"Философические письма" П.Я. Чаадаева

ВВЕДЕНИЕ 

     Прошедшая история и ушедшие поколения  оставляют нам память о себе, которая  воплощена в вещах, образах, символах, текстах. Соприкасаясь с материальными  ценностями ушедших цивилизаций, мы знакомимся с их духовным миром, идеалами, нормами жизни. Мы пытаемся представить те далекие времена. И они оживают в нашем восприятии, оказывают влияние и на нашу современную жизнь. Моя родина – Россия, которая сегодня имеет огромную территорию, колоссальные природные богатства, высокую культуру, но вопрос «Россия – Запад» и сегодня актуален, как это было во времена 19 века.

     Последнее десятилетие 20 века было отмечено радикальными переменами в духовной жизни страны и новыми процессами в развитии культуры. Важнейшими условиями экономических, культурных и политических преобразований стало утверждение свободы слова, развитие глобальной сети коммуникаций, рост вовлеченности России в мировое культурное и информационное пространство.

     Но  в 1970-е годы была утеряна динамичность развития, и в обществе стало нарастать  критическое настроение, начала размываться уверенность в правильности выбранного пути. Образ Запада казался для того времени привлекательным, но в 1990-х годах национальные ориентиры развития снова оказались размытыми. В 2000-е годы страна снова ждет выход из тяжелого положения в реформах. «Реформа любой ценой» - эта формула могла нанести урон обществу, так как для гражданина России важны моральные и культурные устои, который составляют стержень патриотизма. И для России снова встала проблема выбора пути, как это было в те далекие 1840-е.

     Цель  моей работы заключается в том  чтобы доказать: решая задачи экономической модернизации и культурного самосохранения, страна должна опираться на опыт предков, благодаря жертвам которых у нас есть драгоценная свобода выбора. Народы в своем развитии действуют так, как направляет их история и география, как диктует их выработанная общественная этика, мораль, культура.

   Для достижения цели я определяю в своей работе следующие задачи:

1. показать возникновение культурологической теории в России
2. показать, что 1840-е годы  - время обостренных духовных исканий и идейных споров о выборе пути России;
3. показать, что проблема «Запад – Россия» является и сегодня первостепенной, но она существует в другое время и имеет иную задачу, которая заключается в равноправном диалоге культур, в их взаимообогащении.

   Основными источниками для написания данной работы послужили статья П.Я. Чаадаева «Философические письма», статья К.Д.Кавелина «Взгляд на юридический быт древней России», работы А.И.Герцена «Письма об изучении природы» (Письмо Первое, Париж, 12 мая 1847г.), статья «О развитии революционных идей в России», роман «Былое и думы», произведение И.С.Тургенева «Записки охотника».

   Все эти статьи были использованы в работе для освещения культурологических взглядов западников. 
 
 
 

     «ФИЛОСОФИЧЕСКИЕ ПИСЬМА» П.Я.ЧААДАЕВА 

     Тема культуры в русской мысли получает теоретическое осмысливание с «Письма о философии истории» Петра Яковлевича Чаадаева, за которым утвердилось название «Философических писем». «Философическое письмо», опубликованное в журнале «Телескоп» в 1836г.стало прологом великого спора о прошлом, настоящем и будущем России, о её месте в семье просвещенных европейских государств, о русском народе и его роли в мировой истории, об истинном и казенном патриотизме. Чаадаев П.Я. написал цикл «Философических писем», но он остался неизвестен русскому обществу. Исключительное влияние на русское общество оказали идеи, высказанные в знаменитом первом «Философическом письме», авторская дата которого 1 декабря 1829года. Эта работа, состоящая из восьми писем, была закончена в 1831году. Письма адресуются к некой даме, которая, по-видимому, желала посоветоваться с Чаадаевым о том, как упорядочить свою духовную жизнь. В «Письме первом» Чаадаев советует этой даме тщательно соблюдать все обряды, предписанные церковью. «Это упражнение в покорности, - пишет он, - …укрепляет дух» [3;c.22]. Петр Яковлевич рассуждает, что без строгого соблюдения церковных обрядом можно обойтись только тогда, «когда человек ощущает в себе верования высшего порядка сравнительно с теми, которые исповедует масса, - верования, возносящие дух к самому источнику всякой достоверности и в то же время ни сколько не противоречащее народным верованиям, а наоборот, их подкрепляющие» [3;c.24].

