Экономическое учение физиократов

Сам Голицын в своих письмах в Петербург предлагал предоставить русским крестьянам личную свободу и право собственности на движимого имущество; оставив в помещичьей собственности землю, которую зажиточные крестьяне могут арендовать, а наиболее богатые покупать. Таким образом, в народе разовьется «свобода распоряжения избытками» - действенная причина «плодородия полей, разработки недр, появления изобретений, открытий и всего того, что может сделать нацию цветущей». Дипломат-физиократ советовал императрице показать пример помещикам, наделив правом собственности дворцовых крестьян. Самодержица лишь посмеялась.

С середины 70-х годов XVIII века начинается быстрое охлаждение Екатерины II к физиократам. В своей частной переписке она жалуется, что «экономисты» ее осаждают навязчивыми советами, называет их «дурачьем» и «крикунами» и не упускает случая посмеяться над ними. «Я не сторонница запрещений, - говорит императрица, - но полагаю, что некоторые из них введены с целью устранения неудобств и было бы неблагоразумно и опрометчиво до них касаться». Она возражает против полной свободы хлебной торговли и даже против отмены внутренних городских сборов, последовавшей при императрице Елизавете. В 80-х годах XVIII века политика Екатерины II относительно торговли и промышленности окончательно изменяется в духе, противоположном принципам физиократов. В русском обществе идеи физиократов как известное политико-экономическое не имели сколько-нибудь заметного влияния: занятое политическими и философскими идеями, оно мало обращало внимания на политическую экономию. Когда такой интерес явился в начале XIX века, в политической экономии уже господствовали идеи Адама Смита, которые и проникли в Россию.

4 Происхождение теории физиократов

У физиократов были предшественники двоякого рода: одни уже давно выдвигали на первый план важное значение сельского хозяйства, другие высказывались за предоставление естественному течению экономической жизни большей свободы. Уже Сюлли, министр склонявшегося к меркантилизму Генриха IV, говорил, что «земледелие и скотоводство - два сосца, питающие Францию» и что эти два занятия - настоящие золотоносные жилы, превосходящие все сокровища Перу. На той же точке зрения стояли в начале XVIII Буагильбер, автор сочинения «Le detail de la France sous Louis XIV», и маршал Вобан, к которым позднее примкнул Кантильон, оказавший большое влияние на физиократов через Мирабо-отца, комментировавшего идеи этого английского экономиста в своем «Друге людей». С другой стороны, Локк положил основание всей школе естественного права XVIII века, под влиянием которой сложилась физиократическая идея естественного порядка, и высказывался за свободу торговли; на той же точке зрения стоял Кантильон, идеями которого пользовался и А. Смит. Непосредственной причиной возникновения новой экономической школы было материальное оскудение Франции, указывавшее на ошибочность всей прежней экономической политики. «В конце 1750 года, - говорит Вольтер, - нация, пресытившись стихами, комедиями, трагедиями, романами, моральными рассуждениями и богословскими диспутами, принялась, наконец, рассуждать о хлебе. Можно было предположить, выходя из театра комической оперы, что Франции предстояло продавать хлеб в небывалых размерах». Действительно, около этого времени французского общество обратило внимание на печальное положение сельского хозяйства, и даже образовалась своего рода «агрономическая мода».

