Социология семьи и брака, пути укрепления семьи

      А как обстоит дело с эмоциональной  функцией женщины, воплощающейся в  материнстве? Материалы, представленные в нашей книге, красноречиво свидетельствуют о материнстве как древнейшем, более древнем, чем семья, институте человеческого общества. Но ныне все чаще говорят о |кризисе материнства. Вовлеченная в работу мать, сдвинувшая отца на периферию семьи, одна не может справиться с ответственной ролью главной кормилицы и единственной воспитательницы детей.

      В чем конкретно выражается нарушение  здоровою взаимодействия между матерью и детьми? Источник авторитарности в семье, основанной на мелочном контроле и подчинении ребенка жестким правилам и ведущей к конформности личности, переместился ныне от отца к матери, контролирующей буквально каждый шаг детей, причем отец всегда оказывается на ее стороне. Так формируется в детях пассивность, крайним проявлением которой является глубокая депрессия, уход в болезнь или в мир фантазии и грез.

      Зачастую  лишенная интимной гармонии со своим  супругом, мать уходит в «рабство» к детям. Она требует от ребенка, чтобы тот заполнил пустоту ее жизни, и превращает его в свои постоянный придаток. Мальчик становится любимчиком матери, в то время как отец пассивно содействует данному положению дел, либо вообще исключается из их отношений, подчас получающих эротическую окраску. Для нормального развития ребенка в первые годы жизни велико значение автономности в ходе его контактов с матерью. Если ребенок никогда не остается сам по себе в присутствии матери, он лишен свободы, но также и поддержки. В школе такой ребенок всегда испытывает большие трудности в общении со сверстниками, он пасует перед школьными требованиями самодисциплины. Навязывая ребенку отношения господства и рабства, мать не только подчинена ему, но связывает его огромной зависимостью, превращая и его по сути дела в раба.

      Что касается «маминой» дочки, «хорошей девочки», то разобщенность родителей  в скрытом или открытом конфликте, исключительные претензии матери на ее послушание, на выявление ее талантов и способностей, нападки на привязанность к отцу и т. п. также приводят к психическим срывам, к глубокой деформации ее женской половой роли, к возникновению стойкого негативизма в отношении интимной жизни.

      Таким образом, естественные потребности  детей в автономности и в то же время в близости матери подвергаются большому испытанию благодаря новой роли женщины-матери в семье, получившей единоличную ответственность за заботу о детях и о доме.

      Рассмотрению  отношения мать — ребенок и  воздействию на это отношение общества уделяется все больше внимания не только в социально-философских, педагогических и психологических трудах. Эта проблема привлекает и психиатров, видящих в особой интенсивности этих отношений один из источников шизофрении Нарушения в дифференциации родительских ролей, заполняемые претензиями к детям, исключающими пути их спокойного социального развития в семье, называют «семейным гомеостазом», который трудно поддается изменениям, где истинная враждебность и истинная близость мистифицированы, где наблюдается спутанность ролей, где ребенка либо буквально забивают чрезмерными упованиями, контролем, заигрыванием; либо обесценивают мир его эмоций и его личности, оставляя, по сути дела, на произвол судьбы.

      От  вседозволенности через жесткий  контроль к полной заброшенности — таков путь подрастающего человека к неврозам, психозам, отклоняющемуся поведению в детстве и отрочестве, к социальному инфантилизму и преступности взрослых.

      Кризис  отцовства и материнства теснейшим  образом связан с другой сферой эмоциональной жизни семьи — с интимными отношениями супругов. В нашу эпоху изменилась роль женщины в половой жизни и роль половой жизни в жизни женщины. Речь идет о так называемой сексуальной революции.

      Если  отвлечься от внешней, порой скандальной  стороны дела, от уродливых напластований, то в основе сексуальной революции можно обнаружить весьма простой, исторически необходимый и прогрессивный процесс, имя которому — раскрепощение женщины.

      Ф. Энгельс назвал установление моногамных отношений, существовавших для мужчин лишь номинально, всемирно-историческим поражением женщины. Мужчина превратил женщину в служанку, в рабу своей похоти, «в простое орудие деторождения». Теперь женщина пытается взять реванш: тайная пружина ломки традиционных половых отношений — стремление женщины к равному сексуальному партнерству. Речь идет не о равенстве ролей (разница их установлена природой), а о равном праве на наслаждение, о снятии сексуальных запретов, которые накладывал на женщину языческий и христианский патриархат. В условиях дисгармоничного строя этот процесс принял уродливую форму. Форму, однако, не следует путать с содержанием.

