоли . Эта датировка связана с предположением, что мидяне и персы ко времени своего появления на исторической арене в Западном Иране в начале I тысячелетия до н.э. уже были знакомы с зороастризмом или принесли с собой верования, восходящие к учению Заратуштры. 
М. Бойс не принимает этого тезиса, полагая, что ранние верования мидян и персов не были связаны с зороастризмом. Ее мнение кажется вполне оправданным. И тем не менее она относит деятельность Заратуштры к еще более раннему времени: в «Истории зороастризма» (т. I, 1975, с. 3 и 190) – к периоду после 1700 г. до н. э. и ранее 1000 г. до н. э., скорее всего между 1400 – 1000 гг. до н. э., в английском оригинале книги «Зороастрийцы…» (1979) – к 1700 – 1500 гг., что для русского перевода исправлено на 1500 – 1200 гг. до н.э. (см. с. 27), – в любом случае речь идет о периоде, когда предки иранских племен жили еще в северных степях (до продвижения в более южные районы Средней Азии и на восток Иранского нагорья). В советской историографии, несмотря на достаточно представительные зороастрийские общины Армении, Азербайджана и юга России, сложно выделить какую-либо значимую работу, посвященную данному вопросу, за исключением нескольких энциклопедических статей.

    По-настоящему исчерпывающим и  можно назвать  сочинение Е.А. Дорошенко «Зороастрийцы в Иране», в котором представлена как краткая история зороастризма, так и достаточно подробное описание повседневной зороастрийской жизни и современного положення общины в Иране.

    С точки зрения детального рассмотрения текстов Авесты и проведения культових зороастрийских обрядов следует выделить работы Л.А. Леликова, в которых подробно тсследована эволюция Гат и жречества.

    Небольшое количество исследований, посвещенных  изучения бытовой стороны зороастризма, а также полулегальное положение зороастрийской общины в Иране, и, как следствие, угроза исчезновения древнейшей дуалистичечкой религии, позволяют нам считать обозначенную проблему достаточно актуальной и требующей дополнительного изучения.

    Мы  ставим своей задачей в ходе рассмотрения бытового уклада зороастрийских общин выявить общие праиндоевропейские универсалии, послужившие основой для культурного становления славянских, иранских, германских, романских и других групп народов Евразии.   Не менее важной задачей мы считаем определение основных религиозных догматов, перешедших впоследствии в мировые религии (христианство, буддизм и ислам). Актуальность данной работы подтверждается современным положением зороастрийской общины в Иране, тенденцией к отходу зороастрийской молодежи от многовековых традиций вероучения, а также проблемой независимого курдов, чья религия – йездидизм – частично основывается на постулатах зороастризма. 

     Глава 1. Повседневные обряды зороастризма

    Культура  народа складывается из целого ряда факторов, характерных исключительно для него. В традиционных обществах, где религия играет основополагающую роль, ход повседневной жизни подчиняется религиозным заповедям и канонам. 

    Зороастрийцы  придают большое значение ритуалам и праздничным религиозным церемониям. Священный огонь играет исключительно важную роль в ритуальной практике, по этой причине зороастрийцев часто называют «огнепоклонниками», хотя сами зороастрийцы считают такое название оскорбительным. Они утверждают, что огонь — лишь образ бога на земле. К тому же, зороастрийский культ по-русски было бы не вполне корректным называть поклонением, поскольку во время молитвы зороастрийцы не совершают поклонов, а сохраняют прямое положение тела. 

1.1 Общие требования к ритуалу

    В повседневной жизни  религиозного человека сопровождает целый ряд обязанностей и ритуалов. Каждый ритуал несет  свой сакральный смысл и проходит по строго заведенным специфическим правилам. Зороатсризму, как и всем остальным вероучениям, присуща строгая детализация ритуального процесса.

    Ритуал должен проводиться лицом, которое имеет необходимые качества и квалификацию, женщины обычно проводят только домашние обряды, проведение ими других обрядов возможно только для общества других женщин (если нет мужчин); участник ритуала должен находиться в состоянии ритуальной чистоты, для достижения которой перед обрядом проводится омовение (малое или большое), на нём должны быть сэдрэ, кушти, головной убор; если у женщины длинные, неубранные волосы, они должны быть накрыты платком; всем присутствующим в помещении, где располагается священный огонь необходимо находиться к нему лицом и не поворачиваться спиной; перевязывание пояса производится стоя, присутствующим на длинных ритуалах позволяется сидеть; присутствие перед огнём при проведении ритуала неверующего человека или представителя другой религии ведёт к осквернению ритуала и его недействительности. Тексты молитвы читаются на языке оригинала (авестийский, пехлеви)².