Психотерапия. Переживание горя у детей

     Признаки  регресса могут появиться в поведении  горюющего ребенка. После потери у детей могут появляться поведенческие реакции, свойственные более раннему возрасту - энурез, сосание пальца, капризы, цепляние за взрослых. Такой регресс обычно явление временное. Опять же разрешение выражения предотвратит закрепление этих симптомов на длительное время.

     Неуспешное  горе у детей характеризуется  явным отрицанием, болезненными размышлениями  о потере через месяцы после случившегося события, личностными изменениями. Ребенок, который навязчиво занят  фантазиями о воссоединении, или ребенок, который через месяцы отказывается принять, что любимый человек действительно умер, не смог успешно справиться с горем. Депрессию нужно воспринимать очень серьезно, когда дело касается детей. Симптомы депрессии у детей могут выражаться в отгороженности, апатии, эпизодических психосоматического характера желудочных или головных болях, ночных кошмарах, или отказе от друзей в результате агрессивности или ухода в себя[11,127].

     Дети  исцеляются намного быстрее, чем  взрослые. Один открытый честный разговор с ребенком о смерти может часто помочь ему справиться со своим горем.

     Выражение «Дети быстро забывают» можно часто услышать в семейных беседах. Фактически к этому высказыванию взрослые склонны прибегать, когда боятся встретиться с детьми, потерявшими близких, и поддержать их. Но в реальности детский опыт переживания горя практически, в точности повторяет переживание горя взрослыми. Однако, реакции детей проявляются иначе и часто отличаются от тех, которые ожидают от них взрослые. Поэтому, считая, что дети не переживают так сильно, как взрослые, мы часто исходим из нашего, взрослого, опыта. Мысль о том, что дети, потерявшие близких, испытывают точно такие же эмоциональные потрясения, как и мы, взрослые, приводит нас к беспомощности и неадекватности в отношениях с детьми и становится для нас тяжелой ношей.

     Другой  важный фактор, который, возможно, способствует неправильному представлению о  детях, будто бы не обладающих опытом горя и эмоциональной болью, - это  смешение, с одной стороны, переживания  чувств и мыслей, и, с другой стороны, умения выразить их. Так как маленькие дети не в состоянии выразить свои чувства так, как это могут взрослые, мы думаем, что детям не свойственны такие же сильные чувства и мысли, какие характерны и для взрослых.

     Дети, потерявшие кого-либо из родных, испытывают сильные и зачастую новые для себя чувства; детей пугает то, что они не могут объяснить своих реакций на переживание горя, поэтому они нуждаются во взрослых, чтобы последние помогли им разобраться в происходящем.

     Весь мир становится ребенку чужим, когда он переживает сильное горе из-за потери значимого для себя человека. Я-концепция рушится, и иногда это приводит к упадку сил. Необходима помощь взрослого, чтобы маленький человек вновь обрел почву под ногами, чтобы к нему вернулась вера в жизнь. Разрушенная Я-концепция нуждается в восстановлении. Ребенку следует помочь, чтобы он четко осознал значение того, что случилось до и после перенесенной им травмы, а что является новым, отличным от его прежней жизни. Образы прошлого и настоящего - это две части Я, и их необходимо объединить, восстановить целостность Я концепции[17,217].

     Как для взрослых, так и для детей, горе является индивидуальным опытом, но существует несколько общих для  всех возрастных категорий выражений  горя. То, как ребенок реагирует на случившуюся беду, объясняется не только его личностными особенностями, но и его возрастом. Само горе - длительный процесс, ребенок постепенно преодолевает его, развиваясь в психологическом и познавательном планах.

     Девочка, потерявшая свою мать в четырехлетнем возрасте, будет скрывать свои самые разнообразные мысли до того времени, пока ей не исполнится лет 9; шок от потери будет постепенно проходить, так как ребенок становится старше. Фактор быстрого интеллектуального (познавательного) и психологического становления, отличающий детей от взрослых, часто недооценивается. Так, 12-летняя девочка, которая потеряла отца несколько лет назад, сказала, что когда она была маленькой, то часто мечтала о том, чтобы отец вернулся к ней, но сейчас, когда она стала старше, то уже знает, что отец умер и никогда не придет. Да, она до сих пор скучает, тоскует без отца, но ей также грустно без тех приятных фантазий, которые не состоялись. Эти мечты не могут долго защищать от тяжелых мыслей, и девочка должна найти новые пути борьбы с ними [4,122].

