2) Революционный, при котором ликвидация и замена неэффективной нормы происходит насильственным путем, в результате реформ, предусматривающих изменение культурных ценностей общества и проводимых, в частности, государством, или от его имени отдельными группами интересов. Если подобные изменения связаны с перераспределением собственности и затрагивают интересы большинства социальных групп, то реформы проходят достаточно медленно, наталкиваясь на сопротивление тех слоев, чьи интересы ущемляются, что неизбежно приводит к резкому росту издержек трансформации. В данном случае успех зависит от соотношения средств и готовности «идти до конца» различных групп интересов.

     Издержки  выхода из институциональной ловушки  можно классифицировать следующим  образом:

     - издержки установления новой  нормы;

     - издержки преодоления культурной инерции (нежелание менять старые стереотипы);

     - издержки, связанные с разрушением  механизма лоббирования старой  нормы; 

     - издержки адаптации новой нормы  к существующей институциональной  среде;

     - издержки создания сопутствующих норм, без которых функционирование новой нормы будет неэффективно и т.д. [3]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.Примеры институциональных ловушек в России.

2.1.Ситуация неплатежей.

     Если  одно из предприятий не платит своим  поставщикам, это сказывается на их платежеспособности и может послужить источником «лавины неплатежей». В развитых экономиках возникновение таких «лавин» предотвращается благодаря эффективным институтам кредитования и механизмам принуждения к платежу — процедурам банкротства и санации предприятий. В России 1992 г. инфляционный шок в результате либерализации лишил предприятия средств на счетах. Запаздывания при трансакциях, как уже отмечалось, были очень велики, система кредитования работала крайне хаотично (хотя и с отрицательным реальным процентом), а закон о банкротстве и механизмы санации отсутствовали вовсе. В результате действия этих (фундаментальных и организационных) факторов большая часть предприятий обнаружила, что им не следует ждать от своих потребителей полной оплаты своей продукции, но зато и они могут лишь частично оплачивать поставляемые им ресурсы. Прекращение поставки неоплачиваемых ресурсов в этих условиях не имело смысла: фирма могла бы лишиться вовсе своих потребителей; кроме того, при нарушении неписанной нормы («не можешь — не плати, но и не требуй от других») «сообщество неплательщиков» могло бы применить к ней те же санкции. Сформировавшийся таким образом эффект координации придал устойчивость механизму неплатежей, усилившуюся в результате сопряжения с бартером и уклонением от налогов [5]. Предприятию не было смысла требовать от потребителя платы, если поступления на его счет автоматически перечисляются в бюджет, как это происходило в России со «злостными неплательщиками» в 1995-1997 гг. В результате применение закона о банкротстве было полностью блокировано массовостью неплатежей.

2.2. Уклонение от уплаты налогов.

     Для экономического агента выбор стратегии  уплаты (или неуплаты) налогов определяется фундаментальными и организационными факторами. К первым относятся налоговая политика и политика государственных расходов.

     Для того, чтобы граждане не уклонялись от налогов, они должны верить, что налоги будут потрачены на увеличение их благосостояния (в широком смысле этого слова) и при том — эффективным образом. Отсутствие этой веры существенно обостряет проблему зайца. При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения каждого отдельного плательщика, но и для общества в целом. Уклонение от налогов получает моральное оправдание. Кредит доверия особенно подрывается, если государство одновременно увеличивает налоги и уменьшает расходы на социальное обеспечение, как это происходило в России в 1992-1998 гг., — люди не чувствуют положительного эффекта от увеличивающейся налоговой нагрузки.

     Возможно, при выборе стратегии уплаты налогов  более значим организационный фактор — система принуждения, формирующая ожидания ущерба от неуплаты. В начале радикальных реформ в России налоговая служба еще не сформировалась, возможности контроля были крайне ограничены, налоговая полиция появилась лишь через пять лет — в 1997 г.

     Если  налоги слишком высоки, а система  принуждения к их уплате неэффективна, то уход от налогов оказывается выгодным для многих экономических агентов. Но тогда и вероятность обнаружения каждого конкретного неплательщика мала. Чем больше масштаб уклонения от налогов, тем меньше ожидаемый ущерб от неуплаты для каждого неплательщика, что, в свою очередь, увеличивает масштаб уклонения. Поддерживающая экстерналия порождает эффект координации.

