Монография на книгу "Английское завоевание Синда"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Оглавление

Ведение 3

Анализ содержательной части монографии 5   

Глава первая 5   

Глава вторая 9   

Глава третья 11   

Глава четвёртая. 14

Заключение 16  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ведение

 

      Изучение  истории Синда – обширной области  в бассейне реки Инд, и в частности  его завоевания английскими колонизаторами представляется актуальным для исторической науки. Стоит отметить, что события, связанные с аннексией синдского  государства не только являются частью общеиндийской истории в новое  время, но и наглядно иллюстрируют цели и методы тогдашней политики Англии.    

Исследование  проблем, касающихся колониальной экспансии  европейских держав, помогает лучше  понять природу, как самого колониализма, так и неоколониализма, развернувшегося в середине 20 в. Ретроспективное изучение такой этнографической и географически единой области, как Синд,  помогает найти корни социальных и экономических особенностей его развития в настоящее время, когда Синд входит в состав Пакистана. Это также существенно и на сегодняшний день для выявления причин современной борьбы синдхов за национальную автономию.     

Целю  данной работы является анализ научно-исторического  труда В.Ф. Агеева, достижению цели аналитической  работы служит реализация следующих  задач: анализ представлений автора о Синде до английского завоевания, рассмотрение позиции автора на счёт политики, проводимой английским руководством на территории Синда, оценка взгляда  автора на военные действия между  английскими и синдхскими войсками и формирование колониальной системы  управления в Синде.    

При написании данной монографии Агеев  использовал множество источников, как на русском, так и на английском языке. В список литературы, использованной автором, вошли такие научные труды, как Прянишников Д.В. Государственно-правовой статус Индии нового и новейшего времени; Банерджи А.Ч. История Индии; Халфин Н.А. Создание и распад Британской империи и т.д., также были использованы сотни наименований справочных изданий, хроник и документов, а также дневники, путевые заметки и воспоминания. Всё это говорит об интересе, проявляемом учёными к данной теме.    

Валерий Фёдорович Агеев – видный учёный востоковед и преподаватель, уроженец Ташкента, выпускник Восточного факультета ТашГУ, он начал свою трудовую деятельность в этой среднеазиатской республике - сначала научным сотрудником Института экономики АН УзСССР, а затем преподавателем Сырдарьинского государственного педагогического института. С 1975 г. дальнейшая трудовая деятельность В.Ф. Агеева на протяжении четверти века связана с Калужским государственным педагогическим институтом (ныне - университет им. К.Э. Циолковского). Здесь он прошел путь от преподавателя до заведующего кафедрой всеобщей истории, а затем и проректора этого учебного заведения по научной работе. Здесь он стал доктором исторических наук, получил ученое звание профессора.    

Монография  «Английское завоевание Синда» вышла  в 1979 году от издательства «Наука» в  главной редакции восточной литературы. В книге даётся социально-экономическая  и этническая характеристика Синда  накануне английского завоевания, рассматриваются  англо-синдские отношения в первой половине девятнадцатого века, излагается история захвата этой области  Южной Азии британскими колонизаторами. Данная монография была утверждена к  печати Институтом востоковедения Академии наук СССР, состоит из четырёх глав, каждая из которых соответственно состоит  из параграфов; введения, заключения списка литературы и приложений.  
  
 

Анализ  содержательной части монографии

Глава первая

 

    В начале первой главы автор обозначает социальное, политическое и экономическое  положение Синда до вторжения  войск Великобритании на его территорию. «В восемнадцатом веке, в первой половине девятнадцатого века на территории Синда проживали земледельческие  и кочевые племена, участвовавшие  в формировании синдхской, белуджской, брагуйской и афганской народностей». Агеев подчёркивает, что впоследствии данные народности стали подвержены процессу дифференциации не только по культурному признаку, также по экономическому развитию, непосредственно зависящему от мест проживания той или иной народности. Так, например, до арабских завоеваний индийские и пакистанские племена обитали намного западнее районов их последующего расселения. Автор отмечает, что важную роль в складывании синдхской народности сыграло множество народов, заселяющих Индийскую долину. Основным их занятием было земледелие – не случайно на северо-западе они воспринимались как земледельческая  каста.    

