Образ Сократа в античной литературе

Заканчивая исследование образа Сократа, изображенного в диалогах Платона, необходимо остановиться на диалоге «Пир» и на данном примере рассмотреть еще одну грань в личности знаменитого философа – Сократа.  
Говоря об этом диалоге, прежде всего, нужно сказать о том, что это не совсем привычный диалог у Платона. «Пир» можно назвать скорее маленькой драматической постановкой, посвященной богу любви Эроту. Читая «Пир», невольно может показаться, что Сократ изображен здесь если не в комичном, то, по крайней мере, несколько в несвойственном для данного мыслителя образе. Дело в том, что уже с самих первых страниц мы встречаемся с таким описанием некоторых черт характера и определенными формами диалогов, которые характерны больше для трудов Аристофана, чем диалогам Платона. Соответствует ли это действительности? Вероятно, Платон не случайно изобразил Сократа в таком виде. Рассуждая о любви в этом диалоге, он стремится показать, что даже великие философы не могут понять всю сущность любви, они склоняются перед этой непонятной и великой силой. Образ Сократа в диалоге Платона «Пир» позволяет по-настоящему понять и представить этого мыслителя. Только тут мы видим его истинные качества: благородство, стремление найти ответы на вечные вопросы, равнодушие ко всякого рода внешним и физическим проявлением жизни, аскетизм, вера в светлое и прекрасное, умение всегда помочь человеку в трудную минуту, презрение ко всякого рода обычаям и нормам.

 

 

 

 

 

 

Образ Сократа в произведениях Ксенофонта

В «Пире» Ксенофонта Сократу как человеку уделяется значительно больше места, чем его философии.

«Пир» Ксенофонта описывает события 422 года до н.э., когда афинский богач Каллий устраивает торжество по случаю победы своего любимого мальчика Автолика на гимнастическом состязании. Наверное, все бы и ограничилось обычными для такого рода пирушек веселыми перепалками между гостями, если бы не одно важное обстоятельство: всего несколько месяцев назад в Афинах состоялись очередные театральные игры, на которых блестящий комедиограф Аристофан выставил свою антисократовскую комедию «Облака».

На пиру рядом с самим Сократом сидел некий приехавший грек-сиракузянин, несомненно видевший комедию, мало что понявший из самой постановки, но тем не менее осознавший всю социальную важность некой борьбы афинян с каким-то там вредным мыслетворцем, вдруг решает выяснить из самого первоисточника: кем же является Сократ на самом деле, в чем же суть высмеянной Аристофаном его философской деятельности? Находясь полностью в контексте использованной Аристофаном фразеологии, сиракузянин с любопытством спрашивает Сократа: «Сократ, почему это тебя называют мыслильщиком?».

И вот тут-то мы видим совершенно нового, необычного для нас Сократа. Вместо того, чтобы завязать серьезную интеллектуальную дискуссию на тему того, что же такое «мысль», как обычно мы видим это у Платона, Сократ явно пытается просто перевести разговор в шутку и говорит ему в ответ: «Так называться мыслильщиком почетнее, чем, если бы меня называли немыслящим».

Сиракузянин парирует это дополнением: «Да, если бы люди не считали тебя мыслильщиком о небесных светилах».

Сократ снова парирует, уже ответив в своей обычной манере вопросом на вопрос, спросив сиракузянина, знает ли он что-нибудь на небе выше богов, тем самым показывая, что он не претендует на то, чтобы объяснять мироздание без участия богов. Но настырный сиракузянин, видимо, хорошо знающий содержание «Облаков», продолжает.

«Клянусь Зевсом, – говорит сиракузянин, – про тебя, Сократ, говорят, что ты не ими занят, а вещами самыми неполезными».

 Делая вид, будто он  не понимает, о чем идет речь, Сократ продолжает переводить  всё в сферу общих рассуждений  и даже упрекает сиракузянина за заведенный разговор:  «Так и в этом случае окажется, что я занят богами: они посылают с неба полезный дождь, с неба даруют свет. А если моя шутка холодна, то в этом виноват ты, потому что пристаешь ко мне».

Однако сиракузянин проявляет напористость и назойливость и снова бьет прямо в цель: «Скажи-ка мне лучше, Сократ, скольким блошиным ногам равно расстояние, отделяющее тебя от меня: говорят, в этом и состоит твое землемерие».

Тут в перепалку вмешиваются друзья Сократа, пытаясь его защитить, но Сократ останавливает их и переводит разговор. Он предложил всем присутствующим на пиру запеть хором и тут же запел сам.

