САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТЕХНОЛОГИИ
И ДИЗАЙНА
Факультет
текстиля и одежды
РЕФЕРАТ
Антиутопия
XX века
Выполнил:
студентка первого
курса
Художественного
проектирования
текстильных изделий
Цауне Диана
Проверил:
К.Ф.Н. Лебедева
Алла
Санкт-Петербург
2009
Содержание
Введение
Определение утопии
и антиутопии
Антиутопия в
русской литературе
Антиутопия в
зарубежной литературе
Таблица основных
антиутопий XX века
Известные антиутопии
Фильмы - антиутопии
Вывод
Список используемой
литературы
Введение
Антиутопия
как специфический
литературно-философский
жанр формируется
и достигает своего
расцвета в первой
половине XX в., в период
бурных социально-политических
и культурных событий,
двух мировых войн
и революций, интенсивного
развития науки и
создания тоталитарных
режимов, в которых человека
пытались превратить
в контролируемый "винтик"
государственной машины.
Все данные явления
нашли свое отражение
в литературном жанре
антиутопии. Это не случайно,
поскольку именно в
антиутопии возможное
выступает как сущее,
идея становится реальностью,
мечта превращается
в действительность.
Именно в XX веке в разных
странах, почти одновременно,
появляется множество
произведений антиутопий,
хотя многие исследователи
практически единодушны,
называя в качестве
литературных источников
жанра антиутопии "Путешествия
Гулливера" (1726) Дж.
Свифта, произведения
Г. Уэллса, Дж. Лондона,
Ф. М. Достоевского и
т.д.. Следовательно,
предпосылки образования
нового жанра в искусстве
были заложены за несколько
веков до непосредственного
появления, значит, эти
авторы уже тогда видели
возможность развития
общества по представленной
антиутопией модели,
что говорит о невероятной
глубине данного жанра
и огромной важности
его анализа. Жанр антиутопии
изначально -- предмет
исследования философии,
истории, социологии,
политологии и позиционирует
себя как роман - предупреждение.
О чем хотят предупредить
эти произведения? Тоталитарная
система вовсе не заинтересована
в развитии многогранных
и ярких личностей, сводя
разнообразие людей
к различиям, обусловленным
общественно полезными
профессиями. Это не
удивительно. Ведь чем
духовно богаче человек,
тем сложнее внушить
ему достаточно примитивные
идеологические догмы,
уверовав которые он
будет жить, и поступать
во вред себе и в духовном,
и в материальном смысле.Тоесть
предупреждение романов
- антиутопий состоит
в том, что каждый человек
должен совершенствоваться
духовно, потому что
именно боагый духовный
мир позволяет человеку
не только видеть какие-либо
явления и принимать
их, но и анализировать,
самостоятельно делать
выбор, мыслить широко,
нестандартно, душа
персонифицирует человека,
делает его личностью.
А личность в свою очередь
порождает культуру,
которая зачастую мешает
становлению тоталитаризма.
Ведь жива и действенна
лишь та культура, что
живет в душе человека.
И чтобы подчинить человека (а
через него и общество),
надо уничтожить живую
культуру - это задача
тоталитарной системы,
представленная в антиутопиях,
которые описывая возможный
ход событий предупреждают
своих читателей. Антиутопия
в литературе ХХ века
как жанр, выразила тревоги
и опасения людей «технического
века».
Определение утопии
и антиутопии
Утопия (греч.
не, нет и место,
буквально - «место,
к-рого не существует») -
жанр художественной
литературы, близкий
к научной фантастике,
описывающий модель
идеального, с точки
зрения автора, общества.
Характеризуется верой
автора в безупречность
модели.. Утопия - вымышленное
об-во как воплощение
произвольно сконструированного
и зачастую статичного
социального идеала.
Вследствие практической
неосуществимости такого
идеала понятие «утопия»
приобрело метафорический
характер и стало синонимом
любого научно необоснованного
проекта (социального,
технического и т. п.).
Утопические представления
сопутствуют всей истории
социальной мысли, начиная
о представлений о «золотом
веке» древнегреч. поэта
Гесиода (8-7 вв. дон. э.).
Черты утопизма можно
обнаружить в произведениях
Платона («Государство»),
Августина («О граде
божием»), итал. мыслителя 12
в. Иоахима Флорского («Комментарий
к Апокалипсису»). Понятие
«утопия» ввел Томас
Мор. В русле утопии
развивался вплоть до
середины 19 в. социалистический
общественный идеал
(утопический социализм).
После победы социалистической
революции, реальных
успехов в строительстве
нового общества и в
связи с общим кризисом
капитализма в буржуазной
идеологии и культуре,
понятие «утопия» подверглось
переоценке.
Антиутопии
появились в виде
романов-предостережений,
сатирических притч,
научной фантастики.
