Общая психология

     Анализ  сновидений. В традиции лечения души сновидениям всегда уделялось большое внимание. Классическим примером являются храмы Асклепия, в которых больной мог увидеть исцеляющие сны. В основе психотерапии Юнга лежит его вера в исцеляющие возможности психики, поэтому в сновидении мы можем увидеть скрытые движения души, следуя которым удается помочь клиенту как в разрешении его текущих проблем, так и в индивидуации. Начиная работать со сновидениями, Юнг предлагал забыть все наши теории, чтобы избежать редукционизма, не только фрейдистского, но и любого другого. Он считал, что даже если кто-либо обладает большим опытом в данной области, то ему все же необходимо - всегда и неизменно - перед каждым сновидением признаться самому себе в своем полном неведении и настраиваться на нечто совершенно неожиданное, отвергнув все предвзятые мнения. Каждое сновидение, каждый его образ является самостоятельным символом, нуждающимся в глубокой рефлексии. В этом отличие от подхода Фрейда. Юнг считал, что Фрейд использует символы сновидения как знаки уже известного, то есть зашифрованные знаки желаний, вытесненных в бессознательное. (Э. Самуэльс, отмечая, что современный психоанализ далеко отошел от идей Фрейда об обманном характере сновидений, ссылается на Райкрофта, который в своей книге «Невинность сновидений» утверждает, что символизация — это естественная общая способность сознания, а не метод сокрытия неприемлемых желаний.) В сложной символике сновидения или серии сновидений Юнг предлагал увидеть собственную лечебную линию психики.

     Юнг выделяет два типа компенсации. Первый наблюдается в отдельных сновидениях и компенсирует текущие односторонние установки Эго, направляя его к всеобъемлющему пониманию. Второй тип можно заметить только в большой серии сновидений, в которой одноразовые компенсации организуются в целенаправленный процесс индивидуации. Для понимания компенсации необходимо иметь представление о сознательной установке сновидца, личном контексте каждого образа сновидения. Для понимания процесса индивидуации, лежащего в основе компенсации, по мнению Юнга, необходимо также обладать познанием в области мифологии и фольклора, знанием психологии примитивных народов и сравнительной истории религий. Отсюда следует два основных метода: циркулярное ассоциирование и амплификация, подробно рассматривавшиеся в предыдущих разделах. Очевидно, что в обсуждаемом сновидении мы не можем ограничиться только ассоциациями. Древность костей и океана за окном адресует нас к двухмиллионнолетнему человеку, о котором говорил Юнг (Jung, 1980, р. 100): «Мы вместе с пациентом обращаемся к двухмиллионнолетнему человеку, который есть в каждом из нас. В современном анализе наши трудности по большей части возникают в результате потери контакта с нашими инстинктами, с древней незабытой мудростью, хранящейся в нас. А когда мы устанавливаем контакт с этим старым человеком в нас? В наших сновидениях». Примером классической амплификации образа духов во флаконе будет обращение к сюжету о духе в бутылке. Согласно алхимическому варианту сюжета, к которому обращается Юнг, в сосуде находится дух Меркурий. Загнав духа назад в бутылку хитростью, герой договаривается с духом, и тот за свое освобождение дарит волшебный платок, превращающий все в серебро. Превратив свой топор в серебряный, юноша продает его и на вырученные деньги заканчивает свое образование, став впоследствии известным доктором-фармацевтом. В своем неукрощенном обличии Меркурий предстает духом кровожадной страсти, ядом. Но водворенный назад в бутылку, в своей просветленной форме, облагороженный рефлексией, он способен превращать простое железо в драгоценный металл, он становится лекарством.

     Амплификация  позволяет сновидцу изменить исключительно  личное и индивидуалистическое отношение  к образам сновидения. Она придает  особое значение скорее метафорическому, нежели буквальному толкованию содержаний сна и подготавливает сновидца к акту выбора.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.2 Психотерапия и консультирование в работах Юнга 

           Юнг считал, что психотерапия есть систематическое освидетельствование, обследование внутренней душевной жизни человека и последующее ее возделывание. Частным случаем сюда входит и психосоматическое врачевание, когда путем воздействия на психику исцеляются телесные недуги человека, снимаются физические симптомы и расстройства.

         Психотерапия включает психосоматику¹², но не ограничивается этим, как полагают некоторые. Центральным же полем для психотерапии остается целение души, психического начала в личности. Психотерапия применима не только к неврозам и психическим расстройствам, но также и к вполне нормальной психике, стремящейся направить в нужную сторону свое психическое развитие, так сказать, улучшить его. На сегодняшний день в мире существует множество самых разных уникальных и всеобъемлющих психотерапевтических техник и технологий. По данным американского специалиста в области истории психотерапии Дж. Цайга, свыше трехсот. Но главным в любом психотерапевтическом приеме, методе или технологии есть и остается личность самого психотерапевта.

