Любовь в лирике Блока

Особенно  ярко трагизм состояния лирического  героя показан в стихотворении  “Незнакомка”: “сытые”, “заламывая котелки, среди канав гуляют с  дамами”, пьянство, скука... Лирический герой “Незнакомки”, казалось бы, ничем не отличается от других: пьет вино, рассеянно созерцает окружающее, но:

И каждый вечер, в час назначенный  
(Иль это только снится мне?),   
Девичий стан, шелками схваченный,   
В туманном движется окне...   
И странной близостью закованный,   
Смотрю за темную вуаль,   
И вижу берег очарованный   
И очарованную даль.

Незнакомка, загадочная, таинственная, - это мечта, желание вырваться из суеты и  серой однообразности, но беспомощность, невозможность выйти из замкнутого круга бесполезного существования  побеждают:

...Ты  право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.

Циклы “Снежная маска” и “Фаина” связаны с  увлечением А. Блока актрисой мейерхольдовского  театра Натальей Николаевной Волоховой. “Сереброснежные ночи”, певучие  вьюги, темные дали, летящие звезды, “блистательный бег саней” - все это слилось в нерасторжимое художественное единство в “снежной маске”, которую Блок, подчеркивая ее внутреннюю цельность, назвал в рукописи “лирической поэмой”. В ней типические черты тогдашней художественной манеры поэта - метафорический стиль и завораживающая музыка стиха: 

Открыли дверь мою метели,  
Застыла горница моя,  
И в новой снеговой купели  
Крещен вторым крещеньем я. 

Так на пути “от личного к общему”, говоря словами поэта, существенным образом  менялось содержание его любовной лирики. Если сначала любовь для лирического героя Блока - это нечто бесплотное и неземное, после - безрассудная стихия, “буря цыганских страстей”, то потом в ней все больше проступают черты светлые и подлинно человеческие, гармонические прекрасные. Лирика поэта с годами все больше становилась зовом к будущему, призывом к подвигу, к тому, чтобы освободить возлюбленную, невесту, Россию, принести ей “на острие копья - весну”. Эта эволюция и обусловила ее особое место в мировой литературе, снискала ей любовь многих и многих поколений.

И как  хочется прийти к поэту в гости, как А. Ахматова в стихотворении  “Я пришла к поэту в гости...” (1914 г.), посвященном А. Блоку:

Я пришла к поэту в гости.  
Ровно полдень. Воскресенье.  
Тихо в комнате просторной.  
А за окнами мороз   
И малиновое солнце  
Над лохматым сизым дымом...   
Как хозяин молчаливый .  
Ясно смотрит на меня!  
У него глаза такие.  
Что запомнить каждый должен;  
Мне же лучше, осторожной.  
В них и вовсе не глядеть.  
Но запомнится беседа.  
Дымный полдень, воскресенье  
В доме сером и высоком  
У морских ворот Невы. 

ЭВОЛЮЦИЯ  ТЕМЫ ЛЮБВИ В ТВОРЧЕСТВЕ А. А. БЛОКА

Александр Блок жил и творил на рубеже двух эпох: он оказался последним великим  поэтом старой России, завершившим  поэтические искания всего девятнадцатого века, и его же именем как автора поэм “Двенадцать” и “Скифы” открывается первая страница русской поэзии нового времени. По природе своего гениального дарования А. Блок был лириком: если самые знаменитые его пьесы и поэмы на протяжении времени претерпевали разное к себе отношение, от восторга до неприятия, то его лучшие любовные стихотворения всегда считались образцом совершенной поэзии наравне с шедеврами А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Главной особенностью его лирических стихотворений является то, что они всегда были нерасторжимо связаны не только с непосредственными событиями личной жизни поэта, но и с историей, временем, в которое ему довелось жить. “Личная страсть поэта, - считал А. Блок, - всегда насыщена духом эпохи”. Сам он прошел через многие испытания, обманы, соблазны, прежде чем до конца осознал, чем становится любовь в бесчеловечных условиях “страшного мира”.

Цикл  “Стихов о Прекрасной Даме” (1901-1902 гг.) ознаменовал начало творческого  пути А. Блока как уже сложившегося и самобытного художника. Этот цикл был вдохновлен возлюбленной и женой поэта - дочерью великого русского ученого Любовью Дмитриевной Менделеевой. В то время А. Блок находился под сильным влиянием идей Платона, идеалистической философии поэта Владимира Соловьева, в стихах которого божественная сила, призванная возродить и преобразить человечество, была воплощена в образе Вечной Женственности. Так и А. Блок в своей возлюбленной видит не обычную земную девушку, а ипостась Божества - Деву, Зарю, “Жену, облеченную в солнце”. Себя он при этом ощущает рыцарем, давшим обет вечного служения своей возлюбленной, своей Прекрасной Даме:

Вхожу я  в темные храмы, .  
Совершаю бедный обряд.   
Там жду я Прекрасной Дамы  
В мерцаньи красных лампад.-...

Поэт  воображал себя “богом таинственного мира”, думал, что вся вселенная заключена в его мечтах.

Уже в  самых ранних стихах А. Блока образ  лирического героя раздваивается. Это не только “безрадостный и  темный инок”, смиренно совершающий  свое служение во имя Прекрасной Дамы, но и просто “красивый и высокий” юноша, полный жизненных сил.