Антиутопия -- направление
в художественной
литературе и кино,
в узком смысле
описание тоталитарного
государства, в широком
смысле -- любого общества,
в котором возобладали
негативные тенденции
развития. В антиутопиях,
как правило, выражается
кризис исторической
надежды, объявляется
бессмысленной революционная
борьба, подчеркивается
неустранимость социального
зла; наука и техника
рассматриваются не
как сила, способствующая
решению глобальных
проблем, построению
справедливого социального
порядка, а как враждебное
культуре средство порабощения
человека. Антиутопия -
идейное течение современной
общественной мысли,
которое в противоположность
утопии ставит под сомнение
возможность достижения
социальных идеалов
и установления справедливого
общественного строя,
а также, как правило,
исходит из убеждения,
что произвольные попытки
воплотить в жизнь справедливый
общественный строй
сопровождаются катастрофическими
последствиями государство
и общество - вещи разные.
И создатели антиутопий
в той или иной степени
описывают тоталитарное
общество, в которой
идеология несвободы,
не ограничиваясь реализацией
внутри государственного
аппарата, проникла
на все уровни общественной
и частной жизни. По
мнению авторов антиутопий,
проблема несвободы
реализуется внешними
силами (чаще всего государством),
она закладывается в
души людей.
Антиутопия
в русской литературе
Роман
Евгения Замятина “Мы”
и повесть Андрея Платонова
“Котлован” представляют
жанр “антиутопии”
в русской литературе.
Долгое время они были
под запретом. Но теперь,
прорвавшись сквозь
толщу времени и увидев
свет, произведения
эти помогают нам осмыслить
трагедию человека при
тоталитарной системе,
установленной в государстве.
Уже
в 20-х годах эти
писатели сумели рассмотреть
грядущую трагедию.
В своих книгах
они рассматривают
проблему будущего,
проблему общечеловеческого
счастья.
“Котлован”
-- предельно сжатый
рассказ о закладке
здания в городе и о
недельном пребывании
героев в близлежащей
деревне. Но рассказ
этот вместил в себя
важные для Платонова
философские, социальные
и нравственные проблемы.
Так
что же такое счастье
для героев этого
рассказа? Над планом
общей жизни задумывается
Вощев, главный персонаж
“Котлована”.
«Я
мог бы выдумать что-нибудь
вроде счастья, а
от душевного смысла
улучшилась бы производительность»,
на
что ему категорически
заявляют, что “счастье
произойдет от материализма,
а не от смысла”.
Вощев участвует в строительстве
общепролетарского
дома. Дом этот строит
горстка энтузиастов,
мечтающих о всеобщем
счастье. Эти люди живут
в нечеловеческих условиях
и все-таки верят, что
счастье есть, что оно
возможно.
Весь
смысл строительства
общечеловеческого
дома для героев “Котлована”
в преодолении собственного
эгоизма.
Люди
отрицают себя, свои
интересы ради будущего,
ради мечты о новом
человеке, о смысле
жизни, о счастье
детей и ждут, что
вот-вот оно наступит,
это “будущее неподвижное
счастье”. И хотя
мы понимаем, что строители
действительно хотят
сделать людей счастливыми,
но что-то подсказывает
нам, что это лишь мечты,
которым не суждено
сбыться. Эти люди строят
утопический город счастья,
но каждый их шаг разрушает
надежды на чудо.
Пренебрежение
к собственной жизни,
забвение себя порождает
такое же отношение
к другим людям. Строителям
будущего просто неведома
идея самоценности каждой
человеческой жизни.
“Ты кончился, Сафронов!
Ну и что ж? Все равно
я ведь остался, буду
теперь как ты. Ты вполне
можешь не существовать” --
вот такая эпитафия
на смерть собрата.
На
протяжении всей повести
слово расходится
с делом. Самые
благие помыслы наталкиваются
на неосуществимость.
Чиклин заботится
о девочке Насте,
его любовь к ней,
внимание, скорбь по
умершим приходят
в жестокое противоречие
с тем делом, в которое
он включился.
“Рабочий
класс не царь, он
бунтов не боится”, --
самодовольно изрекает
Чиклин. Однако скоро
выясняется, что боится,
и не только бунтов.
Боятся всего. Вощев
боится ночей и
“сердечной озадаченности”;
Прушевскому “дома
грустно и страшно”;
Козлов опасается, что
его не примут в будущую
жизнь, “ерли он представится
туда жалобным нетрудовым
элементом”.
И
что же это за счастье,
которого все хотят?
Это единообразное
для всех и неизменное
счастье, остановленное
и окончательное. Общепролетарский
дом призван “организовать
жизнь впрок для будущего
неподвижного счастья”.
Окончательно
надежды на счастье
исчезают со смертью
Насти. Девочка, как
мне кажется, была
для строителей олицетворением
будущего, и вот ее
не стало... Андрей Платонов
доказывает, что только
отношением к человеческой
жизни может быть измерен
и оправдан социальный
эксперимент. “Не убывают
ли люди в чувстве своей
жизни, когда прибывают
постройки? Дом человек
построит, а сам расстроится.
