Проблемы экономического роста в России

      Рост  сбережений в экономическом смысле означает переключение средств с  приобретения предметов потребления на инвестиционные товары. Равенство сбережений и инвестиций — одно из непременных условий устойчивого экономического роста. Если сбережения превышают инвестиции, то образуются излишние запасы, не полностью используется оборудование, увеличивается безработица. Если же инвестиционный спрос опережает размеры сбережений, то это ведет к «перегреву» экономики, подстегивает инвестиционный рост цен.

      В послевоенный период наибольшую известность  в экономической литературе Запада получили неокейнсианские модели экономического роста, выдвинутые английским экономистом Р. Харродом и американскими экономистами Е. Домаром и Э. Хансеном.

      Экономическая теория Харрода, дополненная Домаром, анализирует не момент нарушения  равновесия в экономике и восстановления его (статическое равновесие Кейнса), а длительный период устойчивого экономического роста (динамическое равновесие), теоретически обосновывая устойчивые темпы роста рыночной экономики.

      Устойчивый  темп роста производства, который  обеспечивается всем приростом населения (это один фактор экономического роста) и всеми возможностями увеличения производительности труда (это второй фактор роста), Харрод называет естественным темпом роста. Третьим фактором роста Харрод считает размеры накопленного капитала.

      Модель  роста, разработанная Харродом, должна была обеспечить динамическое равновесие основных народнохозяйственных величин. Темп экономического роста в этой модели в конечном итоге зависит от доли накопления в национальном доходе и капиталоемкости продукции. Следует отметить абстрактный характер модели, так как в ней отражены лишь самые общие зависимости процесса общественного производства: между накоплением, потреблением и темпами роста национального дохода при данных и неизменных технико-экономических условиях. По сути, рассматривается экстенсивный тип роста.

      Вопросы циклического развития рыночной экономики  от подъемов к спадам разрабатывались  в динамической теории цикла, наиболее видным представителем которой является американский экономист Э. Хансен. Основная рекомендация Хансена — расширение спроса за счет государственного бюджета, что неизбежно развязывает инфляцию и сводит в конечном счете на нет попытки преодолеть противоречие между производством и потреблением, так как финансирование осуществлялось бы за счет государственного долга.

      Экономический кризис 1973—1975гг. способствовал формированию нового течения — посткейнсианства, признанным лидером которого является представительница английской кембриджской школы Дж. Робинсон. Оригинальность посткейнсианства как самостоятельного течения наиболее отчетливо проявилась в разработке теории экономического роста и распределения продукта, в основу которой положена идея, что темпы роста общественного продукта зависят от распределения национального дохода, которое, в свою очередь, является функцией накопления капитала. Именно скорость накопления капитала определяет норму прибыли, а следовательно, и долю прибыли в национальном доходе. Доля же заработной платы определяется как остаточная величина. Реальное значение посткейнсианской теории состоит в том, что в ней предпринята попытка увязать пропорции распределения с пропорциями воспроизводства.

      Структурный кризис и сопровождавшая его длительная депрессия, охватившие мировую экономику  с середины 70-х гг., вызвали активизацию  исследований макроэкономической динамики. В центре внимания оказалась забытая идея Й. Шумпетера о неравномерном характере экономического роста и нововведениях как факторе этой неравномерности. Согласно этой теории нововведение нарушает экономическое равновесие, которое затем восстанавливается под воздействием процессов экономической конкуренции. Неоклассическая теория не могла объяснить периодических колебаний экономической активности. Разрабатывается теория долгосрочного технико-экономического развития. В России она нашла отражение в работах С.Ю. Глазьева, который концентрирует свое внимание на макротехнологической динамике, содержании, механизме и географии смены технологических укладов.

      В настоящее время в западных странах  получила распространение концепция  «экономическое развитие без роста». Это связано, с одной стороны, с тем, что на основе НТР уже достигнут высокий уровень подушевого производства, а с другой — значительно уменьшились темпы роста населения. Кроме того, сторонники этой концепции считают, что экономический рост приводит к нарушению биосферы жизни человека и ограничен в силу недостаточности сырьевых и топливных ресурсов планеты. 
 

Основные  итоги рыночных преобразований и их влияние на социально-экономическое  развитие России.

