Шаманизм у народов Сибири

    Повсеместно было распространено  убеждение, что недуг вызван  враждебными духами, укравшими душу  человека. Шаману предстояло отыскать  ее и вернуть больному. Во многих  случаях заболевшие выздоравливали, ибо вера в помощь шамана  способствовала мобилизации сил  организма. Во время камланий  шаман с помощью самовнушения  вводил себя в особое состояние  — экстаз, был сильно возбужден  или, напротив, впадал в беспамятство. Он переживал галлюцинации, соответствующие  задачам обряда, его воображению  представали знакомые ему и  его народу духи и божества  — образы, вместе с верованиями  усвоенные его сознанием. Беснуясь  и падая в обморок, шаман  сохранял прочную связь с окружающим  миром, чутко реагировал на  поведение присутствующих (которые  тоже могли находиться в трансе). Чтобы стимулировать работу воображения,  шаманы иногда применяли мухомор,  а у некоторых народов - кетов,  саамов и нганасан — перед  совершением обряда целый день  постились. [5] 
 
 
 
 
 

  2. Категории шаманов

  У народов Сибири и Дальнего Востока  шаманы делились на категории в зависимости  от их способностей.

  Наиболее  сильными считались так называемые "железные" шаманы Центральной  и Восточной Сибири (например, эвенки), связанные с кузнечеством и использовавшие металл (преимущественно железо) в  атрибутике.

  Отличительной чертой южно-сибирского шаманства (алтайцев, тувинцев, хакасов) и связанного с  ними якутского и бурятского являлось разделение шаманов на белых, камлавших  в Верхний мир, и черных, камлавших  во все миры.

  Преобладание  семейной формы шаманства и широкая  практика травестизма (перемены пола), - были характерны для народов Северо-Востока  Азии (чукчей, коряков, эскимосов).

  В шаманской практике народов Амура (нанайцев, удэгейцев, орочей и других) в равной степени сочеталось родовое  шаманство с производственной и  календарной обрядностью.

  У западносибирских народов (кетов, хантов, ненцев и других) сложилась специализация  сакральных лиц: гадателей и предсказателей, певцов, отправителей промысловых культов, собственно шаманов. [3]

  2.1. Отбор шаманов в Западной и Центральной Сибири

  У вогулов (манси) - как утверждает Гондатти - шаманизм является наследственным и  передается также по женской линии. Но будущий шаман отличается от других людей уже с юности: нередко  он становится нервным и иногда даже бывает подвержен припадкам эпилепсии, которые расцениваются как встречи  с богами. Иначе выглядит ситуация у восточных остяков (хантов); согласно Дунину-Горкавичу, там не обучаются  шаманизму, так как считают его  даром Неба, который получают в  момент рождения. В Прииртышьи его  считают даром Санке (бог Неба), проявляющимся с детских лет. Васюганы тоже считают, что шаманом  человек рождается. Но, как замечает Карйалайнен, шаманизм, независимо от того, наследственный он или спонтанный, всегда является даром богов или духов; в определенном смысле, наследственным он только кажется.

  Обычно  обе формы обретения шаманских  полномочий сосуществуют друг с другом. Например, у вотяков шаманизм является наследственным, но он дается непосредственно  высшим божеством, которое само обучает  будущего шамана через сны и видения. Точно так же обстоит дело у  лапландцев, где этот дар передается в семье, однако духи дают его и  тем, кому пожелают.

  У сибирских самоедов и остяков  шаманизм наследственный. После смерти отца сын делает деревянное изображение  его руки, и через этот символ осуществляется передача его способностей. Но быть просто сыном шамана недостаточно; неофит должен быть принят и утвержден  духами. У юраков-самоедов (ненцев-юраков) будущий шаман определяется в  день его рождения; фактически, дети, появляющиеся на свет "в рубашке", должны стать шаманами (те, кто рождается "в шапочке" только на голове, станут меньшими шаманами). В период созревания у кандидата начинаются видения, он поет во сне, любит бродить в  одиночестве и т.д. После этого "инкубационного" периода он связывается  со старым шаманом, чтобы тот его  обучил. У остяков иногда сам отец выбирает наследника среди сыновей; в этом случае принимается во внимание не старшинство, а способности кандидата. Затем ему передается традиционное тайное знание. Бездетный шаман передает его другу или ученику. В каждом случае, однако, будущие шаманы проводят свою молодость в овладении доктринами и техникой этой профессии.

