Криминальная субкультура: понятие, структура, функции

    -Выделять долю в общак;

    -Нельзя поднять руку на вора в законе;

    -Почитать старших.

    -Почитать родителей.

    -Непримиримое отношение к доносительству;

    -Запрет отнимать что бы то ни было у кого бы то ни было без основания;

    -Запрет предъявлять обвинения без доказательств;

    -Запрет оскорблять любым образом;

    -Запрет материться;

    -Поддержка семейников;

    -Не вступать в секции, т. е. не становиться красным;

    -Не воровать у своих

      Таким образом, можно сказать, что соблюдение норм тюремного закона обязательно как для воров в законе, так и для всех остальных криминальных элементов, а соблюдение отдельных положений воровского закона обязательно только для воров в законе и лиц, стремящихся быть коронованными.

      Преступные авторитеты, используя особенности криминальной субкультуры и пользуясь своим особым положением в местах лишения свободы и содержания под стражей в своих целях, добиваются следующего: достижения полного влияния на достаточно неустойчивую среду осужденных и заключенных с помощью норм и правил, возведенных ими в закон; осуществляют очень жесткое “правление” массой осужденных и заключенных, заставляя многих подчиняться силовыми методами, вплоть до убийства неугодных, причем делается это чужими руками (так называемыми торпедами), сами оставаясь в стороне; или сами, или их ближайшие помощники проникают в среду работающих осужденных (сухари), с целью осуществления контроля над промышленной зоной ИУ; используют иные методы давления, прикрываясь воровским и тюремным законом.

    Основные  “функциональные” обязанности воров  в законе: пропаганда преступного  образа жизни (для чего используются любые возможности — от шантажа  и подкупа до “премирования” крупными суммами денег, автомобилями, поездками за рубеж и т. д.); расширение своего ближайшего окружения (как указывалось выше) за счет привлечения молодежи; организация общака и постоянное его пополнение; принятие коллективных решений о проведении воровских сходок или съездов для принятия на них важных решений, раздела контролируемых территорий, осуществления своеобразного “суда чести” и т. д.; оказание материальной помощи авторитетам преступного мира, находящимся в заключении, их семьям; поддержание связей с лидерами других преступных сообществ во избежание ненужных разборок, а зачастую для совместных действий; организация контрразведывательной работы в отношении сотрудников правоохранительных органов, прокуратуры, пенитенциарных учреждений и т. д.; осуществление функций арбитра, рассмотрение проступков членов преступного сообщества, назначение наказания; скрытное осуществление противодействия администрации пенитенциарных учреждений путем запугивания, подкупа, шантажа, угроз и т. д.; выявление среди сотрудников ИУ и СИЗО коррумпированных лиц для использования в своих целях (организация дороги в ИУ, СИЗО, информирование о предпринимаемых мерах в отношении спецконтингента и др.).

    Блатные санкции. В основе сплоченности преступных объединений лежит их довольно хорошая  организованность и очень жесткие санкции по отношению к “оступившимся” нарушителям воровского (тюремного) закона. В той же мере это касается и лиц, содержащихся под стражей и в местах лишения свободы, хотя говорить о том, что там существуют организованные преступные сообщества нельзя.

    У воров в законе существует три  вида санкций, которым они могут  быть подвергнуты: публичная пощечина за мелкие провинности (чаще всего за безосновательные оскорбления); причем, дать пощечину может только равный по “званию”, т. е. тоже вор в законе; дать (бить) по ушам — т. е. перевести в низшую категорию, так называемых мужиков; смерть.

    В случае нарушения основных требований воровского закона вор не может рассчитывать ни на какое снисхождение, он будет  разыскиваться, пока его не найдут со всеми вытекающими последствиями (смерть). После вынесения приговора воровской сходкой каждый уважающий себя арестант обязан при встрече с приговоренным привести приговор в исполнение, т. е. его убить.

    К преступникам, не имеющим ранга вора в законе может быть применено большое число санкций, основными из которых являются: избиения; совершение насильственного акта мужеложства (особенно распространено среди несовершеннолетних преступников), т. е. перевод в самую презираемую группу петухов, обиженных, опущенных и т. д.; лишение занимаемого статуса (дать по ушам) — перевод из категории блатных в категорию мужиков; изгнание из семьи (микрогруппы) — остракизм; парафин, т. е. чисто символический акт мужеложства; заключается в проведении по губам провинившегося половым членом, при этом акту насильственного мужеложства провинившийся не подвергается; ломание рук (ног) — применяется к лицам, проигравшимся в карты и не отдавшим в долг, а также к лицам, безосновательно избившим кого-либо; смерть — применяется достаточно редко и только за грубейшие нарушения тюремного закона (точного установления, что лицо является агентом правоохранительных органов; за воровство крупной суммы из общака и т. д.); на убийство провинившегося должна быть санкция вора в законе или сходки местных авторитетов.

