Общины сестер милосердия

Владычне-Покровская епархиальная община была учреждена в конце 1869 г., а уже в 1870 г. ей была предоставлена территория бывшего царского загородного дворца в Покровском-Рубцове (ул. Бакунинская, 83 и Гастелло, 42-44). Возглавила общину мать Митрофания (Розен), бывшая игумения Серпуховского Владычнего монастыря. Монашество она приняла уже в преклонных летах под влиянием митрополита Филарета, а ранее была фрейлиной императрицы. Община находилась под контролем священного Синода, и в ней вводились начала монастырского общежития. В 1871 г. игуменьей была избрана председательницей Московского Дамского Комитета общественного попечения о больных и раненых воинах, и ей было поручено устроить при общине лазарет для хирургических больных на 10 коек.

Таким образом, постепенно стали определяться основные функции общин:

1) с общими благотворительными  целями: призрение бедных, попечение  о больных, воспитание детей (Троицкая, Покровская общины в Петербурге);

2) военные, главной задачей  которых была помощь раненым  и больным воинам (Крестовоздвиженская, Георгиевская, "Утоли моя печали");

3) в ведении св. Синода, приписанные к женским монастырям (Владычне-Покровская в Москве). Впрочем, нельзя сказать, что эти сферы деятельности среди существовавших общин были жестко разграничены.

Еще в 1859 г. Н. Пирогов и некоторые другие врачи поставили перед Военным министерством вопрос о введении женского труда в госпиталях в мирное время. В 1863 г. было издано "Положение о сестрах Крестовоздвиженской общины, назначаемых для ухода за больными в военных госпиталях". После долгих проволочек, по согласованию с общинами, военное министерство допустило сестер милосердия на основании разработанного в 1869 г. устава в госпитали семи городов: Петербурга, Москвы, Киева, Риги, Брест-Литовска, Варшавы и Херсона. В составлении правил служения сестер в больницах участвовала вышеупомянутая инокиня Митрофания.

"Положение о сестрах  Крестовоздвиженской общины" 1863 г. военным министерством было официально распространено в 1871 г. на всех женщин, трудившихся в военных госпиталях России. На сестер возлагались преимущественно функции контроля за фельдшерами, правильным соблюдением предписаний врача, раздачей и приготовлением пищи и т. д. Штатные сестры госпиталей военного ведомства с 1873 г. по своему статусу приравнивались к унтер-офицерам: в период своей службы они не зависели от общин, имели право пользоваться казенным помещением и питанием. Одна сестра обслуживала 100 больных. С декабря 1876 г. женщины, работавшие в госпиталях в военный период, начали получать постоянное жалование 30 рублей в месяц - с апреля 1877 г. это правило стало применяться во всех госпиталях мирного времени.

Общины сестер милосердия в последней четверти XIX века

Все участвовавшие в Русско-турецкой войне женщины были удостоены специально учрежденной медали, а пятеро получили особые серебряные - "За храбрость". Кроме того, был введен знак отличия Красного Креста двух степеней (в виде креста красного цвета, в золотом и серебряном ободе соответственно) для женщин, трудившихся на поприще ухода за больными.

Большинство сестер после Русско-турецкой войны вернулось в Россию осенью 1878 г., отслужив, таким образом, в Болгарии, Румынии и частично Турции более одного года. Многие, кто шел на работу ради заработка, по своем возвращении оказывались совсем необеспеченными. Другие, отправляясь на войну, оставляли единственные источники своего пропитания - вновь устроиться на службу было трудно. Кроме того, большинство этих женщин перенесло если не тиф, то, по крайней мере, сложные стрессовые ситуации и огромное физическое напряжение: для возвращения к мирной жизни требовался некоторый период реабилитации. В этом смысле общинные сестры оказались в лучшем положении, так как вернулись под кров своих общин - неимущие вольнонаемные снова очутились в тяжелой ситуации.

Красный Крест по вышеуказанным причинам взял на себя расходы по оплате проезда сестер в Россию и обеспечение первого месяца их пребывания на родине, что, однако, не являлось глобальным решением проблемы, связанной с формированием постоянных кадров среднего медицинского персонала. Возникла необходимость обеспечения вернувшихся с фронта сестер, с одной стороны, а с другой - создания постоянных организаций, подготавливающих медицинский персонал. Одной из них стала образованная сразу после войны Главным управлением РОКК Касперовская община сестер милосердия в Одессе.