     В этом письме Чаадаев провозгласил разрыв России и Европы. Он писал: «Мы живем одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя… Исторический опыт для нас не существует, поколения и века протекают без пользы для нас, глядя на нас можно было сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его, мы не внесли ни одной идеи в массу идей человечества, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого программа мы – исказили» [3;c.23].

     Причины отсталости России он усматривал во влиянии  православия, унаследованного от «жалкой, глубоко презираемой» европейскими народами Византии. Чаадаев называл себя христианским философом и прогресс человечества считал связанным с христианством. Для него истинная культура носила чисто духовный характер. «Одно только христианское общество действительно руководимо интересами мысли и души. В этом и состоит способность к усовершенствованию новых народов, в этом и заключается тайна их цивилизации. Здесь, в какой бы мере не проявлялся другой интерес, всегда окажется, что он подчинен этой могучей силе, которая в христианском обществе овладевает всеми свойствами человека, подчиняет себе все способности его разума,  не оставляет ничего в стороне, заставляет служить осуществлению своего назначения. И этот интерес никогда не может быть удовлетворен до конца: он беспределен по самой своей природе, поэтому христианские народы должны постоянно идти вперед», - писал Петр Яковлевич [3;c.24]. В мире христианства истинная культура по Чаадаеву носит чисто духовный характер. Называя себя христианским философом, он был увлечен идеями католицизма. Тем не менее, сам Чаадаев занимал сложную личную позицию в отношении к католичеству. Для него католическая религия, основанная на единстве, есть истинная религия. Однако, по Чаадаеву, ради этого принципа единства не нужно обнаруживать своих убеждений открыто, перед лицом общественности. Не желал он и проповедей католицизма в России, так как полагал, что ближайшей задачей его родины является оживление веры вообще [3;c.3].

     В общем цикле «Философических  писем» Чаадаев выдвигал идею воссоединения  церквей, которую он понимал как идею Вселенской Церкви. Таким образом, Чаадаев определял культуру как духовное образование общественно-исторической жизни и представлял её развитие по двум потокам (Восток – Запад) и на двух основных этапах (древний мир – христианская эпоха). По его мнению, именно вера должна стать средоточением всей жизни, ибо конечной идеальной целью для Чаадаева было слияние православия со «старым христианством», то есть с католичеством [7;c.542].

       Петр Яковлевич воспринимал свою  современность в остром проблемном  плане: 

• «в мире христианском  все должны непременно способствовать установлению совершенного строя на земле»;
• реальное «социальное развитие» Западной Европы осуществлялось «как в добре, так и во зле» [7;c.539].

     Он  ставил перед собой задачу понять и осознать место России в «общем порядке мира». Присоединение России к духовной общности европейских народов осуществимо, по Чаадаеву, только на религиозной основе [3;c.5].

     Первое  «Философическое письмо» потрясло мыслящую Россию. Герцен сравнивал  его с выстрелом, прозвучавшим в  ночи и разбудившим целое поколение. В литературных салонах Москвы первое «Философическое письмо» вызвало споры, которые привели к оживлению общественной жизни, к возникновению на рубеже 1830-1840г.г. новых идейных течений: славянофильства и западничества. В передовом русском обществе очень не многие сохранили невосприимчивость к идее особого русского пути, к учению о превосходстве или, напротив, отсталости России. А многие, подобно Чаадаеву, приняли навязанный николаевскими идеологами тезис о противоположности России и Европы, который был достаточно характерен для времени в целом.

     Отрицательное отношение Чаадаева к России, выраженное так сильно в его первом «Философическом  письме», несколько сгладилось под  влиянием Одоевского и других его друзей. В 1837году Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», которая после его смерти была опубликована в Париже русским князем Гагариным (1862 г.). В статье Чаадаев пришел к выводу, что бесплодность исторического прошлого России является в известном смысле благом, что русский народ, не будучи скованным окаменелыми формами жизни, обладает свободой духа для выполнения великих задач грядущего. Далее он писал, что православная церковь сохранила сущность христианства во всей его первоначальной чистоте, и поэтому православие может оживить тело католической церкви, которое слишком сильно механизировано. Призвание России, по Чаадаеву, состоит в осуществлении окончательного религиозного синтеза и Россия должна стать центром интеллектуальной жизни Европы в том случае, если она «усвоит» все, что есть ценного в Европе, и начнет осуществлять свою Богом предначертанную миссию [5;c.274]. 
 