    Как уже отмечалось выше, тюремная субкультура  чрезвычайно консервативна, повышение  статуса — случай очень редкий, практически невозможный. Существование  “табели о рангах” — мастей приходится учитывать и администрации ИУ и СИЗО, хотя, согласно Исправительно-трудового кодекса, все осужденные равны между собой. Невозможно, например, посадить блатного в камеру, где сидят обиженные. А если администрация и пойдет на это, то можно смело предсказать, чем это закончится: либо блатного опустят, либо нанесет кому-то телесные повреждения, либо ему нанесут. Поэтому практически в ста процентах случаях камеру, где ему сидеть, определяет сам осужденный или заключенный (мы не говорим здесь о тех случаях, когда администрация делает это намеренно с целью сломить неугодное ей лицо, а также о случаях блатного беспредела, когда человека опускают просто так, развлечения ради). В некоторых колониях в свое время администрация пыталась бороться с делением осужденных на масти — т. е. всех блатных, мужиков и т. д. силой пытались усадить в столовой за один стол с обиженными. Ничего путного из этого, конечно же не вышло. Дело, в лучшем случае, кончалось массовым отказом от приема пищи, в худшем случае — начиналась серия неповиновений, других нарушений режима содержания.

    Также практиковался следующий метод: всех обиженных собирали в отдельный  отряд с целью оградить их от издевательств, унижений и т. д. со стороны других осужденных. Но этот эксперимент во всех случаях также оканчивался ничем. В таком отряде быстро устанавливалась своя, еще более жесткая, стратификация.

    Наибольшее  унижение обиженные испытывают в  воспитательно-трудовых колониях для  несовершеннолетних и в колониях общего режима. Это обусловлено тем, что народ там собирается, как правило, молодой, резкий, бескомпромиссный. На строгом же режиме, а тем более на особом обиженным отбывать наказание гораздо легче. Там они не подвергаются таким унижениям, как в ВТК и на общем режиме, живут в принципе своей жизнью, никуда не “лезут”. Обуславливается это безусловно возрастом: на строгом и особом режимах отбывают наказание осужденные постарше, поопытнее, поспокойнее.

За что  же “переводят” в касту обиженных (опущенных, петухов и т. д.)?

    Перевод в обиженные (опущенные, петухи) производится в большинстве случаев за грубейшие, с точки зрения криминального  сообщества, нарушения тюремного  закона. К таковым можно отнести: сотрудничество с администрацией (особенно негласное); крысятничество, т. е. воровство у своих же; беспредел по отношению к другим осужденным; неотдача карточного долга; совершение с точки зрения правильных понятий “недостойных” преступлений: изнасилование, мужеложство, изнасилование или убийство детей, развратные действия по отношению к малолетним и т. д.

    Зачастую  опускают работников правоохранительных органов (особенно милиции и исправительно- трудовых учреждений), если они почему-то вдруг оказались в общей камере. Такие же действия могут быть предприняты  и против солдат внутренних войск, независимо от того, служил ли данный солдат в охране ИУ или нет.

    Реальная (теневая) власть в ИУ принадлежит  блатным. Зоны, где блатные являются хозяевами положения, называются черными  зонами, где они власти не имеют (таких  меньшинство) — красными. Власть блатных может быть и не ярко выражена, внешне зона может казаться благополучной, соблюдаться распорядок дня, выполняться плановые производственные задания, отсутствовать грубые нарушения режима содержания. Но это только внешне. А на самом деле власть в зоне принадлежит блатным. Зачастую это выгодно администрации, и она сама идет на это. Вообще же говоря, зоны, где администрация идет на сотрудничество с осужденными (в хорошем смысле этого слова) можно назвать наиболее благополучными зонами. Хотим мы или не хотим, но признавать воровской и тюремный законы реальной силой приходится, а в конечном счете и тот и другой призваны заботиться об осужденном (заключенном). Если же начальнику ИУ удается поставить вопрос таким образом, что деловое сотрудничество с осужденными идет на пользу колонии, то такое сотрудничество необходимо только приветствовать. Не секрет, когда администрация пытается все решать силой, не обращая внимания на просьбы и требования осужденных (во многих случаях вполне законные), то дело обычно кончается бунтом. Кто от этого выигрывает неизвестно, а вот проигрывают обе стороны.