Однако на всем этом ситуация была не исчерпана. После хорового пения разговор о Сократе и интерпретации его деятельности в «Облаках» был неожиданно продолжен самим Сократом. Допев, Сократ поворачивается к сиракузянину со следующим обращением: «Сиракузянин, пожалуй, я и в самом деле, как ты говоришь, мыслильщик: вот, например, сейчас я смотрю, как бы этому мальчику твоему и этой девушке было полегче, а нам побольше получать удовольствия, глядя на них, уверен, что и ты этого хочешь. Так вот, мне кажется, кувыркаться между мечами – представление опасное, совершенно не подходящее к пиру. Да и вертеться на круге и при этом писать и читать – искусство, конечно, изумительное, но какое оно удовольствие может доставить, я даже этого не могу понять. Точно так же смотреть на красивых, цветущих юношей, когда они сгибаются всем своим телом на манер колеса, нисколько не более приятно, чем когда они находятся в спокойном положении. В самом деле, вовсе не редкость встречать удивительные явления, если кому это нужно: вот, например, находящиеся здесь вещи могут возбуждать удивление: почему это фитиль, оттого что имеет блестящее пламя, дает свет, а медный резервуар, хоть и блестящий, света не производит, а другие предметы, видимые в нем, отражает. Или почему масло, хоть оно и жидкость, усиливает пламя, а вода потому, что она жидкость, гасит огонь? Однако и такие разговоры направляют нас не туда, куда вино».

Сиракузянин уже вполне дружелюбно признает правоту Сократа: «Клянусь Зевсом, ты прав Сократ. Сейчас я устрою спектакль, который вам доставит удовольствие». Разговор между ними завершается, сиракузянин встает и уходит готовиться к своему выступлению.

Уже самый первичный анализ данного диалога показывает, как минимум, три вещи. Сократ был не только явно огорчен тем, что вокруг него скапливалось общественное непонимание, но и по сути дела оказался не готов к ведению дискуссии на тему ложной передачи его деятельности в изложении Аристофана. Видя именно такого Сократа, на помощь к нему приходят его друзья, а ему самому пришлось даже вводить «технический перерыв» на хоровое пение, чтобы собраться с мыслями. Сократа так сильно задело то, что люди запомнили его аристофановское определение как «мыслильщика», что даже будучи раздраженным, он из принципа постарался довести разговор с сиракузянином до логического конца и все-таки изменить мнение о себе в положительную сторону. Во время дискуссии с сиракузянином Сократ не стал заявлять, что все высказанное у Аристофана – вранье и это означает, что ему было трудно отказываться от того, чем он занимался. Очевидно, что такое поведение Сократа на пиру у Каллия, когда он грубо запрещает своим друзьям участвовать в дискуссии об «Облаках», требует, чтобы они молчали за обедом, и предлагает петь, вместо того, чтобы дискутировать, показывает нам неожиданно другого Сократа, несколько отличающегося от привычного облика философа, донесенного до нас в диалогах Платона и остальных работах Ксенофонта. С моей точки зрения, именно трансляция данной явно неудобной для Сократа ситуации очень серьезно подтверждает достоверность сообщений Ксенофонта, позволяет воспроизвести общественную реакцию на деятельность Сократа и ее освещение Аристофаном с высокой степенью научной полноты.   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Таким образом, на основе изученной мной информации можно сделать вывод о том, что фигура Сократа – одна из самых выдающихся в истории античной литературы, так как он является не только значимой исторической фигурой, но и персонажем литературных произведений того времени. Это значит, что можно судить о том, что данная фигура являлась важной во многих аспектах. Именно поэтому я выбрала для своей работы тему, раскрывающую образ этого человека, более того, интересного для меня.

Проанализировав работы, посвященные Сократу, есть основание судить о том, что разные авторы представляли его в зависимости от своей личной точки зрения, что отображалось в их произведениях не только в проявлении характера философа, но и соответственно его восприятием окружающих. Как уже было выявлено, авторы, которые наиболее полно отразили в своем творчестве образ Сократа – Ксенофонт и Платон. Примечателен тот факт, что несмотря на то, что оба мыслителя были современниками и учениками Платона, они смотрели на своего наставника совершенно по-разному. Если отличительной чертой творчества Ксенофонта является то, что он показал Сократа скорее с человеческой точки зрения, нежели как философ, то у Платона он сильно идеализирован, соответственно его отношению к античному мудрецу.

Обращаясь к поставленным в начале курсовой работы целям, я считаю, что они достигнуты, так как проведен детальный анализ и систематизированный разбор по выбранной теме, и составлен окончательный вывод.

 

 

 

 

 

Список литературы

1. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон– М.:  Ладомир,  1994.

2. Платон. Диалоги – М.: Издательский дом «Азбука-классика», 2008.

3. Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. М.—Л., ACADEMIA, 1935.
4. Диоген Лаэрций. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М.: Мысль, 1986.