Межнациональные конфликты: их особенности, воздействие на состояние общества

Конфликтные ситуации между социальными группами, классами сводятся к противоборству относительно возможно полного удовлетворения их интересов. Это касается прежде всего  отношений власти. Межнациональные  и межгосударственные конфликты  затрагивают буквально весь спектр отношений между конфликтующими сторонами, все общество. 

Различают также  уровни конфликтов. Конфликт, охватывающий все общество, которое оказывается  расколотым на два противоположных  лагеря, относят к макроуровню. Его  объективная база - наличие в обществе социаль­ных слоев, заинтересованных в разрушении, изменении его основ. Конфликт внутри правящего класса, социального слоя относят к мазоуровню. По сути это борьба различных группировок  внутри господствующего социального  слоя (класса) за передел власти. Наконец, микроуровень, когда конфликт возникает  и развивается внутри узкой замкнутой  группы (элиты). К нему можно отнести, в частности, конфликтные ситуации, возникавшие внутри правящей верхушки КПСС (внутри Центрального Комитета партии, его Политбюро, а также внутри правительства), руководства политических партий. 

Таким образом, все  социальные явления, социальные общности, действия властных структур, политических партий можно рассматривать с  точки зрения конфликтное™, то есть выяснения определенных разногласий  и сплоченности, борьбы и поиска согласия. В этом проявляется двойственная природа конфликта - его разрушительное и, в то же время, созидательное начало, возможность стать фактором разрушения политической системы, а возможно - фактором ее совершенствования и  развития. 

Существует также  классификация конфликтов по формам проявления и развития: 

-   конфликты  типа «схваток», когда противоборствующие  стороны разделяют непримиримые  противоречия и результатом может  стать только победа одной  из сторон; 

-   конфликты  типа «дебатов», когда ведется  спор, маневрирование и обе стороны  рассчитывают на достижение соглашения (компромисса); 

-   конфликты  типа «игр», когда стороны действуют  в рамках общих правил и  потому конфликт не завершается  разрушением всей совокупности  отношений между конфликтующими. 

Из сказанного следует, что анализ конфликтов невозможно подогнать  под какую-то единую универсальную  схему, что не существует неких универсальных  рецептов разрешения конфликтов. Однако практика выработала определенную методологию (систему мер), позволяющую с учетом особенностей каждого конкретного  конфликта добиваться его разрешения. 
 
 

2. Исторические предпосылки  национальных  конфликтов на территории  бывшего СССР 

До 1986 г. о межнациональных  конфликтах в СССР публично ничего не говорилось. Считалось, что в нем  национальный вопрос был окончательно решен. И надо признать, что крупных  открытых межнациональных конфликтов не было. На бытовом уровне существовали многие межнациональные антипатии  и трения, а также наблюдалось  совершение преступлений на этой почве. Последние никогда отдельно не учитывались  и не отслеживались. 

Вместе с тем  шел интенсивный процесс русификации  нерусских народов. Нежелание изучать  русский язык не влекло каких-либо санкций, как это пытаются сделать в  Эстонии или Молдове, но само его  изучение было поставлено в ранг естественно  необходимого. В то же время знание русского языка, как федерального, открывало  перед нерусскими народами большие  возможности для обучения, профессионализации и самореализации. Русский язык позволял приобщиться к культуре всех народов  СССР, а также к мировой культуре. Он выполнял и выполняет ту же функцию, которая выпала на долю английского  языка в международном общении. Было бы кощунством забывать также  и то, что окраины Союза, будучи более отсталыми, развивались за счет ущемления интересов народов  Центральной России. 

Все это, однако, не исключало  формирования латентных этноконфликтных  ситуаций, обусловленных ущербной национальной политикой Советской власти. Провозглашение большевиками привлекательного, но лукавого для того времени политического  лозунга о праве наций на самоопределения  повлекло за собой лавинообразный процесс  суверенизации территорий. Еще в  период гражданской войны было образовано 35 республик красных режимов и 37 - белых. Эта тенденция усилилась  после победы большевиков. Однако ее полная реализация была невозможной. Да большевики и не собирались претворять ее в жизнь. Исходя из принципа “разделяй  и властвуй”, они дали формальную самостоятельность в виде национального  наименования территории лишь “опорным”  нациям. Поэтому из более чем 130 национальностей, населяющих СССР, около 80 не получили никаких  национальных образований. Причем “выдача” государственности осуществлялась странным образом. Эстонцы, например, общее  число которых в целом по стране, согласно переписи населения 1989 г., составляло 1027 тыс., имели союзную государственность; татары, численность которых более  чем в 6 раз превосходит число  эстонцев  (6649 тыс.) - автономию, а  поляки  (1126 тыс.)  или   немцы (2 039 тыс.) не имели никаких национальных образований. 