     То, как дети переживают несчастье, зависит  от их личности и возраста. Вопреки  представлениям некоторых людей, не существует никакого нижнего возрастного  предела детскому переживанию горя. Для ребенка, который еще недостаточно владеет речью, но уже потерял кого-то из близких ему людей, горе приобретает исключительно физический и эмоциональный характер, становится опытом довербальным. Ребенок не может преодолеть свою беду, выговариваясь: у него нет ни своих, ни «чужих» слов. Утрата и горе в раннем возрасте разрушают душу изнутри, например, физическим переживанием, не затрагивая интеллект, - даже когда ребенок позже, став старше, и научится ради преодоления своих проблем пользоваться логикой и речью. Совсем маленький ребенок, переживая горе, как бы отделяется от внешнего мира. Физическое отсутствие значимой для ребенка личности оставляет в нем психологическую пустоту. Если ребенок переносит потерю близкого человека в старшем возрасте, у него возникают соответствующие этому этапу развития мысли и чувства, однако стремление изолироваться от мира становится спустя некоторое время характерной чертой для всех людей с подобным опытом. Психологически травмированные дети в дальнейшем всегда будут более чувствительны к разлуке, нежели другие.

     1.3 Возрастные особенности переживания горя

     1. Реакция на смерть различны в зависимости от возраста или стадии развития ребенка. Психолог Мария Нади описывает следующие различия в детских реакциях на смерть в зависимости от периода развития. В возрасте от 3 до 6 дети воспринимают смерть сродни сну или путешествию, из которого можно проснуться или вернуться. Постоянство смерти еще не осознается. Дети этого возраста осознают и объясняют мир, учитывая мнения и действия окружающих их взрослых. Ребенок не в состоянии понять значения слов «смерть», «всегда» или «никогда больше не вернется». Ребенок будет искать умершего человека, но, в конце концов, откажется от своих попыток и смирится; он будет реагировать на утрату, становясь надоедливым и раздражительным, или - в более тяжелых случаях - замыкаться в себе. Наилучшей помощью травмированному ребенку будет та, когда другой взрослый включится в его ситуацию и постепенно выстроит надежную эмоциональную связь с ребенком, таким образом, продолжая внезапно прервавшийся диалог. Этот новый контакт может стать впоследствии той прочной базой, благодаря которой ребенок будет в состоянии сам справиться с постигшим его несчастьем [5,188].

     В более раннем возрасте, когда присутствие  рядом матери и отца настолько важно для развития ребенка, что он, потеряв одного из родителей, испытывает как бы двойную утрату: оставшийся в живых родитель (мать или отец) из-за собственного личного горя более или менее отстранен от ребенка эмоционально. Вместо утешения и поддержки мать или отец, возможно, ругают ребенка и отвергают его, в то время как нормальные реакции ребенка на смерть близкого выражаются, может быть, в назойливости, плаксивости и капризах.

     Если  у родителей умер один ребенок, ситуация для второго ребенка, возможно, станет аналогичной. Родители поглощены своим горем, и им очень трудно понять проблемы других своих детей. Нам приходилось встречать родителей, которые, потеряв одного ребенка, достаточно долго не осознавали существование других своих детей, а также того, что у них также могли возникнуть психологические проблемы в связи с потерей брата или сестры.

     Ребенок 3-6 лет думает, что его мысли  могут оказывать влияние на окружающий мир. Он живет в иллюзии своего всемогущества, и ему трудно отделить фантазии от реальности. Ему, думающему или желающему, чтобы нечто случилось, представляется, что это уже произошло. Для этого возраста характерно ощущение связи между способностью совершить нечто и наказанием.

     Когда ребенок ощущает в себе сильную  склонность к какому-либо проступку, то он закономерно чувствует вину: «Если бы я вел себя более вежливо, если бы я был лучше, мама была бы по-прежнему жива!»; «Если бы я никогда не сердился на моего младшего брата и не хотел бы, чтобы его не было, он бы не умер». У детей в этом возрасте сильное воображение, причем свои мечты им самим трудно выразить словесно; дети не всегда уверены, существуют ли их фантазии на самом деле, во внешнем мире, или они живут только в их собственном сознании. Это обстоятельство делает механизм горя более сложным [17,87].

     Ребенок мог бы постараться нечто предпринять, чтобы снова вернуться в обычную  жизнь, например, начав вести себя очень хорошо, став послушным, - ведь такое поведение ценится взрослыми; последние редко воспринимают состояние  ребенка во всей сложности, как «знак беды», хотя в действительности дело обстоит именно так. Или, возможно, ребенок станет более беспокойным и трудным в общении для того, чтобы его наказали, так как, по его мнению, он этого заслуживает, ведь это он виноват в том ужасном, что произошло. Взрослые же совсем не воспринимают подобное: им трудно осознать, что вызывающее поведение - признак вины или горя. Поэтому на ребенка обрушиваются брань и наказания за его плохое поведение - в то время, когда он мог бы испытать успокоенность и облегчение.

