Иван Сытин и его книжное дело

       Как мы  уже успели убедиться, если Иван Дмитриевич зацепился за какую-нибудь идею, то любыми средствами старался прийти к положительным результатам. Для начала предстояло добиться права на выпуск газеты у правительства. Иван Дмитриевич знал, что хотя он и не значился в «подрывных социалистах», но слыл слишком уж либеральным, что тоже ничего доброго не сулило. Пришлось словчить.

     С помощью подставных лиц в 1899 году Сытин приобрел маленькую захудалую  газету, чтобы в дальнейшем у себя же её и купить. Газета до этого занималась тем, что пыталась провести в «широкие народные массы» черносотенные идеи. Но ни широкие, ни узкие массы на газетку никакого внимания не обращали. Она умирала от всеобщего невнимания, без подписки, без розницы, без объявлений, съевши казенную субсидию, задыхаясь от злости и ругая «либералов», которые её не замечали. Для Сытина преимуществом этой газетки было то, что издаваться она могла без предварительной цензуры, а подписная цена её была всего 5 рублей в год.

     Время было тяжёлое. А потому, купив такую драгоценность, как «право» на издание дешёвой газеты, надо было  сохранить это право до лучших времен. И Сытин оставил пока ту же редакцию, сам газетой первое время не занимался, он просто давал на неё деньги.

       Между тем времена чуть прояснились,  и Сытин решил, что пора серьезно заняться газетой. За ней было оставлено название «Русское слово».

     Для И. Д. Сытина начинается период забот  и особо напряженной работы по улучшению приобретённой газеты и поставки её на должную высоту. Постепенно, чтобы не раздражать Петербурга, он освободил газету от всей прежней «черносотенной» редакции. Сытин перенёс редакцию в типографию на Старой площади. Позже, после многих переездов, Сытин выстроил четырёхэтажный дом на Тверской. Там разместились редакция и типография, в которой газета «Русское слово» стала печататься на новых ротационных машинах.

     Теперь  перед Сытиным стояла задача —  поднять газету, изменить её характер, разнообразить содержание, привлечь талантливых сотрудников и главное  — найти настоящего редактора, способного направить газету по верному пути. По началу редакторы менялись один за другим, что влекло  за собой очень большие расходы.

3.2. Структура «Русского слова».

     Дорошевич переустроил «Русское слово» по типу западных газет. Структура газеты состояла из редакции, конторы, которая ведала финансовой и хозяйственной частью, типографии, предназначенной только для печатания «Русского слова», и экспедиции, занимавшейся исключительно распространением газеты. Редакция делилась на два отделения: Московское, руководящее, и Петербургское.

     Московское  отделение делилось на пять главных  постоянных отделов: статей и фельетонов, московский, петербургский, провинциальный и иностранный. Отдел статей и  фельетонов являлся самым важным и ответственным, так как именно он выражал политическое мнение газеты. Московский отдел занимался городской хроникой, петербургский – хроникой столичной жизни. Количество сотрудников было огромным.

     Иностранный отдел в некоторых странах  имел не просто своих корреспондентов, а представителей редакции. Газета вошла в «семью» больших политических газет Европы. Сведения и выдержки из статей «Русского слова» передавались по телеграфу представителям крупных органов иностранной печати, и газета часто входила с крупнейшими политическим изданиями в соглашение относительно обмена сведениями.

     Гордостью «Русского Слова» была его «провинциальная  информация». Она потребовала действительно  колоссального труда. В каждом городе России найти человека чуткого к  общественным вопросам, внимательного  и осторожного к верности сообщаемых фактов, способного к журнальной работе, живого, отзывчивого, и притом человека, на которого редакция могла бы вполне положиться, за которого могла бы принять на себя полную ответственность – задача неимоверно трудная. Сменилась уйма лиц, пока не выработался, штат бесчисленных провинциальных корреспондентов «Русского Слова» – «Сеть корреспондентов», покрывавшая, действительно, всю Россию. «Русское Слово» могло быть уверено, что где бы, что бы ни случилось, оно будет об этом знать. Подробнее, чем другие газеты, во всяком случае. Все происходившее в губерниях отражалось с такой оперативностью, что председатель Совета министров С.Ю. Витте в свое время отозвался о «Русском слове» как о газете, которая обошла по быстроте собирания сведений даже правительство.

     Во  время первой мировой войны особую значимость приобрел военный отдел. Одним из двадцати военных корреспондентов  «Русского слова» был Василий  Иванович Немирович-Данченко, и только в первый год войны он дал в  газету 350 сообщений. В лице своего отважного автора В. Е. Краевского «Русское слово» совершило блестящий рейд по тылам противника.

