На сегодня
в различных регионах мира исламистами-радикалами
организована и совершенствуется разветвленная
сеть подполья, складов оружия и
взрывчатых веществ, обеспечивающих структур,
финансовых учреждений. В качестве
прикрытия для террористических
организаций создана и функционирует
система фирм, компаний, банков и
фондов. Руководство террористов
совершенствует работу по проникновению
в общественные организации, государственные
структуры в целях вербовки агентуры,
контроля сфер политической, экономической
и социальной жизни общества и
оказания целенаправленного воздействия
на их деятельность.
Отличительными
особенностями современного терроризма
являются формирование международных
и региональных руководящих органов
для решения вопросов планирования
террористической деятельности, подготовки
и проведения конкретных операций,
организации взаимодействия между
отдельными группами и исполнителями,
привлекаемыми к той или иной
акции; возбуждение антиправительственных
настроений в обществе в целях
успешной борьбы за влияние и власть;
проникновение в общественные и
государственные политические, экономические
и силовые структуры; создание разветвленной
сети центров и баз по подготовке боевиков
и обеспечения операций в различных регионах
мира, создание сети подполья, тайников
и складов оружия и боеприпасов в различных
странах и регионах; создание сети фирм,
компаний, банков, фондов, которые используются
в качестве прикрытия террористов, финансирования
и всестороннего обеспечения их операций;
концентрация финансовых средств в руках
террористов в связи со срастанием терроризма
с наркобизнесом и торговлей оружием;
использование права на политическое
убежище, проживание, деятельность и базирование,
предоставляемое рядом государств; использование
конфликтных и кризисных ситуаций для
распространения своего влияния.
Террористические
акты, совершаемые в течение последних
десятилетий, растут количественно
и становятся все более масштабными
и драматическими. Если в начале 70-х
гг. объектом террористов становилась
главным образом собственность, то в 80-х
гг., согласно правительственной статистике
США, половина всех террористических актов
была направлена против людей. Постоянно
расширяется диапазон целей террористов,
который варьируется в зависимости от
ряда обстоятельств, в том числе от жесткости
и эффективности реакции и предпринимаемых
мер безопасности.
Так, в
70-е годы широкое распространение
получил захват посольств, затем
эта форма терроризма почти исчезла,
поскольку повсюду были приняты
повышенные меры безопасности (впрочем,
можно вспомнить удерживание
террористами более месяца японского
посольства в Перу). Одной из распространенных
форм палестинского терроризма первоначально
был захват заложников. Позже в
силу ужесточения позиции органов
безопасности и прекращения уступок
требованиям террористов произошел
количественный спад этой формы террористических
актов. Зато возросло число особенно
варварских их форм, в частности, безадресных
взрывов большой мощности (подрывы
начиненных взрывчаткой автомобилей
в местах большого скопления людей,
взрывы административных, торговых и
жилых зданий, уничтожение пассажирских
самолетов и т.п.), террористических
актов, совершаемых фанатиками-камикадзе
в целях устрашения людей или
устранения конкретных лиц и другие.
Террористические
группировки активно используют
в своих интересах современные
достижения науки и техники, получили
широкий доступ к информации и
современным военным технологиям. Терроризм
приобретает новые формы и возможности
в связи с усиливающейся интеграцией международного
сообщества, развитием информационных,
экономических и финансовых связей, расширением
миграционных потоков и ослаблением контроля
за пересечением границ. В 1996 году в США
был арестован университетский профессор
математики Т.Казинский, который в течении
18 лет держал в страхе всю Америку, рассылая
по почте взрывчатые устройства, от которых
пострадали десятки людей. Объектами его
”внимания” были университеты, авиакомпании,
ученые-компьютерщики и владельцы магазинов
этого профиля. Цель террориста-ученого
- “изменить направленность” человеческого
прогресса, доказать гибельность НТР,
урбанизации. Под угрозой новых террористических
актов он вынудил ведущие американские
газеты опубликовать свой манифест, в
котором излагались его взгляды на развитие
мира.
В последние
десятилетия терроризм интернационализировался,
появились международные и транснациональные
группировки, возникла связь и взаимодействие
между некоторыми террористическими
организациями (например, между алжирскими
и европейскими, чеченскими и арабскими,
арабскими и афгано-пакистанскими). Наиболее
опасным это явление становится тогда,
когда оно инициируется, создается и поддерживается
государственными режимами, особенно
диктаторского, националистического,
сепаратистского и подобных им типов.