      Вспомним  прочитанное в юности — Мопассан, Толстой. Достоевский.

      Реалистическое  искусство сорвало маски с  буржуазной половой морали и предало  ее проклятью. Брак по расчету, двойной стандарт полового поведения (один для мужчин, другой для женщин), взгляд на жену как на собственность мужа. Все это столь же уродливо, как и сексуальное неистовство современности. Это потери, о которых не придется жалеть.

      Более чем полтора века тому назад И. Г. Фихте попытался философски обосновать принцип: два пола — две морали. «...То, что первый пол ставит целью удовлетворение своего полового влечения, вовсе не противно разуму, ибо оно может быть удовлетворено посредством деятельности; а то, что второй пол ставил бы целью удовлетворение своего полового влечения, совершенно противно разуму, ибо здесь целью сделалось бы чистое страдание... Для женщины вовсе не отрицается возможность ни опуститься ниже своей природы, ни, благодаря свободе, возвыситься над ней; такое возвышение не многим лучше падения. Ниже своей природы опускается женщина, если унижается до неразумности. Тогда половое влечение... может стать сознательной и обдуманной целью действий». Испанский психолог Мараньон-и-Посадильо рассматривал либидо как чисто мужское качество, нефригидных женщин он называл «мужеподобными». Даже Фрейд, впервые серьезно занявшийся сексуальной проблемой, ограничил свое рассмотрение мужским полом. «Любовная жизнь женщины, — писал он, — ...погружена еще в непроницаемую мглу». К середине XX в., однако, многое прояснилось.

      XX век вообще проявил повышенный  интерес к жизни личности. Социальные  сдвиги, политические катаклизмы, экономический  и научно-технический прогресс  по-новому поставили проблему человека. Оказалось, что общество получает от человека больше, если рассматривает его как личность. А первое, в чем проявляется неповторимость личности,— потребности. Вовлечение женщин в процесс труда и политическую жизнь не могло не отразиться на характере отношений между полами. Женщина обрела желанную независимость. Весь вопрос в том, привела ли эта независимость к свободе?

      Еще одна важная деталь. Распространение  противозачаточных средств устранило то «беспокойство о «последствиях», которое, по словам Энгельса, мешало «девушке, не задумываясь, отдаться любимому мужчине». Как будто открылся путь к устранению существовавшей веками дисгармонии. Но не тут-то было.

      Существует  мнение (которое находит подтверждение  в специальной литературе), что женская сексуальность, если ее расковать, превосходит мужскую (в прямом количественном смысле). И это грозит бедой. В свое время Монтень предупреждал мужчин об этой особенности женщин: они ненасытней и пламенней в любовных утехах — тут и сравнивать нечего.

      Подавленная женская сексуальность ведет  к неврозам. Но к ним ведет и  сексуальность, ничем не сдерживаемая. Запад уже с этим столкнулся. Американская журналистка Бетти Фридэн обнаружила «проблему без названия» — чреватый нервным расстройством «синдром домохозяйки» — разрыв между реальной ситуацией и нереальными запросами. В то время как американские женщины устремляют свое внимание на то, чтобы наиболее полным, выразительным и агрессивным образом удовлетворить свои сексуальные потребности, увеличилось сексуальное равнодушие американских мужчин, их враждебность по отношению к женщине.

      Подавленный в условиях современного общества растущей дороговизной, неспособностью содержать семью, оглушенный нервными перегрузками (не только на работе, но и в так называемое «свободное время»: автомобиль, спиртные напитки, телевизор, — за все это расплачиваются не только деньгами, но и нервами), растерянный под натиском сексуальных раздражителей, мужчина пасует перед новыми устремлениями женщины и выбирает облегченный, пассивный вариант сексуального поведения. Женщина, становясь подчас фактически главой семьи, получает в дополнение к репродуктивной функции целый ряд новых обязанностей. Ее стремление к равному сексуальному партнерству, наталкиваясь на пассивность мужчины, остается неудовлетворенным. Происходит своеобразная феминизация мужчины и обратный процесс — маскулинизация женщины. Прямое следствие — склонность к перверзиям. Итак, реванш не удался: женщина снова терпит поражение. На этот раз совместно с мужчиной. В браке и за его пределами.

