Контрольная работа по "Литературе"

В эти воспоминания о прошлом  вдруг врывается будущее. На сцену  вбегает возлюбленная Зевса -- царевна Ио, превращенная в корову. (На театре это был актер в рогатой маске.) Зевс обратил ее в корову, чтобы скрыть от ревности своей супруги, богини Геры. Гера догадалась об этом и потребовала корову себе в подарок, а потом наслала на нее страшного овода, который погнал несчастную по всему свету. Так попала она, измученная болью до безумия, и к Прометеевым горам. Титан, «защитник и заступник человеческий», ее жалеет; он рассказывает ей, какие дальнейшие скитания предстоят ей по Европе и Азии, сквозь зной и холод, среди дикарей и чудовищ, пока не достигнет она Египта. А в Египте родит сына от Зевса, а потомком этого сына в двенадцатом колене будет Геракл, стрелок из лука, который придет сюда спасти Прометея -- хотя бы против воли Зевса. «А если Зевс не позволит?» -- «Тогда Зевс погибнет».-- «Кто же его погубит?» -- «Сам себя, замыслив неразумный брак». -- «Какой?» -- «Я не скажу ни слова более». Тут разговору конец: Ио вновь чувствует жало овода, вновь впадает в безумие и в отчаянии мчится прочь. Хор Океанид поет: «Да минет нас вожделенье богов: ужасна их любовь и опасна». Сказано о прошлом, сказано о будущем; теперь на очереди страшное настоящее. Вот идет слуга и вестник Зевса -- бог Гермес. Прометей его презирает как прихлебателя хозяев-олимпийцев. «Что сказал ты о судьбе Зевса, о неразумном браке, о грозящей гибели? Признавайся, не то горько пострадаешь!» -- «Лучше страдать, чем прислужничать, как ты; а я бессмертен, я видел падение Урана, падение Крона, увижу и падение Зевса». -- «Берегись: быть тебе в подземном Тартаре, где мучатся титаны, а потом стоять тебе здесь с раною в боку, и орел будет клевать твою печень». -- «Все это я знал заранее; пусть бушуют боги, я ненавижу их!» Гермес исчезает -- и действительно, Прометей восклицает: «Вот и впрямь вокруг задрожала земля, / И молнии вьются, и громы гремят... / О Небо, о мать святая, Земля, / Посмотрите: страдаю безвинно!» Это конец трагедии. К числу самых сильных трагедий Эврипида принадлежит «Медея» (431 г.). Медея -- мифологическая фигура из цикла сказаний об аргонавтах, отправившихся в Колхиду за золотым руном: она дочь колхидского царя Ээта, внучка Гелиоса (Солнца), чародейка, способная на самые страшные преступления. Эту «варварку» с ее необузданными страстями Эврипид уже в 455 г. сделал героиней своей первой (несохранившейся) драмы «Пелиады»; в 431 г. он вернулся к образу Медеи и дал трагедию страстно любившей, но обманутой женщины.

Медея пожертвовала всем для  своего мужа Ясона; предав своих родных, она спасла ему жизнь и помогла  ему добыть золотое руно; ради него она убила своего родного брата, а затем и дядю Ясона, царя Пелия. После этого убийства Ясон, Медея и двое их детей живут изгнанниками в Коринфе, и Ясон, для того чтобы поправить свое положение, собирается уйти от своей прежней семьи и взять в жены дочь коринфского царя Креонта.

Пролог, где выступают  старая кормилица и раб -- воспитатель детей Медеи, знакомит зрителя с исходной ситуацией и вводит в душевное состояние героини еще до появления ее на сцене. Ярость и отчаяние Медеи внушают окружающим опасения, предвещающие страшную развязку. Из-за сцены доносятся стоны, проклятия, угрозы: «Умрите, проклятые дети злосчастной матери, вместе с вашим отцом, и да погибнет весь дом наш». И рядом с этой патетикой фамильярный разговор рабов, реакция бытовых фигур на развертывающуюся перед ними трагедию.

