Феномен юродства

    Один  купец задумал построить на Покровке в Москве каменную церковь, но трижды своды ее обрушивались. Купец обратился  за советом к Блаженному, а он направил его в Киев: «Найди там убогого Иоанна, он даст тебе совет, как достроить церковь»¹³. Приехав в Киев, купец разыскал Иоанна, который сидел в бедной хате и качал пустую люльку. "Кого ты качаешь?" - спросил купец. "Родимую матушку, плачу неоплатный долг за рождение и воспитание". Тогда только вспомнил купец свою мать, которую выгнал из дома, и ему стало ясно, почему он никак не может достроить церковь. Вернувшись в Москву, он возвратил мать домой, испросил у нее прощение и достроил церковь.

    Проповедуя  милосердие, Блаженный помогал, прежде всего тем, кто стыдился просить милостыню, а между тем нуждался в помощи более других. Был случай, что он отдал богатые царские подарки купцу-иностранцу, который остался безо всего и, хотя три дня уже ничего не ел, не мог обратиться за помощью, так как носил хорошую одежду.

    Сурово  осуждал Блаженный тех, кто подавал  милостыню с корыстными целями, не из сострадания к бедности и несчастью, а надеясь легким путем привлечь благословение Божие на свои дела. Однажды Блаженный увидел беса, который  принял облик нищего. Он сидел у  Пречистенских ворот и всем, кто  подавал милостыню, оказывал немедленную  помощь в делах. Блаженный разгадал лукавую выдумку и прогнал  беса. Ради спасения ближних Блаженный  Василий посещал и корчмы, где  старался даже в самых опустившихся людях увидеть зерно добра, подкрепить их лаской, ободрить. Многие замечали, что, когда Блаженный проходил мимо дома, в котором безумно веселились и пьянствовали, он со слезами обнимал  углы того дома. Юродивого спрашивали, что это значит, и он отвечал: "Ангелы скорбные стоят у дома и сокрушаются  о грехах людских, а я со слезами  упрашивал их молить Господа об обращении  грешников"¹⁴.

    Очистив великими подвигами и молитвой свою душу, Блаженный сподобился и дара предвидения будущего. В 1547 году он предсказал великий пожар Москвы; молитвой угасил пожар в Новгороде; однажды упрекнул царя Иоанна Грозного, что он во время Богослужения был занят мыслями о постройке дворца на Воробьевых горах.

    Скончался Блаженный Василий 2 августа 1557 года.

    При царе Феодоре Ивановиче в Москве подвизался другой юродивый Иоанн, по прозвищу Большой Колпак.  Родился он в первой половине XVI века в Вологодской земле и в молодости трудился на солеварнях. Юродствовать начал, переселившись в Ростов. Носил тяжелые вериги и на голове железный колпак, за который и получил свое прозвище. Около 1580 г. посетил блаженного Иринарха, затворника Ростовского (1616 г.; память 13/26 января) и предсказал ему нашествие поляков и их поражение.

    Последние годы жизни провел в Москве, где  даже в самые жестокие морозы ходил  почти обнаженным, не снимая с себя железных вериг. Он безбоязненно говорил  правду всякому, часто обращаясь  с обличительным словом к сильным  мира сего, не щадя и царей. Перед  самой смертью у блаженного открылся дар исцелений.

    Так, однажды на пути из храма исцелил  не владевшего ногой человека: блаженный как бы нечаянно наступил на ногу, и она стала здорова.

    Предсказал  свою кончину, испросив у настоятеля Покровского собора место для  своего погребения. Скончался 3 июля 1589 г. и был погребен в Покровском соборе на Красной площади. Во время  его погребения исцелился человек, двадцать лет страдавший глазной  болезнью. Нетленные мощи блаженного Иоанна обретены в 1672 г.

    Блаженный Николай Псковский более трех десятилетий нес подвиг юродства. Еще задолго до смерти он стяжал благодатные дары Святого Духа и был удостоен дара чудотворения и пророчества. Современники-псковичи звали его Микула (Микола, Никола) Саллос, что в переводе с греческого означает "блаженный, юродивый", и еще при жизни почитали как святого, называя также Микула Свят.

    В феврале 1570 года, после опустошительного похода с опричным войском на Новгород, царь Иоанн Грозный двинулся на Псков, подозревая измену и готовя ему участь Новгорода. Как свидетельствует  Псковская летопись, "прииде царь... с великою яростию, яко лев рыкая, хотяй растерзати неповинныя люди и кровь многую пролити"¹⁵.

