Политический плюрализм

Понятие идеологической свободы как объективного правового явления, правового состояния общества и государства с точки зрения права субъективного представляет собой не что иное, как субъективное право на идеологический плюрализм всякого субъекта конституционного права9. Данное право является элементом содержания всякого правоотношения, возникающего на основе ч. 1 ст. 13 Конституции РФ. Корреспондирующей ему обязанностью является обязанность всякого субъекта это право уважать и не нарушать. Такое правоотношение по своей юридической природе является абсолютным, так как опосредует собой отношения охраны идеологической свободы лица: удовлетворение интересов управомоченного субъекта достигается за счет воздержания от каких-либо позитивных действий обязанных субъектов. В таком правоотношении право на идеологический плюрализм является негативным. Однако в других отношениях, когда управомоченный субъект стремится позитивно реализовать свою идеологическую свободу в общении с иными лицами, право на идеологический плюрализм приобретает позитивный характер: интерес управомоченного субъекта достигается за счет кооперации с иными лицами, за счет соизмерения их идеологических свобод во имя достижения общего результата. Такого рода правоотношения по своей природе являются относительными. На основании ч. 1 ст. 13 Конституции РФ возникают как абсолютное правоотношение, управомоченным и обязанным субъектом которого постоянно является всякое лицо, пребывающее на территории России, так и правоотношения конкретные, вступление в которые связано с активным волеизъявлением конкретного субъекта. Во втором случае явно проявляются регулятивные свойства рассматриваемой нормы. Состояние идеологической свободы достигается не только и не столько за счет признания и охраны идеологической свободы каждого сколько за счет признания за субъектом права на активные действия по реализации своей идеологической свободы во всех не запрещенных законом формах. Право на идеологический плюрализм, таким образом, заключает в себе два элемента: право на идеологическую свободу и право на реализацию собственной идеологической свободы в отношениях с иными лицами всеми законными способами. Нам остается лишь определиться с его содержанием. Первое правомочие является универсальным применительно для всех сфер общественной жизни, так как составляет содержание правоотношения абсолютного. Второе же правомочие может быть реализовано в разнообразных формах, варьирующихся от публичного выступления до создания общественного объединения. Зависит это от того, в какой сфере общественной жизни реализуется право на идеологический плюрализм, каким субъектом и каким конкретным способом. Конституция РФ закрепляет открытый перечень (в силу диспозитивности нормы ч. 1 ст. 13, а также в силу ч. 1 ст. 55) институциональных форм реализации второго правомочия: через свободное волеизъявление (ст. 29), объединение (ст. 30), публичное мероприятие (ст. 31), участие в управлении делами государства (ст. 32), обращение (ст. 33). Единство юридической конструкции права на идеологический плюрализм предопределяется диспозитивным методологическим единством составляющих его правомочий в рамках нормативного содержания ч. 1 ст. 13 Конституции РФ, а также предметно-методологической взаимосвязью данной нормы с конституционными положениями, конституирующими плюрализм в политической, экономической, религиозной и социокультурной сферах общественной жизни. Дифференциация его элементов обусловлена, во-первых, комплексностью отношений в сфере идеологического многообразия, во-вторых, дифференцированной охранительно-регулятивной функциональной нагрузкой нормы ч. 1 ст. 13 Конституции РФ, наконец, в-третьих, абсолютным характером диспозитивности данной нормы.

Завершив анализ предметно-методологических характеристик ч. 1 ст. 13 Конституции РФ, ее институциональных взаимосвязей с иными положениями Конституции, мы должны констатировать, что в современном отечественном конституционном праве нормы, регулирующие идеологическое многообразие, образуют сложносоставный конституционно-правовой институт10. В науке конституционного права нет согласованной позиции относительно понятия конституционно-правового института. Вызвано это отсутствием ясных представлений о системе отрасли конституционного права и основаниях интеграции и дифференциации конституционно-правовых норм. В конечном итоге наукой на настоящий момент не осознана практическая ценность самой конституционно-правовой институционализации, хотя на этом, казалось бы, простом и древнем как мир основании покоилась вся юридическая догма Римской империи11. Мы исходим из того, что система отрасли конституционного права является институциональной. Наличие в ней таких юридических общностей, как подотрасли, сомнительно, так как невозможно выделить их безотносительную критериальную основу и отграничить, таким образом, от категории конституционно-правового института. Единственной структурной единицей отрасли конституционного права между нормой и самой отраслью является конституционно-правовой институт. Интеграция конституционно-правовых норм в такого рода юридическую общность осуществляется на основе критериев предмета и метода. Конституционно-правовой институт, таким образом, можно определить как систему норм конституционного права, выделенную в относительно самостоятельную институциональную общность на основе единой юридической конструкции по предметным и методологическим критериям. Институты дифференцируются на простые и сложносоставные. Под сложносоставным конституционно-правовым институтом обыкновенно разумеют такие институциональные общности, которые объединяют в своем составе ряд однородных по предмету регулирования институтов. Такие общности именуются под институтами. Цель их заключается в регулировании отдельных, относительно самостоятельных групп общественных отношений в рамках единого предмета правового регулирования всего сложносоставного института.

