Свадебная обрядовая поэзия

    Главное место среди художественных произведений свадебного обряда занимали причитания и песни, место и функции которых  в свадебном обряде различных областей были разными.

      Они были тесно связаны с каждой частью свадебного обряда, являясь его художественной иллюстрацией, а их содержание  стиль изменялись соответственно смыслу всех свадебных обрядовых действий.

      Насыщенность свадьбы увлекательными  драматическими «действиями» и различными увеселениями превращали ее в интересный «спектакль», который, по традиции, могли смотреть все желающие. Эта публичность, всегдашнее наличие «зрителей» еще более увеличивали сходство свадебного обряда с драматическим представлением, с театральной игрой.                                                                                                                                                                                                   

        Таким образом, свадебный обряд в целом представлял собой сложный праздничный комплекс, в котором причудливо смешивались черты реальной жизни, обрядового ритуала, лирических эмоций, напряженного драматизма, величавости, торжественности и почти шутовского  скоморошества.    
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    3. Этапы свадебного  обряда.

    3.1. Сватовство. 

            Свадебный  ритуал всегда развертывался   так, что между его составными  частями не было повторяемости.  Все последующие вытекало из  предыдущего, и было каждый  раз новым жизненным и художественно-драматическим «актом».

    Свадебный обряд в народе мыслится как нечто  единое, и выражение «играть свадьбу» относилось ко всему его комплексу. Однако народом были установлены  и его отдельные части, отделявшиеся друг от друга временем, так как  от начала и до конца свадебного ритуала могли проходить не только недели, но и месяцы – в зависимости от договоренности обеих сторон. При этом также новое свадебное «действие» имело самостоятельное значение. Это позволяет наметить обобщенную классификацию основных частей внутри сложного и своеобразного варьирующегося в каждой местности свадебного комплекса.

        Первой частью свадебного обряда  было сватовство. Оно коренным образом отличалось от его остальных «действий» тем, что это еще был непубличный акт, а предварительный запрос, засыл сватов в дом невесты для переговоров о возможности будущей свадьбы с соблюдением тайны, секретности. Поэтому издавна был твердо установлен обычай посылать в дом невесты посторонних людей (в связи, с чем,  и появились сваты и свахи). Роль невесты при сватовстве была, по традиции, пассивной. Ее выводили показать сватам, при этом по их просьбе она должна  была продемонстрировать навыки  будущей хозяйки (умение шить, прясть и т. д.). Но вопрос быть или не быть свадьбе решался без нее, хотя родители невесты и обращались к ней за ее формальным  согласием (обычно уже после отъезда сватов, настаивая на своем решении). Если во время сватовства основной вопрос - о будущем родстве – решался положительно, то обе страны договаривались о дальнейшем, после чего свадьба «разыгрывалась», целиком следуя этому неписаному, но точно исполняющемуся договору.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    3.2. Сговор.

      Второй частью свадебного обряда  был открыто проводившийся вечер  помолвки жениха и невесты.  В разных областях  он имел  самые различные названия: «сговор», «сговором»,  «венерины», «рукобитье», «пропои» и др.  Основной смысл этого вечера состоял в «оглашении» начавшегося свадебного обряда, так как    это было первое официальное  свидание жениха и невесты, на котором они обычно обменивались первыми подарками. На такой  сговор приглашались  с обеих сторон родные, хотя их число еще не было очень большим. На этом вечере главное место занимали причитания. Горько плача, невеста должна была обращаться с ними к отцу и  просить его не отдавать ее замуж. Она жаловалась на то, что ее девичьей воле пришли конец:

                     Мою волю приневолили, 

                     И не в колокол  ударили,

                     Меня, девушку, просватали.

    Уже в сговорный песнях, наряду нежеланием невесты выходить замуж и ее  просьбами об этом к отцу, проявлялись и другие мотивы, которые примиряли ее с ее  будущей судьбой [5, с.56].

      Жених в них спешил в дом  невесты, чтобы увидеться с  ней  и передать ей подарки,  и невеста доброжелательно принимала  такие знаки внимания, угощала жениха. Так,  в песне «В горенке во новой» невеста, приняв  от жениха «стакан чаю»,  отвечала ему «Благодареньем».

                …Свет – Марьюшка не глупа, 

                   Стакан  чаю приняла, 

                   Благодаренье воздала.

    После сговора начиналась подготовка приданого и подарков жениху его семье. Готовили подарки и родители жениха. Этот реалистический  мотив «даров» характерен и для песен сговора.

    Так, в одной из них жених, едучи  в дом невесты, просил соловья  полететь к невесте и разбудить ее, так как ей придется много свадебных «даров»:      

    Как нашей Евгеньюшке       

    Много даров надобно:

    Ей  дарить, все дарить

    Свекра  со свекровию,

    Деверьев  дарить

                Да все со золовками, 

                А меня, молодца, 

                Со всем поездом-

                Шелковым поясом… 
 
 
 
 
 

    3.3. Девичник.

    Третьей, особенно поэтической частью свадебного обряда, был девичник – день, в  который  невеста прощалась со своими подругами и родной семьей. По традиции жених  и его родные на девичнике не  присутствовали, так как этот день посвящался только невесте, в последний раз оплакивавшей свою «девичью волю». Правда, записи некоторых собирателей указывают на актуальную роль жениха на девичнике, но это, вероятно, свидетельствует уже о разложении свадебного обряда, об  утрате основного смысла этой части.

