Мифы о Москве в цикле стихотворений Марины Цветаевой «Стихи о Москве»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Титульный лист

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Актуальность темы исследования. Данная работа примыкает по своему направлению к исследованиям, посвященным анализу городского текста одного автора и является лишь малой частью исследования, разрабатывающего тему московского текста в творчестве Марины Цветаевой. В настоящий момент мы сосредоточили свое внимание лишь на одном цветаевском цикле, а именно: «Стихи о Москве», поскольку анализ данного цикла представляется наиболее важным в том смысле, что именно здесь, как нам кажется, впервые наиболее четко проявилась «московская поэтика» Цветаевой, исследование которой и является нашей непосредственной задачей. Как сформировался цикл о Москве, какие факты жизни поэта оказали влияние на его непосредственное возникновение, где границы реального и поэтического пространств Москвы - на эти вопросы мы попытаемся дать ответы, анализируя основные мотивы цикла.

Исходя их вышесказанного, мы определили цель нашей работы: выявить мифы о Москве в цикле стихотворений Марины Цветаевой «Стихи о Москве».

В связи с поставленной целью были определены следующие задачи:

- Рассмотреть принципы системности и основные мотивы и образы в цикле стихотворений «Стихи о Москве».

- Проанализировать мифы о Москве в цикле «Стихи о Москве».

Объектом исследования является творчество Марины Цветаевой.

Предмет исследования – цикл стихотворений М.Цветаевой «Стихи о Москве».

Методы исследования: В соответствии с целью, задачами и особенностями предмета изучения были использованы различные методы исследования: метод сплошной выборки, интерпретационный метод, метод классификации.

Теоретическая значимость работы заключается в  том, что данный материал вносит вклад в разработку вопроса об особенностях мифа и его функционирование в творчестве Марины Цветаевой.

Практическая значимость. Материал данной работы может быть использован в качестве дополнительного лекционного материала на лекциях по литературе, филологии, лингвистике, стилистике другим научным дисциплинам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 1.  «СТИХИ О МОСКВЕ» МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ – ПРИНЦИПЫ СИСТЕМНОСТИ И ОСНОВНЫЕ МОТИВЫ И ОБРАЗЫ

 

1.1. Четыре принципа системности лирического цикла Марины Цветаевой «Стихи о Москве»

 

К понятию системности лирического цикла подходят многие исследователи (В.А. Сапогов [1]. Л.Е. Лялина [2]. Е.В. Боброва [3]. А.Р. Касимова [4]). однако наиболее отчётливо эта идея представлена в работе Элени Апостолоса Стерьёпулу «Лирический цикл как система поэтических текстов». С точки зрения исследователя, «лирический цикл представляет собой систему, элементы которой суть поэтические тексты, в свою очередь являющиеся системами, состоящими из элементов более низких уровнен»[5, с. 324]. В своей работе он даёт ёмкое определение этого понятия:«Лирическим циклом мы называем объединённое общим заглавием упорядоченное множество самостоятельных поэтических текстов, реализующих разноуровневые межтекстовые связи, которые порождают новые смысловые комплексы, не выводимые из смысловой системы каждого отдельного текста»[5, с. 331].

Учёный выделяет четыре принципа, или аспекта, системности лирического цикла. Чтобы убедиться в справедливости суждений Э. Апостолоса Стерьёпулу, попытаемся проиллюстрировать их на примере цикла Марины Цветаевой «Стихи о Москве» (1916 г.) [6].

Первый из них — это «взаимосвязанность текстов циклового ряда» [5, с. 324]. При этом существует «два типа межтекстовых связей: линейный, основанный на принципе синтагматического развёртывания, и радиальный, основным параметром которого является повторяемость темы, образов и пр.» [там же]. Цикл Марины Цветаевой можно отнести к радиальному типу.

Данный цикл состоит из девяти стихотворений, объединённых образом патриархальной Москвы - древней столицы, центра православной культуры.

Москва для Цветаевой - это прежде всего её храмы, соборы, церковки с их куполами и колоколами. Эти образы и составляют образ Москвы в данном цикле. Наиболее ярким среди них является образ «сорока сороков церквей»:

«И все сорок - чти - сороков церквей» (1),

«По церковке - все сорок сороков» (2),

«И целых сорок сороков церквей смеются над гордынею царей!» (5),

«Всем счётом: сорок сороков» (7).

Не менее частотным является образ колоколов, колокольного звона:

«Мне же - вольный сон. колокольный звон» (1),

«Червонные возблещут купола, бессонные взгремят колокола» (2),

«Но выше вас. цари: колокола» (5),

«Над синевою подмосковных рощ накрапывает колокольный дождь» (б),

«Спорили сотни колоколов» (9).

