Россия и Всемирная торговая организация: проблемы сотрудничества

     «Россия заинтересована в присоединении  к ВТО меньше, чем например Китай, который экспортирует только игрушек  на сумму в полтора раза большую, чем Россия получает от экспорта нефти, — отмечает директор Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института (ВНИКИ) Валерии Орешкин. — Наш основной экспорт — энергоносители — будет осуществляться в неизменном режиме, поскольку никаких ограничений на торговлю энергоресурсами в мировой практике нет». Так что основа российского экспортного потенциала — нефтегазовый сектор — не получит никаких дополнительных выгод от присоединения страны к ВТО.

     Второй  главный плюс присоединения России к ВТО, о котором говорят практически все его сторонники, — это возможность участия в выработке международных правил торговли с учетом российских национальных интересов.

     «Не стоит забывать, что наши внешнеторговые партнеры получают выгоды от присоединения России к ВТО немедленно, в то время как Россия может получить их в перспективе, — отмечает Валерий Орешкин. — При этом потери могут оказаться неизбежными, а выгоды — возможными, для их реализации потребуются существенные дополнительные усилия». Другими словами, участвовать в переговорах мы, несомненно, будем, а вот удастся ли нам в результате этого чего-то добиться — это совсем другой вопрос.

     Необходимость приведения российского законодательства в соответствие с нормами ВТО  подавляющее большинство специалистов оценивает как однозначно положительный факт. «Вступив в ВТО, Россия выйдет на единое международное правовое пространство, базирующееся на нескольких десятках соглашений, которые, в свою очередь, образуют правовую основу международной торговли, являются так называемым кодексом правил движения на мировом рынке, — говорит профессор Всероссийской академии внешней торговли Ипполит Дюмулен. — И отступать от этих правил просто глупо».

     Изменение отечественного внешнеторгового законодательства в соответствии с международными нормами — давно назревшая проблема. Причем здесь надо быть готовыми к кардинальному изменению привычных правил взаимоотношений бизнеса и государства, в частности к резкой переоценке так называемого административного ресурса, благодаря которому отдельные компании продавливали для себя различные льготы. Например, по словам Александра Рубцова, возглавляемая им компания «Ильюшин Финанс энд Ко» имеет налоговую льготу в Воронежской области — на несколько лет освобождена от НДС, потому что у нее в регионе есть свой завод. После присоединения России к ВТО на российский рынок двинутся Boeing и Airbus. Предположим, что «Ильюшин» уличит их в демпинге и подаст на конкурентов жалобу в суд ВТО. Что будет в итоге? Суд скажет: «А вы сами получаете поддержку от региональных властей, так что не жалуйтесь». А, если например, какой-нибудь губернатор предоставит налоговые льготы расположенному в его регионе металлургическому комбинату, то все российские экспортеры металла будут обвинены в демпинге и подвергнутся санкциям.

     Еще одно малоочевидное последствие присоединения к ВТО: чтобы защищать свои интересы, отечественные производители импортзамещающей продукции должны будут обеспечить максимальную прозрачность финансовой отчетности в соответствии с международными стандартами. Приходят, предположим, на наш рынок западные компании и начинают беспардонно демпинговать. Наши, понятно, вводят антидемпинговые санкции, а те, в свою очередь, подают жалобу в суд ВТО.

     Но  чтобы доказать оправданность антидемпинговых санкций в суде ВТО, наши компании должны будут предоставить полную финансовую отчетность о своей деятельности. А многие российские предприятия к этому явно не готовы, поскольку "черный» нал до сих пор занимает прочное место в сфере производства и реализации товаров широкого потребления — продуктов питания, мебели и т.д.. А «черный» нал и защита своих интересов в международных судах — две вещи несовместные. И подобных сюрпризов присоединения к ВТО сулит нашим бизнесменам немало.

     Сегодня уже не обсуждается вопрос, надо ли России вступать в ВТО. Мы вступаем. Краткосрочные плюсы и минусы этого шага зависят от условий, на которых мы присоединимся к Всемирной торговой организации. Пока шанс выторговать приемлемые для отечественного бизнеса условия остается.

     Но  присоединение к ВТО — это  шаг, рассчитанный на перспективу в десятки лет. И реальный баланс потерь и приобретений будет зависеть исключительно от экономической политики российского правительства. В частности, если многолетние разговоры о переориентации российского экспорта с энергоносителей и сырья на продукцию высоких переделов так и останутся пустыми декларациями, наши потери не окупятся никогда. 

     Таким образом, можно сделать следующий  вывод. 

     Выгоды  от присоединения России к ВТО:

• Россия получает выход в международное правовое пространство. При этом появляется возможность защиты от дискриминации нашего экспорта другими странами.
• Россия может получить выход на новые рынки услуг.
• Россия сможет влиять на формирование правил международной торговли.
• Адаптация нашего законодательства к международным нормам — положительный фактор для отечественного бизнеса.
• Ослабится отраслевое и региональное лоббирование новых законов.

     Издержки  вступления в ВТО:

• Защита многих производств от иностранной конкуренции будет существенно затруднена.
• Снизятся поступления в бюджет от импортных пошлин.
• Либерализация тарифов сделает более привлекательным ввоз товаров из-за рубежа, привлекательность инвестиций в производство снизится.
• Вступление в ВТО не гарантирует от применения против наших товаров антидемпинговых мер.