С точки зрения традиционного  греческого взгляда на семью было бы понятно, если бы Медея боролась с соперницей, для того чтобы вернуть  мужа обратно. Но именно этот момент Эврипид решительно устранил. Его героиня свободно последовала за Ясоном, повинуясь своему чувству, и когда это чувство оказалось обманутым, ее любовь обратилась в ненависть.

И как носительница нового отношения к браку, Медея произносит перед хором коринфянок речь о тяжелом положении женщины в семье, о неравной морали, требующей верности от женщины, но не распространяющей этого требования на мужчину. Ясон, вторичный брак которого продиктован стремлением создать «опору дома» и обеспечить будущность детей, следует традиционным взглядам на задачи семьи, но Эврипид не щадит красок для того, чтобы изобразить его низость, малодушие и ничтожество. Ответ Ясона на упреки Медеи в неблагодарности -- образчик софистического искусства «доказывать» любое положение и защищать неправое дело.

План мщения Медеи оформляется  не сразу. В прологе ее угрозы имеют  еще неопределенный характер. Однако испуганный этими угрозами Креонт запрещает «чародейке» и ее детям дальнейшее пребывание в Коринфе. Униженными мольбами Медея добивается отсрочки на один день, в течение которого ей предстоит осуществить свое мщение. От денежного обеспечения, которое Ясон предлагает своей изгоняемой семье, Медея с презрением отказывайся; эта сцена «состязания в речах» между супругами раскрывает всю пропасть между безудержной страстностью Медеи и мелочной расчетливостью Ясона. После встречи с бездетным афинским царем Эгеем, обещающим Медее убежище в Афинах, она приходит к окончательному решению. Она отомстит Ясону тем, что уничтожит его «дом», для чего убьет и новую жену Ясона и собственных детей. Выполнение этого решения не встречает внешних препятствий: при содействии самого Ясона, обманутого притворным смирением Медеи, дети отправляются к дочери Креонта просить, чтобы их оставили в Коринфе, и передают ей подарок от Медеи -- роскошный убор, пропитанный ядом. Но в то же время у самой Медеи происходит сложная внутренняя борьба между жаждой мщения и любовью к детям; приливы противоположных чувств облечены в форму взволнованных монологов, составляющих наиболее яркие страницы трагедии. И в момент, когда материнские чувства начинают уже одолевать, молодая жена Ясона и ее отец погибают от действия присланного яда, и Медее не остается ничего иного, как довершить начатое, для того чтобы не предать детей в руки разъяренных родственников Креонта. Вот уже с криком: «беги, беги, Медея!» -- приближается вестник, сообщающий о мучительной смерти царевны и самого Креонта, и лишь тогда героиня находит в себе силу привести в исполнение первоначальный замысел. Заключительный сценический эффект: божественный дед Медеи Гелиос посылает ей колесницу, запряженную крылатыми драконами, на которой она улетает с трупами детей, между тем как подавленный и уничтоженный Ясон тщетно молит о возможности хоть однажды прикоснуться рукой к трупам.

«Медея» показательна для  драматургии Эврипида во многих отношениях. Изображение борьбы чувств и внутреннего разлада -- то новое, что Эврипид внес в аттическую трагедию. Наряду с этим -- многочисленные рассуждения о семье, браке, отцовстве, о гибельности страстей: рассуждает не только Медея, но и хор, и даже старуха-кормилица. Отход от монументальных фигур Эсхила и Софокла совершается в двух направлениях -- в сторону редкого, исключительного, патологического (образ Медеи) и в сторону приближения действующих лиц к бытовому уровню (Ясон). Характерно и свободное отношение поэта к традиционному мифу, сюжетные рамки которого становились уже стеснительными. Старинное предание об убийстве детей Медеи гласило совершенно иначе: Медея правила в Коринфе, И жители, недовольные владычеством «чародейки», убили ее детей.