Что касается истории происхождения  названия народа «синдхи», существует множество версий, одна на другую не похожа, которые Агеев описывает в своей монографии – у синдологов обычно возникает искушение, как отмечает автор, соотнести по звучанию названия современных синдхских этнических групп с теми, которые встречаются в сочинениях греческих историков – Арриана, Диодора, Страбона. Мусульманские источники именовали синдхское земледельческое население «самматы», однако, потом это определение, как утверждает Агеев, сузилось до обозначения крупного племени, куда влились потомки крупнейших индийских племён – джатов и раджпутов. А в конце семнадцатого века наблюдается процесс дроблении местных племён – как утверждает Агеев, повлекший за собой образование 277 племён одной культурной общности, которая впоследствии стала изменяться сначала под влияние арабов, потом монголов, а затем и англичан. Что касается религиозных воззрений населения, проживавшего на территории Синда, по словам Агеева, оно в основном состояло из мусульман, что естественно сыграло не маловажную роль в формировании синдхской государственности, языка и культуры. Однако индуизм также был распространён на территории Синда. Чтобы не быть голословным, В.Ф. Агеев приводит цитату из походного дневника британского учёного Р.Ф. Бертона, побывавшего в Синде в первой половине девятнадцатого века, сообщавшего о нескольких индуистских кастах, две из которых имели ярко-выраженную брахманскую направленность.     

В.Ф. Агеев в первой главе также  подчёркивает исключительную прочность  кастовой системы, которая не только не размывалась по мере эволюции общества, но и непрерывно воспроизводилась. С точки зрения Агеева: «в касты  со временем превращались индуистские  секты бродячих проповедников, а  также различные этнические группы…». Более того, существовали, как отмечает автор, мусульманские торговые касты, активно ведущие основополагающую роль в экономики синдхского государства.     

Изучив  множество источников, и детально исследовав данную тему, В.Ф. Агеев пришёл к выводу, что Синд до первых десятилетий девятнадцатого века представлял собой феодальное государство, поделённое на княжества между эмирами правящего дома Тальпуров. Как отмечает Агеев, в Синде преобладало частное землевладение – его самой распространённой формой было заминдари – наследственное владение участком на условиях его обработки и уплаты налога. По словам Агеева: «земля давалась также служителям культа, однако, владения чаще всего были невелики», что говорит о высокой роли религии в жизни древнесиндского общества.    

В своей монографии Агеевым было отмечено, что экономическую основу синдского  общества составляла собственность  феодального государства на землю, причём существовало как общинное, так и частное владение и пользование. Эмирская казна, как отмечает автор, в основном пополнялась за счёт земельного налога (в денежной или натуральной формах) и в меньшей степени за счёт отчислений от таможенных пошлин.    

В.Ф. Агеев подчёркивает, что свою политическую и экономическую власть феодалы  поддерживали с помощью армии  и судебной системы. Высшей судебной инстанцией в области считался суд  эмиров, имевший исключительное право  выносить смертные приговоры. Как отмечает автор – основная часть синдхов  была занята в сельском хозяйстве, в  областях выращивали пшеницу, рис, сахарный тростник и мунг; жители некоторых  деревень занимались рыболовством, «с незапамятных времён на территории Синда  было развито кочевое скотоводство…». Главным связующим звеном между  кочевым и земледельческим населением, по мнению Агеева, были города – резиденции местных правителей, важный экономический и политический фактор в жизни синдского общества.    

По  мнению В.Ф. Агеева, английское проникновение  в Синд относится к семнадцатому веку. К тому времени династия Моголов  под влиянием изменений в экономической  и политической жизни Индии стала, как отмечает Агеев, обнаруживать признаки упадка.    

