Свадебная обрядовая поэзия

    Мои ноги опустилися,

    Из  очей слезы катилися… 

    Такие песни, психологически сближавшие жениха и невесту, подкреплялись обычаями этого дня. Жених присылал невесте  подарки на девичник, а ее подруги, посидев с ней до полудня, шли веселой толпой к жениху с наряженной елкой, а летом еще и со свежими березовыми вениками, обернутыми в красивые платки и полотенца. Всю дорогу девушки пели песни, в которых жених и невеста изображались как молодые, красивые и любящие друг друга «суженые».

    В целом все художественные произведения сговора и девичника имели  очень сложное внутреннее содержание. С большой лирической проникновенностью  изображали переживания невесты, ее глубокую печаль, они, с другой стороны, выполняли важную психологическую функцию, так как должны были всем своим содержанием как бы  поэтически содействовать будущему брачному союзу – возникновению между женихом и невестой искренних, любовных отношений, а поэтому и их жизнь в будущем изображалась в самых радужных красках. Все это, желаемое. Изображалось в песне как действительное, жених и невеста в них рисовались в идеализированном виде: жених как красивый и удалой молодец, невеста – как замечательная красавица[8, с.123].

    Поэтичными  были и песенные названия жениха и  невесты: «Иван-господин», «младой князь», «ясен сокол», «свет Натальюшка», «душа красна девица», «княгиня молодая». Такая образность как бы сразу  указывала на непременное соединение только еще посаженных за один стол молодых людей. Здесь же в песнях упоминалось название «суженый» и «суженая», указывавшие на то, что они уже «присуждены» друг другу. Типичными были и изображения богатой обстановки, в которой будто бы жили жених и невеста: «теремов высоких», «новых горниц», «дубовых столов», покрытых «скатертями камчатными». Вот как, например, в одной песне изображалось совершенно сказочное «подворье» жениха-«князя»: 

    Ворота  были стекольчатыми,

    Вереи были точёные,

    Столбы  позолоченные,

    Подворотья  серебряные,

      Мосты были калиновые. 

       Изображая жениха и невесту  красивыми и нарядными, давая  им парные названия «суженого»  и «суженой», «лебедя» и «лебедушки»,  «голубя» и «голубушки», сговорные  песни и песни девичника тем  самым постоянно указывали на  их неизбежное будущее единство.

      Сопутствующим девичнику был и известный в северных областях обряд посещения невестой бани, который тоже сопровождался песнями и причетами. 
 
 
 

    3.4. День свадьбы. 

    Девичник  по времени обычно был близок ко дню свадьбы, центральной части  свадебного обряда, которая мыслилась в народе как свадьба уже в полном смысле слова, так как это был день окончательного соединения жениха невесты: венчания их в церкви  и переезда невесты из родительского дома в семью жениха.

        В день свадьбы, когда  совершалась  самая важная часть обряда - соединение жениха и невесты,  особенно строго соблюдались различные приметы и магические действия,  которые должны были «оберечь» их от «нечистой силы» или «дурного глаза». С этой  целью в платье жениха и невесты засовывали какое – нибудь «оружие». «Поезд» жениха должен был отгонять «нечистую силу» своими бубенцами и колокольцами. Жениха и невесту в этот день постоянно окружало много людей с целью их «оберегания»: жениха – его «поезжане», невесту - ее родные и подруги. Чтобы все дурное не могло им повредить, существовал обычай показывать невесте сначала мнимого жениха, а жениху – мнимую невесту. К этой же группе «оберегающих» свадебных обрядов относился и обычай покрывать невесту в день свадьбы шалью или большим платком.

    Поэтические произведения дня свадьбы различны. Наряду с причитаниями невесты и песнями ее подруг исполнялись песни комического, шуточного содержания. Это и насмешливые песни подруг невесты, обращенные к дружкам или к свахе, и самые разнообразные «присловья», шутки и прибаутки дружков, которые в этот день, содействия жениху в увозе невесты, потешали всех присутствующих. Возможность включения в репертуар данного дня комических произведений свидетельствовала о том, что общий характер  свадебного обряда менялся, что день свадьбы был переломным моментом: заканчивалась продолжительная программа «оплакивания» невесты и начинались первые брачные торжества[4, с.76].

    Для утренних песен девушек, исполняемых  в день свадьбы, типична тема грядущего  «наезда» жениха как похитителя невесты, «чужа-чужанина». Его «воинственные» намерения и страх передним невесты так изображены в песне:

    Ты  взойди, Анна-душа, на новы сени,

    Ты  взойди,  Михайловна, да на новые!

    Посмотри, Анна-душа, во чисто поле,

    Посмотри, Михайловна, да во чистое!

    Сколь силен едет Иван-то князь,

    Сколь силен едет  Александрович!

    По  одну сторону пятьдесят человек,

    По  другую сторону еще пятьдесят!

    Глядючи, Анна-душа испугалася,

    Глядючи, Михайловна испугалася:

    -Зашатри,  батюшка, шатром ворота,

    Занавесь, матушка, камкою полотном!

    Оберните, сестрицы, меня полотном!

    Едучи, Иван-то князь похваляется,

    Едучи, Александрович похваляется:

    -Быть, быть  шатру да разломанному,

    Быть, быть камке да разодранной!

    Быть, быть Анне-душе во полон взятой,

    Быть, быть Михайловне во полон взятой!

