Этические проблемы генной инженерии: клонирование

   По  данным западно-европейских и американских врачебных ассоциаций, 15% людей нуждается в медико-генетической помощи. В странах с высоким уровнем жизни генетические клинические обследования становятся частью современного здравоохранения. В России же доступ к медико-генетической помощи для широких слоев населения ограничен в силу организационных и материальных причин.

   Какими  же вариантами поведения располагают  обследуемые супружеские пары в  случае неблагоприятной диагностики? Это - предохранение от беременности, сознательное согласие на риск с возможным  прерыванием беременности, если зародыш  наследует недуг, усыновление ребенка, оплодотворение донорскими клетками.

   Известно, что в Великобритании, например, в тех случаях, когда плод неполноценен, нет ограничений в сроках для  прерывания беременности.

   Появление генетической диагностики естественно  ставит вопрос о разработке операций по перестройке генома человека. Так  возникла идея генной терапии. Сегодня  существуют два ее вида. Первый - соматическая терапия. Она заключается в том, что в клетке больного дефектный  ген заменяется здоровым, способным  выполнять нужную функцию. Первая попытка  использовать генную терапию для  лечения человека, приведшая к  положительному результату, была предпринята  в 1990 году. Пациенткой стала девочка  с нарушением защитных функций иммунной системы. Исследователи полагают, что  манипулирование соматическими  клетками - "абсолютно этично", ибо последствия касаются только данного индивида, не имея воздействия  на наследственность.

   Эта констатация вызывает сомнение в  связи с развитием такого вида клеточной терапии, как фетальная, использующая при лечении зародышевые  ткани человека.

   Фетальный материал - это человеческие эмбрионы поздних сроков беременности ( 16-21 недели). По данным директора Международного института биологической медицины проф. Г.Т.Сухих, в его институте "собран самый крупный в мире банк фетальных тканей" [9]. Этот самый крупный в мире сбор - результат опережающего все мировые показатели количества абортов, в том числе и поздних сроков беременности, производимых в России. Новые "возможности" и методики новы прежде всего тем, что работают вне границ традиционной морали и этики.

   Это подтверждает и второй вид генной терапии - зародышевая терапия, предполагающая вторжение в генетический материал - в мужские и женские репродуктивные клетки. В этом случае любые изменения  передаются по наследству из поколения  в поколение. Поэтому, по данным ЮНЕСКО 1994 года, зародышевая терапия строго (пока) запрещена. 

   Либеральная позиция 

   В своей книге "Мастерская человеческого  тела" Э.Кимбрелл пишет: "Многие эксперты считают, что нынешнее негативное отношение  к использованию зародышей для  медицинских целей может вскоре измениться" [10]. Одним из оснований  этого изменения является нарастающее  влияние и действительная популярность либеральной идеологии.

   Этого нельзя не учитывать, так как весьма недальновидно оценивать ту или  иную технологию в отрыве от социального  контекста. Технологии появляются в  определенной "интеллектуальной среде" и способны сами в дальнейшем ее формировать.

   Либеральная идеология, оценивая ту или иную технологию через призму безусловной ценности "прав индивида" и "прав" прогресса  научно-технических исследований, составляет стержень воспринимающего и "принимающего" их социального контекста.

   Эзра  Сулейман, профессор и глава Комитета по европейским исследованиям в  Принстонском университете (США), так  характеризует либеральную позицию  по вопросу об отношении государства  к научным исследованиям. Государство "должно оставаться сторонним наблюдателем там, где дело касается научных исследований; не должно диктовать, как именно следует  распространять результаты научных  изысканий. Ученые, являясь владельцами  плодов своей деятельности, сами знают, какие результаты следует делать достоянием широкой общественности; государство не должно вмешиваться  в определение направлений научных  поисков или осуществлять контроль за применением научных открытий; вмешиваясь в дела науки, государство способно превратить ее из объективного поиска знаний в инструмент государственной идеологии" [11].

   Эта позиция многими может быть оценена  как крайняя. Однако действительную крайность она приобретает не при условии контроля государства  за безопасностью биогенетических  исследований, а при проникновении  сциентизма в государственную идеологию.

   В качестве примера крайней позиции  могут быть рассмотрены идеи С.Е.Моткова, высказанные им в научно-публицистическом журнале "Советская евгеника".