Одним из важнейших для Цветаевой, знавшей историю своего города и мифологизирующей его в своей поэзии, является и образ семи холмов, на которых, по преданию, была заложена Москва:

«Исходи пешком - молодым шажком! — всё привольное семихолмие» (1),

«Семь холмов - как семь колоколов, на семи колоколах - колокольни» (7).

Вместе с тем у Цветаевой это не безликие церкви и колокольни, в пространстве Москвы она называет наиболее «святые» места:

Иверская часовня, стоящая у входа на Красную площадь («Часовню 
звёздную — приют от зал» (2),

«Как золотой ларчик Иверская горит» (3),

«Там Иверское сердце червонное горит» (9)),

пять соборов Кремля («Пятисоборный несравненный круг», «К    нечаянныя Радости в саду я гостя чужеземного сведу» (2)).

Также одним из мощных связующих элементов в данном цикле становится мотив пути и странничества. Он тоже неразрывно связан с образом Москвы: именно такое насыщенное духовностью пространство позволяет продолжать путь духовного поиска. И начинается этот путь из самого сердца Москвы:

«Исходи пешком - молодым шажком! - Всё привольное Семихолмие» (1).

Здесь же он и заканчивается:

«По улицам оставленной Москвы поеду — я, и побредёте - вы». (4) Это путь поиска самого себя, позволяющий подняться над обыденностью.

Тем не менее, опровергая позицию, что плотность связей между текстами тем выше, чем больше повторяющихся элементов в поэтических текстах, составляющих лирический цикл, исследователь приходит к выводу, что «взаимосвязанность текстов является необходимым, но не достаточным структурообразующим фактором для возникновения лирического цикла» [5, с. 327], и в качестве второго принципа системности лирического цикла он называет «взанмодополнительность»: «...для каждого текста, входящего в лирический цикл, все остальные тексты данного циклового ряда являются его контекстным окружением, или - иначе - дополнением данного текста» [там же].

Как известно, в первую редакцию цикла, сформированную в 1916 г, не были включены два стихотворения: «Над городом, отвергнутым Петром...» и «Красною кистью...», хотя они уже были написаны. Почему же Цветаева включает их в окончательную редакцию? Вероятно, это связано с тем, что в цикле они обрели тот контекст, который был необходим для полного понимания их смысла. Контекст выявляет те «сильные места», которые могли остаться незамеченными вне его.

Если воспринимать стихотворение «Красною кистью...» вне контекста цикла, то образом, который в первую очередь привлекает внимание, оказывается «жаркая» или «горящая» рябина (а это символический образ в контексте всей поэзии Цветаевой, который созвучен сеё именем - Марина — и ассоциируется с Россией), тем более что он повторяется в первой и третьей строфах стихотворения. Но контекст актуализирует и другие образы и мотивы, связывающие этот текст с другими стихотворениями цикла: образ колоколов («Спорили сотни колоколов»), мотив рождения («Падали листья, я родилась») и мотив православного праздника («День был субботний: Иоанн Богослов»). Контекст позволяет увидеть истоки возникновения образа рябины в поэзии Цветаевой: он связан с её родным домом, городом, днём рождения, то есть с тем пространственно-временным комплексом, который повлиял на её мировоззрение.

Третий принцип назван исследователем «валентностью». Это «способность того или иного текста вступать в различные смысловые взаимоотношения с другими текстами данного циклового ряда» [5, с. 329]. Говоря о лирическом цикле как о системе, исследователь выделяет основной её 
признак - иерархичность, вследствие чего приходит к выводу о наличии 
среди поэтических текстов домннаты — текста, «обладающего наибольшей валентностью в данном цикловом ряде» [5. с. 330]. При этом автор допускает наличие нескольких доминант в пределах одного цикла, а также отсутствие доминанты (в этом случае речь идёт о «равноправии» каждого текста в циклообразовании). Наблюдая над тем. со сколькими стихотворениями цикла каждый текст связан с помощью образов, мотивов и «ключевых слов», автор предлагает выделить доминанту цикла.

Последний, четвёртый, принцип сформулирован следующим образом: 
«... целое обладает свойствами, отличными от свойств его частей», то есть 
«поэтические смыслы, порождаемые лирическим циклом, не сводятся к сумме поэтических смыслов составляющих его текстов, а представляют собой принципиально новое образование, обусловленное межтекстовымн взаимодействиями» [5, с. 331].

