Философия любви в творчестве Ивана Алексеевича Бунина

   4) Бунин пишет совсем иначе в зависимости от того, творит он из народной стихии или рассказывает «от себя».

   Подходя к народной, простонародной, первобытной стихии, Бунин перевоплощается  и создает совсем особый стиль и язык: первозданный, крепкий, древний, ядреный, горько-отстойный; сразу – наивный и верный, выразительный и дерзновенно-простой, яркий, буйный и убедительный. Естественность и первобытная мощь этого языка радостны, изумительны; и слышно, как сам автор им наслаждается. Таковы «Божье древо», «В саду», «Слава», «Оброк», «Сила», «Захар Воробьев», «Сверчок» и другие.

   Но за пределами этой народной  стихии, в словосочетающем акте  литератора-интеллигента Бунин может  быть стилистически спорным, приблизительным и даже неприемлемым. И эта особенность стиля объясняется из художественного акта: этот акт  инстинктивно цветет именно в стихии первобытной простонародности, там он – во вдохновении, и словотворчество его великолепно; а вне инстинкта Бунин-художник становится «литератором», и рассудочный «литератор» начинает затрудняться и ошибаться…

    5) Пребывая в своем основном, чувственно-инстинктивном акте, Бунин создает и соответствующий ему стиль; именно тот «изобразительный» и «словесно-чувственный» стиль, которым, по его неубедительному замечанию, «так славна русская литература» и который он сам приводит в связь с русским пьянством, юродством, бродяжничеством, радением, самосожиганием и бунтарством. Когда Бунин плывет в этом потоке, он предается особому литературному наслажденчеству; он опьяняется  чувственным восприятием и опьяняет  читателя чувственным изображением. Тогда уже не он  художественно набирает слова, а слова текут через него упоенным потоком. Словесное излияние становится некоторой самоценностью и саморадостью.<…> »

(И.А. Ильин. Из статьи «Творчество И. А. Бунина») 

      В первой половине двадцатых годов как никогда сильна в творчестве Бунина борьба двух начал: жизни и смерти. Противопоставление смерти писатель видит в любви. Эта тема становится главной для него. По его убеждению, любовь — это прекрасные мгновения, озаряющие жизнь человека. “Любовь не понимает смерти. Любовь есть жизнь” — эти слова Андрея Болконского из “Войны и мира” нашли глубокое отражение в творчестве Ивана Алексеевича Бунина. Он пишет о самом высшем и полном, с его точки зрения, земном счастье.

   Среди многих вопросов, которые затрагивает Бунин в своих произведениях, мне больше понравилось, как у Бунина раскрывается именно тема любви. На мой взгляд, это не просто тема любви, а именно философия любви. Удивительным и постоянным был интерес Бунина к тайнам, сокрытым процессам в человеческой душе, незаметно для нее самой теряющей полноту чувств, полет мечты. В теме любви Иван  Алексеевич раскрывается как человек удивительного таланта, тонкий психолог, умеющий передать состояние души, раненной любовью. Писатель не избегает сложных, откровенных тем, изображая в своих рассказах самые интимные человеческие переживания. «Чаша жизни», «Сны Чанга», «Сын», «Отто Штейн», «Легкое дыхание», «Грамматика любви», «Митина любовь», «Кавказ», «В Париже», «Галя Ганская», «Генрих», «Натали», - перечень этих произведений трудно прервать, так как тема мира человеческих чувств и переживаний присутствует практически во всех произведениях Бунина.

     Концепция любви у Бунина трагедийна. Мгновения любви становятся вершиной жизни человека. Только полюбив, человек по-настоящему может почувствовать другого человека, только чувство оправдывает высокую требовательность к себе и к своему ближнему, только любящий способен преодолеть свой эгоизм. Состояние любви не бесплодно для героев Бунина, оно возвышает души.

     Любовь в произведениях Бунина поражает не только силой художественной изобразительности, но и своей подчиненностью каким-то внутренним, неведомым человеку законам. Нечасто прорываются они на поверхность: большинство людей не испытывает их рокового воздействия до конца своих дней. Такое изображение любви неожиданно придает трезвому, «беспощадному» бунинскому таланту романтический отсвет. Близость любви и смерти, их сопряженность были для Бунина фактами очевидными, никогда не подлежащими сомнению. Однако катастрофичность бытия, непрочных человеческих отношений и самого существования - все эти излюбленные бунинские темы наполнились новым грозным значением, как это, например, видно в рассказе «Митина любовь». Сложные душевные переживания героя в этом рассказе с блеском и потрясающим психологическим напряжением описаны Буниным.

    Эта повесть вызвала споры, писателя упрекали в излишних описаниях природы, в неправдоподобности поведения Мити. Но мы знаем, что природа у Бунина не фон, не декорация, а одно из главных действующих лиц, и в ”Митиной любви” особенно. Через изображение состояния природы автор удивительно верно передает чувства Мити, его настроение и переживания. Можно назвать “Митину любовь” психологической повестью, в которой автор точно и верно воплотил смятенные чувства Мити и трагический конец его жизни. 
 