     Материал, поступавший в редакцию, состоял  из статей и корреспонденций, телеграмм, заметок хроникёрского характера. Ежедневно приходило не менее 12 тыс. строк. Причём, только около 3 тыс. поступало и обрабатывалось днём, основная же масса материала поступала между 21 часом и 5 часами утра и в то же время подготавливалась к печати. Всего в набор сотрудниками отделов сдавалось от 6,5 тыс. 8 тыс. строк. Гранки корректировались сотрудниками отделов. Совместно с главным редактором или лицом, его заменявшим, решалось, что сдавать в печать, делалась окончательная разметка номера. Свёрстанный номер шёл в печать, а рано утром, газета отправлялась подписчикам и в розничную продажу. Информации поступало так много, что было открыто отделение почтамта в самом здании газеты. Поступало огромное количество телеграмм и телефонограмм.

     Газета  имела огромнейший успех. В ней  была собрана вся самая свежая и достоверная информация. Все  новые события первыми печатались в «Русском слове». Это была дешёвая народная информационная газета. И, несмотря на то, что цену поднимали, газета оставалась доступной практически всем. К примеру, «Новое время» стоило 17 рублей в год, а «Русское слово» – 8. 

     В газете печаталось много рекламных  объявлений. В обычном номере на 6 полосах от 3 мая 1905 года реклама  занимала всю первую и большую  часть последней полосы. На первой полосе упомянутого номера вслед  за стоимостью подписки на журнал «Искра»  и «Русское слово» и рекламой книжных изданий «Товарищества И.Д. Сытина» были помещены платные объявления об аукционе крупного рогатого скота, художественной выставке, нескольких концертах и ежегодном заседании совета директоров 1-ой Градской больницы. Частные школы и детские сады объявляют прием и т. п. На последней полосе пять из семи столбцов отведено под объявления по рубрикам. Зубные врачи рекламируют золотые и фарфоровые пломбы и лечение без боли, а 8 различных аптек предлагают лекарства от сифилиса. Репетиторы перечисляют предметы, по которым они дают частные уроки. Сдаются и снимаются комнаты и квартиры, приглашаются на работу механики, обойщики, садовники, предлагают свои услуги горничные, гувернантки, лакеи и конюхи. Реклама встречается также на 5 и 6 полосах. Объявления и реклама приносили очень большой доход газете. С ростом популярности газеты, всё большее количество рекламных объявлений публиковалось в «Русском слове», и стоимость публикации возрастала с каждым годом.

     Почти с самого начала издания «Русского  слова» в качестве приложения выходил тонкий иллюстрированный журнал «Искра». А со следующего года в виде премии стали выдавать подписчикам отрывные и настольные календари. По приказу Сытина оформители «Искры» работали над ротогравюрой, наподобие популярных лондонских, парижских и римских изданий. Сытин понимал, что ему придется отвоёвывать читателей у такого соперника, как петербургский журнал «Нива», тираж которого был около 250 тыс. экземпляров. В «Искре» печаталась беллетристика, научно-популярные статьи, общественно-политические комментарии, театральная критика, портреты и биографии известных лиц, советы по выбору книг для чтения, циклы юмористических рисунков, рассказы о путешествиях, судебная хроника, охотничьи рассказы, слова и ноты песен для домашнего хорового пения и репродукции произведений искусства.

     Несмотря  на слаженный механизм работы «Русского  слова», всё-таки не обошлось без внутренних разногласий. В 1910 году Дорошевич уезжает  из Москвы и поселяется в Петербурге, объясняя свой поступок  давлением и вмешательством Сытина в дела редакции. На самом же деле, по утверждениям многих сотрудников газеты, Сытин в дела редакции не вмешивался. Но на него каким-то образом влиял Благов, его зять, числившийся официальным редактором, в то время, как фактическим редактором был Дорошевич. Последний постоянно ссорился с Сытиным и ни во что не ставил Благова.

     Сытин, которого редко подводило его  внутреннее чутье, понял, что тираж  газеты может резко снизиться  из-за ухода Дорошевича. Поэтому  он предложил ему вернуться в редакцию с увеличением его жалования до 48000 рублей в год (по тем временам это была огромная сумма).

     Февральскую революцию «Русское слово» не могло  оставить без внимания. Газета никогда  не была далека от политики. За годы своей  деятельности «Русское слово» не раз меняло политическое направление, но при этом делало это так умело, что в сознании читателей всегда оставалась приятным собеседником. Именно поэтому тираж газеты к началу 1917 года был 600—800 тысяч, а то и миллион экземпляров. Всегда осторожная, чутко улавливающая политическую ситуацию, газета «Русское слово» в самом начале марта 1917 года достаточно определённо выразила свою позицию. 3 марта, в день отречения царя, «Русское слово» призвало народ принять Временное правительство во главе с князем Г. Львовым. Днём позже газета сообщает подробности законной передачи власти. Царь уступил корону своему брату, Великому князю Михаилу, а тот отрёкся от престола в пользу временного правительства. Кроме того, в «Русском слове» печатались интервью с политэмигрантами, простыми солдатами и рабочими; отмечали рост анархии в стране. В это время новое правительство предоставляет свободу печати всем партиям.

