Социально-политические истоки сталинизма

Нарастание застойных явлений в обществе как результат административно- командных методов управления страной.

«Социалистическое наступление» в конце 20-х начале 30-х гг. (ускоренная индустриализация, сплошная коллективизация) было осуществлено на голом энтузиазме, за счет «затягивания поясов» трудящихся, что вызвало рост социальной напряженности. Утверждение произвола и насилия в качестве обычного способа управления, решения не только чрезвычайных, но и текущих задач политического и социально-экономического развития стало повсеместным.

Невозможность публично возражать И. Сталину и вообще любому

представителю центра, пока он поддерживался верховным руководством, привела к тому, что всеобщее признание полусиди такие идеи, явная неверность которых тотчас стала бы понятной большинству сознательных сторонников социализма, сохранись в обществе и партии обстановка нормальной идейно - политической борьбы. Но раз подобной обстановки не было, самые вздорные несуразицы (не говоря уже о менее очевидных ошибках), многократно повторенные с высоких трибун и никем не оспоренные, начинали казаться истиной миллионам и десяткам миллионов людей.

На XVII съезде партии в 1934 г. Сталин, которой в историю вошел как

«съезд расстрелянных», неожиданно для многих заявил, что во второй

пятилетке «акценты в развитии народного хозяйства будут изменены на 360

градусов». Впервые в истории советского государства была выдвинута задача

опережающего развития предметов потребления. Насколько был искренен Сталин в своих намерениях судить трудно, но эта попытка не удалась.

Главная из причин, не позволивших это сделать, состояла в том, что

административно-командная система рассматривала человека не как конечную цель всех преобразований в стране, а как средство решения своих

политических и идеологических амбиций. Руководители этой системы во главе со Сталиным были больше озабочены не состоянием материального и морального состояния своих подданных, а скорее тем, как и каким образом еще больше интенсифицировать труд советских людей, заставить их работать на пределе физических сил и возможностей.

Насилие, беззаконие, репрессии становились постоянными чертами

политического руководства. В социалистическое строительство мирного,

невоенного времени искусственно вносилась атмосфера необъявленной

гражданской войны.

В этих условиях социалистическое соревнование, которое приняло широкий размах в 30-е годы, нередко приобретало двойственный характер. С одной стороны, имел место неподдельный энтузиазм, героический, самоотверженный труд советских людей – последователей таких инициаторов социалистического соревнования как Стаканов, Бусыгин, Кривонос, Виноградовы, а с другой – велась исступленная пропаганда партийно-государственных структур, которые призывали «страну героев» работать до самозабвения, до седьмого пота, довольствуясь малым во имя «светлого будущего». Именно тогда родилась мрачная шутка: «Пятилетку в четыре года, в три смены, на двух станках за одну зарплату».

Следует также указать, что иной раз результаты труда многих работников, подчас целых коллективов, приписывались немногим героям. Один из первых стахановцев в бельком хозяйстве, К. Борин, рассказывает, что основной его успеха фактически было создание бригады из 15 человек, обеспечивавшей бесперебойную двухсменную работу комбайна. Однако в официальных прославлениях речь шла только о нем одном. И эту несправедливость ощущали все: помощники Борина, его товарищи, он сам.

Следует выделить еще и такой негативный факт к стремлению рекордов как: недостаточная подготовленность вновь назначенных хозяйственных руководителей и неумение большинства рабочих освоить новую технику порой приводили к ее порче и к дезорганизации производства.

В 1940 г. в стране насчитывалось 240 тыс. колхозов, которые объединяли 18 млн. колхозных дворов. Однако эффективность колхозного производства была низкой. Среднегодовой сбор зерна во второй пятилетке был ниже 80 млн. тонн, а средняя урожайность – чуть выше 7 центнеров с гектара. Да и могло ли быть иначе, если колхозы, несмотря на их огромное

количество, были маломощны. В среднем каждый из них объединял 70-80

колхозных дворов, а каждый пятый колхоз насчитывал не более 30 таких

дворов. Колхозы не имели своей техники, которая находилась в полном

распоряжении машинно-тракторных станций.

Подавляющее большинство рядовых колхозников – бывших самостоятельных хозяев – попали в положение, при котором любое мало-мальски важное решение относительно их труда стало приниматься не ими самими, а колхозным или районным руководством, а то и еще более далекими инстанциями. Мало того, сугубо личные, житейские дела – от простейшей поездки в соседний город и получения материалов для строительства или ремонта дома до определения судьбы детей, скажем их поступления в ремесленное училище или техникум – оказывались зависящими от председателя, членов правления, районного начальства.      Паспортный режим, который был введен в стране в 1932 г. со временем только ужесточался. Будучи формально хозяевами артели, колхозники

практически потеряли элементарную свободу выйти из колхоза, пожелавший

уехать из деревни в город был лишен возможности получить на руки паспорт.

