Политическая наука в 20 веке: общие характеристики и основные этапы становления

Вестник МГУ. Серия 12. Политические науки. 2001. № 1. С. 5–18.

Бойцова О.Ю.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ  НАУКА В ХХ в.:  
ОБЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И  
ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ

    Возникновение, формирование, эволюция и институционализация политической науки — тема дискуссионная, и в наши дни споры по этим вопросам еще очень далеки от завершения: предметом разногласий служит даже само название дисциплины, не говоря уже о проблемном поле, взаимоотношении суботраслей, критериях классификации исторически сложившихся форм политического познания и принципов интегрирования множества частных политических дисциплин (по разным оценкам, их  насчитывается от двадцати до сорока) в единую систему политической науки. Во многом это обусловлено тем, что политическая наука — дисциплина молодая, и процессы активного роста политических знаний и их структурирования все еще продолжаются.

    Очевидно, что история современной политической мысли должна охватывать все регионы земного шара, и не может быть сведена к рассмотрению подходов и идей, получивших развитие только лишь в западном мире. Однако наиболее изученной представляется именно западная (точнее, западноевропейская и североамериканская) традиция политических исследований. Но здесь также немало пробелов: несмотря на все чаще появляющиеся публикации на данную тему, исследователи отмечают, что «в настоящее время стала остро ощущаться потребность в обобщающем научном исследовании,… в котором была бы дана комплексная характеристика и анализ современной западной политической науки как особого способа раскрытия, проблематизации и концептуализации мира политического»¹.

    Не  претендуя на полноту охвата проблемы, все же кажется оправданным попытаться представить общие контуры процесса организационного, методологического и теоретического становления политической науки в ХХ в. С сожалением нужно признать, что настоящая статья ограничивается лишь западной ветвью политического знания, оставляя за пределами рассмотрения историю политической мысли в других регионах мира.

    В настоящее время в отечественной  и зарубежной литературе существует несколько различных версий о времени возникновения и  основных этапах развития политической науки². Но не вызывает сомнений, что вплоть до второй половины девятнадцатого столетия нельзя говорить о дисциплинарной оформленности в сфере познания политики. Окончательное же утверждение политической науки ее в качестве самостоятельной научной и образовательной дисциплины со своими исследовательскими принципами и организационными структурами, несомненно, нужно датировать ХХ веком.

Становление организационной структуры 
политической науки в Европе и США

    В конце XIX – начале XX в. между социальными  науками, вступившими на путь активного самоутверждения, «разворачивается своеобразное соперничество в связи с распределением мест в статусной иерархии»³, и на этом фоне происходит теоретическое и методологическое размежевание политической науки с философией, историей, социологией, юриспруденцией, экономикой, психологией и другими отраслями знания, в рамках которых ранее исследовалась сфера политики. К началу ХХ в. в политической мысли окончательно сформировалось и упрочилось стремление к исследовательской автономии. Хотя вплоть до первых десятилетий столетия политическая наука считалась «новой», а легитимность ее существования как самостоятельной дисциплины, статус и сфера компетенции еще на долгое время остались предметом споров, все же можно сказать, что в этот период процесс выделения политологии из общей системы гуманитарного знания был в самом разгаре.

    С начала двадцатого столетия ускоряется и процесс организационного оформления новой дисциплины. Напомним, что первые организации, специализирующиеся на изучении политики, — факультеты политических исследований при университетах и самостоятельные политологические научные центры — возникли еще в XIX в. Например, во Франции «Свободная школа политических наук» была основана в 1871 г.⁴, «Лондонская школа экономики и политики» — в 1895, американская «Школа политической науки» при Колумбийском колледже, впоследствии преобразованном в университет, — в 1880 г.

    Вплоть  до первой мировой войны интеллектуальное лидерство в политическом познании, бесспорно, принадлежало Европе, и американские ученые считали необходимым либо получать образование, либо, по крайней мере, повышать квалификацию в европейских университетах, прежде всего, в немецких. Что же касается организационного становления политической науки, уже в это время приоритет был за Соединенными Штатами: именно здесь в 1903 г. была основана первая в отрасли общенациональная организационная структура (Американская ассоциация политической науки), начали регулярно издаваться многочисленные профессиональные журналы⁵, была разработана и внедрена система подготовки научных кадров.

    С начала двадцатого столетия и вплоть до 60-х гг. процесс обретения политологией статуса автономной отрасли знания преимущественно протекал на американской почве. В межвоенное время (1920–1940 гг.) это объяснялось тем, что в Европе не могло быть и речи о независимом политическом анализе, здесь возобладал принцип подчиненности политических исследований задачам идеологического и политико-пропагандистского характера. Установление на континенте фашистских режимов привело к  тому, что многие западноевропейские ученые (П.Лазарсфельд, К.Мангейм, Х.Моргентау, Л.Страусс, З.Фрейд, Г.Маркузе) вынуждены были переселиться за океан. Они придали новый импульс американской политической науке, внесли значительный вклад и в становление системы гуманитарного образования, и непосредственно в исследования в области социологии, психологии и политической науки (в то время профессора, эмигрировавшие из Европы, преподавали на факультетах социальных наук практически во всех американских высших учебных заведениях). Это во многом обусловило как интеллектуальное доминирование американской политологии в первой половине столетия, так и повышение престижа политической науки в целом.

    Кроме того, в США политические исследования уже в 20–30-е гг. стали пользоваться широкой поддержкой со стороны государства и частного бизнеса. На развитие этой отрасли науки были направлены мощные денежные потоки, причем в первую очередь финансировались программы анализа общественного мнения, в частности, механизма формирования предпочтений избирателей. Это стимулировало резкий рост организаций, специализирующихся на изучении политики: за два десятилетия между мировыми войнами здесь было создано около 30 подобных центров⁶.