 
 
 
 

     ОЖИВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 

     В историю русского общества 1840-е года вошли как «замечательное десятилетие» [9;c.87]. Участники московских споров соединились в два кружка, названия которых имели полемический характер: кружок западников и кружок славянофилов. Западники были твердо убеждены, что все человечество развивается по одним и тем же законам, и идет по одному пути. Другой вопрос, что вступают на этот путь различные народы в разное время. Многие из них целые века существуют в состоянии застоя. Такова была судьба России. Западники были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти тот же самый этап развития. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения. Западники мало интересовались религией. Если среди них и были религиозные люди, то они не видели достоинств православия и имели склонность к преувеличению недостатков русской церкви [7;c.546]. Что же касается социальных проблем, то одни из них более всего ценили политическую свободу, а другие являлись сторонниками социализма в той или иной форме. Западники считали, что Петр Первый своими преобразованиями, которые они оценивали чрезвычайно высоко, дал России мощный толчок, и они верили, что начав свой путь, Россия уже не остановится. Основная же задача «образованного меньшинства» была подтолкнуть общество к реформам и подготовить его к мысли о необходимости преобразований политических, экономических и культурных.

     В лагере западников были историк Т.Н.Грановский, юрист К.Д.Кавелин, литературный критик В.Г.Белинский, публицист, писатель и мыслитель А.И.Герцен и другие, которые много сделали для распространения культурологических идей в России.

     Славянофилы, в круг которых входили почти  исключительно представители просвещенного поместного дворянства (А.С.Хомяков, братья И.В. и П.В.Кириевские, Ю.Ф.Самарин и др.), предлагали свою концепцию исторического развития России, противопоставляя её западноевропейской. Старания славянофилов были направлены на разработку христианского миропонимания, опирающегося на учения отцов восточной церкви и православие в той самобытной форме, которую ему придал русский народ. Они чрезмерно идеализировали политическое прошлое России и русский национальный характер. Славянофилы высоко ценили самобытные особенности русской культуры и утверждали, что русское политическая, общественная, культурная жизнь развивалась и будет развиваться по своему собственному пути, отличному от пути западных народов. По их мнению Россия призвана оздоровить западную Европу духом православия и русских общественных идеалов, а также помочь Европе в разрешении её внутренних и внешнеполитических проблем в соответствии с христианскими принципами [8;c.10]. Главные особенности России они усматривали в крестьянской общине. Преобразования Петра Первого оценивали критически, считалось, что они отклонили Россию с естественного пути развития.

     Славянофилы и западники много спорили. И эти споры были парадоксальным отражением их глубокого внутреннего единства, на которое указывал Герцен: «Да, мы были противниками, но очень странными. У нас была одна любовь, но не одинаковая. У них и у нас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы – за пророчество: чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус, или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно» [1;c.449].

     Таким образом, резко расходясь в своем восприятии прошлого России, славянофилы и западники одинаково критически воспринимали её настоящее и предлагали схожие средства для достижения лучшего будущего. Свои идеи славянофилы и западники распространяли всеми доступными средствами – в салонных беседах, журнальных публикациях, университетских лекциях. Это привело к оживлению общественно-политической и культурной жизни. Передовые деятели, чьи убеждения сформировались в те годы, называли себя «людьми сороковых годов» и гордились этим наименованием. Вот те представители «сороковых годов» - западники, о которых я хочу повествовать - это Н.В.Станкевич, Т.Н.Грановский, К.Д.Кавелин, В.Г.Белинский, А.И.Герцен, И.С.Тургенев и И.И.Панаев, на долю которых выпала участь «прописать» российскую историю и культуру во всемирно-историческом духовном наследстве [9;c.21].