В то же время Главное военно-медицинское управление сочло необходимым организовать подготовку сестер милосердия для создания резерва, так как, по примерным подсчетам, для мобилизации в случае войны их могло потребоваться около трех тысяч. В 1893 г. эта цифра определялась уже вдвое большей, тогда как реально РОКК мог предоставить в распоряжение военного ведомства лишь 1300 сестер. Указанный факт стал дополнительным импульсом для создания новых общин. Если на 1879 г. в ведении РОКК, кроме вышеназванных организаций, существовали: община сестер княгини Барятинской и Александровский отдел сестер Красного Креста в Петербурге, общины в Гельсингфорсе, Тамбове, Вильне, Варшаве, Киеве - всего менее тридцати, - то к 1900 году их число увеличилось до 84. Географически их распределение по стране можно представить следующим образом: крайний северный город, где существовала община сестер милосердия, - Архангельск, крайний западный - Варшава, южный - Тифлис, восточный в европейской части России - Екатеринбург, а крайний восточный город за Уралом - Хабаровск.

Обучение сестер производилось под надзором специальных отделов Красного Креста, образованных РОККом в первой половине 1879 г. С 80-х гг. при некоторых общинах создаются постоянные курсы для подготовки женского медицинского персонала: Мариинской в Киеве, святой Евгении в Петербурге, Харьковской и некоторых других. В 1888 г. в Санкт-Петербурге был образован комитет попечения о сестрах милосердия: в его ведении находились вопросы, связанные не только с профессиональной подготовкой женщин, но и с трудоустройством, а также опекой престарелых тружениц. Впрочем, вопрос о пенсионном обеспечении сестер в полной мере разрешен еще не был. Названный комитет основал общину сестер для ухода за больными в частных домах - ранее Красный Крест такого рода помощь не оказывал. В том же году в Москве был создан аналогичный петербургскому комитет "Христианская помощь", организовавший свою общину и приют для пожилых сестер (ул. Писемского, 9).

В 90-х гг. XIX века в некоторых уездах возникли сельские общины для оказания помощи пострадавшим от инфекционных, эпидемических заболеваний и стихийных бедствий. Одними из первых таких организаций стали Епифанская община, созданная в мае 1893 г. в Епифанском уезде Тульской губернии, и община в селе Подбережье Новоладожского уезда Петербургской губернии (1895 г.). В последнюю принимались девушки, начиная с шестнадцати лет, то есть с более раннего возраста, чем это было принято в столичных общинах: от приходящих требовалось лишь иметь минимальное образование в объеме программ церковно-приходских школ. Однако уездные общины не получили широкого распространения, так как на съезде земских врачей в 1895 г. было решено не создавать их в значительном количестве по причине недостатка средств у земств и невозможности дать женщинам серьезную профессиональную подготовку.

Перед Русско-японской войной, в 1896 г., в Москве под эгидой местного отделения Общества Красного Креста и по инициативе московского Дамского комитета, а именно, его председательницы Агафоклии Александровны Костанда, возникает Иверская община сестер милосердия (Малая Якиманка, 17; здания детской больницы неотложной помощи № 20). При общине в 1896 г. был заложен храм, освященный лишь в 1901 г. Община была рассчитана на 20 сестер, что, естественно, не могло решить проблему с нехваткой медицинского персонала в Москве. С момента своего возникновения община находилась под высоким покровительством великой княгини Елизаветы Федоровны и ее супруга великого князя Сергея Александровича. На протяжении своего существования Иверская община сохраняла тесные отношения с Елизаветой Федоровной, которая постоянно поддерживала общину, что в 1916 году в своем приветственном слове великой княгине особо подчеркнул духовник общины отец Сергий Махаев. Первой настоятельницей общины стала М.Н. Угрюмовская, под ее началом в первый год находилось лишь четыре сестры, прием в общине вели 22 врача, отобранные специально по конкурсу и посменно ведшие прием больных. В зданиях общины располагались общежитие сестер, аптека, лаборатория, приемные покои, три врачебных кабинета, операционная и палата на две койки. Вскоре были подведены водопровод и канализация, керосиновое освещение было заменено газовым.

В 1897 г. Сергей Александрович решил отправить санитарный отряд Иверской общины из двадцати человек, снаряженный Елизаветой Федоровной, на театр греко-турецкой войны, но не в греческую, а в турецкую армию. Начальником отряда был назначен В. Джунковский. Другой отряд Главное управление РОКК отправило из Петербурга в греческую армию. В помещении Иверской общины в присутствии Великой Княгини был отслужен напутственный молебен, после которого Елизавета Федоровна благословила каждого из отъезжающих образком Иверской Божией Матери и простилась со всеми, пожелав счастливого пути и благополучного возвращения.

В Фарсале, куда 5 мая прибыл отряд, для госпиталя был предоставлен дом Греческого наследного принца. Груз сестер и врачей прибыл только к полудню следующего дня, в самый разгар приема раненых, которые начали поступать после битвы под Домокосом с семи утра. Своих перевязочных пунктов у турок не было, первая помощь оказывалась, в основном, личными усилиями военного руководства. Через некоторое время в доме уже не было свободного места, раненых стали класть в саду и прямо на улице, где многим пришлось провести сутки и более. Турки, которых уже в первый день привезено было более трехсот, буквально лежали друг на друге, полы были залиты лужами крови, по дому чувствовался гнилостный запах. От совершенного заражения воздуха спасало почти полное отсутствие стекол в окнах, из-за чего был постоянный приток свежего воздуха.

На первое время до прибытия грузов перевязочные материалы были позаимствованы у французских медиков. Весь первый день в трех комнатах дома шли перевязка и ампутации, в большой комнате сестры наскоро перевязывали тех, кому даже не была оказана первая помощь. Все без исключения члены отряда переносили раненых, держали их во время операций, кормили. Непривыкшие к такой заботе турецкие солдаты необычайно ценили всякое проявление внимания к ним и были преисполнены благодарности. Удивление персонала вызывало огромное терпение раненых, от лежащих на полу изуродованных людей почти не было слышно стонов.

После прибытия груза ценой огромных усилий удалось к вечеру устроить три палаты и разместить там 17 тяжелораненых, оборудовать операционную и приготовить ужин на 200 человек, которых в течение дня поили чаем. Все было необычайно трудно, учитывая, что все время требовалась помощь переводчика, как на кухне, так и в палатах. Все делалось в ужасной спешке и с крайним напряжением сил. К 12-ти часам ночи все валились с ног, а половина раненых еще не была перевязана, притом, что прибывали все новые и новые их партии. Так продолжалось на протяжении трех дней.

Французские доктора советовали членам отряда надеть полумесяц вместо креста, поскольку в крест могли стрелять албанцы. Полумесяц надевать не стали, но и крест поначалу носили только сестры. На третий день работы повязку с красным крестом надел Джунковский, а затем и доктора. Когда госпиталь был окончательно устроен, рядом с российским флагом был поднят и флаг Красного Креста, на воротах повесили фонарь с красным крестом. Все обошлось благополучно, поскольку к этому моменту отряд приобрел уже полное доверие, турки даже стали отдавать на хранение свои деньги.

Масса иностранцев посещала госпиталь, в нем перебывали все военные агенты. Банковский паша докладывал султану, что русские устроили образцовый госпиталь и благодаря ним можно надеяться спасти много раненых.

Во второй половине мая новые раненые перестали поступать, прежние стали поправляться, и возник вопрос об их эвакуации, а также о дальнейшей судьбе самого госпиталя. Решено было отправить раненых в Лариссу. Прощание с ними было очень трогательным, некоторые плакали, расставаясь с врачами, а некоторые даже целовали руки, не зная как еще выразить свою благодарность. Одной из причин этой благодарности было глубокое равнодушие, которое проявляли к ним турецкие доктора и вообще большинство начальников.

После эвакуации больных 29 мая в госпитале оставалось всего семь человек. В связи с этим была отправлена телеграмма русскому послу о том, что отряд прекращает свою деятельность в Фарсале и ждет его указаний для возвращения в Россию. Врачи и сестры имели очень изнуренный вид. Жизнь в госпитале не могла не сказаться на здоровье членов отряда. Низкое сырое место, плохая вода, недостаток питания при большой усиленной работе, - все это не могло быть полезным, а постоянное напряженное состояние сестер и врачей, слишком однообразная жизнь, невозможность даже в свободное время совершать прогулки без сопровождения конвоя из турок влияли и на нервы.

По ошибке султану было доложено о предстоящем прибытии из России в Истамбул нового госпиталя на 500 кроватей (имелся в виду Иверский госпиталь на 50 кроватей, который уже находился в Фарсале). Чтобы исправить ошибку, было признано желательным остаться еще на некоторое время для работы в турецкой столице. Тем более, что султан непременно желал оказать отряду гостеприимство. Он распорядился, чтобы за его счет отряду отвели дворец в Бешикташе. Условия жизни в Константинополе были совсем иные, чем в Фарсале. Сестры и врачи были размещены с большим комфортом, стол был очень хороший, разнообразный, лишений никаких.

Барак на 100 кроватей, к которому был прикреплен отряд, находился в Ильдизе в 15 минутах езды от помещения отряда в Бешикташе. Устройство барака и его оборудование были прекрасными и совершенно не соответствовали виденному в действующей армии. Во время первого осмотра и перевязки раненых выяснилось, что некоторые больные прежде побывали в Иверском госпитале в Фарсале. Надо было видеть их восторг при виде русских врачей и сестер, раненые плакали от радости, обнимали их. Слух о приезде отряда быстро распространился по всему госпиталю и все раненые из Фарсала, бывшие в состоянии двигаться, сошлись к бараку, радостно приветствуя врачей и сестер - многие просили о переводе к ним.