В Чечне, например, объявившей о своей
независимости, терроризм стал государственным
явлением, превратился в “промысел” государственного
масштаба, высшие государственные лица
одновременно являлись организаторами
терроризма и на территории республики
и за ее пределами.
Важной
особенностью современного терроризма,
которая должна оставаться в поле
зрения экспертов и аналитиков по
данной проблематике, является то, что
он стал серьезным фактором инициирования
и формирования очагов военной опасности
и милитаризации ситуации в ряде
регионов мира. Прежде существовала более
определенная линия между войной
и терроризмом. Сейчас усилиями и
стараниями идеологов и практиков
террора она становится как бы
все более условной, подвижной. Происходит
своего рода смешение и подмена причин
и целей кампаний террора и
войны. Это подтверждается многолетними
событиями в Индии, Шри Ланке, Турции,
на территории бывшего СССР - в Приднестровье,
Грузии, Чечне, Таджикистане, в зоне армяно-азербайджанского
конфликта и др.
Нынешний
терроризм может служить не только
дополнением и органическим элементом,
но и детонатором военных конфликтов,
в частности, межэтнических, препятствовать
мирному процессу. Этим обстоятельством
в ряде случаев пытаются воспользоваться
в своих геополитических и
стратегических интересах США и
другие западные страны. Сами страдая
от террора, они, тем не менее, готовы сотрудничать
с террористическими группировками в
тех случаях, когда деятельность последних
не направлена в данный момент против
тех же США или их союзников. Примеров
такой «избирательности» - великое множество.
Современный
передел мира повышает роль международного
терроризма как инструмента политики
даже у вполне нормальных демократических
государств. Имеется достаточно много
примеров, когда силы международного
террора используются, что называется,
“на заказ”, в качестве тарана для
разрушения существующих структур, нарушения
сложившихся военно-политических балансов
сил, перекраивания зон интересов,
влияния и взаимодействия. В последующем
такие государства стремятся
сами заполнить образовавшиеся геополитические
пустоты, встроиться в те или иные региональные
структуры в качестве балансира, миротворца,
регулирующей силы в управляемом конфликте.
В результате часто возникает симбиоз
совершенно разнородных сил, например
исламских экстремистов и западных демократий,
которые, каждая преследуя свои цели, участвуют
в своего рода разделении функций и взятых
на себя полномочий в достаточно скоординированном
процессе. Другое дело, что в силу различия
стратегических целей, их несовпадения
и даже стремления переиграть друг друга,
использовать “втемную”в дальнейшем
между партнерами могут иметь место серьезные
разногласия и конфликты. Сегодня очень
многие не хотят понимать, что заигрывание
с международным терроризмом, попытки
использовать его в собственных интересах
чреваты серьезными просчетами и проблемами
в перспективе.
Межэтнические
вооруженные конфликты или конфликты
между официальными властями и террористическими
по своей сути вооруженными группировками
и организациями - это эффективный
способ дестабилизации обстановки в
ряде регионов бывшего СССР. Имеется
немало примеров того, как недоброжелатели
России использовали эти возможности
в качестве повода для воздействия
на внутрироссийские события и политические
процессы на всем постсоветском пространстве.
С этой точки зрения терроризм следует
рассматривать как один из инструментов
неоглобалистской политики Запада, установления
им т.н. нового мирового порядка.
Не потому
ли и в Европе, и за океаном
так обеспокоены успешным развитием
антитеррористической операции в Чечне,
что Западу выгодно сохранить
нынешний по всем характеристикам террористический
чеченский режим как фактор дестабилизации
в Кавказском регионе ? Массированное
давление на Россию по т.н. чеченскому
вопросу в преддверии Стамбульского саммита
ОБСЕ и в ходе самой этой встречи 18-19 ноября
1999 г. указывают на то, что геополитические
и геоэкономические соображения и интересы
США и их западноевропейских союзников
однозначно и жестко превалируют над другими
подходами. И пусть никого не вводит в
заблуждение выступление в Стамбуле Б.Клинтона,
поддержавшего позицию президента России.
Это - тщательно срежиссированная часть
спектакля ОБСЕ, не более. Мы же знаем об
истинном характере и масштабах американского
и в целом западного участия в том, что
на протяжении многих лет происходило
на территории Чеченской Республики. Обращает
на себя внимание откровенное заявление
Збигнева Бжезинского, призвавшего не
допустить победы России в Чечне именно
в силу геополитических соображений, поскольку
тогда Москва может вновь превратиться
в мощного соперника Запада.
Наличие
и действия диверсионно-террористических
организаций в других зонах военно-политической
напряженности в мире стало неотъемлемым
атрибутом ситуации. Например, в
Грузии деятельность террористических
организаций типа “Лесные братья”
и “Белый орел” нацелены на недопущение
и срыв любых инициатив по политическому
урегулированию грузино-абхазского конфликта.
Против продолжения мирного решения
палестинской проблемы и переговоров
между палестинцами и Израилем выступают
такие организации исламских
экстремистов как “Хамас”, “Хесболлах”.
Похожие процессы наблюдаются в Таджикистане
и в ряде других стран.
Еще одной
особенностью современного терроризма
является все чаще встречающаяся
политизация целей террористической
деятельности. Между тем в законодательстве
ряда развитых стран и в международных
документах (например, в Европейской
конвенции по борьбе с терроризмом
от 27.01.77 г.) терроризм квалифицируется
как уголовное преступление, независимо
от его причин, целей, мотивов. Нельзя
не отметить, что прежде различие между
политическим терроризмом и уголовной
преступностью было достаточно четким.
Политические террористы никоим образом
не причисляли себя к уголовникам. Это
главное различие в целях и мотивах действий
политических террористов, выступающих
против социально-политических систем
в целом, отдельных сторон или личностей,
и криминальных элементов, которые относились
к режиму порой не только терпимо, но и
поддерживая его всячески как благоприятную
среду для уголовных деяний.
Сегодня
политический терроризм все больше
сливается с уголовной преступностью.
Их можно порой различить лишь
по целям и мотивам, а методы и
формы идентичны. Они взаимодействуют
и оказывают поддержку друг другу.
Нередко преступления уголовного характера
маскируются политическими целями,
а их участники, выдавая себя за террористов,
требуют отношения к себе после
ареста как к политическим заключенным.
В Латинской Америке, например, ряд
террористических организаций (перуанских,
колумбийских) переплетается с наркомафией.
Нередко террористические организации
политического толка для получения
финансовых и материальных ресурсов
используют чисто уголовные методы,
прибегая к контрабанде, незаконной
торговле оружием, наркотиками. В Сомали
терроризм тесно переплетается
с морским пиратством. Террористические
группы на Корсике действуют в
тесном контакте с сицилийской мафией.
Нередко трудно понять, какой характер
- политический или уголовный - носит
ряд криминальных акций, таких, как
убийство ряда крупных деятелей бизнеса,
СМИ, захват заложников, угон самолетов
и т.п.
Реальные
черты приобрела угроза, когда
терроризм может стать поводом,
предлогом, орудием возникновения
неототалитарных диктатур. Массовизация
террористической деятельности, ее новые
масштабы и формы, хаос, напряженность,
беспорядки, страх и неуверенность, стимулируемые
ею, способны породить у населения требования
к руководству страны о наведении порядка,
“твердой руки” и т.п. Разгул терроризма
порой выгоден (и вследствие этого ими
же инициируется) как предлог для массового
террора в отношении населения тем, кто
мечтает о введении авторитарных, тоталитарных
форм и методов правления.
В терроризм
как общественно опасное социальное
явление, приобретающее все большие
масштабы, оказывается вовлечено
прямо или косвенно все большее
количество людей. Явление становится
массовым. Размах замышляемых и реализуемых
операций требует привлечения значительных
финансовых и материальных ресурсов,
развитой инфраструктуры, привлечения
различных специалистов, представителей
разнообразных профессий, специальной
подготовки, наличия учебных баз,
спецшкол и полигонов, разнообразных
технических средств, оружия, агентуры,
многочисленного вспомогательного
и обслуживающего персонала.
Терроризм
ищет новые, все более жестокие и
масштабные способы устрашения. Террористы
переступили принципиальный рубеж
- прибегли (в японском метро) к использованию
средств массового уничтожения.
По оценкам зарубежных экспертов, террористы
и прежде не раз уже делали попытки
“нащупать” пути к оружию массового
уничтожения, пытались овладеть им или
их изготовить, проникнуть в ядерные
учреждения или на объекты, применить
сильнодействующие токсические
средства, совершить диверсии против
действующих и строящихся атомных
установок и АЭС. Общественное мнение
ряда стран постоянно будоражат
слухи о хищениях и нелегальных
коммерческих сделках с расщепляющимися
материалами, их тайной переправке за
рубеж.