Ребенок в педагогической системе Марии Монтессори

     Ребенок в возрасте 6-9 лет в условиях свободной    реализации    познавательных импульсов представляет собой настоящего исследователя⁶ (образ М. Монтессори), который пытается выйти в познании мира за пределы возможностей человеческих органов чувств путем поиска их медиаторов, усилителей: осваивая приборы, механизмы, специальные методики, которые создало человечество в таких же целях.

     Таким образом, для ребенка в возрасте 6-9 лет развивающая зона, зона «космического воспитания» с ее дидактическим Монтессори-материалом (математическим, биологическим, языковым), предоставляет оптимальные условия для исследования многообразных явлений природы и культуры с помощью соответствующих методов и приборов: химических явлений – с помощью подходов, принятых в химии; физических и биологических – соответственно. То же касается математики, гуманитарных проблем и пр.

     Постепенно  ребенок «приходит к мысли», что нет необходимости каждый раз начинать свое исследование какого-либо явления, что называется, «от печки», а можно воспользоваться готовым знанием по данной проблеме, плодами деятельности предыдущих поколений. Это и есть особенность естественного, свободного выражения познавательной активности ребенка в возрасте от 9 до 12 лет, который М. Монтессори называла возрастом ученых⁷. Именно в это время ребенка в первую очередь интересуют готовые знания, факты и пр. Причем черпать их он желает не столько из учебников, где содержится помимо фактов множество лишних слов и информации (а уж тем более не со слов традиционного учителя, который может просто не успеть за развитием современной науки!), сколько из справочных и энциклопедических изданий.

     Ребенок в этом возрасте с удовольствием  учится работать с каталогами в библиотеке, поскольку его основным «дидактическим материалом» являются именно тексты, причем их лучшие, специально отобранные образцы: тексты художественные, естественнонаучные, гуманитарные, психологические, исторические и т.д.

     Вот и получается, что при благоприятных условиях (например, в условиях Монтессори-школы) 12-летний подросток имеет реальную возможность уже владеть как адекватными способами познания явлений природы и культуры, так и основными фактами – результатом деятельности предыдущих поколений. И в принципе он готов к выходу из стен специального образовательного учреждения в реальную жизнь, поскольку все это накладывается на уже имеющийся чувственный образ мира, образ себя и образ себя в этом мире; т.е. знания такого подростка являются «воплощенными», практически применимыми и необходимыми именно для этого человека. Это и есть второй уровень интеграции представлений человека об окружающем мире.

     Наконец, третья фаза развития, охватывающая возраст от 12 до 18 лет, характеризуется глобальной направленностью человека на общество и поиск в нем своего места. Здесь первый трехлетний период (12-15 лет, – по Монтессори, возраст организаторов)⁸ – своеобразная подготовка к следующему этапу. Согласно логике «космического плана», человек закономерно находит еще одну возможность усилить свои познавательные возможности, привлекая для этой цели организацию людей.

     Человека  в возрасте 15-18 лет Мария Монтессори видела активным социальным участником, который имеет рабочее место (во многих странах – с неполным рабочим  днем), а в свободное время в  соответствии с собственными интересами занят профессиональной подготовкой в колледжах, университетах и т.д. Одним словом, это наиболее подходящий возраст для начала профессиональной карьеры.

     Таким образом, Монтессори исходя из особенностей психического, физиологического и умственного  развития детей, делает вывод о том, что образование – не столько ответственность учителя, сколько естественный процесс развития ребенка.

     Последователи Монтессори выделяют несколько этапов обучения в Монтессори – школе. В  первый год ребенок, осваивая правила  жизни в группе, работает в основном в зоне практической жизни и в зоне сенсорики. Кажется, что у него нет никакого продвижения вперед. Он не приносит домой никаких конкретных знаний. Ребенок накапливает в себе некоторый потенциал для того, чтобы начать работать с конкретными знаниями. Он насыщает свою потребность потрогать мир руками, он учится различать цвета и оттенки, соотносить большое и маленькое, длинное и короткое – руками, глазами, носом.

     Примерно  второй год обучения в Монтессори-школе  – это период впитывания ребенком конкретных знаний. Он знакомится с буквами, цифрами и другими конкретными предметными знаниями.