    Весь  город молился об отвращении царского гнева. Услышав колокольный звон к утрени по всему Пскову, царь, как  гласит надпись на чудотворной Любятовской (в Любятове стояло царское войско) иконе Умиления Божией Матери , «умилившись сердцем, сказал своим воинам: «Иступите мечи о камень, да престанут убийства»»¹⁶.

    Все жители Пскова вышли на улицы, и каждая семья стояла на коленях у ворот  своего дома, вынеся хлеб и соль для  встречи царя. На одной из улиц навстречу  царю выбежал блаженный Николай  верхом на палке, будто скача на коне, и закричал царю: "Иванушко, Иванушко, покушай хлеба-соли, а не христианской крови"¹⁷.

    Царь  приказал поймать юродивого, но тот  стал невидим. Запретив убийства, Иван Грозный, однако, имел намерение разграбить город. Царь слушал молебен в Троицком соборе, поклонился мощам святого  благоверного князя Всеволода-Гавриила (память 11 февраля) и пожелал получить благословение у блаженного Николая.

    Когда царь пришел в келлию блаженного, тот  сказал: "Не замай, минухне, нас (не трогай, прохожий, нас) и пойди от нас, не на чем тебе будет бежати"¹⁸. Юродивый предложил царю на угощение кусок сырого мяса. "Я христианин и не ем мяса в пост", - сказал ему Иоанн. - "Ты пьешь кровь человеческую", - отвечал ему блаженный, поучая царя "многими ужасными словесы", чтобы тот прекратил убийства и не грабил святые Божии церкви. Но Иоанн не послушался и приказал снять колокол с Троицкого собора, и тогда, по пророчеству святого, пал лучший конь царя.

    Молитва и слово блаженного пробудили  совесть царя. Испуганный сбывшимся  пророчеством и обличенный в злодеяниях, Грозный, приказав остановить грабеж, бежал из города. Опричники, свидетели  этого, писали: "Могущественный тиран... ушел побитый и пристыженный, словно прогнанный врагом. Так неимущий нищий устрашил и прогнал царя со множеством тысяч воинов"¹⁹

    Блаженный Николай скончался 28 февраля 1576 года и был погребен в Троицком соборе спасенного им города. Такой чести  удостаивались лишь псковские князья и, впоследствии, архипастыри.

    По  понятным причинам иностранцы-путешественники  больше русских агиографов обращают внимание на политическое служение юродивых. Флетчер²⁰ пишет (1588 г.): "Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых) и вот почему: блаженные, подобно пасквилям, указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет. Но иногда случается, что за такую дерзкую свободу, которую они позволяют себе, от них тоже отделываются, как это и было с одним, двумя в предшествующее царствование, за то, что они уже слишком смело поносили правление царя" ²¹. Флетчер же сообщает о Василии Бл., что "он решился упрекнуть покойного царя в жестокости". Об огромном уважении русских к юродивым еще в начале XVI в. пишет Герберштейн²² : "Юродивые ходили нагими, средина тела у них закрыта тряпкой, с дико распущенными волосами, железной цепью на шее. Их почитали и пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили"²³.

    Из  этих описаний иностранцев мы заключаем, во-первых, что юродивые в Москве были многочисленны, составляли особый класс, и что Церковь канонизовала из них весьма немногих. (Впрочем, в виду народного преимущественно почитания блаженных, установление точного списка канонизованных святых этого чина встречает много трудностей). Во-вторых, общее уважение к ним, не исключавшее, конечно, отдельных случаев насмешки со стороны детей или озорников, самые вериги, носимые на показ, совершено меняли на Руси смысл древнехристианского юродства. Менее всего это подвиг смирения. В эту эпоху юродство есть форма пророческого, в древнееврейском смысле, служения, соединенная с крайней аскезой. Специфически юродственное заключается лишь в посмеянии миру. Уже не мир ругается над блаженным, но они ругаются над миром.

    Не  случайно, что пророческое служение юродивых получает в XVI веке социальный и даже политический смысл. В эту эпоху осифлянская иерархия ослабевает в своем долге печалования за опальных и обличения неправды. Юродивые принимают на себя служение древних святителей и подвижников. С другой стороны, этот мирянский чин святости занимает в Церкви место, опустевшее со времени святых князей. Различие условий государственной жизни вызывает совершенно противоположные формы национального служения. Святые князья строили государство и стремились к осуществлению в нем правды. Московские князья построили это государство крепко и прочно. Оно существует силой принуждения, обязанностью службы и не требует святой жертвенности. Церковь передает государственное строительство всецело царю. Но неправда, которая торжествует в мире и в государстве, требует корректива христианской совести. И эта совесть выносит свой суд тем свободнее и авторитетнее, чем меньше она связана с миром, чем радикальнее отрицает мир. Юродивый вместе с князем вошли в Церковь, как поборники Христовой правды в социальной жизни.