      В прошлом веке брак не рассматривался в качестве института, призванного удовлетворять сексуальную потребность. Одной из любимых острот Фрейда была следующая: «Жена, как зонтик: все равно придется нанимать экипаж». Комментируя смысл этого изречения, венский психиатр писал: «Жениться, чтобы обезопасить себя от приступов чувственности, но потом все же выяснится, что брак не дает удовлетворения развитой потребности, подобно тому, как берешь зонтик, чтобы спастись от дождя, и все равно промокаешь. В обоих случаях приходится прибегать к более надежной защите — общественному транспорту или, соответственно, к доступной за деньги женщине».

      Сексуальная революция изменила ситуацию, привела  к эротизации брака, но одновременно и обесценила его; причем дело заключается не только в увеличении разводов. Из американской литературы мы узнаем, что за океаном распространен «обмен женами». Муж А вступает в связь с женой Б, в то время как жена А сожительствует с мужем Б, и все это происходит с ведома и согласия всех заинтересованных лиц; знакомства завязываются с помощью прессы. «Свое» становится «чужим». Сексуальная революция оборачивается сексуальным отчуждением.

      Половые контакты превратились в своего рода спорт, лишенный личностной вовлеченности. Но снятие запретов, культ секса влечет за собой утрату остроты переживания. То, что общедоступно, не может стать предметом страсти. Ломка традиционных норм сексуального поведения в условиях культа потребления обесценивает близость. Расцвет порнографии, рост сексуального натурализма в беллетристике довершают картину: воздействие на воображение оказывается таким, что реальное поведение кажется бледным и непривлекательным. В результате происходит чисто внешняя сексуализация современного человека, сопровождающаяся вялостью фантазии и инстинктивного порыва.

      Где же выход? На Западе 15—20 лет назад  превозносились новые формы семьи — так называемый открытый (т. е. временный) брак, совместные супружеские внебрачные связи («обмен женами»), групповой секс в коммунах с общим ведением хозяйства и совместным воспитанием детей. Радикальные феминистки носились с лозунгом: «Смерть мужчинам!» И даже серьезные ученые высказывали предположение о возможной гинеконцентристской картине мира, где именно женщина будет играть главную роль. Такой взгляд базируется на признании:

1. большей универсальности женщины, в силу чего она способна успешно войти в любую роль и соответственно обучаться искусству учиться, что требуется особенно теперь в связи с развитием научно-технической революции;
2. природного атавизма, благодаря которому она более гибка и устойчива перед давлением отчуждающих факторов и тем самым способна обладать более высокой степенью человеческой свободы.

      Однако  жизнь опровергла все эти упования. Новые формы брака оказались не просто недолговечными, они привели к крушению супружества, к деградации личности у тех, кто имел подобную практику. Чума XX века — СПИД — тоже внесла свое веское суждение. Воинственные клики феминисток приумолкли. Ныне литература о семье все чаще апеллирует к тем достижениям естественнонаучного знания, которые свидетельствуют о значении прочного союза мужчины и женщины как составных структурных частей единой системы, в которой традиционные различия мужской и женской роли коренятся в биологических основах половой дифференциации и т. д.

      Но  главное состоит в том, что  подавляющее большинство мужчин и женщин как на Западе, так и  у нас в стране ориентированы на прочную, стабильную и счастливую семью. Установку на любовь, доверие и взаимопонимание обнаруживают не только молодые люди, но и все, кто переживает в своем браке те или иные проблемы.

      На  Западе четко выражен «спад» сексуальной  революции. Ныне явно обозначился поворот к традиционным семейным ценностям — к любви, верности и преданности, к уважению в разделении супружеских и родительских функций и т. д., но с сохранением позитивных завоеваний сексуальной революции — в первую очередь права женщины на радостный союз с мужчиной.

      В оздоровлении семьи призвано сыграть  свою роль половое воспитание. Именно в эпоху сексуальной революции получили быстрое развитие те отрасли знания, которые изучают проблемы брака и семьи; стало быстро развиваться комплексное изучение полового поведения, возникла новая наука — сексология, изначально включающая в себя не только медицинский, но и социокультурный аспект. Наука вторглась в сферу полового просвещения и воспитания, развились методы психотерапевтической помощи семье.