Фиктивные федерализация  и автономизация страны с четырьмя неравноправными уровнями национально - государственных и национально - административных образований (союзная  республика, автономная республика, национальная область, национальный округ) на волюнтаристски нарезанных территориях, на которых исторически проживали и другие народы, заложили под национальный вопрос в СССР мину замедленного действия. Последующие волевые изменения границ национальных образований и передача огромных территорий (например, Крыма) из одной республики в другую без учета исторических и этнических особенностей, депортация целых народов с родных земель и рассеяние их среди других национальностей, огромные миграционные потоки, связанные с массовым выселением людей по политическим мотивам, с великими стройками, освоением целины и другими процессами, окончательно перемешали народы СССР. 

По переписи 1989 г. одних только русских проживает  за пределами России 25 млн. 290 тыс. человек. Кроме русских за пределами России оказалось 3 млн. русскоязычных представителей других народов. А сколько русских  и русскоязычных граждан, находясь внутри России, со своими исконными  землями были присоединены к территориям  других национально - государственных  образований или прибыли туда по какому - либо “призыву”, в которых  они независимо от своей доли (в 9 республиках из 21 титульные народы не составляют большинства населения, а еще в 8 республиках число  русских, украинцев и других нетитульных  наций составляет от 30% и более) значатся в числе национальных меньшинств со всеми вытекающими отсюда последствиями. Основная проблема состоит в том, что титульные нации при любой  своей численности претендуют на исключительный контроль государственных  институтов и собственности, нередко  созданной руками “пришлых” народов  и за счет общесоюзного бюджета, как  это было в Эстонии, Литве, Казахстане. В ряде случаев русскоязычное  население остается заложником националистических преступных авантюр, как это произошло  с 250-тысячным русскоязычным населением в Чечне. 

Таким образом, национальная политика, проводимая в многонациональном  СССР и продолжаемая ныне в России (путем создания неравноправных субъектов  федерации) и других странах постсоветского пространства, сформулированная еще  Лениным с помощью формального  принципа “право наций на самоопределение”, разрушила старороссийскую национально - территориальную систему и поставила  во главу угла не человека с его  неотъемлемыми правами и законными, в том числе национальными  интересами, а отдельные нации  с их особыми правами и особыми  национально - властно - территориальными притязаниями, реализуемыми в ущерб  другим народам, нередко веками проживающим  на той же территории, в ущерб  общепризнанным правам человека. Национально - культурная автономия, принятая во всем мире и позволяющая без причинения ущерба другим народам удовлетворять  свои национально - культурные потребности  в едином общеправовом пространстве, была отвергнута большевиками, скорее всего, неслучайно, ибо при таком  решении вопроса труднее было управлять страной. 

При целостности  жестко централизованного и фактически унитарного Советского государства  межнациональные отношения не вызывали особой тревоги. С одной стороны, человек любой национальности сознавал себя гражданином всего федерального пространства, с другой - партийные  и государственные структуры  твердо удерживали народы в рамках интернационализма. Даже отдельные  националистические высказывания некоторых  руководителей в союзных и  автономных республиках беспощадно пресекались. Ослабление союзных “обручей “ в процессе начавшейся перестройки, гласности и суверенизации национально  - территориальных образований обнажили многие пороки коммунистического режима, его национальной политики и актуализировали дремлющие межнациональные трения. Националистически настроенные и стремящиеся к власти и собственности группы во многих союзных и автономных республиках, в одночасье ставшие национальными героями, бросились объяснять все беды народные действиями союзных органов и эксплуататорским интернационализмом. И в этом была доля правды. Однако, как при любом массовом психозе, в межнациональных отношениях стали доминировать крайности. 

Силой удержать межнациональные  конфликты было уже невозможно, а  опыта самостоятельных цивилизованных решений без участия сильного центра у народов не было. Не без  помощи националистических экстремистов многим из них, мгновенно позабывшим реальную интернациональную помощь, стало казаться, что их скудная  жизнь обусловлена тем, что именно они в ущерб себе “кормят” Центр  и другие народы. Спустя некоторое  время многие республики, “наглотавшись  суверенитетов” (по выражению Н. Назарбаева), станут постепенно осознавать истинные причины своих бед, а в начале перестройки националистическая эйфория  была доминирующей. Постепенный распад СССР спустил курок обвальным  межнациональным конфликтам во многих союзных и автономных республиках. После легального распада СССР его  территория стала зоной этнического  бедствия. 
 