3. Тайна бытия в  рассказе «Грамматика  любви»

   Писатель пытается разгадать тайну любви и тайну смерти, почему они часто соприкасаются в жизни, в чем смысл этого. Любовь  -  таинственная  стихия,    преображающая   жизнь человека,  придающая  его  судьбе  неповторимость   на   фоне   обыкновенных житейских историй, наполняющая особым смыслом его земное существование.

     Эта тайна  бытия  становится  темой  бунинского  рассказа «Грамматика любви»(1915). Герой произведения, некто Ивлев, заехав по пути  в дом недавно умершего помещика Хвощинского, размышляет о «любви  непонятной, в  какое-то  экстатическое  житие  превратившей  целую  человеческую  жизнь, которой, может, надлежало быть самой обыденной жизнью», если бы не  странное обаяние горничной Лушки. Мне кажется, что загадка таится не в облике  Лушки, которая «совсем  нехороша  была  собой»,  а в характере самого  помещика, боготворившего свою возлюбленную. «Но что за человек  был  этот  Хвощинский? Сумасшедший или просто какая-то ошеломленная, вся на  одном  сосредоточенная душа?» По мнению соседей-помещиков, Хвощинский  «слыл  в  уезде  за  редкого умницу. И вдруг свалилась на него эта любовь, эта Лушка,  потом  неожиданная смерть ее, - и все пошло прахом: он затворился в доме, в  той  комнате,  где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет  просидел  на  ее  кровати…»  Как можно назвать это двадцатилетнее затворничество? Помешательство? Для Бунина ответ на этот вопрос вовсе не однозначен. Судьба Хвощинского странно  завораживает  и  беспокоит Ивлева. Он понимает, что Лушка вошла навсегда в его жизнь, пробудила  в  нем «чувство  сложное,  похожее  на  то,  какое  испытал  он  когда-то  в  одном итальянском городке при взгляде на реликвии  одной  святой».  Что заставило Ивлева купить у наследника Хвощинского «за дорогую цену»   маленькую  книжку «Грамматика  любви»,  с которой не  расставался старый   помещик,   лелея воспоминания о Лушке? Ивлев хотел бы  понять,  чем была  наполнена жизнь влюбленного безумца, чем питалась долгие годы его осиротевшая душа. И вслед за героем рассказа раскрыть тайну этого необъяснимого  чувства  попытаются «внуки  и  правнуки»,  услышавшие   «преданье   сладострастное   о   сердцах любивших», а вместе с ними и читатель бунинского произведения.

   Не случайно Ивлев вспомнил стихотворение Баратынского «Последняя смерть»:

Есть  бытие; но именем каким 
Его назвать? Ни сон оно, ни бденье; 
Меж них оно, и в человеке им 
С безумием граничит разуменье… 

«В коллизии и в самой идей бунинской  темы любви выражено общее представление писателя о жизни: катастрофичен мир, катастрофично чувство и сознание человека, радость бытия – мгновение, она – величественна и в то же время ничтожна перед вечной печалью идеи «последней смерти». И любовь в этом мире – лишь воображение радости и счастья земного бытия и едва ли не самый короткий путь познания их неосуществимости».   

4. Любовь и природа в стихотворении «Песня»

     Теме любви И.А. Бунин посвятил значительную часть своих произведений, от самых ранних до последних. Эта тема всегда волновала его сердце. Это волнение очень хорошо передает его стихотворение «Песня», написанное в 1903-1906 гг.

     В этом стихотворении девушка-батрачка думает о том, что она будет ждать любимого «рыбака, веселого человека» в погоду и в непогоду. 

Не дождусь, с баштана разочтусь,

Выйду к  морю, брошу перстень в воду

И косою  черной удавлюсь. 

     Помышляя о самоубийстве, она не забывает, что надо будет честь честью «рассчитаться с баштана». От строчки к строчке меняется тональность стихотворения: от лирическо-песенного к трагическому безысходному. Стихотворение построено на контрастирующих  элементах: суша и море, черное и белое, погода-непогода, жизнь и смерть, любовь и смерть, ждать и не дождаться. Для бунинских стихотворений характерны вечные темы любви и гармонии с природой. Для Бунина природа – одно из важнейших явлений красоты страны, еще шире – красоты жизни на земле, красоты, питающий человеческий разум и душу.  

5. Эпитафия ускользающей красоте ( По рассказу «Легкое

дыхание»)

                                  В апрельский день я от людей ушла,

Ушла  навек покорно и безгласно —

И все  ж была я в жизни не напрасно:

Я для  любви не умерла.

