Межнациональные конфликты: причины и способы регулирования

1. Территориальные причины

Среди причин этнических конфликтов в качестве главной следует обозначить территориальные споры. Если проанализировать этнические конфликты, то территориальные  проблемы выступают как важнейший  компонент. В качестве претензий  используются, как правило, исторические факты. В роли доказательств применяется принадлежность той или иной территории определенному этносу в прошлом. У обеих сторон бесспорные исторические доказательства, закрепляющие их право на владение территорией. Но в результате многих миграций, завоеваний и других геополитических процессов территория расселения этноса неоднократно менялась, как менялись границы государств. Эпоха, от которой начинается отсчет этнической принадлежности, выбирается произвольно, в зависимости от целей спорящих сторон. Углубление в историю запутывает и субъективизирует спор. Поэтому территориальные проблемы в принципе неразрешимы.

К этнотерриториальным относятся не все этнические и не все территориальные конфликты, а именно те, которые находятся как раз на стыке двух этих больших групп конфликтов. Они - одновременно и этнические, и территориальные. Поэтому, говоря о сущности этнотерриториальных конфликтов, необходимо прежде всего осмыслить, какое содержание вкладывается в понятия “этнический конфликт” и “территориальный конфликт” соответственно.  Словосочетание “территориальные конфликты” - многосмысловое, допускающее разные трактовки. В частности, оно нередко употребляется для обозначения разнотипных конфликтов, связанных с обеспечением специфических интересов и запросов конкретных территориальных общностей людей - экономических, политических, культурных и др., - например, при столкновении интересов разных регионов, коллизиями между Центром и провинциями (штатами, автономиями и т.п.).

Под этническими же конфликтами  обычно подразумевают конфликты, сторонами  которых выступают этнические общности (этносы и этнические группы).

На земном шаре свыше 70 очагов потенциальных  конфликтов. 

 

2.2 Религиозный  фактор

 

Религиозный фактор играет важную, а часто и решающую роль. Основная составляющая любого межнационального конфликта — кризис этнического самосознания. Он проявляется в переоценке этнических традиций, усилении влияния националистических группировок, нарастании этнического экстремизма.

Многие государства мира заинтересованы в создании единого общегосударственного самосознания на основе общего языка, общих символов и традиций. В однонациональных государствах, таких как Япония, Норвегия или Португалия, эта проблема почти решена. Но этнически монолитное государство — это идеальное представление, так как в реальности везде имеются более или менее выраженные этнические меньшинства.

Наиболее сложны и конфликтны межэтнические  отношения в многонациональных  государствах. В одних из них некоторые этносы столь велики, что постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни, диктуют свои интересы, выдвигают стандартизированную культуру, построенную на своем национально-культурном фундаменте. Именно в таких государствах складывается наибольший потенциал для конфликтов, так как доминирующий этнос выдвигает претензии на исключительный контроль государственных органов, что вызывает резко негативную реакцию у национальных меньшинств. Часто противостояние между группами, вовлеченными в конфликт, проходит не только по этническому, но и по религиозному (конфессиональному) признакам. Очаги межнациональных конфликтов с ярко выраженной религиозной составляющей — Палестина, Косово, Пенджаб, Кашмир, Шри-Ланка, Северная Ирландия, Квебек, Кипр. Обычно такой тип конфликтов возникает на порубежье разных этнокультурных регионов. При этом существует немало конфликтов, где противоборствующие стороны представлены единоверцами (Страна Басков, Корсика, Гагаузия, Западная Сахара, Чьяпас и др.).

 

2.3 Социально-экономические  проблемы

Социально-экономический фактор тесно взаимодействует с религиозным. Один он не способен привести к возникновению серьезного конфликта, иначе бы любой ареал, отличающийся в уровне экономического развития, был очагом межэтнического противостояния.

Зависимость интенсивности межнационального конфликта от уровня экономического развития невозможно определить однозначно. Одни очаги конфликтов более развиты, нежели страна в целом (Каталония, Квебек, Кабинда), другие хозяйственно депрессивные (Чечня, Косово, Курдистан, Корсика, Тибет, Северная Ирландия). Этносы, живущие в относительном достатке и экономическом благополучии, зачастую выказывают неудовольствие в отношении неоправданно высоких, на их взгляд, отчислений в общегосударственный бюджет. Они считают, что, прикрываясь красивыми словами о стремлении к гармоничному и сбалансированному развитию страны, центральное правительство обворовывает их регион. При этом, чем заметнее диспропорции между наиболее и наименее развитыми областями страны, тем большие суммы изымаются из хозяйственно благополучных регионов.

Этносы, населяющие экономически отстающие  ареалы, недовольны тем, что центральная  власть или международные организации  недостаточно учитывают плачевное  положение их хозяйства, не дают кредитов на развитие, не считаются с нуждами  населения. Повышение планки выдвигаемых требований временами перерастает в экономический шантаж, это, по расчетам лидеров «бунтующего этноса», способно привести к более выгодному распределению бюджетных средств, международной помощи, «справедливой» налоговой политике. Иногда участники конфликта используют и криминальные экономические источники, такие как доходы от контрабанды товаров (в том числе оружия и наркотиков), захвата заложников с целью выкупа, поборов с добившихся успехов в бизнесе соплеменников.

 

2.4 Природные факторы

Природный фактор проявляется в основном в виде природных границ, которые трансформируются в малопроницаемые барьеры между этносами, рубежи межэтнических столкновений и войн. В качестве подобных границ могут выступать горные хребты, крупные реки, морские проливы, труднопроходимые участки суши (пустыни, болота, дремучие леса). С одной стороны, природные границы уменьшают контакты между конфликтующими этносами, с другой — способствуют психологической отчужденности этнических групп, проживающих по разные стороны барьера. Природные границы во многом определяют этническую карту региона. Не случайно наиболее мозаичный этнический состав всегда характерен для горных регионов (Дагестан — самый многонациональный субъект РФ). Доступность территории так же нередко может определять уровень экономического развития.

Природные границы малопластичны и малоизменяемы: можно лишь несколько улучшить связи между противоположными сторонами природного рубежа посредством строительства горных и морских тоннелей, сооружения мостов, создания морских и воздушных маршрутов, преобразования пустынь и тропических джунглей, однако полностью устранить различия в экономическом и геополитическом положениях едва ли представляется возможным.

Зародившийся в труднодоступной  местности конфликт сложнее потушить. Даже современные типы оружия сравнительно низко эффективны в горных условиях или в лесных дебрях. В числе наиболее ожесточенных конфликтов много тех, которые локализованы в горах. Протягивающаяся через всю Евразию с северо-запада на юго-восток дуга конфликтов совпадает с Альпийско-Гималайским горным поясом. [4]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Способы регулирования межнациональных конфликтов

Под выходом из конфликта  понимается полное или частичное  снятие конфликтной ситуации, в результате которого если и не снимается основное противоречие, породившее конфликт, то, по крайней мере, достигается относительный  компромисс.

При возникновении на своей  территории межнационального конфликта  любое государство вынуждено  на него реагировать. Замалчивание и  демонстративное игнорирование  проблемы — лишь одна из форм подобной реакции. Все действия, направленные на снижение интенсивности конфликта, могут быть условно разделены  на: силовые (вооруженные) и несиловые (невооруженные). Оба типа реакций взаимосвязаны друг с другом: вооруженное подавление этнического конфликта часто сменяется поиском мирного диалога, а попытка силового решения проблемы следует после исчерпания потенциала переговорного процесса.

Пути нейтрализации конфликтов силовыми способами в большинстве случаев не находят поддержки в современном мире. Силовые методы в краткосрочной перспективе могут быть эффективнее несиловых, но это их преимущество довольно сомнительно, так как силовые акции провоцируют силовой ответ и переводят конфликт на более высокий уровень интенсивности.

Наиболее предсказуемый  силовой ответ центрального правительства  на конфликт — ужесточение политического  режима (ограничение прав и свобод граждан, усиление полицейских и  карательных функций и т.д.). Такая  форма реагирования на угрозу возникновения  конфликтов свойственна, как правило, сильно централизованным и тоталитарным режимам.

Людской ресурс этнического  конфликта можно уменьшить путем  насильственной ассимиляции противоборствующих этнокультурных меньшинств. Под ассимиляцией понимается процесс частичной или полной утраты культуры этноса в пользу другой, как правило, доминирующей культуры, в итоге приводящий к смене этнического самосознания.

Ассимиляции наиболее подвержены малочисленные этнокультурные группы с более низким социальным и политическим статусом. Сравнительно многочисленный этнос, имеющий к тому же развитое самосознание, ассимилировать довольно сложно. Например, понятна неудача  политики властей Турции по насильственной ассимиляции курдского меньшинства, насчитывающего в пределах Турции минимум 7 млн. человек (по другим данным — 18 млн.) и обладающего мощной политической организацией — Курдской рабочей  партией.

Насильственная ассимиляция  может быть успешной в том случае, когда ассимилируемые этносы разобщены  и малочисленны.

Методами урегулирования межнационального конфликта в некоторых  политических кругах считаются и  такие крайне жестокие и антигуманные действия, как депортация и физическое уничтожение (геноцид) носителей конфликтных противоречий. В этих случаях, как и при насильственной ассимиляции, происходит устранение самой этнической общности — субъекта конфликта. Этнические чистки неприемлемы для современной психологии. Ряд примеров (Северная Шри-Ланка, Южный Судан, Эфиопия, Мьянма и др.) свидетельствуют о том, что в реальности такие подходы не всегда приводят к исчезновению очага напряженности, а наоборот, провоцируют эскалацию конфликта.

Геноцид этноса отличается от депортации. В первом случае этнос подвергается либо полному (что практически неосуществимо), либо частичному уничтожению и не может, по крайней мере в ближайшей перспективе, снова заявить о своих притязаниях. При депортации же этнос меняет место своего проживания, в общих чертах сохраняя структуру, культуру, язык, а иногда и численность, и при определенных условиях снова может выдвинуть национальные требования (примером такого рода может служить депортация чеченцев с 1944 по 1957 гг.). [3]

В международной практике реакций на межнациональные конфликты  депортации имеют широкое распространение. Например, правительство Ирака в 1976 г. провело депортацию населения приблизительно 800 курдских поселений в 20-мильной зоне вдоль границы с Ираном. Освободившиеся территории были заселены арабами из центральных районов страны.

По своему механизму близки депортациям операции по принуждению  населения к уходу со своих  мест проживания. В отличие от депортаций, эти мероприятия не предполагают специальных действий по перемещению  нелояльных режиму народов, но проводящаяся по отношению к ним политика репрессий не оставляет выбора запуганному населению, которое вынуждено превращаться в беженцев. Подобные действия широко использовались всеми тремя сторонами боснийского конфликта при создании практически моноэтничных зон их исключительного контроля. Принуждение к беженству часто практиковалось и в очагах межнациональных конфликтов на постсоветском пространстве (Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия).

Крайняя форма развития любого конфликта — вооруженные действия. В рамках такого, наиболее радикального, варианта силового реагирования могут иметь место и попытки уже рассмотренных силовых реакций: ассимиляции, депортации и др. Но война не может длиться вечно. Расходуя людские и материальные ресурсы, противостоящие стороны рано или поздно доходят до состояния истощения. Это вынуждает их перейти к переговорному процессу, поиску мирных средств урегулирования конфликта. Рано или поздно на смену вооруженной фазе развития конфликта приходит невооруженная, которая при определенных условиях (неразрешимость противоречий, накопление достаточных для продолжения конфликта сил, внешнее вмешательство) может снова смениться вооруженной.

Военные действия в долговременной перспективе, как правило, сравнительно низкоэффективны, так как быстро и без больших потерь подавить очаг этнического конфликта чаще всего невозможно, а потери приводят к резкому недовольству прежде лояльного центральным властям населения. Повстанческие же вооруженные формирования обычно обладают более высоким боевым духом и не считаются с любыми издержками вооруженной борьбы за самоопределение.

Наиболее эффективный  путь несиловых реакций — постепенная и добровольная консолидация различных этнических и культурных групп в единую общность. Для осуществления этого процесса необходимы три условия: географическая и культурная близость консолидирующихся этносов, общее стремление этносов к консолидации, длительность периода постепенного врастания субкультур в единую интегрированную культуру. Такая консолидация, как правило, инициируется «сверху» правящими элитами, а затем поддерживается «снизу» широкими слоями населения.