3.Подход к проблеме 

В последние годы в близэкваториальном пространстве различных частей света полыхало пламя более 40 вооруженных конфликтов: в Югославии, Анголе, Сомали, Грузии, Азербайджане, Армении, Афганистане, Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане, Северо-Кавказском регионе России и других. Абсолютное большинство конфликтов носит межнациональный, межплеменной характер. Они развертывались на территории одной или нескольких стран, переходя нередко полномасштабные  современные войны. Многие из них  осложнялись религиозными и клановыми  противоречиями. Некоторые тянутся  столетиями, как, например, ближневосточный  конфликт между евреями и арабами, закавказский конфликт между армянами и турками (азербайджанцами). Первопричины длящихся конфликтов часто стираются  временем, уходят в подсознание и  выражаясь в труднообъяснимой почти  патологической национальной нетерпимости. Непосредственными причинами (поводами) периодически возобновляющихся столкновений обычно выступают ближайшие  “несправедливости”. Ставя в кавычки это слово, мы имеем в виду то, что в большинстве  межнациональных конфликтов справедливого  решения для всех враждующих сторон объективно не существует, ибо каждая руководствуется своей правдой, своими историческими периодами, событиями, фактами. 

Конфликтная ситуация в странах, образованных на территории бывшего СССР, обусловлена многими  причинами, давними и сегодняшними, политическими (централизм и унитаризм  власти, репрессирование и завоевание народов), экономическими (экономический  кризис, безработица, обнищание), социально-психологическими (межнациональные барьеры общения, негативные формы национального самоутверждения, открытый национализм, амбиции национальных вождей), территориальными и другими. Конфликтная ситуация в большинстве случаев складывается как результирующая составляющая комплекса причин и условий. Конфликт возникает тогда, когда объективно, а не редко субъективно, межнациональные сравнения, которые когда он оказывается (реально или нет) в чем-то ущемленным, обиженным, обойденным, угнетенным; когда в психологии народов; когда решение многих проблем видится лишь в национальном самоутверждении. 

Конфликтные люди (группы) в таких случаях всегда находятся. Стремящиеся к власти и собственности  национал политические силы ловко используют стихийное недовольство. Подогревая его, они выставляют себя защитниками  нации. И хотя давно известно, что  национализм и этнократизм  иррациональны, деструктивны, бесперспективны и  разрушительны, взбунтовавшемуся народу они, как правило, таковыми не кажутся. Наоборот, именно этнократизм и национализм  становятся самой понятной, самой  близкой и объединяющей идеологией. Единство языка, обычаев, традиций, веры сплачивает людей с полуслова, с  полудвижения. “Что может быть легче, чем иметь общий объект отрицания  и усвоить общую “идеологию кривды”, во имя которой следует этот объект отвергнуть? Сказать, например, что  во всех несчастьях мира - и прежде всего  каждой обиженной души - виноваты евреи, цыгане, немцы, арабы, негры, вьетнамцы, венгры или чехи: Это так просто и понятно! И всегда найдется достаточное  число вьетнамцев, венгров, чехов, цыган, или евреев, поступками которых можно  проиллюстрировать мысль, что именно они во всем виноваты”. 

Коммунистическая  идеология, опирающаяся на репрессии, удерживала национальные конфликты  на уровне единичных проявлений. Ветер  свободы, подувший в период перестройки, хотя и предполагал перемены к  лучшему, но одновременно явился значительным условием межнациональной нестабильности. Поэтому первые проявления демократии, рыночной экономики и суверенизации  стали залогом формирования националистических, авантюристических, экстремистских, криминальных и коррумпированных сил. По словам американского  политолога Д.Саймса, над которым  не довлеют ни коммунистические, ни имперские идеи, “...на смену  “империи зла” , где основной власти была сила и принуждение, пришли несколько  зол: проявление межнациональной ненависти, столкновение амбиций различных  политических элит. Миллионы людей  внезапно лишились общности, ...столкнулись  с нетерпимостью и экстремизмом. Кровавые войны, сопровождающиеся тысячами жертв, бушуют в различных частях Советского Союза”.