И.Г.Гердер и его взгляды на культуру

       В истории человечества народы-созидатели оставляют о себе гораздо более прочную и добрую память, нежели народы-разрушители. Рассмотрев Землю как местожительство человеческого рода, Гердер переходит к описанию природных условий жизни различных народов. Он исследует особенности жизнеобитания народов вблизи Северного полюса и на горных хребтах Азии, на островах теплых морей, в Африке, Индии, на берегах Каспия, Средиземного и Черного морей, в Америке, только одна и та же порода людей". Все люди обладают разумом, испытывают чувства, передают поколениям культуру, наследуют образ жизни. Но у каждого народа своя история, своя судьба, своя культура. Гердер пишет о народах Китая и Японии, Тибета и Индостана, Вавилона и Ассирии, Египта и Греции. Его интересует жизнь и национальный характер многих народов Европы. Особую главу он посвящает славянам. Гердер с большой симпатией пишет о славянских народах. Он отмечает их миролюбивый характер, милосердие, гостеприимство до расточительства, послушание и покорность, любовь к свободе. Везде, где они поселялись, земля становилась обработанной и цветущей, их спокойное, бесшумное существование было благодатным. Они занимались земледелием, разводили скот и выращивали хлеб, знали многие домашние ремесла и повсюду открывали полезную торговлю изделиями своей страны, произведениями своего искусства, умели плавить металл, изливать его в формы, варить соль, изготовлять полотно и, как того гребовал их характер, вели веселую музыкальную жизнь. На Днепре они построили Киев, на Волхове - Новгород, и оба эти города вскоре стали цветущими торговыми центрами. Но история славянских народов не была безмятежной. Они подвергались нападениям и много натерпелись от различных нашествий. Это изменило их характер, внеся черты коварства и жестокой лености раба. Однако, пишет Гердер, колесо истории движется, и в будущем славянские народы "пробудятся от своего долгого тяжелого сна, сбросят с себя цепи рабства, станут возделывать принадлежащие им прекрасные области земли - от Адриатического моря до Карпат и от Дона до Мульды - и отпразднуют на них свои древние торжества спокойного трудолюбия и торговли". Гердер призывает ученых описать "исчезающие остатки обычаев, песен и сказаний славян, чтобы была создана целостная история этого племени, чего настоятельно требует общая картина человечества".

       Уделяя особое внимание связи человека с природой, Гердер подчеркивает, что человек становится таковым лишь благодаря воспитанию Человек - это искусно построенная машина, наделенная генетической предрасположенностью и полнотой жизни. Но даже самому способному человеку надо научиться играть. Все человеческое связано с обстоятельствами его жизни, родителями, учителями, друзьями, с народами и с целой цепью всего рода. Воспитание опирается на традицию и органические силы, ибо человек должен быть способен к восприятию. Этот процесс созидания человека можно назвать культурой, или возделыванием, а можно вспомнить образ света и назвать просвещением. Различие между народами просвещенными и непросвещенными, культурными и некультурными - не качественное, а только количественное, - заключает Гердер. Если человек живет среди людей, он уже не может отрешиться от культуры. Она придает ему форму, ведет к совершенству или уродует. "Какова культура, насколько податлив материал, от этого зависит, каким станет человек, какой облик примет он". История человечества напоминает лабиринт, в котором на пути встречаются ложные ходы и тупики, пороки и заблуждения и только едва заметные следы ведут к скрытой в глубине цели. Но что это за цель? - спрашивает Гердер. Счастье и человечность, какие возможны на этом месте, в этой степени, в этом звене цепи, охватывающем весь человеческий род, - таков его ответ. Достичь счастья и гуманности достаточно сложно, ибо на этом пути человека подстерегают немалые трудности. Но гений человечности вечно обновляет свой облик, вечно расцветает и вновь возрождается в народах, поколениях, племенах. Гердер справедливо возражает против понятия счастья как "конечной цели огромных человеческих общежитии". Такая цель практически недостижима. Поэтому счастье - это внутреннее состояние самого человека, его мера заключена в груди каждого существа. Здоровье и благополучие всех душевных и телесных сил, радость жизни и доброжелательность к себе и другим определяют необходимые предпосылки человеческого счастья. Таково предназначение человека. Поэтому крайне неразумным было бы считать, что человек создан ради бесконечного умножения своих знаний или чувств, или богатств, или труда, или для бесконечного расширения своего влияния. Еще более чудовищным кажется Гердеру утверждение, будто человек создан для государства, что государство - конечная цель человеческого рода, что все поколения людей существуют только ради последнего поколения, которое "воссядет на престоле посреди разбитого счастья всех предшествующих родов".

       Мы счастливы лишь благодаря естественным отношениям, заботой о семье, близких, друзьях, ибо мы любим других как часть самого себя. Мера блаженства - в каждом человеке. Но при этом счастлива душа деятельная, неустанно творящая благо, и жалок тот человек, который лишь расплывается в словах, не принося добра ни себе, ни другим.

