Теория общественного выбора в экономической теории

          К настоящему времени наибольший прогресс в изучении закономерностей функционирования комплекса экономических и политических рынков достигнут в рамках одного из ответвлений теории общественного выбора - теории эндогенного определения экономической политики, в основе которой лежит методологический подход EVM 2. Ее ключевая идея состоит в признании того, что использование инструментов экономического регулирования находится в зависимости от переменных, воздействующих на решения максимизирующих свои целевые функции субъектов политического рынка. Предполагается, что целью правительства, проводящего политику с целью изменения основных характеристик хозяйственной среды - распределения прав собственности и вектора цен - является максимизация политической поддержки со стороны рядовых избирателей и влиятельных групп давления. Эти последние, в свою очередь, при выборе объектов поддержки правительства или оппозиционных сил - руководствуются мотивом максимизации собственного экономического благосостояния и оказывают поддержку тем, кто проводит или анонсирует наиболее выгодный для них политический курс. Вследствие этого мероприятия государственной экономической политики, которые в рамках основного направления экономической теории понимаются как "внешние" по отношению к хозяйственной сфере, трактуются здесь в качестве эндогенных, задаваемых условиями функционирования всей экономико-политической системы.

К числу  неоспоримых достоинств теории эндогенного  определения экономической политики относится ее способность учитывать  различные аспекты процесса принятия государственных решений. В данной теории сформировались два подхода  к изучению механизмов хозяйственного регулирования. С одной стороны, в ряде работ подчеркивается роль политической конкуренции между кандидатами на занятие выборных должностей (этот подход можно назвать "конкурентным"). С другой стороны, данные мероприятия могут рассматриваться как средство максимизации поддержки политическими силами, которые уже находятся у власти и могут реально определять, а не просто анонсировать политический курс ("монополистический подход")[15, c.236].

Каждый  из этих подходов имеет "сравнительные  преимущества" в различных областях анализа государственной политики. Так, "конкурентный подход" позволяет  исследовать стратегические проблемы: насколько велика вероятность сохранения существующего политического курса; каковы основные черты набора мероприятий, отвечающего условиям равновесия на политических рынках: в чьих интересах  будет осуществляться экономическое  регулирование. "Монополистический  подход", напротив, может с успехом  использоваться для рассмотрения тактических  проблем, связанных рутинной деятельностью  правительства по определению конкретного  распределения прав собственности  и элементов ценового вектора. 
 

     2.3 Теория политической  ренты 

          Теория политической ренты акцентирует внимание на том обстоятельстве, что целью участия экономических субъектов в политической деятельности может являться получение специфических преимуществ, обеспечивающих им рентные доходы на находящиеся в их распоряжении факторы производства. Данные доходы получили название «политическая рента, а деятельность, направленная на их получение - «изыскание политической ренты». Предполагается, что хозяйствующие субъекты часть своих ресурсов инвестируют в хозяйственную деятельность, а часть - в деятельность на политическом рынке. При этом критерий эффективности распределения ресурсов требует, чтобы предельная эффективность их использования в обеих сферах была одинакова.

Наиболее  показательным случаем деятельности, направленной на изыскание политической ренты, является борьба экономических  субъектов за получение монопольных  прав, ограничение конкуренции на рынке или законодательное фиксирование благоприятного для производителей уровня цен.

Пусть в условиях свободной конкуренции  цена товара устанавливается на уровне средних и предельных издержек: РС = МС = АС. Монополизация данной отрасли  хозяйства ведет к повышению  цены до уровня Р и падению объемов  производства с QM. Согласно традиционной точке зрения, объем чистых экономических  потерь общества соответствует при  этом площади фигуры КМС, в то время как объем ресурсов, соответствующий площади прямоугольника РМКМРС, представляет собой чистый трансферт от потребителей к производителям. Г. Таллок впервые обратил внимание на то, что и эти ресурсы оказываются потеряны для производительного применения. Каждый производитель, обладающий шансом получить от государства монопольные права, будет иметь стимул направлять на лоббирование такой объем средств, чтобы предельные расходы были равны предельным ожидаемым доходам, связанным с увеличением вероятности установления монополии. Отсюда следует, что совокупный объем расходов на установление монополии будет в точности соответствовать площади прямоугольника РМКМРС. Данный феномен получил название распыления политической ренты.

Термин  «изыскание политической ренты» был предложен в середине 1970-х годов, в то время как базовые положения соответствующей теории были разработаны Г. Таллоком еще в 1960-е годы.