     Работая с дошкольником, переживающим горе, важно помнить, что он не понимает таких абстрактных слов как «никогда», «всегда». Ребенок осознает только конкретные действия. «Если ты говоришь, что дедушка на небесах, то где эти небеса и как он туда попал?», «Если он смог уйти туда, то сможет и вернуться назад». Нужно быть уверенным в том, что даются конкретные ответы и объяснения. Необходимо пояснить разницу между одиночеством и смертью.

     2. Младшие школьники (7-9 лет) часто  задумываются о смерти, потому что они уже понимают, что смерть неизбежна и окончательна. Они знают, что основные жизненные обстоятельства изменить невозможно. Дети их наблюдают и осмысляют, однако им еще далеко до того, чтобы управлять теми ситуациями, которые могут вызвать чувства тревоги и беспомощности. В этом возрасте дети понимают реальность смерти, но им трудно вообразить себе, что они или их близкие люди могут умереть

     3. В поведении 10-12-летних детей  можно наблюдать фрагментарность.  Это поведение можно рассматривать  как психологическую защиту ребенка от состояния тревоги и страдания, что означает, что для детского опыта характерно периодическое чередование состояний грусти и развлечений, игр, чтобы минимизировать пугающие фантазии и сильные переживания у детей, важно давать им точную и подробную информацию о смерти и разрешать им задавать вопросы. Знание конкретных фактов поможет восстановить детскую веру в жизнь. Дети осознают впервые неотвратимую природу смерти. В то же время, их 6ольше интересуют биологические аспекты смерти. Одновременно, они осознают и социальное значение смерти и потери [11,168].

     4. Мышление тинэйджера, следующая возрастная группа, уже похоже на способ мышления взрослых. Но часто период переходного возраста — нелегкое время для переживания горя. Психологические защитные механизмы ослаблены, подросток изучает себя «Кто я?» Ему необходимы ролевые модели поведения взрослого, чтобы найти себя или отказаться от чего-то в себе. Подростки могут регрессировать на более на более ранние представления о смерти, но обычно они заняты, как взрослые, поисками смысла смерти.

     Реакции горя у подростков похожи на реакции  взрослых и детей. Поскольку у  подростков обычно наступает регресс  при таком сильном стрессе  как потеря, их реакции могут быть больше похожи на детские. Однако, есть специфические особенности горя подростков, влияющие на их реакции. Подростки в трауре могут заниматься переписыванием реальности смерти в грезах, отрицая или откладывая горе на потом.. Другим осложняющим фактором может быть борьба подростка между независимостью и зависимостью.

     Смерть  может быть в чем-то угрозой для  подростка, у которого может развиться  страх отделения и независимости. Поскольку подростки часто стремятся  быть более зрелыми или скрывают свои чувства лучше чем, дети, их чувства, связанные с потерей, могут быть похоронены заживо. Наконец, подростки уникальны в своем самосознании. Они могут быть больше заняты своим поведением или одеждой, чем самой потерей, совершеннейшее средство отрицания, вызывающее смущение или раздражение окружающих людей[9,177].

     Потеря  матери или отца в это время, возможно, бывает невыносимой. Некоторые подростки, с которыми мы встречались, инкапсулировали  свое горе вместе, вели внешне бурную жизнь. Ночные шатания по городу, эксперименты с наркотиками, нарушения закона — все это также способы вытеснения горя. Часто у человека, переживающего утрату близкого, накапливается гнев, который, возможно, будет вреден как самому человеку, так и другим.

     Суицидальные  мысли, вероятно, являются примером саморазрушения, но они также, быть может, выражают желание субъекта вновь соединиться с умершим. Почти каждому, кто пережил ощутимую потерю близкого человека, приходят в голову мысли о самоубийстве. Достаточно было только однажды спросить об этом у детей из нашей группы, как мы нашли подтверждение этому предположению. Взрослые редко задают детям вопросы о самоубийстве, подобные вопросы - табу для многих из нас. Когда же мы осведомлялись, что именно более всего помогало преодолевать горе, некоторые дети и подростки отвечали, что по-настоящему давала им силу для продолжения жизни и борьбы с проблемами мысль и возможности прекращения своей собственной жизни.