  Вернувшийся в апреле из Швейцарии Ленин выступил за закрытие всех буржуазных газет, в первую очередь «Русского слова». Газета активно критикует большевиков. 8 ноября в «Русском слове» публикуется статья адвоката Варшавского, направленная против политики большевиков в области печати (закрытие Московским Советом многих газет), а другой автор газеты назвал установившийся режим «новым самодержавством».

     После выборов в Учредительное собрание, по итогам которого ленинская партия оказалась в меньшинстве, сытинская  газета призвала граждан бороться за демократию, но этот номер стал последним  — Ленин распорядился о проведении ночных рейдов по редакциям враждебных газет и их закрытии.

     28 ноября Московский Совет официально  секвестрировал типографию «Русского  слова» (ранее та же участь  постигла «Московское товарищество  издательства и печати»), правда, за Сытиным оставили его квартиру на Тверской. В типографии стали печатать «Известия» городского совета. Сотрудники разъехались кто куда. Одни на Юг, в Крым. Благов, Руманов, Варшавский и Немирович-Данченко эмигрировали в Западную Европу. Петров уехал в Югославию.

     Дорошевич во время гражданской войны оказался на белогвардейском юге страны. В 1921 году он возвратился в Петроград, приняв новый строй. А в 1922 году умер от тяжелой болезни.

     За  более чем 20-летние существование  газета превратилась из влачившей жалкое существование в первую газету России.

     Газету  читали целыми семьями. Газету читали в библиотеках, читальнях, газету получали коллегиальные учреждения: суды, земства, городские управы, канцелярии. А  если учитывать, что в то время  в России была распространена просьба: — Одолжите почитать газетку, — то на каждый экземпляр «Русского слова» приходилось, как минимум 10 читателей. 

     «Русское  Слово» имело перед собой ежедневную аудиторию, самое меньшее, в семь с половиной миллионов людей. Завет Чехова, неоднократно указывавшего Сытину на необходимость издания дешёвой газеты, осуществился. Успех газеты превзошёл самые смелые ожидания. Газета занимала первое место по тиражу, осведомлённости и популярности среди самых разнообразных кругов читателей дореволюционной России. 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

     После Октябрьской революции Иван Дмитриевич ещё пять лет активно работал  в издательском деле. Стал уполномоченным своей бывшей типографии. Используя  личные связи и авторитет, доставал бумагу за границей. Организовал художественную выставку в США, управлял небольшой типографией. Ему даже сделали предложение возглавить Госиздат, но Сытин отказался, сославшись на «малограмотность». Согласился лишь стать консультантом при В. В. Воровском, которого назначили на эту должность по решению правительства. Иван Дмитриевич получал персональную пенсию – 250 рублей в месяц. Жил он до самой кончины на Тверской улице, в доме номер 38, в квартире 274. Им написаны «Воспоминания». Однако книгу удалось опубликовать лишь в 70-х годах, благодаря энергии сына Сытина, который «нашёл» как будто «затерянную» рукопись и сумел заинтересовать ею издателей. Называется она – «Жизнь для книги».

     «Издательство – один из важных очагов культуры и  просвещения. И на издателей следует  смотреть как на просветителей народа, ибо им обязаны своим появлением многие сочинения. В то же время издатель – это коммерсант. Видимо, в этой профессии ярче всего смыкается и видна общественная польза предпринимательства…» (И. Д. Сытин).

   Эти слова очень полно характеризуют трудовую жизнь Ивана Дмитриевича Сытина. Ведь в первую очередь он обладал талантом коммерсанта. Не имея таких способностей, вряд ли можно достичь столь поразительных результатов. Значение И.Д. Сытина в развитии российского книгоиздательского дела трудно переоценить. Благодаря своему предпринимательскому таланту Сытин вырос в первого издателя Российской империи, создал крупнейшую издательскую фирму, о которой ещё долго будут говорить, выказывая на всех этапах жизненного пути необычайно волевой характер. Книжное дело принесло ему не только огромные доходы, но и широкую известность. И не потому, что других издателей в России не существовало. Напротив, их было немало, и выпускали они прекрасно оформленные книги, журналы, газеты. Но Сытин был поистине народным издателем, так как с самых первых дней своей издательской деятельности твердо провозглашал себя, в первую очередь, просветителем русского народа. В этом сказался его гений, гений человека, поверившего в свой народ.