      Первоначальное  требование для психотерапевта-аналитика  состоит в необходимости прохождения  через собственный личностный анализ, который ведет к более высокому уровню психологического развития. Основная аксиома психотерапевтического обучения заключается в том, что аналитик может вести психическое развитие своего клиента не далее того места, до которого дошел он сам. В основе анализа прежде всего лежит чисто человеческая удача для клиента обрести живое общение и диалог с личностью, в нашем случае психоаналитика, с развитым сознанием, что, собственно, и производит исцеляющий эффект. 

      Юнг считал, что вершин индивидуального развития достигают немногие люди, но это вовсе не означает, что путь индивидуации может быть подвергнут сомнению. Индивидуация означает уход из толпы, отказ от проявлений стадного чувства, что на первых порах усиливает одиночество и может вызвать беспокойство.

      Большинство же людей предпочитают безопасное существование  внутри толпы, в коллективе, предпочитают подчиняться условностям и представлениям, разделяемым членами семьи, производственного  коллектива, партии или церкви. Можно  подозревать по крайней мере, что таким людям нет особой необходимости отправляться к аналитику. Юнг был убежден, что носителем духовных ценностей и идеалов является не какая-либо идеология или государство, но только сам человек.

      Мы  знаем, что есть люди, внутренняя природа  которых побуждает искать собственный путь. Часто такие люди преуспевали во внешнем мире, но где-то в середине жизни им открывались застойность и пустота этого мира. Они начинали искать смысл жизни, и рано или поздно некоторые из них оказывались на приеме у аналитика. Целью аналитической психотерапии и является способствовать «развитию и созреванию индивидуальной личности», «развертыванию жизненной полноты в каждом индивиде, так как только в индивиде может жизнь воплотить свой смысл», что в целом необходимо отнести и к психологическому консультированию, отсюда и ориентация аналитика направлена на будущее пациента.

      После первоначальной консультации, когда  возникает решение о начале работы психотерапевта и клиента, начинается процедура детального анамнеза. Сюда входят история жизни пациента, обсуждение с ним всех более или менее значительных жизненных событий и переживаний, выстроенных в хронологическом порядке, по крайней мере тех, которые пациент способен восстановить в своей памяти. Затем обследуется текущая жизненная ситуация с фокусировкой на отдельных событиях и аспектах жизни, являющихся проблематичными для пациента (составляющих для него проблему). И только когда прошлое и настоящее изучены достаточно полно и адекватно, а именно в той степени, в какой они стали доступны сознанию пациента и аналитика-психотерапевта, следует обратиться к бессознательному. Такой анамнестический подход вовсе не исключает попутного рассмотрения — затрагивания бессознательных аспектов, вопрос заключается в фокусе внимания на разных этапах анализа. Как указывал Юнг, путь к бессознательному может быть проложен по крайней мере четырьмя способами: методом ассоциаций, анализом симптома, непосредственно анализом бессознательного — архетипа и анамнестическим анализом. Все приемы имеют равную логическую силу для реализации основной цели — установлении бессознательного как движущей силы личности. Но какие же бесы управляют душой, какова природа демонов, населяющих внутренний мир, и как научить человека жить с той внутренней драмой, которая не дает ему чувства психического благополучия и равновесия.

      Главный подход к бессознательному осуществляется через толкование сновидений. Как в свое время заметил Фрейд, сновидения есть «королевская дорога» к бессознательному. Сон рассматривается как выражение текущих психических состояний, «дневной» психики, описанной символическим языком «самой» природы. Понимание сновидений в этом смысле становится мощным средством в росте сознания человека.

      Рассматривая  сновидение вне рамок психофизиологической объяснительной модели, можно сказать, что оно есть символ. На современном языке мы могли бы добавить, что оно имеет сигнальную природу, свидетельствует о чем-то. В аналитической психологии понятие «символ» имеет дополнительное значение. Мы знаем, например, что слово или изображение что-то обозначают. Но они могут быть еще и символичны, если подразумевают нечто большее, чем их очевидное и непосредственное значение. Символ не просто знак, выступающий как определенный известный смысл, который можно выразить другим образом. К пониманию символа можно попытаться приблизиться используя метод аналогии, который позволяет вывести неизвестное значение к порогу восприятия, точке видимости смысла. В аналитической психологии расшифровка сновидения осуществляется путем так называемой амплификации. Амплификация дословно переводится как расширение и распространение и в нашем случае определяется как уточнение и прояснение отдельных образов сновидения с помощью прямых ассоциаций. Какие ассоциации вызывает у вас этот образ, с чем он у вас связан в жизни? — такой вопрос обычен в юнгианском консультировании и анализе. Метод постепенного приближения интерпретируемого символа к искомой смысловой точке представлен двумя аспектами: личностной и общей амплификацией.