Кто жить тогда будет?”
Своеобразную
картину будущего
можно найти и
в романе Е. Замятина
“Мы”. Здесь Единое
государство обеспечивает
для всех “математически
безоблачное счастье”.
И хотя люди живут
под ярким солнцем,
в красивых стеклянных
домах, заняты общим
делом, хотя им не о чем
беспокоиться, потому
что у них есть все: еда,
одежда, работа, крыша
над головой, -- они лишены
свободы, у них нет даже
собственных имен. Люди
вместо имен носят золотые
бляхи с присвоенным
номером. Даже само понятие
“человек” заменено
понятием “нумер”.
Люди, “счастливые нумера”,
спят, едят, работают
в одно и то же время,
по раз и навсегда установленному
порядку, они отказались
от живых чувств, собственных
стремлений, естественных
желаний -- от всего того,
что делает одного человека
непохожим на другого.
И многие действительно
считают, что в этом
их счастье.
Рассказчик
в романе Замятина.
Здесь Единое государство
обеспечивает для
всех “математически
безоблачное счастье”.
И хотя люди живут
под ярким солнцем,
в красивых стеклянных
домах, заняты общим
делом, хотя им не о чем
беспокоиться, потому
что у них есть все: еда,
одежда, работа, крыша
над головой, -- они лишены
свободы, нумер Д-503, --
“только один из математиков
Единого государства”.
Идеал
жизненного поведения --
“разумная механичность”,
а все выходящее за ее
пределы -- “дикая фантазия”.
Вдохновение -- “неизвестная
форма эпилепсии”. К
болезненным фантазиям
относятся искусство,
литература, наука, любовь
и свобода. Налицо революционное
вмешательство государство
в строение личности.
“Я” перестает существовать
как таковое, -- оно становится
клеточкой общего “мы”,
песчинкой коллектива,
безликой частью толпы.
Название
романа “Мы” символично.
Это синоним однородной
массы, толпы, стаи. Эпоха,
породившая антиутопию
Замятина, -- время
торжества безымянности,
с печатью “военного
коммунизма” и диктатуры.
В
своем романе Замятин
показывает, как сама
человеческая природа
не выносит безличного
существования. Созревают
заговор и восстание --
за право на собственные
чувства, за право
вернуться к нормальной
человеческой жизни.
Но конец романа мрачен.
Нумер Д-503 излечивается
от приступов “болезни”:
над ним совершают “Великую
операцию” -- удаление
“центра фантазий”
путем “троекратного
прожигания Х-лучами
“жалкого мозгового
узелка”. Машина Единого
государства сильнее.
И теперь ее вин тик
здоров: “Никакого бреда,
никаких нелепых метафор,
никаких чувств: только
факты”.Тяжелый след
в душе оставляет чтение
романа “Мы”. Художественная
пародия на “коммунистический
рай” в виде сверхказармы
под огромным стеклянным
колпаком верно обозначила
этапы советской истории
на 70 лет вперед. Это
напоминает “железный
занавес” и Берлинскую
стену, за которой находились
“мы” -- советские люди.
Пронумерованные особи
романа схожи с обитателями
Архипелага ГУЛАГ, которые
также обозначались
номерами.
Произведения
Замятина и Платонова
приобретают особую
актуальность в наше
время. Читая их, понимаешь,
насколько близко
мы подошли к построению
такого общества. Чем
счастливее каждый человек,
тем счастливее общество,
в котором он живет.
Что касается личного
счастья, то здесь человек
может и должен сам устраивать
свою жизнь, творить
свою судьбу. Но как
сделать всех людей
счастливыми? Что такое
общечеловеческое счастье?
На эти вопросы ответ
по-прежнему не найден...
А бывает ли оно, общечеловеческое
счастье?
Антиутопия
в зарубежной литературе
В
зарубежной литературе
к наиболее известным
антиутопиям относятся
“О дивный новый мир”
О.Хаксли, “Скотный
двор”, “1984” Дж. Оруэлла
и "451градус по Фаренгейту"
Рея Брэдбери.
Если
говорить о произведении
Брэдбери «451градус
по Фаренгейту"то
можно сказать, что
автор романа выразил
отношение к бездуховному
обществу, которое
променяло красоту
и мудрость книги на
индустрию удовольствий
и беспамятство. Но в
то же время напомнил
всем нам притчу о птице
Фениксе, которая сжигала
себя на костре, но всякий
раз возрождалась из
пепла. Может быть, и
мы, люди, перестанем
сооружать погребальные
костры из книг (а это
делал Гитлер в 1938--1945
годах), перестанем вести
войны, в пожарах которых
сгорают библиотеки,
перестанем травить
тех, кто пишет правду.