Потери  общества вследствие изыскания политической ренты. Стремление экономических субъектов  к получению монопольных прав влечет за собой не только возникновение «мертвого груза» монополии KMQ, но и непроизводительное падание расходов ресурсов в объеме РМКМРС (кривая D представляет собой график рыночного спроса на рассматриваемое благо).

Ситуация  еще более усложняется, если скоро  мероприятия государственной экономической  политики, создающие политическую ренту.

Для одних экономических субъектов, обусловливают возникновение негативной политической ренты для других. К примеру, введение импортного тарифа на уголь повышает доходы национальных производителей угля, но снижает доходы его потребителей. В этих условиях компании - потребители угля могут вовлекаться в «деятельность по избеганию ренты», к примеру, путем лоббирования в пользу отмены пошлин на уголь (или против их повышения). Возникает ситуация «перетягивания каната», когда в политической сфере сталкиваются группы давления с противоположными интересами. Сама по себе конкуренция между ними не может рассматриваться как противоядие от неэффективного использования ресурсов. Ключевое значение имеет тот факт, что эта конкуренция также требует осуществления расходов на лоббирование. Г. Таллок приводит следующий пример: если субъект А расходует 50 дол. на лоббирование в пользу трансферта в сумме 100 дол. от субъекта В, а В расходует 50 дол. на лоббирование против соответствующего трансферта, то, не зависимо от исхода противостояния, один из субъектов получит чистый выигрыш в размере 50 дол., в то время как совокупные потери общества составят 100 дол.

Если  в качестве сторонников и противников  проведения той или иной меры государственного экономического регулирования выступают  организованные группы давления одной  «весовой категории», конкуренция на политическом рынке действительно  может привести к минимизации  нежелательных изменений в экономической  структуре и сокращению «мертвого  груза» экономической политики. Однако величина задействованных обеими сторонами  в интересах лоббирования ресурсов может оказаться очень большой, особенно если ставки сторон (т.е. экономический  выигрыш в случае принятия желаемого  курса экономической политики и  экономические потери в случае одобрения  альтернативного курса) достаточно существенны. В этом случае может  возникнуть ситуация «черной дыры государственного регулирования», когда львиная доля экономических ресурсов будет использоваться в целях погони за получением политической ренты, при том, что формальный показатель, являющийся объектом борьбы (например, ставка импортного тарифа), останется практически неизменным.[10, c.356]

Лоббирование  экономическими субъектами выгодной им экономической политики и их борьба за получение доступа к специфическим  привилегиям составляет первый уровень  изыскания политической ренты. Второй уровень связан с конкуренцией субъектов  принятия политических решений за занятие  должностей, открывающих возможности  для определения экономической  политики или претворения ее в  жизнь. Это ведет «дополнительным  непроизводительным расходам. Так, если распределение внешнеторговых лицензий приносит чиновникам, занимающим соответствующие  государственные должности, высокий  доход, например в форме взяток или  повышенного жалованья, то значительное количество людей будут стремиться получить образование, необходимое  для занятия соответствующей должности, и пытаться завязать необходимые связи в государственных органах. Поскольку не все из этих людей получат желаемую работу, инвестиции «неудачников» будут представлять собой чистую потерю с точки зрения общества.- Наконец, третий уровень связан с тем, что государственная политика в отношении отдельных отраслей побуждает компании тратить ресурсы на проникновение в соответствующие отрасли или выход из них.

Таким образом, теория политической ренты  проливает свет на мотивы деятельности групп давления и субъектов принятия политических решений, что имеет  ключевое значение для теории эндогенного  определения экономической политики. Кроме того, масштаб деятельности по изысканию политической ренты  рассматриваются в качестве важного  критерия оценки эффективности различных  институтов принятия государственных  решений в области экономической  политики. 
 
 
 
 

     2.4 Экономическая теория  политических институтов 

          Данная исследовательская дисциплина находится в зоне соприкосновения теории общественного выбора и неоинституционально экономической теории. В центре ее внимания находятся проблем институциональной организации процесса принятия государственных решений. Сочетание методологических подходов, присущих неоинституционализму и теории общественного выбора, позволяет рассматривать проблемы трансакционных издержек, возникающих в процессе принятия решений органами государственной власти, политиками и чиновниками, чиновниками разных уровней и т.д., а также вопросы нетранзитивности коллективных предпочтений процедурного манипулирования в органах принятия решений. При этом четко проводится постулат о рациональном поведении участвующих в политическом процессе субъектов, а сами политические институты понимаются как специфические правила и процедуры выработки решений, направляющие это поведение в определенное русло. Благодаря этому появляется возможность рассматривать результат процесса принятия политических решений в терминах структурно детерминированного равновесия, т.е. равновесия, обусловленного использованием существующих институциональных механизмов.

В последние  десятилетия широкое распространение получили исследования, посвященные анализу структуры органов власти (парламентов и парламентских комитетов, правительственных агентств), альтернативных процедур утверждения в государственных органах мероприятий экономического регулирования, а также стабильности политических институтов в условиях конкуренции политических сил за сферы влияния. Изучение структуры органов власти и разделения полномочий между ними имеет ключевое значение для определения особенностей функционирования политических рынков. В частности, было показано, что типично американский феномен логроллинга является порождением принятого в США механизма рассмотрения законопроектов, при котором законодательные инициативы парламентариев непосредственно вносятся на рассмотрение представительного органа. Напротив, в европейских парламентах общепринятой является предварительная экспертиза законопроектов в правительстве, что существенно сужает возможности для логроллинга. Таким образом, альтернативные процедуры рассмотрения законопроектов накладывают различные ограничения на процесс изыскания политической ренты, связанный с лоббированием и утверждением законопроектов экономического характера. Непосредственное рассмотрение конкретных вопросов текущей экономической политики в парламенте или правительстве редко имеет место. Чаще практикуется делегирование соответствующих полномочий различного рода административным органам. Между указанными путями принятия решений существуют важные различия.[11, c.209]

Во-первых, рассмотрение предложений в парламенте или правительстве касается важных случаев, когда все заинтересованные группы и рядовые избиратели хорошо осведомлены об их характере. Напротив, к техническому пути прибегают тогда, когда политическая важность дела и степень осведомленности о нем избирателей незначительны. Во-вторых, различаются горизонты принятия решений - при техническом пути учитываются главным образом интересы субъектов, ходатайствующих о поддержке, а при политическом пути фигурируют уже интересы национального масштаба.

В-третьих, критерии принятия технических решений  четко определены в регламентирующих деятельность соответствующих органов.

В условиях конкуренции субъектов политического  рынка за власть и доступ к экономическим  привилегиям логично было бы предположить, что процедуры принятия политических решений будут подвержены частым изменениям. На практике, однако, этого  не происходит.

Господствующее  объяснение этого феномена подчеркивает роль политических институтов как запаса капитала, обеспечивающего стабильный поток политических решений, а значит, и определенный набор точек структурно детерминированного равновесия в различных  сферах. В этих условиях инвестиции, направленные на изменение данного  запаса, неизбежно сопряжены с  неопределенностью относительно нового набора точек структурно детерминированного равновесия. Эта неопределенность подрывает  стимулы к институциональным  изменениям и обусловливает стабильность равновесных политических институтов, возникающих в результате контрактарного взаимодействия субъектов политического  рынка.

Учет  действия политических институтов позволяет  сделать важные выводы относительно факторов, определяющих возможности  использования потенциала экономического роста в различных странах. Для  этого может быть использована концептуальная схема, описывающая различные типы границ экономических возможностей. Граница производственных возможностей определяет максимальный уровень производства экономических благ, задаваемый существующей технологией при соблюдении традиционного  неоклассического предположения о  нулевом уровне трансакционных издержек в хозяйственной системе. Граница  трансакционных возможностей детерминирует  пределы выпуска экономических  благ при наличии минимально возможного уровня трансакционных издержек, т.е. такого их уровня, который наблюдается при  проведении государством оптимальной  политики защиты прав собственности  и при использовании экономическими субъектами такой структуры контрактов, которая ориентирована на минимизацию  трансакционных издержек. Очевидно, что  даже при соблюдении этих предположений  уровень трансакционных издержек в  экономике всегда будет положительным (в отличие от «неоклассического» случая трансакционные издержки в реальной жизни никогда не могут быть сведены  к нулю). Благодаря этому граница  трансакционных возможностей всегда будет  более жесткой, чем граница производственных возможностей. Наконец, гранииз социальных возможностей определяет максимальный объем производства благ, достижимый в условиях функционирования реального  набора политических институтов. Поскольку  данные институты могут отражать особенности исторической эволюции социальных и культурных факторов, а также отвечать целям борьбы субъектов политического рынка  за создание и присвоение политической ренты, уровень трансакционных издержек в реальной жизни всегда выше, чем  и условиях «идеального» набора институтов. Следовательно, границе социальных возможностей будет соответствовать  более низкий уровень выпуска, чем  границе трансакционных возможностей. Иными словами, именно политические институты являются «узким местом», лимитирующим варианты производительного использования хозяйственных ресурсов; поэтому именно граница социальных возможностей определяет реальные горизонты использования потенциала экономической системы.[9, c.239]