В 20-е годы семнадцатого века были уже  заключены первые договорённости с  правителями Синда в основном экономического характера, а в 1630 году в Синде была основана первая британская торговая фактория, просуществовавшая  до 1662 года. Агеев также отмечает в первой главе, что в начале восемнадцатого века экономические и дипломатические  связи Великобритании и Синда  были прерваны, хотя планы экспансии  юго-восточных земель Индостана  были уже готовы, так, например, англичане  планировали превратить синдский город  Шах Бандар в перевалочную базу для  транзитной торговли с Персией. Только лишь, по словам автора, в 1761 году прибывший  в Синд чиновник Компании Эскин добился  значительных льгот, однако, это усилило антибританские настроения – после чего, все английские фактории на территории Синда были ликвидированы местными правителями. Однако конфронтация англичан и синдхов началась гораздо позже – в 1809 году был ратифицирован первое синдско-британское соглашение, которое регулировало пребывание англичан в границах государства Синд и запрещало синдхам вести торговлю с французами. По словам В.Ф. Агеева – в те годы в синде было очень распространено такое явление, как пиратство, что, естественно, сказывалось на безопасность британских торговых путей, проложенных через Синд. Пиратство было удобным предлогом для постоянного вмешательства британских властей в дела Синда – в конце концов, эмирами было признано верховенство Великобритании во многих вопросах, а в 1816-1820 годах началась открытая британская экспансия в Синд – следствием военного вторжения англо-индийских войск явилось заключение неравноправных договоров, по которым все действия радж и эмиров ставились под полный контроль бомбейского губернатора.    

Если  подвести итоги по первой главе, то можно сказать, что В.Ф. Агеевым  были чётко сформулированы основные этапы истории Синда, была показана динамика англо-синдских отношений, была представлена общая картина политического  социального и экономического развития Синда до британской торговой экспансии. Необходимо также отметить, что колониальное правительство направляет дипломатические  миссии в Персию, Афганистан, Пенджаб  и Синд. Это свидетельствует о  том, что англо-синдские отношения  носили не локальный характер и их нужно рассматривать как часть  общего стратегического курса Великобритании, разработанного для этого района Азии.  
 

Глава вторая

 

    Как отмечает В.Ф. Агеев – многолетняя  возня колониальных властей с  «открытием» Инда и прилегающих  территорий была связана не только с торговыми, но и со стратегическими  соображениями. Также в середине 20-х годов девятнадцатого века стала  реальной угроза вторжения в Синд, по словам автора, пенджабских войск  – чего не могла допустить Великобритания, следовательно, в тот период времени  англо-синдские отношения развивались  с учётом этого фактора.

 

По  мнению Агеева в оценке событий данного  периода заслуживает специального внимания то обстоятельство, что политическая активность колониальных властей полностью  отвечала и соответствовала интересам  метрополии. Директора торговых компаний и национальные лидеры постоянно  консультировались между собой.     

С точки зрения В.Ф. Агеева, высказанной  во второй главе монографии, - «одна  из особенностей британских дипломатических  акций в Синде 1831-1832 гг. состояла в том, что договоры навязывались эмирам – вопреки желанию правителей, колонизаторы предлагали им «независимость»  друг от друга, хотя традиционно внешнеполитическими  делами области ведал глава синдского  правительства». Однако не только внешнеполитическое положение Синда вызывало опасений – уже в 1834 году, по словам автора, разразилась борьба среди правящей династии Тальпуров, что побудило британскую власть добиваться новых привилегий в области. По многим причинам, отмеченным В.Ф. Агеевым, Великобритания тогда не могла пойти на открытое военное вторжение в Синд – поэтому единственным соглашением, принятым в эпоху синдского династического кризиса стали договорённости об увеличении контингента британских вооружённых сил в приграничных районах Синда. Позже Великобританией была предложена иная формулировка договорённостей – «вмешательство в целях защиты Синда от внешней грозящей опасности». В этом случае, по мнению В.Ф. Агеева, Британское правительство было вправе рассчитывать на  соответствующие экономические и политические преимущества. В качестве одного из условий такого сотрудничества было бы весьма целесообразно предложить эмирам разрешить постоянное пребывание отряда британских войск в столице с тем, чтобы затраты на содержание отряда покрывались за счёт поземельного налога области – отмечает В.Ф. Агеев. С торговой точки зрение, дипломатическое урегулирование отношений Пенджаба с Синдом при посредничестве именно Великобритании, с точки зрения автора, «было делом весьма прибыльным». Агеев во второй главе утверждает, что в тот исторический период конфликта Синда и Пенджаба было не избежать, вот почему, именно в этом историческом контексте Великобритания почувствовала себя особенно нужной Синду. 20 апреля 1838 года, воспользовавшись усугубившимся внешнеполитическим и внутриполитическим курсами династии Синда, Г. Поттингер буквально силой заставил синдцев подписать договор. Основные положения этих соглашений описаны в монографии. Небольшой по объёму договор мог иметь далеко идущие последствия, две его главы гласили – «учитывая длительные дружественные отношения, сложившиеся между Британским правительством и эмирами Синда, генерал-губернатор предлагает своё посредничество для устранения разногласий, возникших между эмирами Синда и махараджей Пенджаба – Ранджит Сингхом в целях установления мира и дружбы между двумя государствами. В целях сохранения и укрепления добрососедских отношений и мира, которые существуют на протяжении длительного времени между Синдским государством и британским правительством, достигнута договорённость о пребывании аккредитованного британского министра при дворе и праве эмиров Синда направить советника к британскому двору, а также о том, что британский министр будет иметь возможность время от времени в зависимости от обстоятельств менять место резиденции».           

