Павел Флоренский: богослов и философ

Содержание

Введение……………………………………………………………………...3

1. Жизненный путь Павла Александровича Флоренского…………..5
2. Символизм и софиология П.А. Флоренского………………………9

Заключение…………………………………………………………………22 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

    В знаменитой лекции о Павле Флоренском о. Александр Мень сказал: "Флоренский - это человек, которого никак нельзя однозначно охарактеризовать… Это фигура, хотя и вызывавшая и вызывающая сегодня споры, безусловно, огромного масштаба. А споры вызывали все - и Пушкин, и Леонардо да Винчи … Тот, о ком не спорят, никому не интересен". Один из близких друзей Флоренского и во многом его единомышленник Сергей Николаевич Булгаков (о. Сергий) дал наиболее общее определение духовного пути Флоренского; его вывод был очень определенным: "Духовным центром его личности, тем солнцем, которым освещались все его дары, было его священство". А еще раньше другой близкий Флоренскому человек и мыслитель, Василий Васильевич Розанов, "в качестве самого существенного его определения" назвал Флоренского "tepevs" (именно по-гречески), священник.

      Почему эта причастность к кругу священнослужителей есть главное? Ведь практически все русские мыслители этого времени утверждали свою веру в Бога, свою религиозность (потому и назван этот период в нашей культуре религиозно-философским ренессансом). Но есть и громадная, именно мировоззренческая разница, которая меняет сам строй жизни и мысли - священник главной целью жизни своей полагает литургически-евхаристическое, культовое служение. Для него культовое служение - теургия - становится "средоточной задачей... жизни, как задача полного претворения действительности смыслом и полной реализации в действительности смысла". Нет, конечно, священство не сводится только к этому, но в жизни Флоренского именно культ стал определяющим все иные стороны деятельности, ведь для него "культ - устроение жизни, к которому восходят все святыни жизни, мысли и дела христианского. Культ есть священная и единственная основа для живой мысли, творчества, общественности".

     Рассматривая  состояние философской мысли  в религии сегодня и изучив работы игумена Андроника (Трубачева  А.С.), Лосева А.Ф., Хоружего С.С., Фуделя С.И., Флоренского П.В., Гальцевой  Р.А. и др. и оценивая с их позиций  философию Павла Александровича Флоренского, можно сделать вывод, что значение этого философа для  наших дней огромно. И потому тема нашей дипломной работы "Антиномизм и символизм в творчестве Павла  Флоренского" актуальна в нынешней философской мысли, требующая, конечно, своего раскрытия. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.Жизненный путь Павла Александровича Флоренского

    Священник Павел Александрович  Флоренский, выдающийся богослов, философ  и ученый, родился 9 января 1982 года  возле местечка Евлах Елисаветпольской  губернии. Детские годы П.А.Флоренского  прошли в Тифлисе и Батуме.

     В детстве он большую часть времени посвящал чтению, рисованию, фотографированию. "Почти все, что приобрел я в интеллектуальном отношении, получено не от школы, а скорее вопреки ей. Много дал мне отец лично". В это время он почти не занимался религией, так как семья была атеистичной и религия всячески притеснялась. Но в конце гимназического курса, летом 1899 г. Флоренский пережил духовный кризис : открывшаяся ограниченность и относительность физического знания поставила перед ним вопрос об Истине абсолютной и целостной. Именно тогда он сделал самостоятельный шаг к религиозному мировоззрению. В это время от хочет уйти в народ, прекратив учебу, под влиянием чтений Л.Н.Толстого, но, по настоянию родителей, продолжает образование и поступает на физико-математический факультет Московского Университета, где начинает писать научные и философские работы. Окончив его блестяще, П.А.Флоренский, поступает в 1904 году в Московскую Духовную Академию, где сложилось его мировоззрение и понимание духовности. Кандидатские сочинение П.А.Флоренского "О религиозной Истине" (1908), которое стало ядром магистерской диссертации (1912) и книга "Столп и утверждение Истины" (1914) были посвящены путям вхождения в православную Церковь. Оба произведения являются от начала до конца православными и высоко научными. За магистерскую диссертацию отец Павел награжден премиями митрополитов Московских Филарета и Макария.

