Этика науки

Ученый в своей деятельности естественным образом несет ответственность, если можно так выразиться, общечеловеческого характера. Он ответствен за полноценность вырабатываемого им научного «продукта»: от него ожидается безупречная требовательность к достоверности материала3.

Гораздо шире становится ответственность ученого, когда вопрос встает о формах и результатах использования его трудов через посредство техники и экономики. Наивно думать, что действия, поведение отдельного ученого скажутся на возникновении или протекании того или иного кризиса. Речь идет здесь об ином — о голосе содружества ученых, об их профессиональной позиции.

Последние десятилетия отмечены чрезвычайным развитием нейробиологии, в рамках которой возникли и успешно развиваются новые направления, изучающие структуру и функции центральной нервной системы человека. Результаты этих исследований, как имеющие подлинно научное значение, так и представляющие собой скоропалительные, необоснованные или явно сфальсифицированные «сенсации» таят опасность их антигуманного использования отнюдь не в целях излечения психических расстройств, а в качестве средства «модификации поведения». Бурное развитие химии и фармакологии в течение последних десятилетий обогатило медицину большим количеством новых активных лекарственных средств, воздействующих на психику человека и его поведение. Успехи нейрохирургии позволили проводить гонкие и сложные операции на мозге. Все эти достижения научно-технического прогресса и естественное стремление ученых проникнуть в тайны деятельности мозга человека выдвинули ряд важных морально-этических и правовых проблем.

Одной из особенностей современной науки является ее все большее сближение с производством, уменьшается дистанция от момента научного открытия до его практического воплощения, ответственность ученого увеличивается. Появляется необходимость того научного риска, без которого невозможно претворение лабораторных результатов и научных выводов в производство в широком масштабе.

Таким образом, вопрос о практическом применении научных открытий заключает в себе проблему риска, то есть осознания ученым необходимости той смелости, которая выступает одной из конкретных форм проявления ответственности.

Формы проявления научного риска многообразны, но всегда вопрос о нем тесно связан с проблемой моральной ответственности ученого. В осознании ученым возможности или необходимости определенного научного риска проявляется противоречивый характер свободы научного творчества, с одной стороны, и ответственности — с другой.

Ответственность ученого является оборотной стороной свободы его научного творчества. С одной стороны, ответственность немыслима без свободы, с другой — свобода без ответственности становится произволом.

Когда четкие нравственные критерии утрачивает современный ученый, вооруженный всей мощью современной техники и поддерживаемый всеми «активами» современных государств, когда он «в интересах науки», а не из нравственности, а часто и из чисто «эстетического» интереса к «делу», к открытию и творчеству, как таковому, изобретает наборы ядов, атомное, бактериальное, психопатогенное и др. оружие, это смертельно для человечества, не говоря о том, что это смертельно и для науки.

Среди областей научного знания, в которых особенно остро и напряженно обсуждаются вопросы социальной ответственности ученого и нравственно-этической оценки его деятельности, особое место занимают генная инженерия, биотехнология, биомедицинские и генетические исследования человека, все они довольно близко соприкасаются между собой.

Именно развитие генной инженерии привело к уникальному в истории науки событию, когда в 1975 году ведущие ученые мира добровольно заключили мораторий, временно приостановив ряд исследований, потенциально опасных не только для человека, но и для других форм жизни на нашей планете4. Мораторию предшествовал резкий рывок в исследованиях по молекулярной генетике. Однако другой стороной этого прорыва в области генетики явились таящиеся в нем потенциальные угрозы для человека и человечества. Такого рода опасения и заставили ученых пойти на столь беспрецедентный шаг, как установление добровольного моратория. Тем не менее, дискуссии вокруг этических проблем генной инженерии отнюдь не утихли.

Проблема ответственности ученого с большой ясностью и отчетливостью встает, когда он сталкивается с дилеммой «за» или «против», как это имело место, например, в медицине в начале XX века, при эпохальном открытии Эрлихом его первою радикального средства против сифилиса — препарата «606».

Медицинская наука и вместе с ней практика в те времена управлялась принципом «прежде всего не вреди», да и теперь еще он фигурирует в «гиппократовой клятве». Эрлих выдвинул и мужественно отстаивал другой принцип: «прежде всего, приноси пользу». Эти принципы прямо адресованы к ответственности, к совести ученого. Ясно, что они выходят далеко за рамки одной лишь медицинской науки, имеют самое широкое общее значение. Такие проблемы встают многократно, и здесь нет абсолютного рецепта. Каждый раз ученые должны взвешивать «за» и «против» и брать на себя ответственность, как поступать.

В случае Эрлиха ответственность ученого была необычайно высокая, можно сказать, гигантская. На одной чаше весов была страшнейшая болезнь, имеющая колоссальное распространение повсеместно. На другой чаше — многообещающее, но до конца неизведанное лечебное средство с опасностью вторичных, быть может, тяжелых побочных явлений. Но уверенность в своей правоте, в надежности проверок способствовала тому, что принцип «прежде всего, приноси пользу» восторжествовал. Несмотря на риск некоторого, предположительно возможного вреда, была побеждена тяжелейшая, подлинно глобальная болезнь.