    Когда дружок вводил жениха в дом невесты, он всех  приветствовал и  всюду  слышались его шутки и прибаутки. Но надо было преодолеть последнее  препятствие. За столом, где сидела невеста, все места были заняты ее подругами, а кроме них невесту  охранял и ее младший брат, который играли роль ее «продавца». Против дружка жениха в некоторых  местностях вступал в борьбу и дружок невесты, который тоже был ее «продавцом». Тогда дружок жениха вступал в разговоры с «противной стороной». Начиналась обоюдные шутки, присловья, а дружку жениха иногда загадывались замысловатые загадки, которые он должен был непременно отгадать. Девушки вели «разговор» с дружками и при помощи песен шутливого и «обличительного» содержания. Так, при первом появлении дружка во главе «поезда» жениха девушки обращались к нему с таким «приветствием»:

    Идет  дружка наш хорош,

    На  лиху болесть похож,

         Друженька хорошенький,

         Друженька пригоженький!

    Пелись  пени и свахе, причем не только  насмешливого, но и «величального» характера, например:

    Княгинина-то сваха богата,

    Богата  и таровата:

    Она по улицам ходила,

     

    Людей бедных  наделяла

    Златом, серебром,

    Чистым  жемчугом!

    Но  «перемирие» подруг невесты с  дружками и свахами быстро нарушалось, когда им приходилось уступать невесту  жениху. Тогда как бы в отместку и дружкам и свахам - организаторами всей свадьбы-девушки пели им песни самого насмешливого содержания. К такому типу свадебных песен относится, например, записанная А.С.Пушкиным песня о «сватушке»:

    Бестолковый сватушка!

    По  невесту ехали,

    В огород заехали,

    Пива  бочку пролили,

    Всю капусту полили.

     

    Тыну  поклонилися,

    Верее молилися:

    -Верея,  вереюшка!

    Укажи дороженьку

    По  невесту ехали… 

    Поэтическое прощание невесты с родителями и  с родным домом обрядом благословения ещё не заканчивалось. Его продолжение были песни, в которых передавались переживания невесты и ее «родной матушки». Их психологическая настроенность раскрывалась при помощи самой различной поэтической символики. Так, жених и его родня в песнях изображались как «чужанины» -насильники, которые, въехав во двор невесты и проломив «сени с переходами», «взяли повезли от Прасковьи дитя, увезли, увезли от Ивановны».

    Действия  сватов и дружков жениха символически запечатлены и в образах «соколов», которые, прилетев к «перепелочке», «ее с собой взяли, кречету отдавали». Особенно же грустными и поэтичными были песни о прощании невесты с матерью. Во, многих из них повторялся один и тот же мотив: мать, провожая дочь, напоминала ей, что она все взяла с собой, но забыла дома «золотые ключи» - олицетворение «девичьей воли».

    Сразу же поле венчания распущенные волосы невесты заплетались в две  косы, как носили замужние женщины, что было символом начала ее новой  жизни (волосы в дальнейшем всегда скрывались под какой-нибудь «бабьей» повязкой: «повойником», «сборником», «очипком»).

    Весь  свадебный «поезд», направляющийся в дом жениха, были веселым, нарядным, ликующим. Если ехать далеко, в другую деревню, то дорогой пелись веселые  «дорожные» песни, например:

    Как нынче у нас порошица выпадала,

    Ай, ляли, али, ляй, ляли, выпадала,

    Натальюшка  извощиков нанимала,

    Она семь коней, восьмой  воз,

            А как  бы то ж скоморошничка  да подвёз:

           -Играй, играй, скоморошничек,  с  села до села,

            Уж чтоб была Натальюшка веселая,

             Уж чтоб была Михайловна завсегда!

             А при въезде в деревню жениха  начинались песни уже поздравительного  характера. Возле дома жениха  молодым  пели:

             Стук, стук, стук по улице!

              Бряк, бряк, бряк по широкой!

              Поглядите все добрые люди,

              Как да и Петро жену ведёт,

                                        

                Как Васильевиць боярыню:

                Не в атласе – в бархате,

                В золотой верьх шапочке!

                Буйну голову  обломила! 

             Свадебный пир.

    После приезда молодых из церкви начиналась заключительная часть свадебного обряда – свадебный пир, или «княжий  стол», как он назывался в некоторых  местностях. Это было торжественно, веселое свадебно пиршество с  участием самого большого количества гостей с обеих сторон. Жениха и невесту, когда они входили в дом, обсыпали хмелем и хлебными зернами. Это делалось иногда и под песни, например:

            Дружка идет,

            И князя ведет,

            Князь идет

            И княгиню ведет;

            Позади княгини

            Посыпальная сестра,

                        

            И посыпает она

            И житом и хмелем:

            Пусть от жита

            Житье доброе,

            А от хмеля-

            Весела голова!

    Песенное  «величанье» на свадебном пиру всегда начиналось с молодых.

    Одной из лучших песен, прямо обращенных к  жениху и невесте, в средней и  полосе России были песня «Виноград  в саду цветет». Пелись молодым и  другие песни: «У ворот сосна зеленая», «У голубя у сизого золотая голова», «Шелковая ниточка к стенке льнет» и др.

         Молодая жена ссылается на  то, что она не помнит, как назвать  мужа ( «Я бы рада разобула, позабыла, как зовут»), а затем говорит,  что ей не хочется пачкать  руки («Белы рученьки марать, золоты  кольца поломать»). Но муж все  же  настаивать на своем, утешая молодую жену:

    -Женушка,  не тужи,