Партийная система современной России - общая характеристика, основные факторы, баланс сил

В.Я. Гельман  разделяет точку зрения А. Рябова о том, что российскому президенту выгодно находиться вне какой-либо политической партии и быть свободным  от партийного контроля. «Для президента подобная зависимость объективно не выгодна, и потому попытки создания «партии власти» (ДВР, НДР и др.) регулярно проваливаются».[20]

Серьезные попытки  осмысления общественных факторов становления  партийной системы в России, поиска закономерностей этого процесса сделаны С.Н. Пшизовой в публикации «Какую партийную модель воспримет  наше общество?». Автор указанной  статьи рассматривает не только специфические  особенности постсоветского общества, но и современные тенденции развития западных партий, отмечая и отличия, и сходства проявления этих тенденций.

Если большинство  политологов находит, что в России возникло несколько партий традиционного  типа (ЛДПР, «Яблоко», СПС, КПРФ), то С.Н. Пшизова сокращает их число до одной. «С точки зрения классической теории, в России была, есть, и, смею сказать, еще долго будет одна партия… По сравнению с ней  все остальные организационно выглядят уродцами… Оргструктура КПРФ —  недостижимый идеал для всех других партий».[21]

«Партия власти»  в России с точки зрения теории не партия, а «квазипартия», «суперпартия». Она отличается от правящих партий других стран. «Российская «партия  власти» не будучи политически и  организационно оформленной, может  включать в себя представителей самых  разных партий и движений».[22]

Однако незначительный успех КПРФ на выборах надо рассматривать  не как парадокс, а как закономерность. Наступила новая эпоха телекоммуникационных технологий. В наше время человек  получает основную информацию не на собрании, не через общение с другими  людьми, не через сопричастность к  какой-либо организации, а индивидуально  на дому через СМИ. Телевидение делает ненужным организацию, оставляет не у дел партийных активистов.

«Телевидение  нанесло партиям сильный удар».[23] Именно поэтому оно оказалось наиболее губительным для массовой политической партии, т.е. для КПРФ.

Сегодня имидж  кандидата стал более важным, чем  партийная программа и практическая политика. При этом возросла и роль специалистов, формирующих этот имидж, и роль СМИ, возрастает и значение методов манипулирования общественным мнением.

В скором будущем, предсказывала С.Н. Пшизова, лидер  будет оставаться один на один с  избирателем, посредниками будут не «организации единомышленников», а  имиджмейкеры. Жизнь показала правомерность  такого прогноза: нынешние политические лидеры В.В. Путин и Д.А. Медведев не нуждаются в партии для общения  с избирателями, с народом.

Итоги последних  выборов 2003 и 2007 годов более отчетливо  высветили направление эволюции как политического режима, так  и партийной системы.

По мнению О.В. Гаман-Голутвиной исполнительная власть получила практически полный контроль над парламентом. Главным инструментом достижения электорального успеха стал административный ресурс. Произошло  становление фактически однопартийной  системы. Получилось почти по В.С. Черномырдину: «Сколько партий в России ни создавай, все равно получается КПСС». В  нынешней политической системе страны место КПСС заняла «Единая Россия».[24]

Но наше время  характеризуется тем, что традиционные партийные системы всех стран  существенно трансформируются. Возникают  новые «постмодернистские» партии. Это всеохватные, картельные партии, действующие по принципу «хватай  всех подряд». Но для России характерна не только эта, но и другая роковая  особенность, проявляющаяся в том, что ее партийная система тяготеет не к плюралистической, а к моноцентричной модели.

Особенностью  России является еще и то, что  власть одной партии (КПСС) перешла  не к другой и не ко многим партиям, а осуществила другую трансформацию. Власть КПСС была демонтирована в  конце 80-х — начале 90-х гг. с  использованием института государства, а в 90-е годы появились еще и  новые игроки — политико-финансовые (олигархические) кланы. Государство  и эти кланы, вступив в конкурентную борьбу за власть, обзавелись и собственными политическими партиями.

«Единая Россия»  лишь с натяжкой может быть названа  политической партией, т.к. до сих пор  не определилась ни с идеологической идентификацией, ни с партийной программой. Она опирается не на избирателя, а на государственный ресурс, но став «партией власти» отражает интересы не государства, а той группировки, которая в данный момент находится  у власти. Именно смена у власти различных конкурирующих кланов предопределила перетекание партийных  функционеров «партии власти» из ДВР в НДР, потом в «Единство» и, наконец, в «Единую Россию». Все  эти партии, по мнению, О.В. Гаман-Голутвиной являются картельными.