Эврипиду пришлось радикально изменить сюжет для того, чтобы сделать его носителем новой проблематики. Афинская театральная публика холодно отнеслась ко всем этим новшествам, и «Медея», признававшаяся впоследствии одной из самых замечательных трагедий античности, получила в 431 г. лишь третий приз, равносильный провалу.

Вопрос 4 Развитие комедии в античности

Основа жанра - эстетическая категория «комическое». Эта категория  является прямо противоположной  эстетической категории «трагическое». Сфера комического в античности многообразна - в нем выделяются различные стороны и оттенки от мягкого юмора до гротеска. Зачастую комическое могло носить обличающий характер. Комедийный смех стремится искоренить недостатки, разрушить существующую несправедливость и создать новую, принципиально отличную систему отношений.

В "Поэтике" Аристотеля, раздел, который должен был быть посвящен комедии, не сохранился. Остались только отдельные замечания позволяющие  реконструировать представления Аристотеля о комическом и его формах.

Согласно Аристотелю, комическое является частью категории безобразного, но отличается от безобразного в действительности тем, что его художественное воспроизведение  доставляет определенное эстетическое удовольствие.

Аристотель определяет комедию  следующим образом - «это воспроизведение  худших людей, по не по всей их порочности, а в смешном виде. Смешное - частица безобразного. Смешное - это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющее страданий и вреда, как, например, комическая маска».Аристотель. Поэтика . - М.,2000, (1070)

В этом определении Аристотель отмечает несовершенства жизни с  их некатастрофическим характером. Причем источником катарсиса здесь является не страх, а смех.

Что касается происхождения  комедии, ее становления, развития жанра  как такового, то Аристотель подчеркивает малую известность ее истории. Известно только то, что она возникла из импровизаций, берет свое начало «от запевал  фаллических песен» и первыми  создателями комических фабул являются Эпихарм и Формид.

«С трагедией древняя  комедия имеет полное структурное  тождество; но самое замечательное, что она, в противоположность  европейской комедии, представляет собой не самостоятельный жанр, а  пародию на трагедию. Между тем  пародия сама по себе имеет сакральное происхождение и бытует в фольклоре  вплоть до новых веков: именно ее культово-фольклорные  формы доносят до нас в слитом виде и трагические элементы, в  виде богослужения и страстей, и  комические, в виде фарсов и непристойности.» Френденберг О.М.Поэтика сюжета и жанра. - М., 1996, C. 274

Аристотель отличает комедию  от грубости и безыдейности. Изображение  нравов, а также и всякого рода размышления не только не чужды комедии, но они составляют ее основной центр  вместе с фабулой. По Аристотелю, комедия  должна быть естественной, благородной, она должна воспитывать нравы  и соблюдать чувство меры в области языка.

Вопрос 5 Гомеровский период в развитии литературы

Древнейший период «гомеровская Греция», - время героического эпоса. Поэмы Гомера “Илиада” и “Одиссея” были созданы в первой трети I тысячелетия до н. э. в той области древней Греции, которая носила название Ионии. Составителей этих поэм было, вероятно, очень много, но художественное единство поэм предполагает какого-то неизвестного нам единоличного автора, оставшегося в памяти всей античности и всей последующей культуры под именем слепого и мудрого певца Гомера. Строгий (ранний) эпический стиль. Ранний эпический стиль можно назвать строгим в отличие от более позднего свободного, или смешанного, стиля.

Его основные черты можно было бы характеризовать следующим образом.

Объективность. Древний эпический  стиль дает объективную картину  мира и жизни, не входя глубоко  в психологию действующих лиц  и не гоняясь за деталями и подробностями  изображения. Для строгого эпического художника важно только то развитие действительности, которое совершается вне и независимо от его личного сознания, от его личных взглядов и оценок. Важно только то, что данное событие фактически происходило, все же остальное имеет для эпического художника только второстепенное значение.