Постепенно  переживания отрока, который находил  высшее свое назначение в том, чтобы  зажигать свечи перед ликом своей  возлюбленной, сменяются иными страстями, вполне земными, бурными, непокорными. Прекрасная Дама уступает место земной женщине “с живым огнем крылатых глаз” - воплощению любви-страсти, наполнившей всю душу поэта, которая “никому, ничему не верна”. Это и “Незнакомка”, которая, “дыша духами и туманами”, одна садится у окна в ресторане на Озерках, - лирический шедевр раннего Блока, и героиня “Снежной маски”, и Фаина.

Циклы “Снежная маска” и “Фаина” связаны с  увлечением А. Блока актрисой мейерхольдовского  театра Натальей Николаевной Волоховой. “Среброснежные ночи”, певучие вьюги, темные дали, летящие звезды, “блистательный бег саней” - все это слилось в нерасторжимое художественное единство в “Снежной маске”, которую А. Блок, подчеркивая ее внутреннюю цельность, назвал в рукописи “Лирической поэмой”. В ней закреплены типические черты тогдашней художественной манеры поэта - метафорический стиль и завораживающая музыка стиха.

Если  в “Снежной маске” женский образ  выступает еще как некий символ стихийно-трагической страсти, то в  “Фаине” уже возникает конкретный характер “темной женщины”, “женщины-змеи”: 

Но в  имени твоем безмерность,   
И рыжий сумрак глаз твоих   
Таит змеиную неверность...

Важный  аспект образа Фаины - воплощение свободы  и удали национального русского женского характера. Почти по-некрасовски  звучат строки:

Смотрю  я - руки вскинула.  
В широкий пляс пошла.  
Цветами всех осыпала  
И в песне изошла.

Придет  время, и А. Блок поймет, что “нельзя  любить цыганские сны - или можно  только сгорать” (так пишет он в  своем дневнике). Пробуждение от этих снов составит новую главу в  его любовной лирике.

Бесконечная, тянувшаяся из года в год путаница отношений с Любовью Дмитриевной, в которой поэт сам был во многом виноват, поддавшись искушениям своего циничного века, была для А. Блока  источником тяжких душевных мучений. Но она же питала его творчество, и мы обязаны ей возникновением многих лирических шедевров. Образ “единственной на свете”, сладостные и горькие воспоминания о том “чудесном”, что происходило в 1898- 1902 гг., сознание своей вины и безвыходности того, что случилось, - эта нить в лирике А. Блока не рвется до самого конца. Всем знакомы непосредственно адресованные жене такие стихотворения, как “О доблестях, о подвигах, о славе...” (1908 г.), “Приближается звук...” (1912 г.) и, конечно, “Перед судом” (1915 г.), где есть полные высшей мудрости и бесконечной, выстраданной любви строки:

Я не только не имею права,  
Я тебя не в силах упрекнуть  
За мучительный твой, за лукавый,  
Многим женщинам сужденный путь...   
Эта прядь - такая золотая  
Разве не от старого огня?   
Страстная, безбожная, пустая,  
Незабвенная, прости меня!

Но это  не просто отражение личной драмы  в стихах. Драма поэта, преобразившись в явление искусства, органически  вошла в общий исторический и  идейно-нравственный контекст поэзии А. Блока. Особенно это очевидно в  тех стихотворениях, где образ возлюбленной соединяется с образом Родины, России. Причем у А. Блока, в отличие от старых русских поэтов, родина чаще всего не мать, а именно жена или невеста. Вот заключительная строфа стихотворения “Осенний день”:

О, нищая  моя страна,  
Что ты для сердца значишь?  
О, бедная моя жена,  
О чем ты горько плачешь?

Поэт  осознает, что невозможно никакое  счастье, пока не найден ответ на эти  вопросы, он утверждает единство любви  со всем миром переживаний и раздумий человека, видит их взаимосвязь и взаимопроникновение.

Даже  рисуя картины “страшного мира”, он не может отрешиться от памяти о  своей личной драме, которая, как  он понимает, есть тоже порождение этого  мира, покалечившего души людей, расшатавшего их нравственные устои. Размышления о безвыходности существования в стихотворении “Ночь - как ночь, и улица пустынна...” дополняются пронзительной нотой личной беды:

Для кого же ты была невинна   
И горда?

Так восторженный юноша, погруженный в мистические  фантазии, с годами превратился в художника сурового и гневного, строгого судью, беспощадного ко всякого рода лжи и безответственному “легкому веселью”.

Подлинная жемчужина любовной лирики А. Блока - цикл “Кармен” (1914 г.), десять стихотворений, обращенных к оперной певице Любови Александровне Дельмас. Поэт много писал о могучей освободительной страсти, высоко поднимающей человека над миром обыденщины, но никогда еще переживание такой страсти не достигало в его стихах подобного накала, как в “Кармен”:

И я забыл  все дни, все ночи.  
И сердце захлестнула кровь  
Все - музыка и свет...

Во всей его лирике трудно найти более  звонкие, ликующие и восторженные ноты. В то же время Блок не был бы Блоком, если бы не внес в свою широкую, мажорно  звучащую симфонию трагических нот: