Россия и Всемирная торговая организация: проблемы сотрудничества

       Задача ведущихся переговоров о присоединении – добиться наилучших условий присоединения России к ВТО, то есть наиболее выгодного соотношения преимуществ от вступления и уступок в виде снижения тарифов и открытия внутренних рынков.

       Как сказал в одном из интервью министр  экономического развития и торговли Герман Греф, баланс прав и обязательств России при вступлении в ВТО должен способствовать экономическому росту, а не наоборот. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Условия, выдвигаемые представителями  ВТО по отношению  к России.

       Перенос сроков вступления в ВТО, по официальным  данным, обусловлен тем, что представители  ВТО на переговорах с Россией  выдвигают дискриминационные требования и считают их обязательными условиями. При этом важно отметить, что все  эти требования являются не обязательными, а дополнительными, то есть нормы  ВТО не предусматривают от страны-кандидата  их безусловного выполнения.

       Россия  пытается отбиться от выдвигаемых к  ней требований. Так, большие сложности  у наших переговорщиков возникли при согласовании с членами ВТО  условий доступа на российский рынок  иностранных услуг. Российская сторона  предполагает по большинству пунктов  усиление ограничений, а эксперты чуть ли не в один голос заявляют, что  здесь-то как раз крайних мер  не требуется.

       Финансовый  сектор не требует столь сильной  защиты, на которой настаивает российская сторона. Сегодня в России действует  двенадцати процентная квота на участие  иностранных компаний на российском рынке, однако, фактически выбрана она  не более чем на девять процентов. То есть иностранные банки не демонстрируют  особенно сильного стремления проникнуть на российский рынок. Вряд ли с вступлением  в ВТО что-то кардинально изменится. Западных банкиров интересуют в основном наши заёмщики. А они и так всем доступны через границу.  Что же касается российских вкладчиков, то они  им неинтересны, потому что уровень  ставок привлечения в России сравнительно с Западом достаточно высок.    Кроме того, Россия требует сохранить  за Банком России возможность ввести ограничения на трансграничное оказание услуг

       Такая же несогласованность у чиновников и представителей бизнеса и по вопросам страхования. Сегодня все  основные риски и так перестраховываются за рубежом, а существенная часть  страховых резервов размещается  в иностранные активы, то есть вывозится за границу. От открытия страхового рынка мало что изменится. Кроме того, появятся более качественные и разнообразные услуги.

       Отстаивая искусственные бесполезные требования, как в разобранном выше примере  с банковским сектором, мы бесцельно  теряем резерв уступок, которые можно  «обменять» на действительно необходимые  уступки наших контрагентов по переговорам.

       Хотя  существуют и другие взгляды на эти  же самые проблемы. По словам заместителя  министра экономического развития и  торговли, курирующим переговоры по присоединению  России к ВТО, Максима Медведкова, наша страна не может позволить себе полного открытия рынка страхования. Россия согласна лишь на постепенную либерализацию. При этом самые большие опасения у него вызывает то, что иностранцы смогут иметь доступ к наиболее привлекательным сегментам этого рынка – страхованию жизни и обязательному страхованию, чего допустить невозможно…

       Медведков говорит о том, что по многим вопросам, касающимся товаров и услуг у России исчерпан переговорный процесс, что наша страна дошла до того рубежа, ниже которого опуститься, не может. Уже два года подряд мы говорим о том, что присоединиться к соглашению о торговле авиатехникой Россия не может в силу того, что надо завершить реструктурирование авиапрома. Что касается автопрома – либерализация в течение ближайших лет невозможна, поскольку нам требуется высокий уровень таможенной защиты для того, чтобы привлечь иностранные и отечественные инвестиции и наладить выпуск нового хорошего автомобиля. Сначала члены ВТО требовали нулевых пошлин в автомобильном секторе, потом согласились на 5-10 процентные. Очевидно, что пять процентов рынок наш не защитят, мы требуем тридцати процентов.

       Есть  на переговорах и реальные проблемы – это вопросы выравнивания внутренних энергетических тарифов, поддержки сельского хозяйства, проблема интеллектуальной собственности.

       По  вопросу выравнивания энергетических тарифов позиция российских переговорщиков справедливо категоричная. Это требование неправомерно, а, следовательно, и неприемлемо. Заставлять Россию приводить внутренние цены на газ в соответствии с мировыми – всё равно, что требовать у Испании компенсации за большое количество солнечных дней в году, или требовать от Греции продавать на рынках оливки по той же цене, что и в Норвегии. Относительно дешёвые энергоносители являются естественным преимуществом России и следствием естественно сложившейся структуры нашей экономики, и определение уровня цен на газ и свет является исключительно прерогативой нашей страны.