          В личностной амплификации уточняются специфические для пациента наименования, знаки, образы, сновидения. Ассоциации являются спонтанными чувствами, мыслями или воспоминаниями, приходящими на ум по поводу каждого элемента сновидения. Более или менее полный набор таких ассоциаций обеспечивает личностный контекст и часто ведет к разгадке значимого смысла.

      Общая амплификация строится психотерапевтом  на основе его собственного знания, и ее логика разворачивается в  соответствии с мифологическими, фольклорными, религиозными, этническими и другими  мотивами коллективного сознания. Общая  амплификация обеспечивает коллективные архетипические ассоциации составляющими сновидение элементами и образами. Здесь в первую очередь требуется знание психотерапевтом коллективной и объективной психики. В случае если сновидение содержит архетипические образ или тему, аналитик демонстрирует это, представляя соответствующую образную структуру из мифологии, легенды, сказки или фольклора. Общая амплификация восстанавливает, собственно, коллективный контекст сновидения, дающий возможность взглянуть на сон как на явление, имеющее отношение не только к личной психологической проблеме, но также относящееся и к общей коллективной проблеме, свойственной целостному человеческому опыту. Архетипическая тема, вскрытая анализом, может отражать особенности переживаемого обществом исторического момента или содержать сведения, предсказывающие возможное будущее социального организма как целого. В процессе общей амплификации пациент знакомится с коллективной или объективной психикой и в то же время помогает своему эго отделиться от объективной психики. Пока индивид переживает свои проблемы, и в частности сны, как относящиеся только к его личной психике, он сохраняет свое это отождествленным во многих чертах с объективной коллективной психикой и несет бремя коллективной вины и ответственности в отстраненном, обезличенном виде. В той степени, в какой коллективная вина и ответственность переживаются как личные, парализуется способность к совершению действий, эту вину и ответственность вызывающих.

      Юнг писал что, психотерапия была принуждена обратиться к психологическим вопросам, а они быстро взорвали узкие рамки уже сложившейся экспериментальной психологии с ее элементарными определениями. Требования психотерапии вовлекли в поле зрения еще столь молодой науки сложнейшие психические состояния. Чтобы справиться с новыми проблемами, представителям этой науки зачастую недоставало необходимого понятийного арсенала. Неудивительно, что в этой психологии, возникшей, так сказать, под принуждением опыта терапии – психологическом консультировании, заявило о себе ошеломляющее многообразие идей, теорий и точек зрения. Эта путаница была неизбежной, пока не прояснилось, что психику нельзя лечить не рассматривая ее в целом, не дойдя до ее последних и глубочайших оснований так же, как нельзя лечить больное тело без учета целостности его функций, не говоря уж о том, что надо принимать во внимание всего больного человека (как подчеркивает это сегодня и современная медицина в лице отдельных своих представителей), дойти же до этого необходимо по средствам общения лечащего и пациента.

      Нет ни малейших сомнений в том, что физиологический фактор представляет собой по меньшей мере один полюс космоса психики. Но если влечения и аффекты, как и вся невротическая симптоматология, проистекающая из психического расстройства, очевидным образом покоятся на физиологическом основании, то и само это расстройство способно ввергнуть в беспорядок физиологическую упорядоченность. Если это расстройство заключается в вытеснении, то этот фактор, а именно вытеснение, принадлежит к «высшему» психическому порядку. Как показывает опыт, это уже не элементарная физиологическая причина, но, как правило, в высшей степени сложное образование. Например, им может быть рациональное, этическое, эстетическое, религиозное или иное как-то связанное с традицией представление, для которого наука не находит физиологического базиса. Эта сфера доминант высокой сложности образует другой полюс психики. У него есть своя энергия, которая в иных случаях многократно превосходит энергию физиологически обусловленной психики.

         Уже первые вторжения находившейся в процессе становления психотерапии в собственно психологическую область привели ее в столкновение с глубинной проблемой противоположности.

 Для противоречащих Друг другу во всем теорий и особенно для совершенно нереализуемых мировоззренческих предрассудков проблема противоположностей стала самой идеальной ареной для их борьбы.