К числу лиц, занявшихся ранее другими экономическими вопросами в аграрном направлении, принадлежал Мирабо-отец, который в своем «Друге людей», издававшемся с 1756 года, уже высказывал мысли о земледелии как единственном источнике благосостояния государств и об экономической свободе как лучшей правительственной политике. Отдельные положения Мирабо, касавшиеся этих вопросов, не отличались, однако, ясностью и не были приведены в систему. Впервые сам Мирабо постиг значение собственных идей, когда познакомился с теорией Кенэ, первое экономическое сочинение которого «Tableau économique» вышло в свет в 1758 году, Мирабо одним из первых примкнул к новому учению и стал ревностным его глашатаем в целом ряде сочинений. Одновременно возникли периодические издания, ставшие органами новой школы, «Gazette du Commerce», «Journal de lagriculture, du commerce et des finances» Дюпон де Немура и «Ephémérides du citoyen», основанный им же вместе с аббатом Бодо, автором «Введения в экономическую философию». Тот же Дюпон де Немур издал в 1767 - 1768 годах сочинения Кенэ под общим заглавием «Physiocratie», после чего последователи Кенэ и получили название «физиократы». К ним примкнули и другие видные экономисты, как то: Мерсье де ла Ривьер и Тюрго. Первый из них, приняв сначала участие в «Журнале земледелия, торговли и финансов», издал в 1767 году книгу «Lordre naturel et essential des societies politiques», из которой впервые большая публика познакомилась с идеями Кенэ. В ней рассматривались не только экономические, но и политические вопросы с физиократической точки зрения. По учению Мерсье, государственный строй должен основываться на природе человека; вся абсолютная монархия, в которой совпадают интересы правителя с интересами всей страны. Эта политическая идея Мерсье де ла Ривьера была принята и другими физиократами. Тогда же вышла в свет книга Тюрго «Reflexions sur la formation et la distribution des richesses», представляющая собой уже систематическое изложение теории образования и распределения богатств с физиократической точки зрения. Особое значение Тюрго заключается в том, что в начале царствования Людовика XVI он в течение двадцати месяцев занимал пост первого (фактически) министра и сделал попытку - впрочем, не удавшуюся, - провести на практике физиократическую программу реформ.

5 Физиократия: теория «чистого продукта»

Физиократы (фр. рhysiocrates, от греч. physis - природа и kratos - сила, власть, господство) - французская школа экономистов второй половине XVIII века, основанная около 1750 года. Франсуа Кенэ и получившая название «физиократия» (фр. рhysiocratie, то есть «господство природы»), данное ей первым издателем сочинений Кенэ, Дюпон де Немур ввиду того, что единственным самостоятельным фактором производства эта школа считала почву, природу. Впрочем, это название могло бы характеризовать учение физиократов и в другом отношении, так как они были сторонниками «естественного порядка» в хозяйственной жизни общества - идеи, родственной понятиям естественного права или естественного закона в рационалистическом смысле философии XVIII века.

Физиократы исходили из действующего в обществе, по их представлению, принципа естественного порядка, который управляет естественными законами, существующими в природе, действующими в живом организме, в мире животных. Основа естественного порядка в обществе - уважение права собственности и власти.

В условиях естественного порядка особую роль играет земля. Земля способна приносить доход, превышающий первоначальные затраты. Земледелец собирает хлеба больше, чем он посеял зерен. Поэтому только в земледелии, только в этой специфической отрасли существует «чистый продукт». В других сферах народного хозяйства чистый продукт не создается. Ремесленник лишь меняет форму продукта, производимого в сельском хозяйстве. То, что физиократы называли «чистым продуктом», позже получило название «ренты».

Все главные основания физиократической теории как политико-экономического учения были изложены уже основателем школы, а потому о них вполне достаточное понятие дает учение Кенэ. В оценке их общественной роли историки не вполне сходятся между собой, неодинаково понимая их отношение к отдельным социальным классам. Несомненно, что физиократы враждебно относились к сословному строю общества, к привилегиям дворянства и к сеньориальным правам. Некоторые историки особенно подчеркивают народолюбие физиократов. Издатель сочинений физиократов в XIX веке, Дэр, ставит им в заслугу, что они «формулировали великую проблему справедливого и несправедливого» в общественных отношениях и в этом смысле «основали школу социальной морали, которой раньше не существовало». В сущности, физиократы были, как это понял еще Луи Блан, бессознательными представителями интересов буржуазии; Маркс совершенно верно заметил, что «физиократическая система была первой систематической концепцией капиталистического производства».