    Общее понижение духовной жизни с половины XVI века не могло не коснуться и  юродства. В XVII веке юродивые встречаются  реже, московские уже не канонизуются церковно. Юродство - как и монашеская святость - локализируется на севере, возвращаясь на свою новгородскую родину. Вологда, Тотьма, Каргополь, Архангельск, Вятка - города последних святых юродивых. На Москве власть, и государственная и церковная, начинает подозрительно относиться к блаженным. Она замечает присутствие среди них лжеюродивых, натурально безумных или обманщиков. Происходит умаление и церковных празднеств уже канонизованным святым (Василию Блаженному). Синод вообще перестает канонизовать юродивых. Лишаясь духовной поддержки церковной интеллигенции, гонимое полицией, юродство спускается в народ и претерпевает процесс вырождения.

    В заключении отметим: юродство пришло к  нам из Византии, где в последствии  очень быстро прекратило своё существование. На Руси же напротив, распространилось и полюбилось народом. Юродство как таковое зарождалось в пустынническом подвижничестве. Первые русские юродивые в своем самоотречении были подобны первым христианам, они уходили в катакомбы, в мученичество.  Но постепенно юродство укреплялось и вошло в жизнь русского народа, как неотъемлемая её часть.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Причины распространения  на Руси

    Когда знакомишься с феноменом русского юродства, непроизвольно возникает вопрос: откуда на Руси столько юродивых? Почему даже цари, и князья считают честью знаться с этими отверженными миром оборванцами? Почему в других православных странах, живущих теми же нравственными и духовными принципами, юродство не достигает такого масштаба?

    Исследователи неоднократно отмечали феноменальность  образа Иванушки-дурачка в русских  сказках. Сказка, по причине действия в ней не законов природы и  не политических или социально-экономических  предпосылок, а своих сказочных (часто  и волшебных) принципов, более открыто  и непосредственно, чем любое  другое произведение, передает скрытое  душевное (а может, даже и подсознательное) восприятие мира. Так вот, мы можем  найти в любом фольклоре сказания о героях, хитрецах, любовных похождениях  и т.п., но мы нигде не встретим образа дурака в самой положительной  роли, кроме как на Руси, где он становится излюбленным героем и  на поверку оказывается намного  разумнее всех мнимых героев и хитрецов. Сказки формируют мировосприятие следующих  поколений: с возрастом вся эта  волшебная мишура уходит в забвение или просто не воспринимается всерьез, но глубинные принципы — победа добра, честности, справедливости —  остается в подсознании. Можно предполагать, что в сознании всего русского народа, воспитанного на наших сказках, образ дурачка-простачка принял самые положительные черты, из-за чего блаженненьких, странников так любил русский народ, часто в своей простоте почитая даже проходимцев, облачающихся в одежды юродивых. В блаженных видели тот детски чистый, не запачканный суетою и грехом микромир, с которым в душе сливались самые светлые воспоминания. Лицемерие, житейские расчеты — все это казалось настолько чуждым детей и юродивых, что даже вошло в поговорку: «Глупый да малый скажут правду». А отсюда становится понятно, почему русское общество в трудные минуты искало разрешения вопросов и избавления от бедствий у блаженных.

    Вероятно, именно такой подсознательной любовью  к юродивым можно объяснить то, что мы находим отголоски образа блаженного в художественной литературе, среди авторов, далеких от Церкви, но русских по происхождению. Вспомним слова С. Есенина: «Брошу все, отпущу себе бороду, и бродягой пойду по Руси... буду громко сморкаться в руку и во всем дурака валять... Оттого что без этих чудачеств я прожить на земле не могу» .

    Сказка  может влиять на формирование миросозерцания, но образ сказочных героев всегда возникает на определенной почве, сознание заимствует близкие ему образы и  переносит их в мир сказки. Так  что вначале должен был появиться  блаженный, чтобы его образ попал  в сказку.  
Тот факт, что русское общество так любит юродивых, можно объяснить и особой религиозностью и богоискательством русского народа, его безграничным стремлением к Абсолюту, неоднократно отмечаемым иностранцами и российской интеллигенцией. При особом русском максимализме любовь к горнему сопровождалась полным пренебрежением к дольнему, чему живыми примерами были юродивые, пренебрегшие необходимыми вещами вплоть до пищи, одежды, жилья.