Экономика Киевской Руси в IX - начале XII века

Христианизация  Руси должна была увеличить спрос  также и на рыбу, так как рыбная диета теперь предписывалась на время  постов, особенно на время Великого поста (пасхальный пост). Однако даже в  двенадцатом столетии русские плохо  соблюдали посты, а князья по любому поводу старались получить освобождение от них. Только в монастырях посты  являлись строгим правилом. Несмотря на то, что религиозный мотив для  предпочтения рыбной диеты дал меньшие  результаты, чем можно было ожидать, рыбу на Руси ели и до и после крещения, и рыболовство, следовательно, играло не последнюю роль в русской экономике. Товарное рыболовство развивалось преимущественно на больших реках и озерах. Рыболовецкие артели на севере Руси, такие как на реке Волхов и озере Белом (Белоозеро), упоминаются в источниках двенадцатого века. Тогда же галицкие рыбаки обосновались в низовьях Дуная. Самой ценной рыбой считался осетр.

Самостоятельные рыболовы ловили рыбу на удочку на малых  реках и прудах, а в товарном рыболовстве преимущественно использовали различные неводы и сети. На севере Руси распространенным был способ перегораживания  малой реки частоколом. В этом случае в частоколе оставляли несколько  отверстий, к которым привязывали  плетеные корзины для ловли рыбы (верши). Хотя этот способ не упоминается  в источниках до четырнадцатого века, вряд ли можно сомневаться, что он применялся и раньше.

Берега рек  и озер, пригодные для рыболовства, могли находиться в частном владении. Монастыри особенно старались получить собственные рыбные угодья, чтобы  обеспечить братию необходимым запасом  рыбы на время Великого поста.

В связи с  рыболовством можно также упомянуть  ловлю моржей в Северном Ледовитом  океане и на Белом море. Моржей в  основном добывали из-за их клыков, называемых по-древнерусски "рыбий зуб". Новгородцы торговали ими уже в начале двенадцатого века.

Земледелие и  скотоводство. Главная географическая особенность "Европейской Руси" (Западной Евразии) - деление страны на природные зоны - предопределила, как мы видели, развитие лесных промыслов  в районах севернее границы степной  зоны. С земледелием ситуация была иной, поскольку тогда, как конечно и сейчас, получение урожаев возможно и в степной, и в лесной зонах. Тем не менее существование различных природных зон оказало большое влияние на агротехнические методы и в результате привело к заметной разнице между севером и югом. Степная зона с ее богатой черной почвой (черноземом) открыта для крестьянина во всех отношениях, и единственная проблема, преимущественно техническая, с которой он сталкивается, - это эпизодическое орошение земель в пограничных районах между степной и засушливой пустынной зонами.

В лесной зоне человек  должен был сначала выкорчевать  лес, чтобы получить участок пашни. В переходной лесостепной зоне было возможно использовать для земледелия свободные от деревьев островки земли  даже до вырубки окружающего их леса.

И на севере и  на юге Руси земледелие - последовательно, но медленно вырастая из примитивных  условий - прошло много стадий. В  целом можно сказать, что самая  ранняя стадия заключалась в разрыхлении  верхнего слоя почвы мотыгой или  другим примитивным инструментом подобного  рода с одновременной посадкой семян. На этой стадии каждый участок земли  только временно использовался как  пашня. Постепенно была достигнута следующая  стадия, на которой поля постоянно  использовались и, обрабатывались регулярно.

В лесной зоне работа должна была начинаться с вырубки  деревьев и выжигания подлеска. Такие  выжженные участки леса, пригодные  для земледелия, были известны как  лиады (множественное число от лиадо). Вся операция в целом называется подсека (вырубка) или лиада (выжигание). В первые два-три года урожай был высоким, так как древесный пепел - хорошее удобрение. Однако через три-четыре года такой участок земли переставал давать достаточный урожай, и использовались новые, заранее подготовленные. Тем временем оставленный участок быстро покрывался молодой порослью, которую опять нужно было выжигать, когда земледелец возвращался к нему. Такие вновь поросшие участки земли в лесу были известны как лиадины. В целом задача по очистке и уходу за лиадами, требовавшая тяжелого труда и большого количества работников, была не под силу одной крестьянской семье. Таким образом, примитивное земледелие в лесах предполагало существование кооперативных объединений в форме общин {задруга).

