С другой стороны, ситуация с неналоговыми доходами в 2000 г. по области может быть охарактеризована как провальная. Действительно, уровень  выполнения соответствующей части  бюджета (25,4 %) крайне низок. Частично образовавшееся отрицательное сальдо было покрыто  из федерального бюджета (уровень поступления  средств из федерального центра составил 111,0 %). Однако этот же федеральный центр  в последнее время недвусмысленно дал понять, что финансовые потоки на периферию в ближайшее время  будут уменьшаться. Тем самым  региональный законодатель вынужден при  планировании бюджета следующих  периодов больше внимания уделять именно налоговым поступлениям.

Как и  в случае с увеличением стоимости  патентов, желанием соотнести ставки налога с уровнем инфляции можно  объяснить решение региональных властей об увеличении сборов с владельцев транспортных средств.

Таблица 3.3.

Уровень выполнения областного бюджета  за 2000 год. /2, с. 2/.

Продолжение таблицы 3.3.

В этом году по сравнению с предыдущим они  многократно увеличились. Конкретно, начиная с первого января 2002 года, они составили:

для владельцев отечественных автомобилей, а также  импортных автомобилей сроком службы свыше 5 лет – 3 руб. за 1 л/с (старая ставка – 50 коп. за 1 л/с);

для владельцев импортных автомобилей сроком службы до 5 лет – 9 руб. за 1 л/с (старая ставка – 1,5 руб. за 1 л/с).

Тем самым  налицо стремление законодателя существенно  увеличить данную статью поступлений  в бюджет.

Данная  тенденция просматривается и  в других законодательных актах, регулирующих налоговые поступления  в территориальный бюджет области.

Так, налог  на игорный бизнес регулируется в  Курской области законом N 39-ЗКО  “О ставках налога на игорный бизнес в Курской области” (принят 26 декабря 2000 г.). Он принят в соответствии с Федеральным законом "О налоге на игорный бизнес".

Рассматривая  конкретные положения этого закона, можно отметить, что, ставя перед  собой задачу увеличения налоговых  поступлений в бюджет области, законодатель в более поздней редакции данного  закона существенно увеличил ставки налогообложения.

Так, за каждый игровой стол, предназначенный  для проведения азартных игр, в которых  игорное заведение участвует  как организатор и (или) наблюдатель, в настоящее время предусмотрен сбор в размере 300 минимальных размеров оплаты труда (в предыдущей версии – 200), за каждый игровой автомат – 11 (9), за каждую кассу тотализатора – 300 (240), за каждую кассу букмекерской конторы – 150 (120).

В соответствии со статьей 7 Федерального закона "О  налоге на игорный бизнес" суммы  налога в части, соответствующей  превышению над минимальными размерами  ставок налога, зачисляются в областной  бюджет.

Итак, налицо стремление законодателя увеличить  налоговое поступление за счет увеличения ставок налогов и сборов. Но такой  важный аспект увеличения налоговых  поступлений, как совершенствования  налоговой базы региона (см. гл. 1.2), в  формировании финансовой политики практически  не используется.

Рассматривая  различные внутренние факторы, влияющие на совершенствование налоговой  базы, можно сделать следующие  краткие выводы. Расширение использования  ресурсно-сырьевой базы региона позволяет  экстенсивно расширить его налоговую  базу без усиления налогового бремени. Так, теоретически представляется перспективным  развитие областного комплекса по добыче и переработке полезных ископаемых (железной руды КМА) с последующей отдачей в виде налоговых поступлений. Однако даже Михайловский ГОК – один из основных плательщиков налогов в областной бюджет – имеет за 2000 г. просроченную налоговую задолженность.

При благоприятном  инвестиционном климате приток внутренних и внешних инвестиций в реальный и финансовый секторы региона  способствовал бы расширению налоговой  базы. Приходится признавать, что в силу определенных экономических и политических факторов инвестиционный климат в области пока далек от благоприятного, поскольку сведения о масштабных инвестиционных вливаниях в экономику области на сегодняшний день отсутствуют.

Отсутствие  целевого финансирования нивелирует также  потенциальную отдачу и от инновационных  факторов совершенствования налоговой  базы – развития НИОКР, внедрения  в региональный промышленный и агропромышленный комплексы достижений научно-технического прогресса.

Представляется, что при формировании политики увеличения налоговой базы следует руководствоваться  опытом более развитых регионов России. Так, один из самых благоприятных  в этом отношении регионов страны – Краснодарский край – имеет  некоторые черты сходства с Курской  области. И здесь и там основным природно-ресурсным потенциалом  являются черноземные почвы. По этой причине здесь имеется преимущественно  аграрная направленность с акцентом на растениеводство. В то же время  оба региона являются энергетическими  акцепторами: они не обеспечивают себя в достаточном количестве горюче-смазочными материалами (ГСМ) и вынуждены их получать из других регионов России.

В развитой рыночной экономике с устоявшимися ценами в аграрной специализацией региона, обладающего для производства сельхозпродукции хорошими природно-климатическими ресурсами, нет ничего плохого. Следовательно, Курская область, располагая схожими  природно-климатическими условиями, также  способна увеличить налоговую базу регионального бюджета за счет данного  фактора.

Суммируя  вышесказанное можно утверждать: столкнувшись с проблемой необходимости  пересмотреть структуру налоговых  поступлений в территориальный  бюджет, законодатель пока вынужден ограничиваться весьма непопулярными мерами – увеличением  ставок налогов и сборов. Стратегия  совершенствования и укрепления налоговой базы региона попросту отсутствует. Представляется, что такой  подход не сможет оправдать себя в  долгосрочной перспективе, а направлен  лишь на сиюминутное “латание дыр” в оскудевшем областном бюджете. Формирование новой политики по укреплению доходной базы территориального бюджета  – насущная задача ближайшего будущего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1991 г. Россия унаследовала бюджетную систему  формально федеративного, а в  действительности унитарного высокоцентрализованного  государства, в котором региональные и местные власти не имели сколько-нибудь значимой бюджетной самостоятельности. Территориальные бюджеты утверждались органами власти и управления более  высокого уровня, которые обеспечивали их сбалансированность с помощью  индивидуальных нормативов формирования доходов и покрывающих “плановый  дефицит” централизованных дотаций. Такая  система могла функционировать  только в условиях централизованного  планирования и прямого административного  подчинения региональных и местных  органов управления. Но она не обеспечивала эффективного предоставления бюджетных  услуг и общей сбалансированности бюджетной системы, поскольку на региональном и местном уровнях  отсутствовали стимулы к рачительному использованию бюджетных средств, а бюджетный дефицит и ответственность  за его покрытие фактически перекладывались  на вышестоящие бюджеты.

Неудивительно, что с  такой наследственностью российский бюджетный федерализм за 90-е годы переболел тяжелыми, но, видимо, неизбежными  “детскими болезнями”, некоторые  из которых грозят стать хроническими. Одна из них - асимметрия бюджетного устройства, которая уходит корнями в унаследованный национально-территориальный принцип  государственного устройства. Пресловутый  парад суверенитетов начала 90-х  годов лишь обострил проявления этой асимметрии, среди которых:

• особый бюджетный статус Татарстана, Башкортостана и Саха (Якутии), сначала введенный явочным порядком, а затем закрепленный в двусторонних соглашениях с федеральным центром;
• в среднем более высокая бюджетная обеспеченность республик, достигаемая за счет вливаний из федерального бюджета;
• попытки областей и краев выровнять свой бюджетный статус в рамках индивидуальных соглашений с федеральным центром.