6. Последствия вступления в ВТО  для отдельных  отраслей.

Отраслевые последствия  присоединения к ВТО для отделеных секторов российской экономики. 

     При данном макроэкономическом эффекте  вступление в ВТО в целом не приведет к сколько-нибудь масштабным изменениям производства и в большинстве  отраслей отечественной промышленности. В то же время оно может серьезно сказаться в ряде отдельных отраслей, в том числе на тех, в которых  преобладают градообразующие предприятия.

     С одной стороны, расчеты (выполненные  по второму сценарию) показывают, что  в случае сохранения в ходе переговоров  первоначальных ставок связывания, возможен импортозамещающий рост производства, например, обуви (1,3%), одежды (1,6%), телевизоров (1,7%) ликероводочной продукции (11,6%), мяса птицы (12,4%), виноградных вин (25%) и т.д. Кроме того, защита отечественного производителя должна строиться с учетом интересов российского потребителя, заинтересованного в появлении на рынке более дешевых и разнообразных товаров. С другой - со вступлением в ВТО возможно появление серьезных проблем в пищевой, вкусовой, мебельной, фармацевтической, металлургической, химической, автомобильной, авиационной и ряде других отраслей хозяйства.

     Присоединение к ВТО обещает быть противоречивым для высокотехнологичных отраслей промышленности. Замедление темпов технического развития в стране снизило долю их продукции в российском экспорте до 1%, а в мировом - до ничтожной величины, что делает их весьма слабыми конкурентами в рамках ВТО. В то же время подобное участие в этой организации позволило выйти на такие рынки многим странам, в том числе развивающимся, которые ранее вообще не имели научного потенциала. Учитывая специфические условия России, эффект вступления в ВТО будет вариантным в зависимости от того, в какой степени в экономике страны будет востребована еще сохранившаяся отечественная наука, и как Россия сможет воспользоваться механизмами государственного стимулирования инноваций, разрешенными ВТО.

     Отечественная пищевая промышленность пока неспособна насытить отечественный рынок, прежде всего, мясными и молочными продуктами, сахаром и растительным маслом, а её крупнейшие перерабатывающие предприятия, как правило, свою продукцию импортируют. Значения импортных пошлин, на которых настаивают основные зарубежные поставщики продовольствия на переговорах в ВТО, пока заметно ниже заявленных Россией.

     Однако  ключевым здесь является вопрос не о пошлинах, а о тех допускаемых  ВТО объемах государственной  поддержки сельского хозяйства, которые в России пока на порядок  ниже, чем в ЕС или США, хотя отечественные  аграрии работают в менее благоприятных  климатических условиях. При запрошенных для поддержки в 13 млрд. долл. в год реальные бюджетные ассигнования на эти цели равны примерно 1 млрд. долл., что исключает согласие партнеров с запрошенной суммой, поэтому разрешение данного вопроса следует искать не в Женеве, а скорее внутри страны.

     Отечественная мебельная промышленность активно осваивает внутренний рынок, и для нее важен каждый процент импортного тарифа. Судя по ходу переговоров, первоначально названные Россией ставки связывания вряд ли удастся удержать, и потому следует ожидать обострения иностранной конкуренции на данном рынке.

     Столь же активна российская фармацевтика, увеличившая свою долю на рынке с 30% в 1997 г. до 50% в 2001 г. Её предприятия ставят задачу довести эту долю до 70%, но на переговорах заявленные Россией исходные ставки связывания, видимо, придется снижать. Это обострит конкуренцию, однако российский потребитель может от этого выиграть, так как многие отечественные аналоги лекарств (например, инсулина) по качеству уступают зарубежным.

     Конкурентоспособность отечественной металлургии как на внешнем, так и на внутреннем рынке будет зависеть, прежде всего, не от ВТО, а от цен на товары и услуги естественных монополий. Металлургия окажется одной из первых в выигрыше от возможного пересмотра в ВТО антидемпинговых санкций на её продукцию.

     В химии даже при сохранении заявленных ставок связывания возможно обострение конкуренции в производстве малотоннажных продуктов, лаков, красок, отделочных материалов, что ставит перед отраслью серьезные проблемы, усугубляющиеся сохраняющейся недогрузкой многих её предприятий. Можно ожидать «войны цен» на рынке моторных масел и автокосметики, который наши российские нефтяные компании активно отвоевывают ныне у иностранных поставщиков.

     В марте с.г. Правительство предприняло  очередную попытку реорганизации  отечественного автостроения за счет через роста пошлин и привлечения иностранного капитала. Эти меры выходят за рамки заявленных Россией предложений и могут не получить согласия ВТО.

     Проблемой отечественного авиастроения является отсутствие внутреннего рынка, без  которого невозможно наладить серийный выпуск новых моделей (исходный объем  их заказов должен составлять не менее 100 машин). Кроме того, партнеры России настаивают на присоединении ее к  необязательному Соглашению ВТО  по авиатехнике, которое устанавливает нулевые ставки импортных пошлин на эту продукцию, а также вводит ограничения на шумовые параметры, под которые подпадает 80% действующего гражданского авиапарка. Очевидно, что, если в этой отрасли не восстановить госзаказа или эквивалентных ему мер, перед российским гражданским авиастроением, включая составляющие его градообразующие предприятия, возникнет (и при, и без ВТО) проблема выживания.