3. Основные вопросы биоэтики.

Термин биоэтика был введен в 1969 г. американским онкологом и биохимиком В. Р. Поттером для обозначения этических проблем, связанных с потенциальной опасностью для выживания человечества в современном мире. Первое упоминание термина в медицинском журнале относят к 1971 г. Первое упоминание как самостоятельного термина относят к 1971 г.

В Encyclopedia of Bioethics (т. 1, с. XXI) биоэтика определяется как «систематическое исследование нравственных параметров, — включая моральную оценку, решения, поведение, ориентиры и т. п. — достижений биологических и медицинских наук»5.

Позже биомедицинская этика формируется как учебная дисциплина в медицинских вузах.

Сама биоэтика зародилась в «западных» странах, это связанно с «менталитетом» европейского мышления. Стремление вперёд, отрешение от традиций, ради будущего.

В узком смысле понятие биоэтика обозначает весь круг этических проблем во взаимодействии врача и пациента. Неоднозначные ситуации, постоянно возникающие в практической медицине как порождение прогресса биологической науки и медицинского знания, требуют постоянного обсуждения как в медицинском сообществе, так и в кругу широкой общественности.

В широком смысле термин биоэтика относится к исследованию социальных, экологических, медицинских и социально-правовых проблем, касающихся не только человека, но и любых живых организмов, включенных в экосистемы, окружающие человека. В этом смысле биоэтика имеет философскую направленность, оценивает результаты развития новых технологий и идей в медицине и биологии в целом.

К основным вопросам биоэтики можно отнести:

1. Эвтаназия - практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания. Вопрос о приемлемости добровольного ухода из жизни становится всё более актуальным — по мере того, как растут технические возможности сохранения «жизни тела» — при вполне возможной «смерти мозга». Недавняя смерть Ясира Арафата стала следствием не только отключения систем поддержания функций организма, но и результатом договоренности в переговорах между женой Арафата и представителями ООП;
2. Пересадка органов: гомотрансплантация и аллотрансплантация;
3. Прижизненное изъятие органов. В России прижизненное изъятие органов (в основном почки) допускается только от ближайших родственников, с обоюдного согласия участников;
4. Использование органов от умерших людей. Чем раньше будет пересажен орган погибшего от каких-либо причин донора, тем выше шансы на успех операции. Однако процедура фиксации смерти и её критерии до сих пор остаётся предметом дискуссий.  В России принята практика, при которой, если человек или его родственники не высказывались прямо против возможности использования органов после смерти, считается потенциальным донором. Наиболее сложным вопросом остаётся доверие к службам, обеспечивающим изъятие органов (контроль за отсутствием злоупотреблений — потенциально опасными считаются прецеденты доведения больных доноров до смерти, неоказание должной помощи потенциальному донору, и даже изъятие органов у здоровых людей, под предлогом тех или иных искусственно навязанных врачом операций);
5. Ксенотрансплантация. Пересадка органов от животных может подвергаться негативной оценке со стороны отдельных религиозных конфессий или их представителей. В частности, по тем или иным соображениям, для мусульман или иудеев неприемлемыми могут быть ткани и органы свиньи, а для индуистов — коровы;
6. Евгеника. Значительная часть проблем связана с потенциальной возможностью принятия тех или иных решениий на основании данных о геноме человека, или же отдельных результатов биометрических тестов. Эти данные составляют врачебную тайну, и существует целый ряд опасений относительно их «нецелевого использования», в частности — для учёта этих данных при страховании, при приёме на работу. Возможность пренатальной диагностики определённых характеристик эмбриона (пол, маркеры наследственных заболеваний, маркеры наличия изоферментных систем и др.) сегодня реально обеспечивают путь к изменению пула естественных генов человека6;
7. Аборт. Вопрос о возможности проведения медицинского аборта, о допустимости, решается законодательно, в разных странах по-разному, в зависимости от традиций или религиозных воззрений. Православие и католицизм отрицают возможность аборта, за исключением случаев явной угрозы смерти матери. Ислам отрицает возможность проведения аборта;
8. Проведение клинических испытаний. Проведение клинических испытаний новых лекарственных средств и вакцин необходимо для совершенствования методов терапии, поиска наиболее эффективных препаратов. Раньше проведение таких испытаний не было столь масштабным, как теперь, а у врачей — было меньше сомнений в отношении возможности проявления тех или иных побочных эффектов или осложнений.