В самом деле, физиократы были проповедниками крупного хозяйства: уже Кенэ считал наиболее нормальным, чтобы земли, обрабатываемые под посевы, соединялись в большие фермы, которые находились бы в руках богатых землевладельцев (riches cultivateurs); только богатые фермеры составляют, по его мнению, силу и могущество нации, только они могут дать занятие рабочим рукам и удержать в деревне жителей. При этом Кенэ объяснял, что под словами «богатый фермер» не следует понимать работника, который сам пашет, а хозяина, имеющего наемных рабочих; все мелкие фермеры должны были превратиться в батраков, работающих на крупных фермеров, которые и суть «истинные земледельцы». По словам аббата Бодо, «в обществе, истинно благоустроенном на основах экономических принципов», должны существовать простые земледельческие рабочие, которые жили бы только своим трудом. Отождествляя нередко землю и землевладельца, интересы земледелия и интересы сельских хозяев, физиократы очень часто, когда говорят об интересах производительного класса, имеют в виду именно только фермеров. Отсюда недалеко было до особенной заботливости о последних - и действительно, Кенэ советует правительству наградить фермеров всякими привилегиями, так как в противном случае благодаря своему богатству они могут приняться за другие занятия. Заботясь об увеличении национального дохода, заключавшемся, с точки зрения физиократов, в сумме доходов отдельных сельских хозяев, они признавали необходимость благосостояния рабочих едва ли не потому только, что в интересах нации продукты должны потребляться в возможно большем количестве.

Содействовать увеличению рабочей платы физиократы вовсе не были намерены: Кенэ советует для жатвы брать пришлых савойских рабочих, которые довольствуются меньшей платой, чем французские, ибо от этого уменьшаются расходы производства и увеличиваются доходы собственников и государя, а вместе с ними возрастает могущество нации и фонд рабочей платы, который доставит рабочим возможность лучшего существования. Таким образом, физиократы не умели отделить накопление капиталов от обогащения землевладельцев и крупных фермеров: наблюдая вокруг себя одну бедность, желая поднять национальное богатство, они обращали внимание исключительно на количество предметов, находящихся в стране, без всякого отношения к их распределению. Необходимость капиталов на их языке переводилась в необходимость капиталистов. Крестьянин рисовался им либо в виде мелкого собственника, едва существующего доходами со своей землицы, либо в виде половника, вечно находящегося в долгу у помещика, либо в виде безземельного батрака, которому ни тот, ни другой не могут доставить работы. По мнению физиократов, крупное фермерство, обогащая государство, могло занять свободными руки безземельного крестьянства. В этом отношении физиократы сходились с весьма многими агрономическими писателями, указывавшими, что мелкое хозяйство крестьян-собственников и половников, невежественных и бедных, не в состоянии служить основной для тех улучшений в способах обработки земли, которые требуются для подъема ее производительности.

Между теорией физиократов, благоприятной для буржуазии, и их народолюбивыми чувствами было, таким образом, довольно значительное противоречие. В политическом отношении физиократы стояли на точке зрения просвещенного абсолютизма. Уже Кенэ, мечтая о реализации своей экономической системы, считал необходимой такую силу, которая могла бы совершить эту реализацию. Он требовал поэтому полного единства и безусловного господства верховной власти, возвышающейся во имя общего блага над противоположными интересами частных лиц. Мерсье де ла Ривьер в главном своем сочинении развивал ту мысль, что «законный деспотизм» один в состоянии осуществить общее благо, установить естественный общественный порядок, чем вызвал резкие возражения со стороны Мабли. Нападая на теорию разделения и равновесия властей или теорию политических противовесов, Мерсье рассуждал так: если основы хорошего правления очевидны для власти и она захочет поступать сообразно с ними на благо общества, то «контрафорсы» могут лишь помешать ей - и наоборот, в таких противовесах нет надобности, раз основы хорошего правления остаются неизвестными власти. Напрасно из боязни, что правитель может быть невежественным, ему противопоставляют людей, едва умеющих управлять самими собой. Впрочем, роль абсолютной власти понималась скорее в смысле силы, которая должна устранить все, что мешает «естественному порядку», чем в смысле силы, которая должна созидать нечто новое.