  У якутов дар шаманизма не считается  наследственным. Однако эмеген (знак, дух-покровитель) не исчезает после смерти шамана и  пытается воплотиться в члена  той же семьи. Человека, который должен стать шаманом, охватывает бешенство, затем он вдруг теряет рассудок, убегает в лес, питается корой  деревьев, бросается в воду и в  огонь, ранит себя ножами. Тогда семья  обращается за помощью к старому  шаману, который начинает обучать  растерянного юношу, знакомя его  с различными родами духов, способами  их вызывания и овладения ими. Это только начало настоящего посвящения, включающего в себя целый ряд церемоний (мы еще вернемся к ним ниже).

  У забайкальских тунгусов тот, кто  стремится стать шаманом, говорит, что во сне ему явился дух умершего шамана, приказывая принять на себя его функции. Чтобы это заявление  было правдоподобным, оно, по правилам, должно сопровождаться значительным умственным расстройством. Согласно верованиям туруханских  тунгусов, тот, кто должен стать шаманом, видит в снах "черта" - Харги, выполняющего шаманские обряды. Пользуясь  этой возможностью, претендент обучается  тайнам шаманского ремесла.

  2.2 Отбор у тунгусов

  У маньчжуров и маньчжурских тунгусов существуют два класса "великих" шаманов (амба саман): родовые и те, кто не зависит от рода. В первом случае передача шаманских способностей осуществляется обычно от деда к внуку, поскольку сын, обязанный заботиться о делах отца, не может стать  шаманом. У маньчжуров сын может  стать шаманом, но если сына нет, то дар, то есть "духов", оставшихся свободными после смерти шамана, наследует внук. Если в роду нет никого, кто овладел  бы этими духами, то обращаются к  чужому человеку. В случае независимого шамана нет никаких правил преемничества, то есть шаман следует собственному призванию.

  Широкогоров в "Psychomental Complex of the Tungus" описывает  несколько случаев шаманского призвания. По-видимому, обычно речь идет об истерическом или истероидном кризисе, после  которого наступает период обучения; посвящение неофита совершает признанный старый шаман. Обычно эти кризисы  происходят в зрелом возрасте, но все  равно шаманом можно стать  только через несколько лет после  первого переживания, только после  признания целым сообществом  и только после прохождения инициационного испытания, без которого ни один шаман  не может исполнять свои функции. Многие отказываются от этого предназначения, если род не признает их достойными быть шаманами.

  Обучение  играет существенную роль, но начинается оно только после первого экстатического переживания. Например, у маньчжурских тунгусов ребенок выбирается и воспитывается  для того, чтобы стать шаманом, но решающим является первый экстаз: если переживание не состоялось, то род  отвергает кандидата. Иногда поведение  молодого человека оказывается решающим и ускоряет посвящение; случается, что  он убегает в горы и остается там  семь или больше дней, питаясь животными, которых "хватает собственными зубами", а возвращается в деревню грязный, окровавленный, в разодранной одежде и со спутанными волосами, "как  дикарь". Только по истечении около  десяти дней кандидат начинает произносить  бессвязные слова. Тогда старый шаман  начинает осторожно задавать ему  вопросы; кандидат (точнее, "дух", которым он одержим) молчит, злится и наконец указывает на того из шаманов, который должен будет принести жертвы богам и подготовить церемонию  посвящения и освящения.

  2.3 Отбор у бурятов и алтайцев.

  У аларских бурятов, исследования среди  которых проводились Санжеевым, шаманизм передается по линии отца или матери, - но встречается также  и спонтанный. В обоих случаях  призвание проявляется через  сны и приступы конвульсий, вызванные  духами предков (утха). Шаманское призвание  является обязательным; от него нельзя уклоняться. Если нет соответствующих  кандидатов, духи предков начинают терзать детей; такие дети плачут во сне, становятся нервными и задумчивыми, и в возрасте тринадцати лет их посвящают в шаманскую профессию. Подготовительный период включает целый  ряд экстатических опытов, являющихся также посвящением: духи предков  появляются во сне и уносят неофита  иногда даже в преисподнюю. Юноша  продолжает учебу одновременно у  стариков и шаманов; он изучает генеалогию и традиции рода, мифологию и шаманскую  лексику. Инструктор называется "Отцом-Шаманом". Во время экстаза кандидат поет шаманские  гимны. Это знак, что контакт с  тем светом уже налажен.