   Автор полагает, что загрязнение внешней  среды и резкое ослабление естественного  отбора в результате улучшения медицинского обслуживания населения и повышения  уровня жизни приводят к росту  генетического груза, что ведет  к биологической деградации населения  в геометрической прогрессии. При  этом он ссылается на предположение  академика Н.П.Дубинина о том, что  проблема генетического груза к 2000 году по своей актуальности сравняется с проблемой охраны окружающей среды, так как биологической (генотипической) деградации в СССР сопутствовала  моральная (фенотипическая) деградация - расслабление воли, развитие порочных склонностей (алкоголизм, наркотики, разводы, самоубийства, преступность). С точки  зрения С.Е.Моткова, одной их мер  выхода из кризисной ситуации является прочное закрепление идеи искусственного отбора в государственной идеологии  и политике. Государство должно начать проведение "евгенического эксперимента" сначала в небольшом городе, "постепенно расширяя территорию, охватываемую евгеническими  мероприятиями". Что же включают в себя "евгенические мероприятия"? Это - отбор граждан на основе психологического тестирования, медицинского обследования, сведений об успеваемости (школа, вуз) и т.п.; искусственное осеменение на основе отобранной спермы (ведущий показатель доноров спермы - коэффициент интеллектуальности (КИ)) и т.п. Цель подобных мероприятий - повышение "умственных способностей населения" [12].

   Профессор А.П.Акифьев, заведующий лабораторией механизмов мутагенеза Института химической физики им. Н.Н.Семенова РАН, хотя и не разделяет ценностных ориентаций С.Е.Моткова, стремящегося к созданию искусственной  популяции строителей социализма, тем  не менее призывает руководителей  государства - "и теоретиков и  практиков, которые заняты реформированием  общества," учитывать "двойственную биосоциальную природу человека" [13]. "Все, что мы сейчас наблюдаем: падение дисциплины и нравственности, лень, крайне низкая производительность труда и качества продукции (99% ее неконкурентоспособности на мировом рынке), стремление все сделать нечестным путем и ощущение радости и гордости за совершенный обман или мелкую кражу, невероятное по масштабам пьянство, жестокость (пример тому дедовщина в армии), бесчисленные, порой крайне циничные, нарушения врачами их морального кодекса - Клятвы Гиппократа, катастрофический (некоторые считают даже обвальный) рост преступности и т.д. - все это в совокупности, с моей точки зрения, свидетельствует не только о пороках системы, но и отражает признаки генетической деградации нации, явилось следствием господства тоталитаризма" [14]. В то же время задавая вопрос, вправе ли мы сегодня отказаться от евгенических замыслов, А.П.Акифьев полагает, что "нет, особенно если учесть, что сегодня в качестве важнейшей цели евгеники следует считать создание генофонда, наиболее благоприятного для здоровья, благосостояния и процветания человечества на основе методов, достойных человека" [15].

   Перечисленные попытки выйти на биогенетический  путь "благосостояния и процветания  человечества" - не первые и не последние  в культуре. Известным и показательным  в этом отношении фактом отечественной  науки было увлечение евгеникой  Н.К.Кольцова, который в 30-е годы основал  Русское евгеническое общество и  журнал. Его разочарование и отказ  от евгеники были связаны с осознанием того факта, что, например, критерий повышения "умственных способностей населения" не защитит общество от появления "криминальных талантов", а расовые критерии не уменьшат количества генетических дефектов.

   Да  и обладает ли человек правом на селекцию себе подобных и "проектирование" тех или иных качеств человека? 

   Консервативная  позиция 

   В границах сциентистски ориентированного атеистического мировоззрения, сводящего человека к совокупности биогенетических данных, появление селекционных и евгенических проектов логически неизбежно. Н.Бердяев, характеризуя это мировоззрение, называл его "религией человекобожия".

   Дилемма "человекобожие - Богочеловечество" постоянно находилась в фокусе внимания русской религиозной философии. Начиная с XVIII века, в рамках философии "человекобожия" (просветительский материализм, философия О.Конта, Л.Фейербаха, ницшеанство, марксистско-ленинский социализм) шел процесс разделения "природного человека от духовного". Этот процесс "дал свободу творческого развития природному человеку, удалившись от внутреннего смысла жизни, оторвавшись от божественного центра жизни, от глубочайших основ самой природы человека" [16]. Для философии "человекобожия" высшим идеальным измерением является исключительно сам человек и все "человеческое". Но может ли "человеческое" и только "человеческое" выполнять функцию абсолюта, критерия или высшей идеи?

   Ф.Достоевский  полагал, что даже если рассматривать "человеческое" как некий феномен, представляющий интересы рода, то идеала все равно не получится, ибо сумма  равна слагаемым, со всеми их свойствами. Но идеал, "высшая идея" является стержневым структурным элементом  существования человека и общества. Подлинным идеалом, качественно  отличающимся от различных человеческих мерок, является Христос. "Христос  был вековечный от века идеал, к которому стремится и по закону природы  должен стремиться человек" [17]. Богочеловеческая сущность Христа - это онтологическая возможность и заданность нравственного  совершенствования человека. "Человекобожие" как попытка человека определить абсолютные критерии "лучшести" для  самого себя из самого себя рано или  поздно оборачивается разными формами  субъективизма, который в лучшем случае приводит к фарсу, в худшем - к катастрофе.