     Последний год – это переход от конкретных знаний к абстрактным. Ребенок учится вычитать и складывать, нормально читать и т.д. Очень часто в этот период дети возвращаются в практическую жизнь, но уже на совершенно ином уровне. В практической зоне они расслабляются, получают удовольствие⁹.

     На  втором году разновозрастность детей  в группе позволяет старшим попробовать себя в роли учителя. Их объяснение порой даже более действенно, чем педагога. Как правило, дети решаются на эту роль, только когда полностью уверены в своем знании. А если они все же ошибаются, педагог поправляет ошибки. Для старших детей все это очень важно. Интеллектуально дети готовы, мотивация к обучению у них есть, а вот понимание социальных ролей (взрослого, ученика, учителя) они получают, готовясь к урокам и давая их.

     М. Монтессори предлагает уже в 2,5-3 года дать ребенку возможность сделать  это и многое другое. Учитель (взрослый) только помогает ему. Он создает порядок в тех вещах, которые нужны для развития ребенка, а их очень много. Все эти чашечки, подносики, губки и щеточки, а также палки и кубики, бусины и стерженьки, карточки и коробочки положи их в беспорядке могут вызвать только чувство бессилия перед хаосом мира. Монтессори предложила расположить их в определенной строгой логике, а малышей с первого дня в классе приучать поддерживать установленный порядок. Не только и не столько, потому что этого хотят взрослые, а потому, что так удобнее самим детям. Мария вообще считает, что порядок органичен для ребенка, но он не всегда умеет сам его организовывать. Сразу необходимо отметить, что для ребенка порядок означает нечто иное, чем для взрослого. Монтессори говорит: «Для ребенка порядок есть то же самое, что для нас пол, по которому мы ходим, а для рыбы – вода, в которой она плавает. В раннем детском возрасте человеческий дух берет из окружающего мира ориентирующие элементы, которые нужны для последующего овладения окружающим миром»¹⁰. Помочь ребенку разобраться в хаосе мира может, прежде всего, внешний порядок. Он не только обосновывает господство человека над вещами, но и способствует тому, что на его основе ребенок в этом возрасте строит внутренний порядок в себе самом. Происходит это обычным путем, в результате присвоения, обращения внешнего порядка во внутренний. Можно сказать, что в дальнейшей жизни человека внутренний порядок – порядок в мыслях, поступках, законопослушность, да и уровень саморегуляции поведения в целом – будет развит настолько, насколько упорядоченной была окружающая его среда в возрасте от 0 до 3 лет.

     Монтессори  подчеркивает, что в возрасте 2-2,5 лет ребенок испытывает характерную  любовь, точнее, настоящую страсть  к соблюдению привычного для него порядка, громко выражая свое негодование в том случае, если он нарушается взрослыми. А поскольку это происходит почти постоянно, то и сложился у нас образ 2,5-летнего ребенка как капризного, непонятно чего требующего существа.

     А ему насущно необходим порядок, и особенно в трех сферах: в окружающей его среде (в помещении), во времени, в поведении взрослых по отношению к нему.

     Порядок в окружающей среде. Необходимо организовать окружающую ребенка среду (чаще всего – предметы в его квартире) таким образом, чтобы она соответствовала основным закономерностям в соотношении между предметами: посуда – на кухне, обувь – в прихожей, одежда – в шкафу, игрушки – всегда на своем месте в специальном ящике; кроме того, ребенок спит, ест на одном и том же месте, имеет собственный уголок, ест из собственной посуды и все такое прочее. То есть создается своеобразная «подготовленная среда» (аналогичная той, которая формируется в Монтессори-школе), демонстрирующая культурно обоснованное соотношение между предметами, вещами в быту.

     Порядок во времени. Для ребенка чрезвычайно важно прочувствовать ритм своего дня. Осознать собственный ритм дня – это значит запустить ход «внутренних часов»; прочувствовать, что существует великий закон времени, который важнее субъективных желаний и капризов.