    В целом, блатные, как уже было сказано  выше, должны придерживаться воровского (тюремного) закона, вести себя как  воры в законе, но в отличие от последних им запрещено: созывать воровские сходки; организовывать и распоряжаться общаком; участвовать в воровских сходках с правом решающего голоса; будучи положенцами (смотрящими) они не могут принимать решения, относящиеся к компетенции вора в законе (например, решение об убийстве кого-нибудь); осуществлять функции арбитра (кроме положенцев или смотрящих, которые могут и должны осуществлять эти функции в том ИТУ, регионе, где они поставлены на эту “должность”). 

5. Другие атрибуты криминальной  субкультуры.

    Кличку (кликуха, погоняла) имеет подавляющее большинство осужденных, а также лиц, находящихся в следственных изоляторах. В присваемых кличках может отражаться: физические данные человека ("Кривой", «Косой», "Губошлеп" и т. д.), психологические особенности личности ("Шизик", «Дурак» и др.), внешность ("Рыжий"), специфика преступной деятельности ("Курортник"). Еще совсем недавно существовал такой обычай, что когда в камеру входил новичок, через некоторое время кто-нибудь из сокамерников кричал через окно так, чтобы было слышно в других камерах: "Тюрьма, дай имя!". В настоящее время этот обычай почти изжил себя, хотя порой еще и встречается. Тем не менее, клички, как уже было замечено, получают практически все. Таким образом, кличка является непременным атрибутом криминальной субкультуры. Кличка, как правило, дается одна и на всю жизнь. Но нередки случаи, когда осужденный имеет и несколько кличек, каждая из которых отражает что-то свое в его характере, манере поведения и т. д.

    Можно выделить следующие основные функции  кличек: одно из средств деперсонализации человека (при наделении его кличкой унизительного характера типа «Лопух», "Холера", «Чума» и т. д.); средство персонализации личности (наделение звучной кличкой типа «Король», "Бриллиант", «Царь» и т. д.); замена фамилии (например, «Ворон» от Воронова, «Кузнец» от Кузнецова, «Царь» от Царева, «Никон» от Никонова и т. д.); закрепление статуса (высокого или низкого) личности в групповой иерархии (например, «Король», "Лорд", «Барон», "Лакей" и т. д.).

    Зачастую  в кличках широко используется принцип противоположности с ироническим подчеркиванием физического или психического состояния личности (например, «Малыш» может означать очень высокого человека, «Профессор» или «Доцент» обозначает обычно очень тупого человека и т. д. Довольно часто клички присваиваются по соображениям национальности: «Ара» — армянин, «Хохол» — украинец и т. д.).

    Избавиться  от присвоенной клички очень трудно, практически невозможно. В то же время наблюдается такое явление, как изменение клички. Обычно кличку меняют, если повышается или понижается статус осужденного (заключенного) в криминальной "табели о рангах". При коронации, т. е. возведении в ранг вора в законе, обычно присваивается новая кличка.

    Клятва  — это данное осужденным слово (слово  чести), которое необходимо сдержать. В криминальной субкультуре имеются свои специфические выражения, связанные с понятием «клятва»: божба — клятва, божиться (забожиться) — клясться (поклясться), пробожиться — нарушить (не выполнить) данную клятву. Как правило, клятвы в преступном мире имеют асоциальное или криминальное значение и звучание.

    Клятвы  носят бескомпромиссный и зачастую суровый характер. Этим достигается  укрепление сплоченности криминальной группы, так как обычно пробожившийся  выполняет (или его заставляют выполнять) какие-либо асоциальные действия в случае невыполнения им или нарушения данной клятвы. Лица, не выполняющие данной ими клятвы, как правило, переходят на низшие ступени (часто на самые низшие, т. е. в категории обиженных, петухов и т. д.) в преступной "табели о рангах". Особенно большую роль клятвы играют среди несовершеннолетних преступников, где за их выполнением (невыполнением) следят особенно строго.

    Клятвы  условно можно разделить на следующие  группы: общие клятвы, когда лицо клянется следовать тюремным законам и традициям, не вступать в состав актива, не иметь никаких подозрительных дел с правоохранительными структурами и т. д.; частные клятвы, когда поклявшийся должен исполнить данное им обещание по конкретному делу, например, вовремя отдать картежный долг; проверочные клятвы, когда в ответ на обвинение в допущенном проступке (запоронном косяке) обвиняемый клянется своей честью и своим положением, что он не допустил нарушения неформальных норм и правил. 

6. Тюремная лирика.

    Русская тюремная лирика, как явление, не имеет аналогов в мире. Тюремная лирика, в основном, представлена песнями, хотя в последнее время некоторое распространение получили и стихи. Авторов арестантских песен и стихов установить, как правило, невозможно, поэтому все они воспринимаются как «народное» творчество.

    Эта область криминальной субкультуры  практически совершенно не исследована, хотя она получила довольно широкое  распространение не только в криминальной среде, но и в обществе в целом.