За год крестьянин зарабывал меньше, чем рабочий за месяц. Закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию не менялись с 1928 г., а цены на промышленные изделия росли. Тяжелыми были бытовые условия: лишь 40% всех колхозов обеспечивалось электроэнергией.

В этой ситуации единственным источником существования для крестьян оставался приусадебный участок. Однако опасаясь, что работая дома, крестьянин забудет о работе в колхозе, государство постоянно увеличивало налоги на личное хозяйство. Все это усугубляло положение дел не только в деревне, но и в стране в целом. Сложным было положение городской инженерно-технической интеллигенции, врачей, юристов и других специалистов. Без образованных кадров невозможно было осуществить индустриализацию страны, ликвидировать неграмотность, улучшить здравоохранение. В то же время благодаря целенаправленной политики

истребления научно-технической интеллигенции как класса, а также

политическим процессам над ее представителями у части населения отношение к ним было настороженным.

Форсированные индустриализация и коллективизация ухудшили жизненный уровень населения. Изменение материально-бытовых условий в худшую сторону, перебои с продовольствием обостряли напряженность в обществе. Не выполнялись планы капитального строительства. Падала производительность труда. Ухудшалось качество производимой продукции. Все это усиливало критические настроения людей по отношению к проводимой политике. Уменьшение норм снабжения хлебом по карточкам привело к массовым демонстрациям протестов городов и рабочих поселках (Вичуга, Лежнево, Борисполь и др.).

«Организованные таким путем беззакония и массовые репрессии имели для И.Сталина и его деспотической власти вполне определенный смысл. Во-первых, они представляли собой отнюдь не результат просчета или роковой ошибки, а следствие сознательной политики Сталина, направленной на истребление ленинской гвардии, всех тех, кто по своим убеждениям никак не мог принять сталинский деспотизм. Во-вторых, массовые репрессии были не случайным, а существенным элементом не только сталинской политической системы, но и всего сталинского социализма: в обществе, где подорваны стимулы к труду, именно страх наказания, поддерживаемый массовыми репрессиями, наряду с еще не исчезнувшим энтузиазмом масс, веривших в жертвы во имя социализма, были важнейшими условиями успешного функционирования политической системы.»

Заключение

В XX веке тиранические лидеры, во многом сходные по типу личности со

Сталиным оказались у власти в целом ряде обществ. Наивно думать, что

практически одновременно власть вдруг захватили люди одинакового типа

просто вследствие своих личностных свойств. Дело здесь все-таки в

объективной исторической обстановке. Тем более что деспотические вожди

добивались успеха не везде, но по преимуществу там, где у народов мал опыт

демократии, а привычка к авторитарному управлению, наоборот, очень велика и где при этом возникла острая нужда в форсированном развитии или преодолении иных чрезвычайных трудностей.

И тем не менее, политическая и экономическая ситуации того времени

вызваны к жизни совокупным действием множества различных факторов, среди которых решающую роль сыграли политические действия И. Сталина и его окружения. В этом смысле за политический режим, установленный в стране и партии, за совершенные ошибки и злодеяния непосредственно отвечают те, кто тогда был у власти, кто эту власть представлял и формировал, кто придавал ее общим тенденциям конкретное выражение.

Расправа «вождя народов» и его ближайших соратников со своим народом при молчаливом одобрении руководства ВКП(б) убедительно продемонстрировала, что партия идеи окончательно превратилась в партию власти, которая фактически добровольно делегировала свои права партийному аппарату, ставшему главной несущей конструкцией административно-бюрократической системы советского общества.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                    Список литературы:

 

1. А. П. Бутенко. О социально-классовой природе сталинской власти. /Вопросы философии.2008.

2. Зевелев А. И. Истоки сталинизма: Учеб. Пособие для вузов по спец.«История». – М.: Высш. шк.,2007.

3. Российская история: Учебник для вузов / Г. Б. Поляк, А.Н. Маркова, Н. С.

Кривцова и др. – М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 2009.

4.Медведев Р. О Сталине и сталинизме. / Знамя.2007.

5.Хрестоматия по истории СССР. 1917-1945: Учеб. пособие / Под ред. Э. М.

Щагина. – М.: Просвещение, 2008.