 

 

 

1.2. Основные мотивы  и образы цикла «Стихи о  Москве»

 

Проведя работу с цветаевским циклом, можно прийти к выводу, что доминантой в данном случае можно считать первое стихотворение цикла - «Облака - вокруг...» Именно в нём сосредоточены практически все основные мотивы и образы цикла, которые затем будут встречаться в последующих стихотворениях:

— «Москва» («дивный град») (1 — 2,4, 5, б, 7, 8).

— «сорок сороков церквей» (1 — 2, 7).

— «купола», церкви вообще (1 — 2,3, 7,8).

— «колокольный звон» (1 — 2, 5, б, 7,9).

— «семихолмие» (1 — 7).

— мотив смерти (1 — 4, 7).

— мотив пути (1 - 3. 4. б, 7, 8).

На примере цветаевского цикла его можно объяснить следующим образом. Если рассматривать каждое отдельное стихотворение цикла (а все они, действительно, самостоятельны н могут восприниматься и вне контекста), то мы получим ряд стихотворений с абсолютно разным посылом, темой, идеей.

Порой даже становится непонятно, почему некоторые стихотворения вошли в цикл «Стихи о Москве». Однако в лирическом цикле, благодаря контексту; возникает некий «надсмысловой комплекс», который всё расставляет на свои места и объясняет логику включения тех или иных стихотворений.

Целью Цветаевой в данном цикле было не только воспеть Москву; но и утвердить своё лирическое «Я» в московском пространстве. Лирическое «Я» постепенно начинает превалировать над образом Москвы. От стихотворения к стихотворению читателю открываются разные стороны души, характера лирической героини.

Так, в первом стихотворении цикла, посвяшенном дочери Цветаевой 
Ариадне, мы видим Цветаеву - мать, завещающую дочери самое ценное - 
свой родной город. Для лирической героини важна мысль о преемственно- 
сти и вечной смене поколений: когда-нибудь и Ариадна передаст Москву уже своей дочери.

Во втором стихотворении, адресованном О. Мандельштаму; лирическая героиня предстаёт в любви. 'Это любовь-преклонение, любовь-восхищение. И опять Москва - это то лучшее, что она может дать любимому; чтобы он «не раскаялся», что её любил.

В третьем стихотворении открываются тёмные стороны натуры лирической героини: теперь она во власти страсти, «озорства». Только старая Москва с её «золотым ларчиком» — Иверской часовней - способна остановить этот разрушительный бег («Мимо ночных башен Плошади нас мчат»).

В четвёртом стихотворении развивается мотив страстности как одной из черт душевного облика лирической героини. Но здесь также присутствует и мотив смерти как искупления и очищения, соответствующий христианскому мироощущению.

В пятом стихотворении, центром которого является противопоставление Москвы Петербургу; лирическая героиня соотносит свою судьбу с судьбой её любимого города: она «отвергнутая» женщина, как Москва — «отвергнутая Петром» столица. Они обе, чувствуя своё превосходство, «смеются над гордынею царей».

Шестое стихотворение построено на мотиве пути, странничества: в нём ощущается уcталость героини от суетности жизни и желание последовать за «смиренными странниками».

В седьмом стихотворении соединяются два знакомых мотива: мотив 
смерти и мотив пути: «Провожай же меня, весь московский сброд». Смерть - лишь продолжение жизненного пути, они проходят в одном пространстве - пространстве Москвы.

В восьмом стихотворении лирическая героиня показывает за что так 
любит Москву, чем она ей так близка и дорога: Москва - «огромный странноприимный дом», готовый принять и утешить всех: «На каторжные клейма. На всякую болесть — Младенец Пантелеймон У нас. целитель, есть».

Москва — олицетворение русской души и души самой лирической героини: такая же большая, живая, милосердная н потому великая.

Наконец, последнее, девятое, стихотворение подводит итог всего цикла, соединяет все линии в единое целое, позволяет увидеть тот «метасмысл». О котором пишет Элени Апостолос Стерьёпулу. Лирическая героиня, говоря о своём рождении, воспринимает это событие как знак, символ: она неспроста родилась именно в Москве, именно в день Иоанна Богослова, именно тогда, когда поспела рябина. Всё это предопределило её судьбу и характер: она сама и её поэзия выросли на этой благодатной почве, впитали в себя и христианское мироощущение, и любовь к родному городу, родной земле, людям - близким и далёким, — и широту н страстность русской души, и готовность в один момент отказаться от всех благ и пойти на духовный под- виг. Такой видит Цветаева Москву, и такой является она сама. Лирическое «Я» Цветаевой является такой же неотъемлемой частью московского пространства, как и Москва является неотъемлемой частью героини.