Оценивая общее значение физиократов, один из самых последних исследователей их учения Мархлевский называет отдельные случаи влияния физиократов на жизнь «революционными бациллами физиократизма». Несколько иначе относится большинство историков к чисто научной стороне этого учения. После появления «Богатства народов» Адама Смита школа Кенэ пришла в полный упадок, хотя у нее были еще сторонники даже XIX веке: Дюпон де Немур - до самой своей смерти (1817), в тридцатых годах - Ж.М. Дютан. В классической школе политической экономии установилось, в общем, самое отрицательное отношение к физиократам, не всегда справедливое. В своем «Капитале» Маркс довольно часто говорит о физиократах с сочувствием; одно количество цитат указывает на то, как высоко ставил он иногда этих предшественников классической школы. В отдельных случаях он даже находил понимание тех или других вопросов более глубоким и более последовательным у физиократов, нежели у А.Смита. Сам вопрос о зависимости последнего от физиократов был подвергнут внимательному пересмотру, результаты которого оказались благоприятными для физиократов.

6 «Секта» физиократов

В 1768 году ученик Ф. Кенэ Дюпон де Немур опубликовал сочинение под заголовком «О происхождении и прогресс новой науки». В нем подводились итоги развития учения физиократов. Особенность физиократической теории состояла в том, что ее буржуазная сущность скрывалась под феодальной оболочкой.

Чистый продукт в трактовке физиократов - это ближайший прообраз прибавочного продукта и прибавочной стоимости, хотя они односторонне сводили его к земельной ренте и считали естественными плодами земли. Прибавочная стоимость в земледелии кажется даром природы, а не плодом неоплаченного человеческого труда. Она непосредственно существует в натуральной форме прибавочного продукта, особенно в хлебе.

Первой рекомендацией Кенэ было всемерное поощрение земледелия в форме крупного фермерского хозяйства. Но далее следовали по меньшей мере две рекомендации, которые выглядели в то время не так безобидно. Кенэ считал, что налогами надо облагать только чистый продукт, как единственный подлинный экономический «излишек». Любые другие налоги обременяют хозяйство. Феодалы должны были платить все налоги, тогда как они не платили никаких. Кроме того, говорил Кенэ, поскольку промышленность и торговля находятся «на содержании» у земледелия, надо, чтобы это содержание обходилось как можно дешевле. А это будет при том условии, если отменить или хотя бы ослабить все ограничения и стеснения для производства и торговли.

Кенэ собирался обложить чистый продукт единым налогом, в основном он обращался к просвещенному интересу власть имущих, обещая им рост доходности земель и укрепление земельной аристократии. По этой причине школа физиократов в первые годы своего существования имела немалый успех. Ей покровительствовали герцоги и маркизы, иностранные монархи проявляли к ней интерес. И в то же время ее высоко ценили философы-просветители, в частности Дидро. Физиократам сначала удалось привлечь симпатии как наиболее мыслящих представителей аристократии, так и растущей буржуазии. С начала 60-х годов XVIII века кроме версальского «антресольного клуба», куда допускались только избранные, открылся своего рода публичный центр физиократии в доме маркиза Мирабо в Париже. Здесь ученики Кенэ занимались пропагандой и популяризацией идей мэтра, вербовали новых сторонников. В ядро секты физиократов входили молодой Дюпон де Немур, Лемерсье де ла Ривьер и еще несколько человек, лично близких к Кенэ. Особое место занимал Тюрго, отчасти примыкавший к физиократам, но слишком крупный и самостоятельный мыслитель, чтобы быть только рупором Кенэ.