     Порядок в поведении взрослых по отношению к  ребенку. Для ребенка такого возраста наиболее важно прочувствовать порядок в следующих аспектах поведения взрослых по отношению к нему:

     1. Требования, которые предъявляют взрослые к ребенку, должны быть постоянными (неизменными) и не зависеть от их настроения. Желательно, чтобы они были обоснованными: в идеале – обоснованными научно (знанием об индивидуальном протекании сенситивных периодов собственного ребенка, например), в реальности – обоснованными   хотя  бы  здравым смыслом (пониманием, что нельзя от ребенка требовать того, чего он по возрасту еще не в состоянии сделать).

     2. Требования к ребенку должны быть конкретными (касаться чего-то одного) и выстраиваться в некую последовательность; в идеале – образовывать поведенческий алгоритм.

     3. Требования, которые предъявляются ребенку, должны соблюдаться самими взрослыми, поскольку все равно ребенок научится тому, что видит. Этот тезис можно оставить без каких-либо психологических комментариев. 

     Уделив  такое большое внимание к особенностям развития ребенка, Монтессори построила  свою педагогическую систему, основываясь  на этих особенностях и вытекающих из них потребностях ребенка. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.   Педагогические принципы системы.

     Мария Монтессори выделяет в своей педагогической системе несколько важных принципов, которым надо уделить очень большое  внимание. 

1. ЗНАЧЕНИЕ  СРЕДЫ В ВОСПИТАНИИ.

     Одним из наиболее важных принципов Мария  Монтессори считает значение среды  в воспитании. Она утверждает, что для наиболее продуктивного развития ребенка необходимо создать среду, отвечающую его потребностям и интересам. Подробнее об этом пойдет речь во 2 главе. 

2. СВОБОДА И ДИСЦИПЛИНА.

     «Дисциплина в свободе – вот великий  принцип, который нелегко понять стороннику традиционных школьных методов. Как добиться дисциплины в классе свободных детей? Разумеется, в нашей системе понятие дисциплины весьма отличается от ходячего понятия ее. Раз дисциплина основана на свободе, то и самая дисциплина обязательно должна быть деятельной, активной. Обычно мы считаем индивида дисциплинированным только с той поры, как он станет молчаливым, как немой, и неподвижным, как паралитик. Но это – личность уничтоженная, а не дисциплинированная.

     Мы  называем человека дисциплинированным, когда он владеет собою и умеет сообразовать свое поведение с необходимостью следовать тому или иному житейскому правилу. Это понятие активной дисциплины нелегко осознать и усвоить, но оно заключает в себе великий воспитательный принцип, весьма отличный от безусловного и не терпящего возражений требования неподвижности»¹¹.

     Учительнице, намеренной вести ребенка в условиях такой дисциплины, необходимо овладеть специальной техникой, если она желает облегчить ему этот путь на всю  его жизнь, желает сделать его полным господином над собою. Свободе ребенка должна полагаться граница в коллективном интересе, а форма ее – то, что мы называем воспитанностью. Следовательно, должно подавляться в ребенке все, что оскорбляет или неприятно действует на других или что носит характер грубого или невежливого поступка. Но все остальное — каждое проявление, имеющее полезную цель, – каково бы оно ни было и в каковой бы форме ни выражалось, не только должно быть дозволяемо, но и должно стать объектом наблюдения для воспитательницы.

     Монтессори  в своей работе приводит такой  пример поведения педагога.

     «Однажды  дети, смеясь и болтая, собрались вокруг миски с водою, в которой плавало несколько игрушек. В нашей школе был мальчик всего двух с половиною лет. Его оставили вне круга, в одиночестве, и легко было видеть, что он сгорает от любопытства. Я издали наблюдала за ним с большим вниманием; сперва он придвинулся к детям и пытался протискаться в их среду, но на это у него не хватило сил, и он стал озираться во все стороны. Выражение его лица было необычайно интересно. Я жалею, что у меня не было в ту минуту фотографического аппарата. Взгляд его упал на стульчик, и он, видно, решил придвинуть его к группе детей и затем вскарабкаться на него. С сияющим личиком он начал пробираться к стулу, но в эту минуту учительница грубо (она бы, вероятно, сказала – нежно) схватила его на руки и, подняв над головами других детей, показала ему миску с водою, воскликнув: «Сюда, крошка, смотри и ты!»