И. А. Бунин

     Жемчужиной творческого наследия замечательного русского писателя, лауреата Нобелевской премии И. А. Бунина заслуженно считается рассказ «Легкое дыхание». В нем так лаконично и ярко запечатлен образ главной героини, так трепетно передано чувство прекрасного, несмотря на трагическую ее судьбу. Все в рассказе построено на выразительных контрастах, без которых невозможно понять авторские выводы.             Уже с первых строк повествования складывается двойственное ощущение: грустного, пустынного кладбища, серого апрельского дня, голых деревьев, холодного ветра, который «звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста», «крепкого, тяжелого, гладкого», а на нем «фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами». Смерть и жизнь, печаль и радость и есть символ судьбы Оли Мещерской.

 В  стихотворении И. А. Бунина  «Эпитафия» живет такое же печальное и светлое настроение, как и в рассказе:

Здесь, в тишине кладбищенской аллеи,

Где только ветер веет в полусне,

Все говорит  о счастье и весне.

Сонет любви  на старом мавзолее

Звучит  бессмертной грустью обо мне,

А небеса синеют вдоль аллеи.

     Трудно согласующиеся между собой впечатления конкретизируются далее — от рассказа о безоблачном детстве Оли, отрочестве — к трагическим событиям последнего прожитого года. «Незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена...”» Рисуется «розовый вечер на катке» в городском саду, когда Оля «казалась самой беззаботной, самой счастливой», но тут же оговорка: «последнюю свою зиму Мещерская совсем сошла с ума от веселья». Автор подчеркивает разрыв между кажущимся, внешним и внутренним состоянием героини: полудетское состояние бегающей на переменке гимназистки и ее признание в том, что она уже женщина. Спокойная, даже веселая беседа в строгом кабинете начальницы гимназии, а непосредственно за тем — краткое сообщение: «А через месяц казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе...» Наше внимание настойчиво направляется к каким-то тайным пружинам Олиной жизни. Для этого автор затягивает объяснение причин ее гибели, как бы порожденной самой логикой поведения девушки. А затем открывается новая, еще более неожиданная тайна — ее связь с 56-летним Малютиным. С другой стороны, сложная композиция — от факта смерти к детству героини, затем к недавнему прошлому и к его истокам, после чего к еще более раннему, чистому, мечтательному времени — позволяет сохранить удивительное дыхание красоты, бессмертно сияющие чистым светом глаза.                                                                                                                          Бунин выразительно передал странную логику поведения Оли. Кружение по жизни: на балах, на катке, вихревой бег по гимназии, стремительность перемен, неожиданные поступки. Необычность Олиной реакции: «она совсем сошла с ума», — говорят о ней; «я совсем сошла с ума», — говорит она. Сдержанно характеризуется окружение Оли. Цепочка на редкость равнодушных к ней лиц замыкается последним звеном — и «классной дамой». Картину духовной нищеты Олиного окружения Бунин рисует мастерски, убедительно. Мысль о том, что в однообразном, бездушном мире чистые порывы обречены, вносит трагическую интонацию в рассказ.

     В финале произведения Оля рассказывает своей подруге, что в одной папиной книге прочла, какая красота должна быть у женщины. «...Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь... но главное, знаешь ли что? Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть...»

     Оля действительно обладала легким, естественным дыханием — жаждой какой-то особенной, неповторимой судьбы, достойной только избранных. И совсем не случайно об этой ее заветной мечте сказано под конец. Олино внутреннее горение неподдельно и могло бы вызвать большое чувство. Если бы не бездумное порхание по жизни, не примитивное представление о счастье, не пошлое окружение. Автор раскрывает нам не только красоту девушки, разумеется, не ее опыт, а лишь эти не развившиеся прекрасные возможности. Они, по мнению автора, не могут исчезнуть, как никогда не исчезает тяга к прекрасному, к счастью, к совершенству.

     Красота и смерть, любовь и разлука — вечные темы, получившие столь трогательное и просветленное воплощение в творчестве И. А. Бунина, волнуют нас и сегодня:

И ко мне  долетает

Свет  улыбки твоей.

Не плита, не распятье

Предо мной до сих пор —

Институтское  платье

И сияющий  взор.

     «Никто из критиков не обратил  внимания на ключевое слово в последней фразе рассказа: «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном  весеннем ветре…». Этот чудный цветок расцвел, погиб и еще не раз будет расцветать снова, вечно новый и вечно тот же, как то небо и тот весенний ветер, в которых растворилось дыхание Оли Мещерской, растворилось, потому что оно – органическая часть общей стихии. В этом  «снова» - эфемерность, легкость исчезновения и в то же время – некая непобедимая вечность.

     Это рассказ о гибели юной  девушки, застреленной из ревности  казачьим офицером, но сам факт  этот сообщается как бы между  прочим и оттесняется на задний  план всем построением повествования. Если бы Бунин сделал его центром повествования – это был бы рассказ об одном уголовном случае и факт убийства приобрел бы  значение исключительности. Но рассказ совсем о другом: Об обреченности красоты и молодости на гибель. Случай (убийство) лишь обостряет этот трагизм, <…> тесно сближая блеск юной живой жизни  и ее увядание.»