В степной зоне первоначальная система использования  земли называлась перелог, суть ее заключалась  в том, что после первых урожаев  землю оставляли под паром  на несколько лет, не соблюдая какого-либо определенного чередования ни во времени, ни в севообороте. В степях девственная почва была настолько  плодородной, что вспаханная однажды  она давала хорошие урожаи в течении нескольких сезонов даже без дополнительной обработки. Когда сорняки разрастались, и заглушали посевы, земледелец распахивал новый участок степи и возвращался к первому только через несколько лет.

Такая расточительность в отношении сельскохозяйственных угодий возможна только пока земли  много, а население не так велико. Когда количество земли становится ограниченным и на нее устанавливается  частная собственность, от переложного  земледелия приходится отказываться, и земля может быть оставлена  под паром только на определенное время. Исторически это привело  к появлению двупольной и, позже, трехпольной системы земледелия. Эта стадия была достигнута уже в  киевский период и на юге и на севере, по крайней мере в наиболее плотно заселенных частях каждого княжества. В отдаленных районах лесной и пограничных районах степной зон подсека и перелог, естественно, еще применялись. Лиадная система использовалась в некоторых районах Северной Руси даже в середине девятнадцатого века.

На стадии постоянного  возделывания полей требовалось  гораздо меньше труда для их обработки, чем при подсеке. Таким образом, с точки зрения экономики не существовало препятствия для выхода отдельных  семей из задруги: так появились  небольшие хозяйства. С другой стороны, большие земельные наделы могли  прибыльно эксплуатироваться при  использовании рабов или наемного труда.

В письменных источниках киевского периода существуют многочисленные свидетельства того, что регулярно  обрабатываемые поля находились в частной  собственности. Известны копии документов, в которых детально описываются  границы каждого владения. В "Русской  Правде" установлены штрафы за распахивание земель вне установленных границ.

Что касается орудий труда, то на начальной стадии развития земледелия в лесной зоне, как правильно  отмечает Греков, топор можно называть главным сельскохозяйственным инструментом, без него мотыга была бы бесполезной. На этой стадии не было необходимости  в использовании тягловой силы, и  действительно, согласно Третьякову, в  верховьях Волги лошадь первоначально  использовалась как скот, на мясо, а  не для работы, и только где-то в  пятом веке ее приспособили для сельскохозяйственных работ. Северный русский плуг (соха) представлял собой деревянное орудие с тремя зубьями. Позже его  сделали более эффективным, добавив  металлический лемех. На юге настоящий  плуг (рало) использовался со скифских времен. Соху тянула лошадь или несколько  лошадей, а рало - лошади или волы.

Из зерновых на юге как основные культуры выращивали полбу, пшеницу, гречиху, на севере - рожь, овес и ячмень. При трехпольной  системе возделывали только следующие  культуры: волокнистые, пригодные для  ткачества (лен и коноплю); бобовые (горох и чечевицу) и репу на отдельных  полях.

Совсем немного  известно о садоводстве в Киевской Руси. Вероятно яблоневые и вишневые сады существовали на Украине с персидских времен. Видимо в местном ассортименте фруктов не было большого разнообразия, так как фрукты импортировали из Византии. В "Патерике" Киево-Печерского монастыря говорится, что монахи выращивали некоторые виды фруктовых деревьев. Товарные огороды существовали вокруг Киева и других городов, обычно в низких влажных местах, затопляемых весенними паводками (болонье). Выращивали капусту, горох, репу, лук, чеснок и тыкву. Монахи тоже имели огороды на монастырских землях, и огородники упоминаются среди людей, живших и работавших в частных поместьях.

Разведение лошадей  и крупного рогатого скота практиковалось в Южной Руси в течение веков  и представляло собой важную отрасль  русской национальной экономики  в киевский период. Князья уделяли  особое внимание разведению лошадей, частично в связи с военными нуждами, и  огромные табуны лошадей содержались  в княжеских имениях. В качестве примера можно привести эпизод столкновения между князьями Давыдовичами и Ольговичами в 1145 году: согласно Ипатьевской летописи, Давыдовичи, совершив набег на неогороженное пастбище Ольговичей в Рахне, угнали три тысячи кобыл и тысячу жеребцов.

"Русская Правда" содержит большое количество  статей, касающихся продажи или  кражи скота. В так называемом  Карамзинском списке (пространной редакции "Правды") есть интересные расчеты общего увеличения поголовья скота, которого может ожидать хороший скотовод.