      Рыночные  преобразования, начатые с надеждой на улучшение условий жизни, так и не увенчались успехом. В ходе смен правительств и реформаторов были забыты как цели реформирования, так и средства достижения изначально поставленных целей. При объективном анализе предпринимаемых правительством решений и их практическом воплощении видно, что вопрос об экономическом росте в 1992-1997гг. даже не поднимался. Все эти годы в России делили собственность и власть.

      В сфере экономики проводилась  политика увеличения налогов, сокращения расходов в государственном бюджете, предпринимались настойчивые усилия по получению внешних кредитов и т.п. При этом забывалось, что расходы государственного бюджета это лишь оборотная сторона его доходов — налоговых поступлений от предприятий и населения. И если отечественная экономика «не работает», то и налоговых поступлений также нет. Сколько не сокращай бюджетные расходы, от этого ситуация не улучшится. Это лишь означает отказ выплаты заработной платы всем работающим в социальной сфере, оборонной промышленности, военнослужащим. Снижение же заработной платы работникам отраслей социальной сферы и прямая невыплата даже мизерных ее размеров — это ничто иное, как разрушение условий для подъема отечественной экономики.

      Замедление  спада отечественного производства в 1995-1996гг. ряд экономистов прямо связывает с сокращением государственных расходов.

      Они предлагают сократить государственные  расходы до уровня как минимум 31% ВВП, а чтобы добиться устойчивого  экономического роста в 5-7% в год  требуется, по мнению авторов этих рекомендаций, сокращение до 24-25% ВВП.

      При рассмотрении государственных расходов необходимо, прежде всего, подходить с позиций целесообразности их сокращения или увеличения в разрезе элементов затрат. Так, судя по публикациям, в настоящее время расходы на содержание управленческого аппарата всех уровней в России в несколько раз превышают аналогичную статью в бюджете всего Советского Союза. Рост бюрократического чиновничьего аппарата при одновременном ослаблении контроля за его деятельностью служит одним из основных факторов развития коррупции в постсоветской России.

      Неоправданны  и ссылки на структуру расходной  части бюджетов западных стран: сопоставляются иные доходные базы, отражающие иной уровень  развития экономики и налоговых  поступлений.

      Почти 10-летний период экономических преобразований в России не привел к перелому в экономической сфере. Из всех стран Восточной Европы, входивших в социалистическую систему, Россия и Украина имеют самые неблагоприятные результаты экономического роста.

      К ответу на первый вопрос еще долго и много будут возвращаться экономисты и историки не только России, но и других стран. Критический анализ проводимых в России и странах Центрально-Восточной Европы реформ, а также объективные исследования российских и западных экономистов позволяют со всей очевидностью заключить, что, несмотря на объективные трудности рыночного реформирования во всех странах, Россия имела несколько факторов, усложняющих системную трансформацию по сравнению со странами Центрально-Восточной Европы. Это, во-первых, более длительное господство социалистической системы, «взращенной» самой Россией; во-вторых, стремительный распад единого государства, образование на территории бывшего СССР целого ряда политически независимых государств, правительства которых, как правило, игнорировали соображения экономической целесообразности, что затруднило переход к рыночной экономике каждой ныне политически суверенной республики СССР; в-третьих, неизмеримо большая доля в экономике России военно-промышленного комплекса, конверсия которого потребовалa огромных затрат, несопоставимых на первых порах с отдачей от сокращении военно-промышленного комплекса.

      Однако  названными объективными факторами, осложнившими реформирование в России, нельзя объяснить  продолжающийся в течение 10 лет спад российского производства. Если бы все постсоциалистические страны осуществляли одинаковую политику реформ, то разную направленность и темпы хозяйственной динамики, а также успехи и неудачи системной трансформации можно было бы полностью отнести на счет различий стартовых условий стран и их национальной специфики. В действительности это не так. Объективные особенности России были существенно усугублены избранной и реализованной российскими реформаторами в 1992г. стратегией реформ, основанной на неолибералистской идеологии.