В 1908-1919 годах отец Павел преподавал историю  философии в Московской Духовной Академии. Его лекции пользовались огромным интересом. Достаточно сказать, что свободного места на его лекциях не было и семинаристы ломились в аудиторию, набивая ее так, что иногда лектору приходилось пробиваться с трудом до кафедры. Тематика его лекций была весьма обширна : от истории философии и религии до проблем современной действительности.

В 1912-1917 отец Павел учреждает и становится редактором журнала "Богословский вестник", который стал органом высшей Церковной  школы. "Вестник" самим положением своим призывал к неукоснительному служению церкви.

Рукоположенный  в сан священника, в 1911 году отец Павел служил в домовом храме  во имя равноапостольной Марии Магдалины  Сергиево-Посадского приюта сестер милосердия Красного Креста.

Современников поражала глубина раскрытия дара священника в отце Павле. Протоиерей Сергий Булгаков вспоминал : "Однако все, что может быть сказано об исключительной научной одаренности  отца Павла, как и об его самобытности, в силу которой он всегда имел слово  свое, как некое откровение обо  всем, является все-таки второстепенным и несущественным, если не знать  в нем самого главного.

Духовным  центром его личности, тем солнцем, которым освещались все его дары, было его священство. В.В.Розанов, который, однажды узнав отца Павла, затем  не мог уже от него оторваться, как  от источника жизни... Он священник. И это было именно так"(2).

Отец  Павел производил впечатление необычайной "силы, себя знающей и собой владеющей", которая заключалась в даре проникновения в суть вещей. Но это сила сдерживалась в общении с людьми "полной простотой, естественностью и всяческим отсутствием внутренней и внешней позы".

    Революция не явилась неожиданностью для Петра Александрович Флоренского. Более того, он много писал о духовном кризисе возрожденческой цивилизации, часто говорил о надвигающемся крушении России из-за потери духовных и национальных устоев.

   Несмотря на отделение церкви от государства, на гонения, и даже физическое уничтожение, верующих, отец Павел в течение ряда лет продолжал церковную деятельность. Он не оставил чтение лекций. В Академии проводил духовные семинары и занятия. Он неустанно верил, "что нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть к себе и, тогда сердца и умы, наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к святой Руси".  Отец Павел в 18-20-х годах провел огромную работу по сохранению Троице-Сергиевой Лавры, как памятника истории и культуры России. Наряду с этим П.А.Флоренский ведет огромную научную работу в области прикладной физики. Его книги "Диэлектрики и их техническое применение" (1924), "Карболит.

     Его производство и свойства (1928), "Курс электротехнического материаловедения" (1932) стали настоящим достоянием науки.

     Проводившаяся в конце 20-х годов политика поголовного уничтожения верующих затронула и Павла Александровича. ОГПУ взяло его под стражу. Но никакого обвинения ему вынесено не было. Запретив жить в больших городах и научных центрах, П.А.Флоренский был сослан в Нижний Новгород. Но по ходатайству влиятельных государственный деятелей, которые высоко ценили его талант, отец Павел был освобожден от ссылки и через полгода вернулся домой. В 1933 году он снова арестован и сослан уже на 10 лет в Сибирь за якобы участие в контрреволюционной организации, состоявшей из монархиствующих и кадетских элементов и попытавшихся создать республиканское правительство, опирающееся на Православную Церковь. В 1934 году он был переведен в Соловецкую тюрьму, где в 1935 году расстрелян за проведение контрреволюционной пропаганды (8 декабря).

П.А.Флоренский реабилитирован дважды - в 1958 и в 1959 годах - ввиду отсутствия доказательств  виновности в антисоветской деятельности и за отсутствием состава преступления. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Символизм и софиолгия П.А. Флоренского

     Круг  затрагиваемых о. Павлом проблем  далеко не ограничивался обсуждением, комментированием и аргументацией  догматов вероучения, он значительно  шире и включает проблемы претворения  мистического начала в бытии, в искусстве, в языке. Связь видимых, осязаемых, умопостигаемых явлений с "миром  невидимым" начинает представлять особый интерес, когда речь заходит об искусстве, степень "вещности" которого всегда понималась по-разному и, пожалуй, до сих пор остается для нас загадочной. При этом рассуждения Флоренского  непрямолинейны, переливчаты, извилисты; они свободно перетекают с одного предмета на другой, каждый раз отыскивая  новые связи между ними, акцентируя то одну, то другую сторону в тоне общей направленности мысли автора в какой-либо определенной работе. В  данной главе мы остановимся на таких  важных аспектах философии Флоренского  как символизм и софиология. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Символизм