Характеризуя  партийную систему, Гаман-Голутвина  отмечает, что из возможных альтернативных вариантов: «многопартийность» и «двухпартийность»  Россия избрала «полуторапартийную систему» при доминировании «партии  власти».[25]

Если В.Я. Гельман  учел определяющее влияние Конституции  РФ на становление партийной системы, а С.Н. Пшизова отметила значимость новых телекоммуникационных технологий, то И.И. Глебова в своей работе «Партия власти» подчеркнула  особый характер российской власти. Если в странах Запада становление  «партии власти» является партийным  феноменом, т.е. вытекает из развития самих  партий, то в России «природа этого  феномена — не партийная, а властная», связанная «со спецификой самой  Русской власти».[26]

Русская власть на протяжении всей своей истории  не нуждалась в партии, она сама была всё. Только в периоды кризисов и слабости она временно «мимикрировала», становясь внешне похожей на европейскую  власть. «Так было в 1906 году, …так произошло  и в 1993 году» (Там же). Даже ленинская  «партия нового типа» не избежала этой роковой судьбы. Завоевывала  власть она еще как партия, но укрепив свое положение, «перестала быть партией (в смысле «pars») и переродилась в инструмент власти. Властное начало победило в ней партийное. Иначе  говоря, она превратилась в саму власть, «оправленную» в партийность».[27] Но окончательно идея «партии власти» стала реализовываться лишь после 1993 года. В этот период власть занималась конструированием собственных партий. Первые «партии власти» оказались слабыми, но причина заключалась не в них, а в слабости самой власти. И только укрепление самой власти («Вертикали власти») позволило создать более успешную «Единую Россию».

«Единая Россия»  отличается как от правящих партий Запада, так и от КПСС. Европейские  правящие партии — это плод гражданского общества, который накопив силы завоевал власть и удерживает ее. Российская «партия власти» — это часть  самой власти, это «лишь исполнитель  властного заказа, она выполняет  не функцию артикуляции интересов  электората, а функцию представительства  власти».

Русская власть всегда была тайной властью, а сейчас она приспосабливается к публичной  власти. «Партия власти» — публичный  инструмент «непубличной» Русской  власти.[28]

«Единая Россия»  не партия в строгом смысле этого  слова, у нее нет партийной  программы, нет своей идеологии  и нет доверия в обществе. Но она в этом и не нуждается: программу  ей формирует власть, для нее достаточно, чтобы власть внятно подавала свою идеологию. «Единой России» даже не надо стремиться к завоеванию власти, ее главной публичной ролью является забота об имидже власти. Ведь чем сильнее  и привлекательнее сама власть, тем  вероятнее победа ее «партии». Необходимо отметить также, что особенностью современной  российской власти является объединение  двух конкурирующих элитных групп: «корпоративного капитала» («олигархов») и «институтов власти» (чиновников). «Партия власти» объединила эти  конкурирующие группы политической элиты и тем сняла остроту  противоречия между Властью и  Собственностью. Таким образом построение в России многопартийной модели выявило  устойчивое воспроизводство «партии  власти». В настоящее время «Единая  Россия» располагает в Думе квалифицированным  большинством и патронирует все 29 парламентских комитетов. Законодательная  власть из оппонента исполнительной власти превратилась в преданного её сторонника. В общественном мнении «верховная власть персонифицирована  в фигуре главы государства».[29]

Перед последними выборами в Государственную Думу (2007 года) в становлении партийной  системы в России наблюдались  новые явления. При поддержке  власти стали создаваться, хорошо финансироваться  и раскручиваться через СМИ новые  партии, которые политолог А. Фролов назвал «партиями-спойлерами».[30] Английское слово «спойлеры» переводится как «грабители». Такие партии нужны для ослабления оппозиционных сил, для привлечения на свою сторону части протестного электората. В 2006 к спойлерам КПРФ социологи относили «Родину», Партию пенсионеров (РПП), Аграрную партию (АПР) и «Патриотов России».[31]

В 2007 году две  из этих партий: «Родина» и РПП объединились вместе с «Партией жизни» и составили  «Справедливую Россию», которая  стала претендовать на вторую партию власти. Однако, после того, как на выборах в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга в марте 2007 года «Справедливая  Россия» потеснила не столько  КПРФ, сколько «Единую Россию», её финансовая поддержка и поддержка  в СМИ пошли на убыль.

К наиболее ярким  проявлениям своеобразия партийной  системы России политологи относят  также и то, что во главе «партии  власти» с 2008 года встал беспартийный лидер В.В. Путин, переместившийся  с должности президента в кресло главы правительства страны.