      Разочаровывающие  экономические итоги системной  трансформации в России преимущественно  рукотворны, т.е. обусловлены, прежде всего, попытками исполнительной власти реализовать именно эту стратегию и лишь во вторую очередь предопределены неблагоприятными стартовыми условиями. К такому выводу приходит большинство не только отечественных, но и западных аналитиков. По мнению Дж.Стиглица, причины неудач в непонимании реформаторами самих основ рыночной экономики, чрезмерном доверии к неоклассическим теориям, «почерпнутым из учебников, которые могут быть весьма удобными для обучения студентов, но на них нельзя опираться при консультировании правительств, пытающихся воссоздать рыночную экономику».

      Устойчивая  результативность и необратимость  макроэкономической стабилизации в ряде стран Центрально-Восточной Европы достигнута, в отличие от России, при отказе от рецептов ортодоксального монетаризма, ограничивающегося регулированием денежного обращения. Реформаторы в странах Центрально-Восточной Европы в отличие от своих российских коллег отдавали себе отчет в том, что динамика цен в переходных экономиках определяется не только спросом на товары и услуги, но и разнообразными причинами, лежащими на стороне предложения. Кроме того, учитывалось, что достижение макроэкономической стабилизации — необходимое, но далеко не достаточное условие для устойчивого экономического роста. Ставка исключительно на подавление инфляции нигде себя не оправдала. На определенных этапах требуется проведение принципиально иной макроэкономической политики, предусматривающей сочетание мер по сдерживанию роста общего уровня цен со стимулированием хозяйственного развития.

      С самого начала рыночных преобразований в России была сделана ставка на всесилие «экономической свободы» при  неумении разумно ею пользоваться, разрушении всех прежних государственных структур и игнорировании необходимости создания новых.

      Цена  реформ в России оказалась значительно  выше, чем в странах Центрально-Восточной  Европы, потому что российские реформаторы  стали на практике реализовывать три неизменных постулата неолиберальной ортодоксальной теории, мало пригодных в переходных экономиках:

1. любое государственное вмешательство вредит эффективному размещению ресурсов, т.е. ошибки государства всегда значительнее ошибок рынка;
2. государственная собственность в принципе неэффективна, поэтому ее надо как можно быстрее приватизировать;
3. любое изменение общего уровня цен происходит только вследствие сдвигов в объеме денежной массы.

      Сравнительный анализ 10-летних итогов реформирования постсоциалистических стран свидетельствует о том, что социально-экономические успехи достигнуты в тех странах, где правительства методом проб и ошибок выявляли масштабы и границы оправданного государственного участия в экономике, четко осознавая ответственность за последовательность, необратимость системных преобразований и их социальную цену.

      Так движение к внешней открытости экономики  сочеталось с постепенной отменой  ограничений, со строгим контролем  за внешнеэкономической деятельностью  хозяйствующих субъектов, со взвешенной и поэтапной политикой отмены валютных ограничений, строгим контролем за экспортом национального капитала и т.д.

      Как показала оценка сравнительной эффективности  государственной и частной форм собственности, массовая приватизация — не лучший способ формирования подлинно рыночных субъектов. Более того, в определенной ситуации приватизация ведет к формированию нерациональной системы корпоративного управления, способствующего возникновению антирыночного поведения предприятий, что фактически и проявилось в России.

      Объективный анализ функционирования переходных экономик показал, что вопреки распространенному  мнению прямой зависимости между  масштабами частного сектора и темпами  экономического роста нет. В большинстве  постсоциалистических стран (прежде всего в Польше) наибольший экономический эффект был достигнут на этапе коммерциализации деятельности государственных предприятий, т.е. при наличии конкурентной среды, эффективной экономической политики и институциональных преобразований.

      Следует подчеркнуть, что как хозяйственная практика стран с развитой рыночной экономикой, так и западная экономическая теория свидетельствовали о незначительном влиянии формы собственности на экономический рост и эффективность хозяйствования. Наибольшее влияние на эффективность работы предприятий оказывает, по мнению западных экономистов, не форма собственности, а профессионализм управляющих и наличие равных конкурентных условий для предприятий всех форм собственности и хозяйствования. При объективной оценке действий российских реформаторов и их слепом следовании рекомендациям американских консультантов нельзя сбрасывать со счетов состояние советской экономической науки. Экономическая наука к моменту перестройки базировалась, с одной стороны, на марксизме второй половины XIX в., а с другой — на особенностях развития директивно-плановой экономики и отражающей ее политической экономии социализма.