       С сельским хозяйством всё по-прежнему довольно сложно. Позиция России по вопросам сельского хозяйства пока что не определена. В МЭРТе  надеются, что Минсельхоз скорректирует свои требования по условиям членства в ВТО, и Россия в ближайшее время найдет компромиссное решение. Основные меры защиты отрасли должны быть нетарифные, относящиеся к так называемой «зеленой корзине» (ОБРАЗОВАНИЕ И ПОДГОТОВКА КАДРОВ, НАУКА И ВНЕДРЕНИЕ, РАЗВИТИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ И ПОДДЕРЖКА ИНВЕСТИЦИОННЫХ ПРОЕКТОВ И Т.Д.).  Мы пока практически никаких нетарифных мер защиты своему сельскому хозяйству не предложили. Защищаться же увеличением тарифов и прямыми субсидиями нам никто не позволит, потому как это относится к запрещенным ВТО «красным» мерам защиты, а во-вторых, на это нет бюджетных средств.

       И наконец, опасения у экономистов  вызывает подписание обязательного  для членства в ВТО соглашения об интеллектуальной собственности. «С интеллектуальной собственностью вообще непонятно что делать, - считает  председатель Всероссийского общественного  совета по вопросам присоединения России к ВТО Константин Ремчуков. – У нас нет субъектов этой деятельности, нет внутренних институтов, регулирующих  отношения в сфере интеллектуальной собственности, создается такое впечатление, что нам нечего представлять и нечего защищать. Эти отношения надо сначала отрегулировать внутри страны.»

       Присоединение же к ВТО предполагает распространение  национального режима на все виды иностранной интеллектуальной собственности  независимо от того, охранялась она  ранее на территории России или нет. И если раньше многие произведения, которые перепечатывались, воспроизводились на компакт-дисках или транслировались  почти даром, а то и вовсе пиратски, то вступление в ВТО поставит крест  на даровом  пользовании чужим  интеллектуальным продуктом.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Выгоды  и издержки присоединения  России к ВТО.

     Когда речь заходит об издержках присоединения  России к ВТО, разговор обычно сводится к опасности облегчения доступа иностранных компаний на отечественные рынки товаров и услуг. «Транснациональные корпорации имеют богатейший опыт вытеснения конкурентов с рынка — и этим, безусловно, воспользуются, — говорит директор сводного департамента зоны свободной торговли Исполкома СНГ Владимир Покровский. — Здесь мы можем потерять очень многое. Например, если сейчас полностью открыть рынок услуг мобильной связи, то через некоторое время никаких национальных компаний в этой сфере не будет. То же самое касается банковских услуг многих товаров, особенно продовольствия, потому что страны ЕС тратят колоссальные деньги на поддержание низких цен на продовольственные товары». Во Всероссийском союзе страховщиков говорят, что со вступлением России в ВТО число российских страховщиков сократится в полтора-два раза. При этом у региональных страховщиков могут возникнуть серьезные трудности, что приведет к серии масштабных слияний.

     Резко возражают против открытия российского рынка для продукции зарубежного машиностроения представители Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК). «Если сегодня Новолипецкий комбинат поставляет тридцать процентов своей продукции на внутренний рынок, то в случае вступления России в ВТО он сразу этот рынок потеряет, — говорит председатель совета директоров НЛМК Владимир Лисин. — Например, сельхозмашиностроение, не выдержав конкуренции, перестанет заказывать сталь. Резко потеряют объемы производства автомобилестроители».

     Еще одна отрасль, которой присоединение к ВТО сулит колоссальные проблемы, — гражданское авиастроение. «Сейчас пошлина на ввоз самолетов составляет двадцать пять процентов, — говорит гендиректор компании «Ильюшин Финанс энд Ко» Александр Рубцов. — Если мы войдем в ВТО, то пошлина будет всего пять процентов, более того, они собираются отменить НДС. Это создаст очень удобные условия для прихода иностранцев. Это нанесет огромный ущерб нашим производителям, поскольку мы не сможем выдержать такой конкуренции. Поэтому я считаю, что российская гражданская авиация должна войти в ВТО не ранее, чем через двенадцать лет. И прежде чем входить в ВТО, необходимо, чтобы прошел процесс интеграции нашей авиаотрасли и ее становление, на что, по нашим подсчетам, и уйдет порядка двенадцати лет». Отметим, что сокращение производства в таких отраслях, как автомобилестроение или авиастроение, неизбежно ударит по всем поставщикам комплектующих для этих производств, а это тысячи предприятий, включая такие благополучные сегодня отрасли, как черная металлургия и производство алюминия. Пока обнадёживает только то, что, во-первых, именно по этим направлениям — гражданская авиация, автомобилестроение, финансовый сектор — переговоры еще не завершены. И российская сторона занимает достаточно жесткую позицию. Вполне вероятно, что какого-то переходного периода добиться все-таки удастся. Во-вторых, есть стойкое подозрение, что пока угроза прихода иностранных конкурентов на российский рынок не станет объективной реальностью, никакого прогресса в отечественном авто- и авиастроении ждать не имеет смысла. Судите сами — сколько лет уже наше автомобилестроение защищено гигантскими импортными пошлинами от иностранных конкурентов? Около десяти. Помогло это тому же ВАЗу вывести свои модели на мировой уровень? Об этом даже смешно говорить.

