Анализ суицида под углом зрения взаимоотношения человека

"Анализ  суицида под углом  зрения взаимоотношения  человека" 

          анализ суицида под углом зрения  взаимоотношения человека

                           с искусственной средой. 
 

      Изучение феномена сознательного  суицида, исключающего какую-либо

    психопатологию  и составляющего более половины всех совершающихся в

    мире  суицидальных действий приводит  философа-аналитика к

    однозначности  понимания важности раскрытия  не только сугубо

    индивидуальных корней суицида, но и усугубляющих явление массового

    самоубийства  условий. То, что суицид давно  и прочно занимает место

    среди  явлений демографического ряда, сегодня никого не удивляет, и

    было  известно социологам еще в  прошлом веке, но вот проблема  поиска

    оптимальных  форм поведения человека как  одно из средств прекращения

    массового  самоуничтожения в пределах технократически окрашенной

    культуры - это уже детище XX столетия.

      У суицида в тех его формах, в которых мы застаем его  в наше время,

    есть  два плана изучения: доступная  для статистики, социологии,

    юридической  науки "поверхность" явления  и скрытая от глаз

    таинственная  индивидуальная природа. Исследователи  первой половины XX

    века, которых  трудно заподозрить в "сговоре", такие как французский

    социолог  Э.Дюркгейм, русский адвокат А.Ф.Кони, французский философ и

    писатель  А.Камю считали причинами сознательного  суицида сугубо

    индивидуальные  и глубоко-личностные источники.  Однако названные

    мыслители  вставали в тупик перед массовидным характером этого явления

    в рамках  христианской культуры, приобретшим особенно в XX веке

    характер "эпидемической" болезни всего  человечества. Они же отмечали

    существование  некоторых статистических констант  этого феномена:

    исключительная возрастная устойчивость (от 19-20 лет до 35-40 лет -

    наиболее  суицидальный возраст), время суток  (с утра до полудня),

    сезон  (весна), пол (мужское явление), заразительный  и, как следствие,

    коллективный  характер, преимущественно явление  больших городов. Если

    возраст, время суток, сезон и пол - факторы асоциального ряда (или

    "космического  ряда" в терминах Дюркгейма), то  массовидность,

    заразительность,  городской характер суицида, безусловно, факторы,

    носящие социальную окраску.

      Предпринимались различные попытки  объяснения этих устойчивых

    констант. Особый интерес в плане исследования  влияния на сознательный

    суицид  факторов "космического ряда" представляют недавно

    опубликованные  графики выдающегося русского  космиста А.Л.Чижевского,

    факторы  же социального порядка имеют  достаточно много любопытных

    интерпретаторов,  хотя сама проблема по существу  по-прежнему остается

    нерешенной. Уже в начале века стало  очевидным, что на заразительность

    суицида  начинают влиять не только  ставший к тому времени привычными

    такие  условия городской цивилизации  как обезличенный характер труда,

    разрушение  основ традиционной семьи, раннее  половое развитие

    подростков, но и появление новых технических  средств передачи

    информации: радио, синематограф (тогда еще  "великий немой"). В

    частности, А.Л.Чижевский пишет о психозах, ставшими возможными только

    в XX веке, таких, например, как радиомания (1924-1925гг.), или

    "спасения  Нобиле" (1928г.). А.Ф.Кони в своей  хорошо известной работе

    "Самоубийство  в законе и жизни" (1923г.) отмечал  "печальную роль"

    кинематографа,  печати и даже непродуманно  составленных

    социологических  анкет, подчас представляющих "методологию"  форм и

    способов  самоубийства, с чем приходится  сталкиваться юристу в его

    ежедневной  практике. Если таковы были тенденции  в двадцатых годах

    нашего  столетия, то каковы они теперь  на исходе XX века легко

    предположить.

      В современном мире смертность  от самоубийств более, чем в  три раза

    превышает  смертность от автомобильных  катастроф. Возрастная ось

    суицида  сместилась в сторону 24-х и  даже 15-летних уже с конца 60-х

    годов  нашего века, причем в наиболее  благополучных с экономической

    точки  зрения странах, таких как США, Австрия, Швейцария, Германия,

    Голландия,  Англия, Австралия и Япония. В  США зафиксирован рост числа

    самоубийств в 3 раза за последние тридцать лет, в России за последние

    десять  лет динамика роста суицида  составила цифру 10. Только за  три

    месяца  в 1996 году суицид в нашей  стране составил 17% от общего числа

    смертей  и только в одной Москве  в 1995 году покончили собой 2.182

    человека. Даже используя исследования  Чижевского с учетом того, что

    1996 год  является годом проявления солнечной  активности, влияющей на

    возникновение  "психических эпидемий", трудно  объяснить феномен

    "помолодения" суицида, нарастание интенсивности и массовости его

    проявления  в конце XX века исключительно  влиянием космических

    факторов.