     Массовое  уклонение от налогов приводит к  возникновению соответствующей системы обслуживания: появляются разработчики и консультанты, создающие и внедряющие новые схемы уклонения от налогов. Эффект обучения, как обычно, дополняется эффектом сопряжения: появляются специфические формы организации производства, искажается отчетность, уход от налогов сопрягается с бартером, неплатежами и коррупцией. Для агента выход из теневого сектора связан с высокими трансформационными издержками, тем более, что единожды уплатив налоги, он «засвечивается». Поэтому умеренное увеличение затрат на укрепление системы сбора налогов вызывает лишь рост издержек в системе избегания налогов, истощая экономику. Не дает результата и небольшое снижение налоговой нагрузки: те, кто не платил налоги, платить не станут, а те, кто платил — уменьшат платежи. Таким образом, эффект гистерезиса проявляется здесь в полной мере.

     Как обычно, выход из институциональной  ловушки требует больших затрат — как в случае принятия «решительных мер» (резкого усиления контроля, ужесточения наказаний, существенного уменьшения налоговых ставок), так и при постепенном совершенствовании налоговой системы.

2.3. Коррупция

     Неадекватность  законодательства, нерациональность государственной политики и высокая дифференциация доходов являются фундаментальными факторами, способствующими коррупции, так что коррумпированная система может оказаться экономически более эффективной, чем бескоррупционная. Эти факторы дополняются размытостью моральных норм, слабостью механизмов государственного и общественного контроля. Чем массовее коррупция, тем труднее обнаружить и осудить взяточника. Эта экстернальная зависимость лежит в основе эффекта координации, придающего устойчивость системе коррупции. Совершенствуясь, она приобретает иерархическую структуру, сопрягаясь с другими механизмами теневой экономики [6].

2.4. Самореализующиеся пессимистические ожидания

     Известно  немало примеров того, как эффект координации  ожиданий и процедуры их адаптации порождают неэффективные устойчивые равновесия в процессах движения цен и перераспределения трудовых ресурсов и инвестиций. К их числу относятся, в частности, состояния кейнсианской безработицы, высокоинфляционные равновесия, «пузыри» (bubbles) на финансовых рынках. В ряде случаев возникновение подобных ловушек не приводит к изменению институциональной структуры. Достаточно «переломить» ожидания и при соответствующих макроэкономических воздействиях система переходит в эффективное равновесие. Однако нередко ситуация, возникшая под влиянием пессимистических ожиданий, закрепляется институционально благодаря эффекту сопряжения и, таким образом, соответствующие стереотипы поведения становятся нормой. Хорошо известным примером является использование механизмов индексации для смягчения последствий инфляции. Благодаря индексации инфляция оказывается институциональной проблемой [2, c.19]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

     Институциональная ловушка представляет собой неэффективную  устойчивую норму или институт. Формированию таких ловушек способствуют универсальные механизмы — эффекты координации, обучения, сопряжения, а также культурная инерция и лоббирование.

     Попав в институциональную ловушку, система  выбирает неэффективный путь развития, а переход на эффективный путь может оказаться нерациональным из-за больших издержек институциональной трансформации.

       Выход из институциональной ловушки очень длителен и достаточно тяжелый. Экономисты выделяют два варианта выхода: эволюционный, при котором условия выхода формируются самой экономической системой, и революционный, при котором ликвидация и замена неэффективной нормы происходит насильственным путем, в результате реформ. Важнейшую роль при этом играет политика государства.

     Реформы в переходной экономике России породили множество различных институциональных ловушек: бартерная ловушка, уклонение от налогов, коррупция, правовая ловушка и др. Все эти явления пагубно отразилось как на экономическом, так и на социальном развитии страны. Поэтому при каждом институциональном преобразовании должны быть предприняты усилия по прогнозированию и избеганию возможных институциональных ловушек. Эти усилия должны стать составной частью подготовки к любой реформе.  
 
 
 
 
 

Список  использованной литературы

1.    Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М: Фонд экономической книги "Начала", 1997.

2. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы. – М.: Российская экономическая школа, 1998.

3. Е.А.Бренделева. QWERTY-эффекты, институциональные ловушки с точки зрения теории трансакционных издержек [http://www.ecsocman.edu.ru/text/16213316/]

4. Литвинцева Г.П. Институциональная экономическая теория, учебник. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003. – 336 с.

5. Полтерович  В.М. Экономическая реформа 1992: битва правительства с трудовыми  коллективами // Экономика и математические  методы, т.29, выпуск 4, 1993.

6. Полтерович  В.М. Факторы коррупции // Экономика  и математические методы, т.34, 1998, выпуск 3.

7. Вольчик В.В. Лекции по институциональной экономике. Институциональные изменения [http://ie.boom.ru/lectures/lectures10.htm]