  У южносибирских бурятов шаманизм преимущественно наследуется, но бывает и так, что шаманом становятся после выбора богов или случая; например, боги выбирают будущего шамана, ударяя в него молнией или указывая ему свою волю камнями, упавшими с  неба: кто-то случайно пьет тарасун (молочную водку), в котором оказывается  такой камень, и превращается в  шамана. Но этих избранных богами шаманов  также должны вести и обучать  старые шаманы. При назначении нового шамана существенная роль принадлежит  молнии: она указывает на небесное происхождение шаманских способностей. Этот случай не единственный: у сойотов (тувинцев) также становятся шаманом  после поражения молнией. Молния нередко изображается на шаманском  наряде.

  В случае наследственного шаманизма  души предков-шаманов выбирают юношу  из семьи; при этом он становится "отсутствующим" и задумчивым, любит одиночество, у него бывают пророческие видения  и иногда - припадки, во время которых  он теряет сознание. При этом, как  считают буряты, духи уносят душу на запад, если он должен стать белым  шаманом, или на восток, если он должен стать черным (разницу между этими  двумя типами шаманов мы увидим далее). Принятую во дворцах богов душу неофита  предки-шаманы обучают тайнам своего ремесла, знанию форм и имен богов  и т. д. Только после этого первого  посвящения душа возвращается в тело. Вскоре мы убедимся, что посвящение продолжается еще в течение долгого  времени.

  Для алтайцев шаманский дар преимущественно  является наследственным. Еще будучи ребенком, будущий кам бывает болезненным, замкнутым, склонным к размышлениям ребенком; но отец долго готовит  его, обучая песням и традициям рода. Если в каком-то роду юноша подвержен  приступам эпилепсии, алтайцы уверены, что один из его предков был  шаманом. Но камом можно стать  также и по собственной воле, хотя такой шаман обычно почитается не слишком высоко.

  У казахов и киргизов предназначение баксы обычно передается от отца к  сыну; в исключительных случаях отец передает ее двум сыновьям. Но еще жива память о древних временах, когда неофит выбирался непосредственно старыми шаманами. "В те времена баксы выбирали среди всех казахских или киргизских юношей - чаще всего это были сироты, - чтобы посвящать их в профессию; для успеха ремесла необходима была, однако, склонность к нервным заболеваниям. Для лиц, готовящихся к баксылыку, были характерны резкие изменения настроения, быстрый переход от раздражения к нормальному состоянию, от меланхолии к оживлению".

  2.4 Обучение шаманству.

  У такого народа, как ненцы, обучение молодого шамана иногда продолжалось до 20 лет. "Школу" проходили и  селькупские шаманы. Нганасаны "противятся суждению о том, что существовала школа шамана и вообще обучение его  кем-то. Он должен действовать так, как  диктуют его дямада  или нгуо  (духи)".

  У тувинцев обучение шамана длилось от трех-семи до десяти дней. Иногда оно  ограничивалось одним камланием, во время которого шаман старый и  посвящаемый вместе путешествовали по нижнему миру. В это время  неофит познавал его устройство, пути в нем. У ряда народов Алтая  посвящение шамана заключалось в  обряде "оживления" бубна. Детально описано посвящение у якутов.

  Нанайцы приглашали к больному сильной специфической  шаманской болезнью старого шамана. Во время камлания тот по некоторым  признакам замечал, что перед  ним - будущий шаман (см. ниже) и посвящал его после изготовления фигурки  духа и других специальных актов. Но, как утверждают нанайцы, будущий  шаман всегда был в таком состоянии, что осознанно воспринимать что-либо во время обряда посвящения, т.е. обучаться, не мог. Поэтому обряд посвящения шамана нанайцы не воспринимали как  обучение нового шамана. По этому поводу всегда говорили, что шамана обучают  только духи. 
 

  2.5 Обряд посвящения шамана у нанайцев

  Обряд посвященения в шаманы нанайцы и  ульчи называют сама нихэлини, буквально - "шаман открывается" (нихэли - открывать). Более распространено выражение  ангмани нихэлини (дословно - начинает открывать рот, начинает петь, как  шаман). Шаман Моло Онинка сказал об обряде посвящения: "Энусини саман  осигогоаки нихэлигуи"  ("Больного шаман превращает в открывающего", подразумевается рот). Таким образом, новый шаман появлялся всегда через посредство другого, более  опытного, старого.

  Строгих канонов данного обряда не существовало, однако имели место общие принципы, а вариации касались только второстепенных деталей. Обычно обряд привлекал  многих зрителей. Появление нового шамана в прошлом было важным событием в общественной жизни главным  образом потому, что обычно шаман  был почти единственным лицом, к  которому можно было обратиться с  различными нуждами, он по-своему удовлетворял их, особенно больных. Сам по себе обряд  содержал интересные зрелищные элементы.

  2.6 Внешние черты обряда у нанайцев