     Понимание символа стало формироваться  у Флоренского еще в ранний период — увлечения символистской  поэзией и дружбы с Андреем  Белым. В письме к нему есть следующий  отрывок: "...символы не есть что-нибудь условное, создаваемое нами по капризу  или прихоти. Символы построются духом по определенным законам и  с внутренней необходимостью, и это  происходит всякий раз, как начинают особенно живо функционировать некоторые  стороны духа. Символизирующее и  символизируемое не случайно связываются  между собою. Можно исторически  доказать параллельность символики  разных народов и разных времен. Аллегории делаются и уничтожаются; аллегории — наше, чисто человеческое, условное; символы возникают, рождаются  в сознании и исчезают из него, но они в себе — вечные способы  обнаружения внутреннего, вечные по своей форме; мы воспринимаем их лучше  или хуже, смотря по действенности  некоторых сторон духа. Но мы не можем  сочинять символов, они — сами приходят, когда исполняешься иным содержанием. Это иное содержание, как бы выливаясь  через недостаточно вместительную  нашу личность, выкристаллизовывается  в виде символов, и мы перебрасываемся  этими букетиками цветочков и  понимаем их, потому что букетик  на груди снова тает, обращаясь  в то, из чего он был создан".

     Итак, символ — плод деятельности духа. Символы  приходят к человеку в момент творчества, в момент озарения. В своем ответе Флоренскому Андрей Белый соглашается  с ним: "...я писал о символе  как об определенной эстетической единице, как о мире художественного озарения, как о чем-то покрывающем школьные понятия о форме и содержании...".

     Под иным содержанием Флоренский и Белый  понимали Божественную сущность. Следовательно, символ является носителем Божественной сущности. А поскольку и Флоренский, и Белый в то время видели в  качестве одного из основных воплощений символизма поэтическое творчество (что вполне естественно), то, следовательно, из символов состоит произведение искусства. Здесь символический подход к произведению искусства провозглашает связь последнего с Божественной сущностью, с невидимым, трансцендентным миром.

     Такое понимание символа вполне соответствовало  той, пронизанной мистическим восприятием  жизни духовной атмосфере, которой  окружил себя русский символизм  начала нашего века. "Мы жили тогда  в реальном мире, — вспоминал  об этом периоде В.Ф. Ходасевич в  своей книге "Некрополь", —  и в то же время в каком-то особом, туманном и сложном его отражении, где все было "то, да не то". Каждая вещь, каждый шаг, каждый жест как бы отражался условно, проектировался в иной плоскости, на близком, но неосязаемом  экране. Явления становились видениями. Каждое событие, сверх своего явного смысла, еще обретало второй, который  надобно было расшифровывать. Он нелегко  нам давался, но мы знали, что именно он и есть настоящий".

     В дальнейшем Флоренский уже не имел столь близких связей с русским  символизмом и его лидерами. По-видимому, это было вызвано тем, что более  отчетливо стало заметно фундаментальное  различие во взглядах Флоренского и  символистов: его воззрения, опиравшиеся  на православие и тысячелетние святоотеческие традиции, отличались отчетливым онтологизмом, в то время как символисты культивировали туманность, неясность, расплывчатость. Произошла размолвка и с Андреем  Белым. Однако Флоренский не потерял  интерес к проблеме символа, понимание  которого теперь приобрело у него более глубокий философский уровень, расширилось и усложнилось. В  книге "У водоразделов мысли", в статье "Имеславие как философская  предпосылка" помещена следующая  формулировка: "Бытие, которое больше самого себя, — таково основное определение  символа. Символ — это нечто являющее собою то, что не есть он сам, большее  его, и однако существенно чрез него объявляющееся. Раскрываем это формальное определение: символ есть такая сущность, энергия которой, сращенная или, точнее, срастворенная с энергией некоторой другой, более ценной в данном отношении сущности, несет таким образом в себе эту последнюю. Но, неся сущность в занимающем нас отношении более ценную, символ, хотя и имеет свое собственное наименование, однако, с правом может именоваться также наименованием той, высшей ценности, а в занимающем нас отношении и должен именоваться этим последним".