     В-третьих, обсуждая перспективы тех или  иных отраслей в свете возможного прихода западных конкурентов, надо обсуждать причины низкой конкурентоспособности отечественной продукции. «Причина в том, что пока в России гораздо дороже капитал, — считает Александр Рубцов. — У нас ставка рефинансирования LIB — двадцать пять процентов, а в США — всего два с половиной процента. То есть наш капитал в значительной степени дороже, и нашей гражданской авиации нельзя входить в ВТО, пока стоимость капитала у нас и за рубежом не сравняется. На это опять-таки уйдет порядка двенадцати лет. Присоединение к ВТО до этого убьет отечественную гражданскую авиацию, она не выдержит конкуренции с Airbus и Boeing». Действительно, кредитные ресурсы у нас существенно дороже, чем на Западе. Но ведь вступление России в ВТО как раз сможет существенно облегчить эту проблему — приведение российского законодательства в соответствие с международными нормами, большая прозрачность экономики снизят риски кредиторов, а приход западных банков и усиление конкуренции на рынке финансовых услуг облегчат доступ к более дешевым кредитным ресурсам. Вот вам и снижение кредитных ставок, и увеличение инвестиций в промышленность. Главное, чтобы продукция соответствовала требованиям рынка. Наконец, даже после вступления в ВТО в распоряжении российского правительства останется достаточно большой набор эффективных инструментов защиты своих рынков. В первую очередь это, разумеется, валютный курс. При нынешнем уровне зависимости нашей экономики от мировых цен на энергоносители, при нашем гигантском внешнем долге всегда можно найти благопристойный повод для большей или меньшей девальвации рубля, не вызывая санкций со стороны ВТО.           

     Есть  и более тонкие механизмы. В частности национальные стандарты на продукцию. Например, в последнее время приобрела широкую известность история о том, как США заблокировали импорт швейцарского сыра, установив стандарт на размер дырок в сыре. В принципе никто не мешает и нам установить на те же автомобили или авиатехнику такие стандарты, которым в большей степени будут соответствовать российские изделия, чем западные. Беда лишь в том, что импорт зачастую превосходит отечественную продукцию по всем параметрам. Но, в конце концов, вечный парник для отечественных производителей устраивать никто не собирается. Да и о потребителях грех было бы забывать. Они-то от конкуренции с иностранцами только выиграют. Трудно не согласиться с главой ОАО «Объединенные машиностроительные заводы» Кахой Бендукидзе, который, выступая за скорейшее вступление России в ВТО, отмечает, что «мы в первую очередь граждане, которые хотят получать лучшее медицинское обслуживание, страхование, ездить на лучших автомобилях, есть качественную пищу и при этом не платить дополнительные налоги».

     Едва  ли не самым главным аргументом в  пользу присоединения России к ВТО  с самого начала переговоров и до сего дня является утверждение, что в результате наши компании получат возможность защищаться в международных судебных органах от неправомерных санкций в отношении своего экспорта. «Пока мы не являемся членом ВТО, нас не допускают ни к каким переговорам, мы не имеем права голоса при решении важных вопросов, — жалуется генеральный директор «Северстали», Алексей Мордашов, возглавляющий рабочую группу РСПП по присоединению к ВТО. — Постоянно проводят нечестную практику борьбы с нашими товарами на рынках. Мы не можем апеллировать к антидемпинговому кодексу, антидемпинговому трибуналу, нас постоянно ограничивают или нарушают наши права. Вступление в ВТО может служить инструментом, который позволит нам защитить российские товары при продвижении их на внешний рынок».

     В результате вступления в ВТО будто  бы должны многократно возрасти объемы российского экспорта, вырасти валютная выручка, отечественные производители увеличат своё присутствие на зарубежных рынках. Как это ни печально, но для подобного оптимизма оснований немного. Судите сами.

     По  оценкам Минэкономразвития, от разного рода ограничений нашего экспорта отечественные компании сегодня теряют 2-3 млрд. долларов в год. Андрей Кушниренко говорит, что при грамотном отстаивании своих интересов в рамках ВТО мы сможем добиться отмены или смягчения примерно половины действующих сегодня ограничений. Итого наш потенциальный выигрыш — 1-1,5 млрд. долларов в год (минус издержки, связанные с ведением судебных споров, для которых, в частности, нужны высококвалифицированные юристы, услуги которых влетают в копеечку). Немало, конечно, но и отнюдь не «многократный рост российского экспорта» (сегодня он, напомним, превышает 100 млрд. долларов в год).