В ходе обсуждения вышеизложенных вопросов, можно предложить достаточно четкий технический алгоритм, выделив три группы правил. Во-первых, это логические требования к аргументации: 1) никто не должен противоречить самому себе, 2) одно и то же понятие следует использовать в одном и том же значении, 3) изменение смысла понятий требует специальной оговорки и обоснования. Во-вторых, это, логические и этические правила достижения взаимопонимания: 1) правило верности самому себе и искренности в суждениях (каждый говорящий имеет право утверждать только то, что он сам думает); 2) тот, кто ставит на обсуждение новое высказывание или меняет предмет обсуждения, должен привести для этого достаточные основания. В-третьих, необходимы этические правила достижения согласия: 1) право свободного участия (каждый субъект, способный совершать осмысленные действия и владеющий речью, имеет равное право участвовать в дискуссии); 2) каждый участник имеет право проблематизировать утверждение, подвергая его сомнению, вводить любое другое утверждение и высказывать свои потребности, желания, точки зрения; 3) нельзя препятствовать никому пользоваться этими правами.

Цель любой этической дискуссии - достичь согласия между участниками конфликта относительно того, как найти справедливое решение конфликта и как это решение лучше реализовать. Эта цель достижима путем выдвижения, обоснования и применения моральных норм, в которых утверждаются и защищаются права и обязанности конфликтующих сторон. Причем если есть возможность организации реальной дискуссии, то само по себе это уже невероятно ценно. Желательно, чтобы представительство в группе имели не только разные по возрасту и опыту люди, но и специалисты разных профилей, в том числе гуманитарных профессий, поскольку они более чувствительны к внутреннему миру участников конфликтов, пониманию их мотивации. Также важно обеспечить группу технической документацией и информацией, для чего встречу необходимо заранее готовить.

Организация дискуссии требует соблюдения выше названных правил, но особо следует выделить необходимость первоначально четко сформулированной проблемы, которая никогда не должна носить общего, а только частный, применительно к конкретному пациенту и конкретному конфликту. Именно это обеспечит возможность рассмотреть проблему достаточно полно, с учетом интересов всех участников и принять взвешенное решение. Техническими приемами обсуждения могут быть моделирующие ситуацию судебного заседания или «мозгового штурма», главное – организовать диалог и не приходить к решению методом голосования, поскольку моральные проблемы разрешаются путем убеждения, а не давления большинства.

Однако далеко не всегда, особенно в нашем обществе, удается разрешать этические проблемы методом группового обсуждения. Напротив, много чаще решение принимают врач и пациент вдвоем или с участием родственников пациента. Перед принятием любого осознанного и ответственного решения (сохранить или прервать беременность, продолжить или прекратить лечение, проводить биомедицинский эксперимент или воздержаться от него и т. п.) необходимо осмыслить цели и намерения, потребности и желания всех важных для данной ситуации участников. Это позволит найти подлинные причины, побуждающие их к действию.

На этом начальном уровне этического анализа, который называют также анализом мотивации (обдумывания, объяснения мотивов - внутренних побуждающих к действию причин), возникает несколько разных мотивов, между которыми ситуация вынуждает совершить выбор, даже если этого делать не хочется7. Рациональный выбор требует своего обоснования, то есть ответа на вопрос о том, существуют ли необходимые и достаточные причины для данного действия, можно ли его оправдать ссылкой на какие-то правила, разрешающие или запрещающие такие действия.

Апеллируя к этическим правилам, необходимо выйти на более высокий уровень этического анализа, на котором происходит наделение действий моральным смыслом. Каждое предполагаемое действие здесь не просто объявляется как вероятное и обосновывается рациональными (или псевдорациональными) аргументами, но «встраивается» в систему нравственных ценностей, оценивается на основе выбранных этических норм. Иногда моральные нормы как средства этического анализа обнаруживают свою недостаточность, либо происходит столкновение нескольких норм, и приходится одну предпочесть другой.  возникает необходимость обоснования самих норм: тогда на помощь приходит использование более масштабных этических принципов.  Опыт показывает, что изложенный выше подход четырех этических принципов весьма хорошо позволяет сделать такое этическое оценивание конкретного поведения. Формально говоря, и принципы могут противоречить друг другу, и тогда необходимо вновь подняться выше, на уровень теоретических рассуждений об их ценности и соотнесении между собой. Это уровень этических теорий, к сожалению, разнообразных, противоречивых и конкурирующих. Поэтому мы не будем рекомендовать такой подход и предлагаем остановиться на скрупулезном анализе принципов: какой из них более важен, какой менее, какой следует предпочесть в случае их несовместимости. К сожалению, этические принципы не всегда поддаются субординации, простого и однозначного подчинения одного другому добиться теоретически не удается - настолько важным представляется каждый из них сам по себе. Для смягчения и относительного урегулирования конфликтов между этическими принципами часто используют метод ограничения области их действия. Например, если принцип «не навреди» универсален, то принцип уважения автономии ограничивается в отношении тех людей, которые оказываются не в состоянии проявить свою автономию. В этом случае можно сопоставить их по значимости и принять разумное и ответственное решение. По крайней мере, каждый раз врач и его пациент могут следуя предложенной схеме, провести значительно более глубокий анализ ситуации и принять более взвешенное решение, нежели просто полагаясь на мнение одного из них, внешний совет или деонтологическую рекомендацию, сделанную на основе традиционного медицинского патернализма.