    Во  время второй мировой войны, когда  в Европе политические исследования были полностью прерваны, в США, напротив, их интенсивность резко возросла. Заказчиками выступали различные военные ведомства, а также разведывательное управление при Федеральной комиссии по средствам массовой информации, привлекавшие к работе ведущих специалистов — таких, как Г.Лассуэлл, Э.Шилз, П.Лазарсфельд и др. Тематика исследований охватывала довольно широкий круг проблем — например, причины возникновения фашизма и нацизма, отношение населения к врагам и союзникам в войне, пути обеспечения высокого уровня производительности труда в сельском хозяйстве и промышленности в условиях сокращения численности рабочей силы, условия наиболее выгодного размещения облигаций военного займа и т.д.

    Повышенный  спрос на специалистов в области  социальных наук послужил причиной бурного развития академических институтов, и в послевоенное время факультеты политической науки в университетах США быстро разрастались, превращаясь в международные центры подготовки политологов. Первым таким центром стала летняя школа, организованная в 1947 г. при Мичиганском университете, в которой прошли обучение многие специалисты из европейских стран. Этот университет (и в первую очередь, особенно работавший при нем «Институт социальных исследований») в послевоенные десятилетия сыграл основную роль в распространении политической науки в подавляющем большинстве академических центров Соединенных Штатов и многих зарубежных стран. В 1949 г. по образцу Американской была создана Международная ассоциация политических наук.

    В первые послевоенные десятилетия началось целенаправленное перенесение принципов и стандартов американской политической науки на европейскую почву. При поддержке благотворительных фондов США велось формирование кадрового состава восстановленных после войны европейских университетов — американские ученые становились членами научных учреждений в Европе, а европейцы получали образование в Соединенных Штатах.

    Однако  такого рода односторонняя зависимость  продолжалась недолго. К 60-м годам были полностью восстановлены старые университеты, возникло много новых учебных и исследовательских центров. Начиная с этого времени количество европейских политологов постоянно росло (к 1985 г. официально было зарегистрировано 2,5 тыс. европейских ученых, занимающихся политической наукой⁷) и их вклад в развитие политической науки стал неуклонно повышаться.

    После второй мировой войны в США  активизировался процесс создания самостоятельных организаций, поддерживающих политологические исследовательские программы в материальном и организационном отношении. Среди них ведущую роль играли Американский национальный комитет электоральных исследований («NES», или «American National Election Studies») и Исследовательская комиссия по общественным наукам («Social Science Research Council»), которые предоставляли аспирантам и начинающим исследователям стипендии, а также поддерживала ряд исследовательских программ.

    В 1961 г. на основе объединения нескольких университетов сформировался «Межуниверситетский консорциум политических и социальных исследований» («ICPSR», или «Interuniversity Consortium for Political and Social Research»), при котором был собран богатейший архив количественных данных, собранных политологами в рамках различных программ. Архив этот сыграл немаловажную роль в становлении научного сообщества политологов, выступая в качестве хранилища информации и формируя исследовательские стандарты в отрасли.

    В 1970 г. на средства фонда Форда был образован аналогичный американскому Европейский консорциум политических и социальных исследований («ECPR», или «European Consortium for Political Research»), в который ныне входит более 140 членов. Эта общеевропейская организация координировала и финансировала реализацию обучающих программ в области политической науки в летних школы при Эссекском университете (Великобритания), создание лабораторий при национальных исследовательских центрах в различных странах континента, а также реализацию совместных исследовательских проектов. При его содействии был создан архив проведенных исследований и начало выходить профессиональное периодическое издание — «Европейский журнал политических исследований».

    Именно  в 70–90-е гг. политическая наука превратилась в общепризнанную, организационно оформленную академическую дисциплину с широко разветвленной системой образовательных и исследовательских учреждений, с общим координирующим органом в лице Международной ассоциации политических наук и нескольким десятком специализированных периодических изданий. Она окончательно приобрела характер отдельной «профессии» и прочно утвердилась в мировом масштабе.

Исследовательская программа «научной политологии»

    Достижением дисциплинарной самостоятельности  политология во многом обязана тому, что изначально была нацелена на размежевание с другими дисциплинами не только в предметно-содержательном, но и в методологическом плане, выдвинув лозунг строгой научности политических исследований. Сама научность понималась в позитивистском смысле, т.е. как оперирование исключительно установленными опытным путем фактами, из которых должны делаться основанные на правилах логики выводы. Предполагалось, что благодаря «научному» подходу к анализу политики, который опирается на опытное познание (эмпиризм) и основанную на логике рациональную общезначимость, политологам удастся полностью избежать субъективных оценок, связанных с пристрастиями исследователей, и тем самым придать своим выводам универсальную значимость и объективность. В качестве образца для политической науки выступало естествознание, а идеалом научности, исключающим всякий субъективизм, признавалась математика.

    Если  ранее в политическом познании в  подавляющем большинстве случаев  использовался ценностно-нормативный  подход, при котором политические явления рассматривались с точки зрения их соответствия нормам блага и справедливости или же некоему идеальному политическому устройству, теоретически сконструированному тем или иным мыслителем, то теперь единственно приемлемым способом изучения сферы политического признавались строго формализованные, преимущественно количественные методы, основанные на выделении неких измеримых единиц и просчета вариантов их сочетаний. Еще одним программным требованием служила непосредственная полезность научных изысканий — согласно этому  требованию, усилия политологов должны быть направлены не на разработку теоретических схем, а на решение конкретных практических задач.