      Характер патологии населения  планеты проявляет себя в динамике,

    тесно  связанной с эволюцией человека  в космосе и, более конкретно,  во

    взаимосвязи  его с изменяющейся окружающей  средой. В свою очередь не

    только  стихийные бедствия, катастрофы, голодные  годы, последствия

    войн  и революций, но и коренные  и даже необратимые изменения  биосферы

    в условиях  научно-технической революции также  влияют на специфику

    преобладания  определенного вида болезней  населения земного шара. В

    настоящее  время в мире четко определились  два основных типа

    патологии:  неэпидемический и эпидемический. Считается, что в

    экономически  развитых странах, как показывает статистика,

    эпидемические  болезни в XX веке уступили место  росту хронических

    заболеваний,  особенно тех, которые обусловлены  воздействием среды на

    нервно-эмоциональную  сферу. Эта тенденция наметилась  уже с конца 60-х

    годов  нашего столетия, что совпадает  по времени с интенсивностью

    роста  "помолодевшего" суицида в  названных странах. В нашей  стране в

    советское  время можно проследить лишь  динамику роста числа

    преступлений, классифицируемых как "доведение  до самоубийства", т.к.

    суицид  рассматривался с начала 30-х годов  только как явление

    психопатологии (сектор социальных аномалий при Центральном

    статистическом  управлении был ликвидирован), в "социалистическом" же

    "лагере" печальную пальму первенства  по трудно объяснимым причинам

    держала  Венгрия. Думаю, что при отсутствии  серьезных исследований в

    области  суицидологии в советскую эпоху, не вдаваясь в рамках

    небольшой  статьи в некоторые важные  особенности этого периода,

    корректнее  апелляция к более четкой информации, касающейся динамики

    роста  "черного феномена" в странах  "противоположного" лагеря, а также

    к показателям  по России лишь за последние  десять лет.

      Своеобразным показателем реакции  на рост различного рода неврозов  в

    пределах "малой психиатрии" (маний, депрессий, фобий и др.) и

    увеличение  числа самоубийств в развитых  странах за последние тридцать

    лет  явилось изменение социальной  структуры распределения по

    профессиям  в них в сторону увеличения  доли биологов, медиков и

    психологов. Такая тенденция имела место  до середины 80-х годов и лишь

    в последнее  время специалисты-компьютерщики  потеснили жизненно важные

    профессии.

      Существует предположение, что  на характер заболеваемости населения

    в развитых  странах во второй половине  нашего столетия, особое влияние

    оказал  тот информационный бум, который  переживает современное

    человечество  еще и по сей день. Современные  антропологи не случайно

    подчеркивают  важность влияния на антропогенез  семиотического

    процесса, что с наибольшей отчетливостью  проявляет себя в век

    вычислительной  техники, компьютеров, вытесняющих,  как это ни печально

    сознавать,  книжную культуру. Следствием перегруженности  психики

    человека  влиянием mass media выступает заболеваемость населения мира

    тяжелыми  формами невротических болезней. Если верно утверждение

    З.Фрейда, что 19 век - это век истериков,  то, видимо, справедливо и

    утверждение  русского психиатра П.Ганнушкина  о том, что XX век - это

    преобладание  в психике людей различного  рода неврозов на грани между

    психопатологией  и нормой, т.е., другими словами,  им живем в эпоху

    "психопатов".

      А.Л.Чижевский утверждал, что "вся  интеллектуальная я социальная

    жизнь  человеческих сообществ проходит под знаком эпидемий. Эпидемия

    не исключение, а общее правило, почти не имеющее исключений" (2.,

    С.350). Очевидно, что русский космист расширительно трактует сам

    термин "эпидемия", что в какой-то  степени противоречит принятой

    классификации  болезней: инфекционные (эпидемические)  и хронические

    (неэпидемические). Одновременно с этим утверждением  Чижевский столь

    же расширительно трактует и понятие инфекции. Так, в частности, он

    пишет  об особом характере "интеллектуального  вируса", или о

    своеобразной "инфекции" массового распространения  идей, когда "идея

    приводит  в движение огромные человеческие  массы, помыкая ими", если

    она  попала на благоприятную почву  "существования некоторой сложной

    совокупности условий, лежащих в структуре самого общества" (2.,

    С.352). Ученый отмечает особую сложность в правильности классификации