Таким образом, в России вместо становления многопартийной демократии наблюдается процесс  смены одного однопартийного типа авторитаризма  на другой. И вопрос только в том, как долго новый режим будет  маскироваться под демократию, как  скоро он станет откровенно авторитарным. Политологи Л.Е. Бляхер и Т.Л. Огурцов  совсем недавно отмечали, что «легитимность  режима пока базируется только на харизме  В. Путина и растущих ценах на нефть  и газ» и не исключают, что в  менее благоприятной ситуации «он  будет вынужден всё более стремительно эволюционировать в сторону откровенной  диктатуры».[32]

Эти прогнозы политологов  оправдываются в условиях мирового экономического кризиса. Последние  инициативы президента подтвердили  предположения о том, что пока лидеры страны В.В. Путин и Д.А. Медведев сохраняют высокую популярность, они неизбежно будут способствовать перенастройке политических институтов в интересах центральной власти.[33] Уже на первом году президентства Д.А. Медведева «Единая Россия» поддержала его предложение об удлинении сроков полномочий президента с четырёх до шести и парламента с четырёх до шести лет и провела через Государственную Думу соответствующую поправку к Конституции. А в марте 2009 года Государственная Дума утвердила в первом чтении президентский законопроект о внесении изменений в Федеральный закон «О политических партиях». Хотя новые поправки в закон смягчают формальные требования к политическим партиям и будут способствовать увеличению количества партий, представленных в органах власти, но выиграют от них в первую очередь праволиберальные силы.

Оппозиционная КПРФ расценила эту инициативу президента, как попытку реанимировать «осколки маргинальных партий либерального толка», подставить кремлёвское плечо «праводельцам». Опасным и неприемлемым по оценке коммунистов является предложение  об ограничении сроков полномочий партийных  лидеров и о ротации руководящих  кадров всех политических партий. Газета «Советская Россия» расценила это  как стремление президента осуществить  «политическую приватизацию», «управлять партиями».[34]

Все это может  таить в себе ту опасность, на которую  указывал еще Платон, когда народный «ставленник, пользуясь совершенным  повиновением народа» установит  тиранический режим, при котором  «чернь, убегая от дыма рабства, налагаемого  людьми свободными, попадает в огонь  рабов, служащих деспотизму».[35]

2.2 Сформировавшийся  баланс сил в  современной партийной  системе РФ

Политические  партии, как известно, представляют собой организации, имеющие общую  идеологическую основу, агрегирующие наиболее значимые общественные интересы и действующие в целях реализации этих интересов путем завоевания и осуществления государственной  власти.

Ни для кого не секрет, что политические партии, которые в любой демократической  системе являются ключевыми политическими  субъектами, обеспечивающими аккумулирование  общественных интересов, их представительство  во властных структурах, взаимосвязь  власти и общества, в российской политике занимают весьма скромное место. По мнению ряда политологов, это явление  не следует расценивать как российскую специфику, поскольку аналогичные  процессы падения авторитета и влияния  политических партий наблюдаются в  последние десятилетия и в  развитых демократиях. Однако сходство здесь только внешнее. В демократических  системах ослабление роли партий как  ведущих политических субъектов  сопровождается усилением влияния  на политику различных гражданских инициатив, многочисленных групп интересов, отражающих позиции самых широких (и не только элитных) общественных слоев. В современной России эти формы политической субъектности не получили сколько-нибудь заметного развития.

Кстати, в силу именно этих причин - отсутствия базовых  оснований гражданского общества - и политические партии не смогли превратиться в мощные и влиятельные политические субъекты. В современных условиях люди предпочитают голосовать не за формулируемые  партиями политические платформы и  программы, а за конкретных администраторов, бизнесменов, директоров, от которых  они непосредственно зависят. Статус и влияние партий в российской политике во многом поддерживаются за счет функционирующей в общенациональном масштабе пропорциональной избирательной  системы. Ведущие партии (по крайней  мере, те, что имеют устойчивое представительство  в Государственной Думе на протяжении двух избирательных кампаний) отражают не столько сложившиеся группы политических интересов, сколько довольно устойчивые политико-идеологические ориентации электората. К примеру, левым (социалистическим, коммунистическим) настроениям в  партийной системе соответствует  голосование за КПРФ, националистическим - за ЛДПР. В то же время, как показал  опыт отдельных субъектов Федерации, отказавшихся от такой избирательной  системы (например, Саратовской области) переход к мажоритарным выборам  в местные органы власти резко  снижает роль политических партий как  субъекта политики. Некоторые политологи даже утверждают, что на региональном уровне "партии вообще начинают исчезать".