       
 Особое значение придает Гердер языку как средству воспитания людей. Именно язык превратил человека в человека, сдержал, как дамба, чудовищный поток аффектов, поставил им разумные памятники в словах Благодаря языку люди объединились, установили правила жизни и законы, стали передавать из поколения в поколение умения и навыки. Язык - это печать нашего разума. Но у разных народов языки различаются между собой не только строением речи, но и физиогномическим образом. У некоторых народов существуют различия в языке мужчин и женщин, особый язык есть у сословий, по-разному выражаются чувства. Гердер предлагает создать всеобщую физиогномическую характеристику народов по языкам на основе лингвистических трудов, записок путешественников и других наблюдений. Итогом такого труда может стать архитектоника человеческих понятий, наилучшая логика и метафизика здравого рассудка. Сопоставление различных культурных языков, пережитых ими катастроф, воспроизводит переменчивую картину поступательного движения человеческого духа, влияния народов друг на друга.

     Но если язык служит средством общения и воспитания человечности, то письменность - способ развития учености, образованности. Приобщение к письменности увековечило мысли, придало определенность духу и речи, хотя при этом наложило искусные путы, связав рассудок с буквой, когда мысли умолкают, погребенные в мертвых черточках письма. Вместе со знаками письма угасали постепенно живые акценты, живая речь, сокращалось число диалектов, наречий разных народов и племен. Но именно письменная традиция скрепила человеческий род, усилила возможности памяти и наследования культуры. Тот, кто изобрел письменность, связав быстротечный дух не только узами слова, но и узами буквы, был, словно богом среди людей", - заключает Гердер. Язык и письмо дали импульс для развития наук и искусств, форм правления, законов и предписаний. История изобретений и история искусств свидетельствуют о том, что благодаря языку стало возможным "бракосочетание Идеи и Языка".

     Разум, человечность и религия - три Грации, которым служит воспитание. Традиция, передаваемая поколениями - мать языка и начатков культуры, религии и священных ритуалов. Культура и наука первоначально были просто особой религиозной традицией. На языке религии совершаются ритуалы, в нем отразилась память о древних временах, мерцающий свет знаний. Число и счет дней, знание тайн и искусство предсказания, медицина и умиротворение усопших, письменность и искусство, история и этика, государственное устройство и семейные обычаи идут из глубины религиозной традиции. Всеобщая вера людей в жизнь души после смерти - это пирамида религии, присущая всем народам, именно в ней заключены первые семена культуры.

     История человечества убеждает в том, что  дорога культуры вовсе не прямая линия, это дорога с поворотами, резкими  углами, обрывами и уступами; человеческие страсти обращают течение культуры в водопад. Злоумышленные преступления, кровавые войны, деспотизм и рабство, унижение достоинства человека, заблуждения и ошибки постоянно расшатывали культуру. Но она обладает запасом прочности, и под каким бы углом ни поворачивал поток, он не уйдет в песок, не истощится и не исчезнет на своем пути. Таково поступательное движение культуры народов и всего человечества. Подобно законам природы существуют и законы истории, нарушение которых жестокой карой обрушивается на человека, и он горько расплачивается за свою вину. Но судьба обращает все к лучшему, так что сам человек вынужден стараться исправить положение вещей или же исчезнет внутренняя опора его существования. За всякой ошибкой следовало возмездие, а леность, глупость, злость, неразумие и несправедливость сами наказывали себя. Детям приходилось расплачиваться за грехи родителей, народам - за неразумие своих вождей, потомству - за леность своих предков. Не умея, а иной раз, не желая исправить зло, люди столетиями страдали от него. Государства и их правители не так скоро расплачиваются за все содеянные злодеяния, а страдает отдельный человек с его нищетой и подавленностью. Несмотря на все повороты, культура человечества Провидением наделена мудростью и гуманностью. В их осуществлении - закон истории человечества.

     Во  всей мировой истории нет ничего более радостного, чем вид доброго  и разумного человека, который  остается таким во всех своих творениях, несмотря на перемены судьбы. Все люди должны учиться разуму и справедливости, поддерживая дух гуманности, соблюдая соразмерность противонаправленных сил, на гармонии которых покоится все наше мироздание. "Роду человеческому, - пишет Гердер, - суждено пройти через несколько ступеней культуры и претерпеть различные перемены, но прочное благосостояние людей основано исключительно на разуме и справедливости. Даже если вывести систему из присущего ей состояния истины, блага и красоты, то побуждаемая внутренними силами, совершая колебания, она вновь вернется к гармонии, ибо вне этого она лишена устойчивости и постоянства.

     Заключение

     Таковы  общие контуры культурологической концепции Гердера. Она проникнута идеями гуманизма и просвещения, исторического оптимизма и равнаденности  культур всех народов. Многие его  мысли удивительно современны, несмотря на то, что Они были высказаны почти двести лет назад. Изучение теоретического наследия Гердера еще ждет своих исследователей. Многие из его предложений о создании истории культуры человечества всех времен и народов необычайно заманчивы, но до сих пор не существует такой энциклопедии культуры. Возможно, эта идея будет интересной для нового поколения ученых.