Лошади и скот разного рода, включая верблюдов, также импортировались от тюркских кочевников - печенегов и, позднее, половцев. Венгерские иноходцы упоминаются в "Слове о полку Игореве".

Поскольку охота  играла в Киевской Руси значительную роль, и князь, чаще всего, был страстным  охотником, следует упомянуть, что  разведению охотничьих собак тоже уделяли  большое внимание в княжеских  имениях. Птицеводство также было важной отраслью сельского хозяйства, птицу  держали как для личного потребления, так и для торговли.

Хотя на Руси киевского периода существовали хозяйства разных размеров, основной объем сельскохозяйственной продукции, несомненно, производился в крупных  поместьях. Они были трех видов: принадлежащие  князьям, боярам и представителям других классов, церкви.

Свидетельства об управлении и внутренней организации  больших земельных владений в  киевский период немногочисленны. По управлению боярскими поместьями мы знаем только название управляющего - тиун. Княжеское  поместье находилось под общим управлением  огнищанина; каждая часть поместья - село - управлялась сельским старостой, за полевыми работами наблюдал ратайный староста. Тиун конюший отвечал за лошадей и их разведение, овчар - за овец. Конюхи и пастухи чаще всего были тюркского происхождения. В летописях упоминаются доезжачие, отвечавшие за княжеские псарни. Большинство княжеских конюхов и пастухов, так же как и псарей, видимо, являлись его рабами. Княжеские земли обрабатывали, по крайней мере частично, рабы - холопы и зависимые работники - закупы. Однако привлекались и свободные наемные рабочие - рядовичи и получившие свободу холопы - изгои.

Вероятно некоторые из этих наемных работников в княжеских и церковных поместьях получали в аренду небольшие наделы земли, которые и возделывали. В таких случаях они должны были отдавать хозяину часть урожая или платить ренту деньгами.

Боярские поместья, очевидно, строились по образцу княжеских, хотя понятно, что в большинстве  случаев они были меньше. Некоторые  церковные поместья, особенно монастырские, должно быть, были такими же большими экономическими образованиями, как и княжеские, но они отличались структурой производства и ее организацией. В церковных  поместьях не разводили ни лошадей  для военных целей, ни охотничьих собак. Более того, поскольку церковь  находилась в оппозиции к рабовладению как институту, рабский труд использовали очень редко.

Металлургия. Как  я уже отметил, железо было единственным металлом, добываемым в границах Киевской Руси. Оно использовалось, главным  образом, для изготовления оружия и  разнообразных инструментов; можно  сказать, что железо формировало  костяк материальной культуры страны, как мирной, так и военной. Медь и олово привозили с Кавказа  и из Малой Азии. Свинец поступал в основном из Богемии. Из меди отливали церковные колокола. Свинцом, иногда оловянными листами, покрывали крыши  церквей. Медь также использовали при  изготовлении кухонной и другой домашней утвари: котлов, тазов, подсвечников и  т.п., а свинец для печатей.

Серебро доставлялось с разных сторон: из Богемии, из-за Урала, с Кавказа и из Византии. Золото получали в результате торговли или  войны от византийцев и половцев. Золото и серебро использовали для  чеканки монет, изготовления печатей  и всевозможных сосудов: блюд, чаш  и кубков. Естественно, только князья и зажиточные люди могли позволить  себе иметь их. Церковь, тем не менее, была постоянным покупателем золотых  и серебряных изделий. Кроме чаш  и других церковных сосудов, духовенство  заказывало золотые и серебряные кресты, оклады для икон и Евангелий, используемых во время церковной  службы. У некоторых соборных церквей  были золоченые купола, а иногда золотыми и серебряными пластинами покрывали определенные части внутренних стен и перегородок.

Хотя запасы металлов, кроме железа, в Киевской Руси были скудными, искусство металлургии  достигло высокого уровня. В ранний период, как мы знаем, анты прославились как искусные оружейники, а в девятом  и десятом веках их традиции продолжили поляне. Плавильни и кузницы, литейщики  и кузнецы упоминаются по разным поводам во многих источниках этого  периода. В Киеве в двенадцатом  веке кузни занимали специальную  часть города, и городские ворота в этом районе назывались Кузнецкими. В Новгороде в начале тринадцатого века жили искусные литейщики, гвоздильщики и мастера, изготовлявшие щиты.