Подводя итоги ко второй главе, можно отметить, что  цель британского правительства, к  которой оно шло тридцать лет, была достигнута. Над внешней политикой  области устанавливался жёсткий  контроль Ост-Индской кампании в  лице постоянного резидента. В англо-синдских отношениях наметился новый этап.

Глава третья

 

      В.Ф. Агеев в третьей главе своей  монографии делает акцент на описание событий, относящихся к периоду  первой англо-афганской войны и  аннексии Синда. Как отмечает автор, агрессивность английской политики в отношении стран, расположенных к северо-западу от Британской Индии, усилилась в конце 30-х годов девятнадцатого века. В сложившейся ситуации британское руководство не могла не оказать влияние на Афганистан. Английские власти в Индии, по словам Агеева, располагали двумя армиями для похода в Афганистан, поэтому синдские эмиры, в конце концов, вынуждены были согласиться на заключение соответствующих соглашений с Англией, а именно на проход британских войск по территории Синда. Агеев в этой главе ссылается на английского автора, который писал: «… эмирам было сказано, что если они не станут делать то, что от них ждут, их могут заставить уступить дорогу тем, кто станет это делать», и что, «если бы они не согласились на эти требования, последствия для них были бы весьма неприятными». Активные военные действия, как отмечает автор, начались вовсе не на границе с Синдом а на границе с Афганистаном. Британские войска были без объяснения причин введены в область города Карачи, «были захвачены рыбацкие суда, город и крепость были подвержены обстрелу, и вскоре, высадившийся на берег трёхтысячный десант вынудил властям сдать город».      

Несмотря  на начавшуюся англо-афганскую войну, которая в основном имела стратегический характер, не преследовала определённых экономических целей, интерес Ост-Индской  кампании по отношению к Синду не пропал. По словам Агеева, англичане всеми возможными и невозможными способами «урезали доходы синдских правителей от торговли опиумом, от пошлинных сборов, англичане продолжали требовать огромных денег». Нельзя не отметить, что именно от этих средств (имеется в виду собранных с местных правителей государств Индостана) зависело удачное продолжение работ множества торговых кампаний, политических программ и экономических проектов. В 1839 году опять Синду были навязаны неравноправные договоры, по которым за синдскими правителями закреплялась функция снабжать английские войска, находящиеся на территории Синда, всем необходимым – от провизии до жилья.      

Однако  В.Ф. Агеев также отмечает в своей  монографии, что в Синде уже  в первой половине девятнадцатого века стало складываться антибританское движение, основные силы которого состояли из полукочевого населения Синда. Из-за постоянного передвижения племён, географические границы этого общественного движения почти не возможно было установить. Данное обстоятельство позволяло применять методы партизанской войны, совершать набеги на небольшие английские отряды, а затем скрываться в горах. Нападению подверглись, уточняет Агеев, подразделения, шедшие по горным тропам и проходам, таким как, например, Боланский проход.