Удивительным образом все изображаемое в эпосе трактуется как объективная  реальность. Здесь нет ровно ничего фантастического, выдуманного или  измышленного только из-за субъективной прихоти поэта. Даже все боги и  демоны, все чудесное изображается у Гомера так, как будто бы оно  вполне реально существовало. Невозмутимый повествовательный тон характерен у него для любых сказочных  сюжетов. В строгом эпическом  стиле нет выдумок и фантазий.Вещественное изображение жизни.. Отсюда его постоянная любовь к зрительным, слуховым и моторным ощущениям, в результате чего о психологии героев часто приходится только догадываться, но зато внешняя сторона оказывается изображенной с наибольшей любовью. Но эпосу Гомера свойственны и зачатки других эпических жанров, например сказки. Сказка ничем существенным не отличается от мифа по своему содержанию. Но миф верит в буквальную реальность изображаемых в нем лиц и событий, в то время как сказка относится к изображаемому уже достаточно скептически, рассматривая его как предмет забавного и занимательного рассказа. Особенно далеко в этом отношении ушла “Одиссея”. В IV песни этой поэмы имеется, например, большой рассказ о превращении морского бога Протея в разных животных и о том, как Менелай поймал его в тот момент, когда Протей был человеком, и заставил рассказать будущее.

“Илиада” и “Одиссея” передают только отдельные моменты троянской  мифологии. Поэтому необходимо, насколько  возможно, ознакомиться с троянской  мифологией в целом, чтобы яснее  и отчетливее вы делить, в ней  сюжет “Илиады” и “Одиссеи”.

События до “Илиады”. В троянской  мифологии “Илиаде” предшествует огромное количество мифов, которые  излагались в специальной поэме  “Киприи” Стасина Кипрского, до нас не дошедшей. Из этих мифов мы узнаем, что причины Троянской войны связаны с космическими событиями. Троя находилась в северо-западном углу Малой Азии и была населена фригийским племенем. Война греков и троянцев, представляющая собой содержание троянской мифологии, якобы была предопределена свыше.

Рассказывали, что Земля, обремененная огромным человеческим населением, обратилась к Зевсу с просьбой сократить  человеческий род, и Зевс решил для  этого начать войну между греками  и троянцами. Земной причиной-этой войны  было похищение спартанской царицы Елены троянским царевичем Парисом. Однако и это похищение обосновывалось чисто мифологически. Один из греческих  царей (в Фессалии), Пелей, женился на морской царевне Фетиде, дочери морского бога Нерея. (Это ведет нас в глубь веков, когда такого рода браки для первобытного сознания представлялись полной реальностью.) На свадьбе Пелея и Фетиды присутствовали все боги, кроме Эриды, богини раздора, замыслившей поэтому отомстить богам и бросившей богиням золотое яблоко с надписью “Красивейшей”. Миф повествовал, что претендентами на обладание этим яблоком явились Гера (супруга Зевса), Афина Паллада (дочь Зевса, богиня войны и ремесел) и Афродита (тоже дочь Зевса, богиня любви и красоты). И когда спор этих трех богинь дошел до Зевса, тот приказал разрешить этот спор Парису, сыну троянского царя Приама.

Эти мифологические мотивы весьма позднего происхождения. Все три богини имели  долгую мифологическую историю и  представлялись в древности суровыми существами. Явно, что вышеприведенные  мифологические мотивы могли иметь  место только ближе к концу  общинно-родовой формации, когда  возникла и укрепилась родовая знать. О еще более позднем происхождении данного мифа говорит образ Париса. Оказывается, человек уже считает себя настолько сильным и мудрым, он настолько далеко ушел от первобытной беспомощности и от страха перед демоническими существами, что может даже творить суд над богами.

Дальнейшее развитие мифа только углубляет  этот мотив относительного бесстрашия человека перед богами и демонами: Парис присуждает яблоко Афродите, и та помогает ему похитить спартанскую  царицу Елену. Миф подчеркивает, что  Парис был самым красивым мужчиной в Азии, а Елена -- самой красивой женщиной в Европе.