Институциональные взаимосвязи ч. 1 ст. 13 Конституции РФ с нормами, конституирующими «частные случаи» идеологического многообразия в политической, экономической, религиозной и социокультурной сферах, приведенные нами ранее, - в сущности объективное юридическое явление. Социологической его основой выступает комплексность понятия «идеологический плюрализм» и, как следствие, комплексная природа отношений в его сфере. Право лишь адекватным образом отражает и юридически оформляет эти естественным образом сложившиеся взаимосвязи, конституируя идеологический плюрализм как комплексную с точки зрения предмета конституционно-правовую категорию. Однако предметом правового регулирования в своем единстве эти отношения представлены лишь постольку, поскольку урегулированы все они единым методом - методом дозволения. Метод запрета (например, применительно реализации права на объединение (ч. 5 ст. 13 Конституции РФ)) используется лишь в целях собственно дозволения, в частности - в целях обеспечения реализации субъектами свободы восприятия идеологических концепций, которая составляет неотъемлемый элемент содержания права на идеологический плюрализм. Единство предмета и метода правового регулирования отношений в сфере идеологической свободы позволяет интегрировать соответствующие конституционно-правовые нормы в единый конституционно-правовой институт, который складывается на основе нормы общего характера, максимально широкого предметного охвата - нормы-принципа ч. 1 ст. 13 Конституции РФ. Содержание данного принципа раскрывается через призму категории субъективного права - права на идеологический плюрализм, содержанием которого выступают конституционно закрепленные права и свободы ст. 29, 30, 31, 32, 33 Конституции РФ. Институт идеологического многообразия есть результат системного взгляда на конституционно-правовые нормы, регулирующие соответствующие отношения.

Сложносоставность института идеологического многообразия, таким образом, проистекает из комплексности самой категории идеологического многообразия, фактического и юридического присутствия данного явления в политической, экономической, религиозной и социокультурной сферах общественной жизни. Собственно, наличие так называемых частных случаев реализации идеологического многообразия применительно к данным сферам общественной жизни, констатация их предметно-методологического единства с принципом идеологического плюрализма, определение соотношения с ним как частного с общим и порождает сложносоставность всей институциональной общности. Подынституты идеологического многообразия, таким образом, формируются на основе его «частных случаев».

Конституционно-правовой институт идеологического многообразия включает в себя подынституты политического многообразия, экономического многообразия, религиозного многообразия и социокультурного многообразия. Системообразующей его идеей является собственно идеологическая свобода как родовая категория, закрепленная в качестве основы конституционного строя (ч. 1 ст. 13) во взаимосвязи с принципами правовой государственности (ч. 1 ст. 1), гуманизма (ст. 2) и демократии (ч. 1 ст. 1, ст. 3). Юридический смысл институционализации идеологического многообразия заключатся в установлении коллизионных правил применения норм подынститутов. Здесь нужно проводить формальное различие по юридической силе: отношения политического, экономического и религиозного многообразия урегулированы так же, как и сам идеологический плюрализм, на уровне основ конституционного строя. Следовательно, юридически данные нормы равносильны. Далее необходимо провести содержательную (предметную) дифференциацию норм. Так как с точки зрения предметного охвата отношения идеологического многообразия охватывают собой его реализацию и в политической, и в экономической, и в религиозной сферах, реализация конституционных норм, посвященных перечисленным «частным случаям», возможна лишь в системе и в контексте ч. 1 ст. 13 Конституции РФ как нормы более общего правового регулирования. Нормы подынститутов, содержащиеся в текущем конституционном законодательстве, должны соответствовать положению ч. 1 ст. 13 Конституции РФ с учетом «профильных» основ конституционного строя, регулирующих отношения в рамках соответствующего «частного случая» идеологического многообразия. Назначение любой нормы, регулирующей отношения в рамках «частного случая», - развивать основополагающий конституционный принцип ч. 1 ст. 13, создавать юридические гарантии для его практической реализации в рамках соответствующих сфер общественной жизни. В ситуации противоречия следует иметь в виду прямое действие и квалифицированную юридическую силу конституционного принципа идеологического многообразия. Что касается международных норм, регулирующих отношения идеологической свободы, они применяются субсидиарно в соответствии с правилами ч. 4 ст. 15 и ч. 1 ст. 17 Конституции РФ. Следует только учесть, что Конституция РФ себя законом в контексте ч. 4 ст. 15 не называет.

При отнесении той или иной нормы к источникам рассматриваемого конституционно-правового института необходимо учитывать ее предметно-методологические характеристики. Последние должны соответствовать предметным критериям конституционного права в целом и предметно-методологическим посылкам ч. 1 ст. 13 Конституции РФ, конституирующим состояние идеологического многообразия в частности. Справедливости ради нужно признать, что мы скорее не относим нормы к правовым институтам, а идентифицируем их нахождение в рамках того или иного института в силу известных предметно-методологических взаимосвязей с иными нормами. Критерием юридической идентификации той или иной конституционно-правовой нормы в рамках института идеологического многообразия будет служить ее институциональная взаимосвязь с юридической конструкцией данного института, заключенной в ч. 1 ст. 13 Конституции РФ, а также субъективных правах, составляющих содержание права на идеологический плюрализм.

Лишь с известной долей условности можно выделить круг источников текущего конституционного законодательства, регулирующих отношения в сфере идеологического многообразия и содержащих нормы рассматриваемого конституционно-правового института. Их можно классифицировать на том основании, что одни законы регулируют правомочия в рамках права на идеологический плюрализм и основания его ограничения, следовательно, являются общими для других - регулирующих отношения в рамках «частных случаев» идеологического многообразия. К первой категории следует отнести: 1) Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» 1991 г. (в ред. 21.07.2011г №200-ФЗ); 2) Федеральный закон «Об общественных объединениях» 1995 г. (в ред. от 01.07.2011 №169-ФЗ); 3) Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» 2004 г.; 4) Федеральный закон «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» 2006 г.; 5) Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» 2002 г. (в ред. от 10 мая 2007 г.).

                      1.2.  Равноправие общественных организаций.

Равенство общественных объединений перед законом установлено, чтобы исключить возможность создания вновь однопартийной системы, не допускающей существования других политических партий и подчиняющей своему господству иные партии и общественные объединения, каждое из которых (профсоюзное, молодежное и т.д.) является единственным в своей сфере деятельности, как это было в СССР. Исключается возможность возникновения такой же системы, замаскированной фиктивным плюрализмом, т.е. с помощью создания наряду с монопольной партией марионеточных псевдопартий и общественных объединений. Такая система существовала в ряде социалистических стран (ГДР, Болгарии, Польшей др.). Была попытка создать такую систему и в СССР, когда в 1990 г. Съезд народных депутатов заменил текст ст. 6 Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС другим, начинавшимся словами «коммунистическая партия и другие политические партии».

Неотъемлемым правом человека и гражданина, провозглашенным в статье 30 Конституции Российской Федерации, является право на объединение, а свобода деятельности общественных объединений гарантируется.

В части 4 статьи 13 Конституции РФ говорится о том, что общественные объединения равны перед законом.

  Правовое положение общественных объединений урегулировано Федеральным законом «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 года12 с изменениями, внесенными Федеральным законом от 01.07.2011 № 169-ФЗ Под общественным объединением понимается добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей, указанных в уставе общественного объединения. Право граждан на создание общественных объединения реализуется как непосредственно путем объединения физических лиц, так и через юридические лица –общественные объединения.

 Целью  создания общественных объединений  является реализация и защита гражданских, политических, экономических, социальных, культурных прав и свобод, развитие активности и самодеятельности граждан, их участие в управлении государственными и общественными делами; удовлетворение профессиональных и любительских интересов, развитие научного, технического и художественного творчества; охрана здоровья, участие в благотворительной деятельности, а также иной деятельности, не запрещенной законом.

 Учредителями  общественных объединений являются  физические и юридические лица, созвавшие съезд (конференцию) или общее собрание, на которых принимаются устав общественного объединения, формируются руководящие и контрольно-ревизионные органы. Для создания общественного объединения требуется инициатива не менее трех физических лиц. Количество учредителей для создания отдельных общественных объединений может устанавливаться специальными законами о соответствующих видах общественных объединений. Федеральный закон устанавливает два понятия для физических и юридических лиц, включающихся в создание и деятельность общественного объединения. Они могут иметь статус члена и статус участника общественного объединения. Основное различие состоит в том, что членство оформляется соответствующими индивидуальными заявлениями. Для участника общественного объединения такое членство в качестве обязательного условия не требуется.

Учредителями, членами и участниками общественных объединений могут быть граждане, достигшие 18 лет, если иное не установлено рассматриваемым Федеральным законом, или законами об отдельных видах общественных объединений.

Членами и участниками молодежных общественных объединений могут быть граждане, достигшие 14 лет, а членами и участниками детских общественных объединений лица, достигшие 8 лет.