    Днем  девичника подытоживался довольно продолжительный период с начала сватовства, во время которого невеста  находилась еще в своей семье  и в особенно тесном ощени с  подругами. Встречи невесты с  ее подругами находили поэтическое отражение в обрядах, причитаниях и песнях девичника. В них невеста искренна и эмоционально,  с любовью и сожалением прощалась с подругами, с родным домом, с «батюшкой» и «матушкой», сестрами и братьями. Это грустный момент в жизни невесты претворялся на девичнике в сложный торжественный и драматический обрядово – поэтический комплекс.[7, с.89].

    Обряд девичника типичен – прощание невесты с ее «красной красотой», т.е. с девичьей волей и прежней  жизнью, символом  которых была девичья  лента из косы. В присутствии родных и  подруг невеста повязывала ее на голову, но оказывалось, что эта «красота» уже не могла «приладиться» к ней:

    Погляди, родима матушка,

    Погляди, кормилиц батюшка

    На  меня, на красну девушку

    Хоть  на мне же красна красота.

     

    Но  не пристала, не приладилась,

    - Не  по – старому, не по–прежнему

    На  моей буйной головушке… 

    В некоторых областях был  широко распространен  другой поэтический обряд заплетания невесте косы, и заплеталась она  еще по-девичьи. Плели косу невесте  самые близкие ей родные и подруги под особые песни, среди которых особенно выделялась песня «Не в трубушку трубят»:

    Не  в трубушку трубят

    Рано  по заре,

    Свет  – Марьюшка плачет

    По  русой косе.

    - Коса  ль моя, косынька,

    Русая коса,

    Вечор тебя, косынька,

    Девушки  плели,  

    А раным – радешенько

    Матушка плела,

    И жемчугом косыньку

    Увешивала.

    Теперь  тебя, косынька,

    Так уж не плетать,

    А придется косыньку

    На  две разделять…

    В песнях девичника был отражен  новый этап развития свадебного обряда. Переживания невесты в них  изображались по-другому. В них уже не было ее желания как-то уйти от своей судьбы, что было характерным для песен сговора. И поэтому песни изображали невесту  в канун свадьбы примирившейся с ее неизбежным будущим. Так, в песне «На улице дож, дож» невеста, спасаясь на улице от сильного дождя, бросается в «не место, не подворье», а настоящим «местом» будет только дом жениха.

    В другой песне невеста, гуляя с  девушками, просит покачать ее на качелях, забросить ее повыше, чтобы увидеть, где «гуляет» ее «разлука» и «прилука». И опять оказывается, что «разлука» ее с отцом, матерью и подругами, а «прилука» - со свекром, свекровью и с женихом:

       Разлука моя – с батюшкой,

       Прилука моя – с свекром.

       Разлука моя с матушкой,

       Прилука моя – с свекровью.

       Разлука моя с девками,

       Прилука моя – с Иваном…

    Как в причетах, так и в песнях девичника  большое место занимала тема будущей  жизни невесты, «чужой стороны» и  «чужой семьи». Обращаясь в причетах к своей старшей замужней сестре, невеста просила ее  рассказать, как «ей будет жить во чужих людях». Сестра в своем причете отвечала, что жизнь в «чужих людях» требует много «ума – разума», скрытности, выносливости и, предупреждая ее о будущем одиночестве, советовала ей делить свою «тоску – кручинушку» только с «матушкой сырой землей» или с «горючим камешком».

    Та  же тема «злых людей» и «чужой стороны» широко отражена и в песнях девичника, например:

    Надо  жить во чужих людях

    Умеючи  – разумеючи,

    Чужи  люди, словно темный лес,

    Словно  туча грозная,

    Без мороза сердце вызябнет,

    Без беды глаза выколют.  

      В ряде песен «чужая сторона»  изображалось идеализированно только  «свахой-сводницей»:

    На  чужой дальней сторонушке

    Поля  сахаром засеяны,

    Виноградом  огорожены,

    Медом – сытою поливаны. 

    Середь  поля стоит горница

    Ровно светлая-то светлица,

    Три окошечка косятчаты

    И карнизики узорные… 

    Но  в этой же песне, вопреки «медовыми  речам» свахи, действительности «чужой стороны» рисовалась очень мрачно: 

    - Соврала   ты, сваха – сводница!

    На  чужой дальней сторонушке

    Кто живал, так все изведывал:

    Там поля горем засеяны,

    Да  кручиной огорожены, 

    Горючим слезами поливаны –

    Середь  поля стоит келейка,

    Как конурка – развалилася,

    В ней одно окно разбитое. 

    Собираясь на такую неприветливую  «чужую сторону», невеста в причитаниях сердечно прощалась с подругами, просила  не забывать ее в этих играх и гуляниях.

    Однако, несмотря на то, что невеста на девичнике  свободно изливала свою грусть и высказывала  неприязнь к «чужой стороне», в  ее песни обычно входили и образ  привлекательного «доброго молодца». Так, в одной из них жених появлялся  перед невестой как «ясный сокол залетный»: 

    В час при вечеру, вечеру

    При девичьем вечеру

    При Катеринином девичнике,

    Прилетел  тут ясен сокол,

    Он  садился на окошечко,

    На  серебряную прицелинку,

    На  золотую на перекладинку:

    - Катерина, сойди с терема,

    Приголубь ты ясна сокола,

    Ясного  сокола залетного,

    Доброго молодца заезжего!

    - Я  бы рада сошла с терема,

    Мое сердце испужалося,