   Реальность  современных сциентистских форм "человекобожия" порождает устойчивый социальный запрос на юридические и  этические регламентации генных технологий. Документы Всемирной  Медицинской Ассоциации "Заявление  о генетическом консультировании и  генной инженерии" (1987 г.) и "Декларация о проекте "Геном человека"" (1992 г.) - это ответ на этот запрос.

   В "Декларации о проекте "Геном  человека"" фиксируется; "Определенная озабоченность возникает из-за опасения, что исследователь, занятый работой  по проекту, может взять на себя роль своеобразного "бога" или попытается вмешаться в действия законов  природы. Только освободившись от предвзятости по отношению проекта "Геном человека", мы сможем правильно оценить этические  проблемы, связанные с его реализацией, как это имеет место в случаях  с оценкой новых методов диагностики  и лечения. Другими словами, как  и в последних случаях, основными  критериями оценки проекта являются уважение личности человека, его автономии  и принципа невмешательства в  его частную жизнь, а также  сравнительная оценка риска и  пользы" [18].

   В этой же Декларации отдельным пунктом  рассматривается "Угроза использования  генетической информации в немедицинских  целях и угроза евгеники" и  констатируется: "Концепция евгеники основывается на предположении о  том, что гены имеют решающее значение в процессе формирования человека, а потому их распределение в популяции  имеет решающее значение для изменения  репродуктивного поведения. Согласно этой концепции, соображения общественного  блага оправдывают ограничение  свободы индивида. Обладание информацией  ставит проблему и ее использования. До сих пор существуют опасения по поводу существования одобренных правительствами  программ "улучшения расы" и  использования медицинских технологий в немедицинских целях" [19].

   Основная  цель медицины, определяющая направление  и развитие биомедицинской теории и  практики - избавление человечества от страданий. Медицинская генетика помогает диагностировать, и, таким образом, предупреждать множество генетических заболеваний - нарушение метаболизма (фенилкетонурия), болезней крови (талассемия, серповидноклеточная анемия или гемофилия). Предполагается, что возможно идентифицировать гены, связанные с такими заболеваниями, как сахарный диабет, шизофрения, болезнь Альцгеймера. Профессор православной теологии о. Стенли Харакас полагает, что православной этике не противоречит генетический анализ еще до бракосочетания с целью выявления носителей генетических заболеваний и информирования о высокой вероятности рождения больных детей. Он полагает, что "запрет церковных правил на кровнородственные браки будет тщательнее соблюдаться с помощью генетического отбора" [20].

   Тем не менее, задача медицинской генетики - забота о конкретных людях, о конкретных семьях - реализуется вне традиционного  предметного поля медицины. А именно, на уровне вторжения в функционирование генетических систем человека, вмешательства  в эмбриональный материал.

   Технологии  вмешательства в репродуктивные функции человека, связанные с  судьбами будущих поколений, не могут  осуществляться без этических и  юридических регламентаций. Отсутствие в России юридических и морально-этических  профессиональных регламентаций по разработке и применению генных технологий - это не признак свободы, а симптом  патологического состояния общества. 

   Клонирование 

   В феврале 1997 года биомедицинская наука  зафиксировала факт искусственного создания млекопитающего. Овца Долли - это генетическая копия матери, полученная путем клонирования. Современная  культура с понятием "клонирование" связывает технологию размножения  живых организмов, в результате которой  из одной клетки получаются генетически  идентичные особи. Новая технология логически соединяет методы искусственного оплодотворения in vitro и генетическое "проектирование" или моделирование наследственности. Другими словами, если с помощью искусственного оплодотворения осуществляется борьба за возможность возникновения жизни, а с помощью генетики пытаются решить вопрос о ее качестве ( например, освобождение с помощью молекулярной хирургии от неизлечимых болезней), то клонирование "призвано" бороться за возможность возникновения жизни с определенными качественными параметрами. 1997 год становится принципиальной вехой на пути реализации идеи о создании существ с заданными свойствами с помощью генетических манипуляций на эмбриональном уровне. Так, создатели овцы Долли приступили к экспериментам с человеческими генами. Ген человека был имплантирован в ядро соматической клетки взрослой овцы. Результат эксперимента - овечка Полли - существо, способное давать целебное (с человеческим белком) молоко( "Поиск", № 32-33, с. 13). Эти эксперименты - вполне конкретные ответы на поставленный вопрос о возможности человеческого соавторства биологической эволюции. Именно поэтому они не сглаживают, но обостряют этические проблемы. Если опыты по клонированию животных из соматических клеток взрослого организма - это осуществление мечты нескольких поколений селекционеров, то осуществлением "мечты" какого "селекционера" могут стать опыты по клонированию человека, т.е. по дублированию людей с определенным набором характеристик? Слово "мечта" здесь не уместно, в данном случае речь может идти только об умысле, с полным сохранением отрицательного морально-эмоционального содержания этого слова, ведь речь идет о широком спектре возможностей прагматического использования человеческих существ, включая человеческие эмбрионы.